***
Расстояние от лифта до своего кабинета Гермиона преодолела почти бегом. Она, как и вчера, собиралась прийти на работу пораньше, и это ей почти удалось — но в холле Министерства совершенно некстати напоролась на Кормака МакЛаггена, только что вышедшего из камина, и следующие двадцать минут потратила на весьма утомительные попытки от него отделаться. В результате Гермиона чуть не опоздала на работу и пришла туда рассерженной, как венгерская хвосторога. Однако вся злость растаяла, как снег в марте, стоило ей переступить порог приемной. Она больше не производила впечатления унылого проходного помещения: ярко освещенная, идеально чистая, наполненная ароматом свежесваренного кофе и чего-то еще неуловимого, но очень приятного — может быть, духов Кэти?.. Сама она сидела за столом, разбирая почту и делая какие-то пометки в большом блокноте. — Доброе утро! — заметив начальницу, Кэти подняла голову от бумаг и улыбнулась. — Я почти закончила с почтой. Сварить вам пока кофе? — Кэти, мы же всегда были на «ты», — с упреком заметила Гермиона. — Ну, сейчас другая ситуация… — смутилась та. — И все-таки, я настаиваю, — твердо сказала Гермиона. — Ты моя помощница, мы с тобой будем работать вместе, так что все эти церемонии ни к чему. Что там в почте? Есть что-то интересное? — По большей части нет. В Сноусхилле джарви непечатно обругал волшебницу с ребенком, в Дартмуре заметили болотных фонарников поблизости от маггловского жилья. Я уже передала эти письма мистеру Диггори, он обещал разобраться. Секретарь мистера Бруствера сообщила, что вам назначено сегодня на десять — встреча по текущим вопросам. Служебные записки на вашем… прости, твоем столе. Я могла бы написать ответы на вот эти письма с поздравлениями, — она махнула рукой на довольно внушительную стопку, — а ты потом подпишешь, если это удобно. — Это было бы замечательно! — обрадовалась Гермиона. — И, знаешь, я бы не отказалась от кофе. Рабочий день покатился своим чередом — встречи, отчеты, текущие дела… Бруствер внимательно выслушал её вопросы и предложения, но в расширении штата решительно отказал — на это не было бюджета как минимум до конца года; впрочем, насчет маггловской прессы обещал подумать. И между делом очень прозрачно намекнул, что с Робардсом лучше не ссориться — а значит, нужно как-то извернуться и организовать ему демимасок. Вопрос о Малфое остался неозвученным — но Гермиона и без того почувствовала невысказанный укор. Обещала во всем разобраться, а сама о нем ни разу не вспомнила!.. После встречи с Бруствером она сразу зашла к Робардсу, чтобы обсудить все детали по демимаскам, и вернулась из отдела охраны правопорядка в совершенно опустевший отдел: все, включая её секретаря, ушли на обед. И тут Гермиону посетила гениальная в своей простоте мысль: раз все ушли, значит, и Малфой наверняка тоже — работой он явно не завален. А значит, можно потихоньку зайти в его кабинет и… скажем так, осмотреться. Может быть, найдутся какие-то бумаги или следы… Гермиона сама не знала, что именно хочет обнаружить, но была твердо уверена, что что-то непременно должно быть. Отыскать в лабиринте коридоров неприметную дверь с табличкой «Управление по связям с кентаврами» труда не составило. На всякий случай она постучала — никто не ответил. Простенький замок открылся обычной Алохоморой. Кабинет оказался маленьким и тесным. По правую руку — высокий шкаф с пустыми полками и единственным пятачком свободного пространства перед ним, по левую — два письменных стола, сдвинутых вплотную так, чтобы сидящие там оказались напротив друг друга. Единственной примечательной вещью было кресло — кожаное, вызывающе роскошное, совершенно не вяжущееся со всей прочей обстановкой. Гермиона подошла к столу — абсолютно чистому и практически пустому, если не считать карты и книги. Карта — Британии, с отмеченными ареалами обитания кентавров, у неё тоже была такая. Она уже протянула руку к книге — но тут за дверью послышались шаги. На принятие решения были считанные секунды — и, оглядевшись, Гермиона не придумала ничего лучше, как юркнуть под второй стол и замереть там тихо, как мышка. Звук открывшейся двери, перестук каблуков. Каблуков?! — А у тебя здесь миленько. Голос женский, низкий, смутно знакомый. — Так о чем ты хотела поговорить? А этот мужской. Именно мужской, глубокий, бархатный. Неужели Малфой?! Или этим кабинетом пользуется кто-то еще?.. — С чего ты взял, что я пришла разговаривать? Черт, голос казался таким знакомым!.. Гермиона была уверена, что уже слышала его раньше. Если бы только взглянуть!.. Сгорая от любопытства, она изогнулась так, чтобы коснуться палочкой макушки, невербально сотворила заклинание — и спустя мгновение почувствовала, как магия разбегается по телу неприятными, холодными струйками, как будто на голове разбили сырое яйцо. Внимательно осмотрев руку и убедившись, что дезиллюминационные чары выполнены, как всегда, превосходно, она осторожно высунула голову из своего укрытия. Будь она проклята, лучше бы ей этого не делать!.. Гермионе было видно голую женскую ногу и бедро, которое обхватывала мужская рука с крупным серебряным перстнем. Она подняла глаза выше — и с трудом сдержала возмущенный вскрик. Женщина с короткими, до плеч, черными волосами