Рыжая макушка на поверхности воды.

Она ехала в Топи со своей компанией друзей, рассчитывая на отдых и весёлое времяпровождение. Думала, что там будет так же, как в деревне у родной прабабушки. Пирожки, шашлык и баня. Но это было её главной ошибкой. Повестись на идеальные картинки, любезно скинутые в их общую с друзьями группу. Сейчас - она стоит на коленях грязная и уставшая напротив высокого мужчины с топором. Хозяин смотрит на неё проницательно и хищно, облизывая сухие губы и играясь параллельно с топором. – Василисушка, милая. Давай заключим с тобой маааленький договорчик? - он делает несколько шагов вперёд и заглядывает в зелёные, некогда изумрудные глаза. Они полны страха и отчаяния, но не выдают всей ненависти, которую приходилось упорно скрывать. – Смотри. Я дам тебе выбор. - Хозяин грубовато хватает её за огненные кудри и направляет в сторону деревни, заставляя посмотреть на множество маленьких, деревянных домов. – Либо ты остаёшься жить здесь и тебя сжигают за твою необычную внешность, принимая за ведьму... Либо, ты станешь моей помощницей, выручая там, где мне не совсем удобно. - мотнув её голову уже в направлении речки, тот смеётся. Громко, заставляя девушку поморщиться от отвращения. – Что скажешь? - накручивая волосы на кулак, поднимает её голову ближе к своему лицу старший. Она смотрит на него долго, кусая губы и сдерживая слёзы. Хочется рыдать нещадно и убежать подальше от этого проклятого места, но приходиться кивнуть. – Второе. - хрипит Василиса осипшим от крика голосом. Всего пару часов назад она застала жестокую картину расправы над своим другом, чья голова укатилась в колючие кусты ежевики сразу после взмаха рокового топора. Никогда ещё она не билась в истерике так сильно. Валяясь на земле и сжимая уши руками, та плакала. Долго, навзрыд. Но её очередь была следующей. И теперь, её тащили к реке. Бросая в камыши, Хозяин приказал раздеваться догола и она послушалась. Закрыв глаза и дрожа от страха, девушка медленно стягивает одежду одну за другой, пока не остаётся полностью нагой. – Ступай, дитя. - и нацепив на её голову ромашковый венок, Хозяин тихо произносит заклинания на неизвестном ныне языке. Ил под ногами и вода - холодные, но Василиса не останавливается. Идёт до самого конца, пока в лёгкие не попадает вода. Кашляя и раздирая свою тонкую шею ногтями, она пытается сделать вдох или хотя бы вынырнуть, но все попытки тщетны. Хрупкое девичье тельце опускается на самое дно и остаётся там до тех пор, пока ноги не сливаются воедино, превращаясь в подобие хвоста. Тогда, она открывает рот и делает первый вдох. Никогда ещё она так не радовалась уродливым, рыбьим жабрам на шее и болотному цвету кожи. Семь лет спустя. Баба Нюра опускает поднос с едой на тихую гладь воды и крестится, толкая его по течению. Знала она о русалке и была знакома с ней до проклятия Хозяина. Сама лично сидела с ней на кухне, улыбалась и чаем с травами поила, лишь бы Василиса не горевала. А рыжеволосая искренне любила старушку. Даже ходила пару раз в монастырь, таскала воду с речки и помогала с готовкой, лишь бы на улицу не высовываться. В Топях люди пропадали, а по ночам выли на Луну волки. Не хотелось с судьбой на собственную жизнь играть. Жаль, что всё равно проиграла. Хватая с подноса свежий хлеб, русалка его в рот зубастый пихает и жуёт усердно. От рыбы то костлявой мутит уже, а людей нельзя. Уговор был заключён недавно. Но однажды, к ней в реку падает машина. Бензин быстро вытекает из развалюхи, образовывая радужную плёнку на поверхности воды. В это же время, рыжеволосая приплывает на звук и спасает молодого парнишку в шубе, кинув перед этим презрительный взгляд на толстый труп с продырявленной шеей. Дениса она затаскивает в своё укрытие из камышей у самого берега и кусает много - много раз, пока тот ещё дышит. Она обрекла его на проклятие только потому, что ей было жаль. Однажды девушка уже потеряла всех своих друзей и не хотела такой же участи этому мальчишке. А пока тот не обратился полностью, она стягивает с него всю ткань лишнюю и оставляет одного. Титов уже испугался её однажды во время купания, так что пусть привыкнет сначала. Так и существовали они. Василиса и Денис. Пересекались не часто, потому что Титову нравилось около берега плавать, да с Максимом играться. Он пел ему гипнотизирующие песни и целовал развязно, мокро, всегда запуская пропахшие тиной пальцы в русые кудряшки. Таким образом высказывал всё, что накопилось ещё при жизни человеком. Повторялось это каждый раз, когда Кольцов рыбачить приходил. И ловил ведь. Только уже рыбку побольше... Русалка постарше им не мешала. Ей было достаточно того, что теперь она не единственная такая, заключённая в забытых водах под Архангельском.