уже была практически голой — верх платья сбился комком вокруг талии, юбка задрана. Пара увлеченно целовалась. Что-то звякнуло — и, с ужасом осознав, что именно это могло бы быть, Гермиона нырнула обратно под крышку спасительного стола и крепко зажмурилась. Это был Малфой — несомненно, чертов Малфой, его белые патлы она узнала бы где угодно!.. И он, он… Он привел какую-то девицу прямо в рабочий кабинет, чтобы… заняться с ней сексом! Господи, да они уже им занимаются!.. Недвусмысленный гортанный стон подтвердил её самые худшие подозрения. Мамочки-господи-боже мой!.. Что же ей теперь делать?! Выйти прямо сейчас и прекратить это безобразие, пока не поздно?.. Набравшись храбрости, Гермиона снова выглянула. Увиденное повергло её в шок. И дело было даже не в том, что перед её лицом, меньше, чем в ярде, маячила голая женская грудь во всей своей красе, и даже не в том, что расположившийся позади девушки Малфой, грубо схватив за волосы, трахал её — по-другому не скажешь; а в выражении его лица. Хищное, почти звериное — оно пугало и завораживало одновременно. Помещение полнилось неприличными звуками и еще более неприличными запахами, но Гермиона не могла оторвать глаз от этого лица, сгорая от стыда и чего-то еще, чему она не знала названия. Она не смела опустить взгляд ниже — но и перестать смотреть тоже не могла. Белые пряди упали на лоб, заслонив глаза — и она видела только лишь рот, его приоткрытый, влажный рот, видела, как он закусывает нижнюю губу, пытаясь приглушить срывающиеся стоны, как нервно подергивается уголок рта, короткая судорога пробегает по лицу — и он с тихим полухрипом-полурыком откидывает голову назад, демонстрируя белую, длинную шею с острым выступом кадыка… В последнее мгновение Гермиона отпрянула назад, стукнувшись головой о крышку стола — но даже не заметила этого. Сердце стучало, как оглашенное, перед глазами все плыло, а тело, казалось, сгорало в адском огне.***
— А ты, я смотрю, научился новым фокусам, — проронила Пэнси, деловито оправляя платье. Драко так и застыл с пряжкой ремня в руках. — Да я же не против! — рассмеялась она. — Не напрягайся ты так. — Я и не напрягаюсь, — фыркнул он и язвительно добавил: — Мы ведь друг другу никто, так ведь? — О! Неужели до тебя наконец дошло? — округлила глаза Пэнси. — До меня давно дошло, но так дальше... — ... продолжаться не может!.. — передразнила она. — Это я уже слышала, скажи что-нибудь новое. — Ты ведешь себя глупо, — с досадой поморщился он. — Я устал тебя уговаривать! — Так перестань, — Пэнси небрежно пожала гладкими плечами. — Я бы перестал, если бы ты вела себя разумно! — вспылил Драко. — Но ты как будто специально нарываешься на неприятности! Знаешь, о чем все шепчутся за спиной?! — Что ты ловелас и разбиватель сердец? — насмешливо выгнула бровь Пэнси. Её глаза опасно блеснули, но он этого не заметил. — Да не за моей спиной, за твоей! И скоро они перестанут шептаться и заговорят в полный голос — и что ты будешь делать тогда?! — А тебе так важно, что говорят люди, да? — Да, черт побери, мне важно! И, если мы поженимся, я не хочу, чтобы о моей жене говорили… Тут Драко понял, что его занесло — и осекся. Но было поздно. — Что говорили, сладкий? — обманчиво ласково спросила Пэнси. — Ну, что же ты замолчал? Давай, продолжай! Скажи мне наконец в лицо, что думаешь! — Пэнс, прекрати это, — Драко устало зарылся пальцами в волосы. — Просто… — Просто — что? — Ты знаешь, что! — Ах, да! Ты хочешь поступить, как порядочный человек. Поцеловал девушку — беги просить её руки, ну а уж если трахнул… — И что в этом плохого?! Что?! — Может быть, я не хочу, чтобы на мне женились для того, чтобы соблюсти приличия?! Может, я хочу жить так, как хочу я, а не так, как считают правильным все эти кумушки, которые так и норовят сунуть нос в мое белье?! — Ты будешь жить так, как захочешь, — горячо пообещал Драко. — Я не собираюсь ни в чем тебя ограничивать!.. — А для чего тогда все это лицемерие? Как выражается моя матушка — прикрыть грех, да? Знаешь, я не жалела, что переспала с тобой. Раньше не жалела, но теперь… Катись ты к черту, Драко Малфой, со своими подачками!.. Она вихрем вылетела за дверь, от души хлопнув ею напоследок. Пару минут Драко оставался в ступоре, соображая, что теперь делать, а потом бросился за ней вдогонку.***
Резкий хлопок двери отозвался звоном в ушах. Гермиона все так же сгорала от стыда и неловкости, прячась под столом — и её единственным желанием было поскорее убраться отсюда и оказаться как можно дальше. Провались Драко Малфой со своими секретами, провались оно все!.. Только бы уйти, только бы выбраться! Она скорее умерла бы, чем показалась ему на глаза сейчас, и ждала неизвестно чего, уповая разве что на чудо. Обеденный перерыв наверняка закончился, и он теперь с места не сдвинется до самого вечера… А её наверняка станут искать… Но тут опять послышались шаги. Дверь снова стукнула — путь был свободен! Гермиона неловко выбралась из-под стола, подбежала к двери, приоткрыла её и уже сделала шаг наружу, в спасительный коридор, когда почувствовала сильный толчок. Чьи-то руки втолкнули её обратно, схватили, развернули и прижали к стене. В шею уперлось острие волшебной палочки. — И кто же это решил нанести мне визит?..