and i would hide my face in you

Моё сердце часто думает о тебе, и я боюсь, что ты и стал моим сердцем. — Неизвестно. В голове у Уёна приятно гудит. Между ним и Саном стоит пара почти допитых бутылок соджу. Он не уверен, который сейчас час.       — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает его Сан. Уён выдыхает.       — Хорошо. Немного голова кружится. Хочу подышать свежим воздухом.       — Мы можем выйти на балкон, — предлагает Сан. Уён уже встаёт и тянет Сана наружу. Воздух настолько холодный, насколько это только возможно. Холодный, мёрзлый и немного ветреный, от чего голова Уёна немного проясняется. Сан прижимается к нему, и младший кладёт голову ему на плечо, сплетая их руки вместе. В этом есть что—то приятное: ревущие и сигналящие вдалеке машины; свежий снег; яркая одинокая луна, освещающая всех; морозный ветерок; тёплые прикосновения к коже.       — Ты ведёшь себя тихо, — замечает Сан. — Хорошо себя чувствуешь?       — Я просто думаю.       — О чём?       — О разговоре, который у меня был с родителями.       — Да? Расскажи мне.       — Моя мама сказала, что, когда придёт её время, она хочет, чтобы её кремировали, — осекается Уён. — Я подумал, о, Боже, зачем ты вообще заговорила об этом? Затем она спросила моего отца о том же. Типа, а ты чего хочешь? Знаешь, что он сказал?       — Что?       — Ещё немного коньяка, пожалуйста. Сан глубоко смеётся. Уён смеётся в ответ, а затем делает вдох, поднимая голову, чтобы посмотреть на Сана.       — Чего ты захочешь, если узнаешь, что умрёшь, Сан-и?       — Я не знаю, — говорит Сан, моргая, — я никогда по-настоящему не задумывался об этом.       — Но если бы тебе пришлось подумать об этом, — настаивает Уён.       — Я правда не знаю…       — Скажи мне, — говорит Уён, а следом добавляет едва слышно, — пожалуйста. Тело Сана рядом с ним такое тёплое. Рука в его руке такая же тёплая.       — Что ж, — говорит Сан спокойным и задумчивым голосом. — В идеале я бы хотел, чтобы нас похоронили вместе. Уён не может сдержать лёгкую улыбку, появившуюся на его лице.       — Да? Одна могила, глубокая и узкая? Сан надувает губы.       — Не смейся надо мной.       — Не смеюсь, ни за что, — говорит Уён, снова утыкаясь носом в плечо Сана. Он начинает представлять на что это было бы похоже. Если бы их руки тоже были переплетены вот так. Звучит не так уж плохо.       — Или, я не знаю, чтобы наш прах смешали вместе, — бормочет Сан, в его голосе всё ещё слышится недовольство, но он не успевает закончить, потому что Уён обхватывает его лицо и целует.       — А! У-Уён-и, — пищит он. Уён прижимает ладони к его щекам, целует в висок, потом переходит ближе к веку, на нос, снова в губы и осыпает поцелуями подбородок.       — Теперь ты определённо смеёшься надо мной.       — Нет, — Уён качает головой, задерживаясь губами на шее Сана. Он бы целовал эти веснушки вечно, если бы мог. — Я просто думаю, что такие ответы и правда подходят тебе. Сан фыркает.       — Правда?       — Да, — говорит Уён. — Мой милый романтичный Сан-и. Сан стонет, очевидно, немного раздражённый поддразниванием.       — Уён-а.       — Потерпи меня, — извиняется Уён, снова целуя Сана в шею, а затем слегка прикусывает кожу. — Я немного раздражаю, да?       — Нет, — говорит Сан. — Но я думаю, что тебе холодно. Уён замечает, как холод пощипывает его щёки. Ему тепло от того, что он прижимается к Сану, но ни на одном из них нет пальто.       — Давай вернёмся внутрь, пока мы не заболели, — предлагает он. Сан тянет его в тепло квартиры. Очки старшего запотевают, заставляя Уёна улыбнуться. Перед глазами всё кружится, но это нормально. Он чувствует себя прекрасно.       — Время воды, — говорит Сан, вручая Уёну стакан. Тот выпивает залпом. — Ещё? Уён принюхивается.       — Я хочу чай. Сан хмурится.       — Иди подставь руки под горячую воду.       — Или, — предлагает Уён, — я могу положить их под твой свитер.       — Нет! — пищит Сан. Уён смеётся, не слушая совершенно. Он просовывает свои холодные ладони под свитер Сана, как и сказал, впитывая всё его тепло. Он слышит слабый протестующий стон старшего, и чувствует, как мышцы под его ладонями сжимаются и дрожат. Сан весь такой тёплый, что Уён не может удержаться и поднимает руку выше, туда, где в груди у Сана колотится сердце. Нос старшего морщится от холодного прикосновения, но не требуется много времени, чтобы выражение его лица смягчилось, когда Уён нежно проводит большим пальцем по его коже.       — Так быстро, — бормочет Уён почти удивлённо.       — Ага, — говорит Сан, и на его щеках появляются ямочки.       — Какой эксцентричный, — усмехается Уён. Сердце Сана начинает биться быстрее под его ладонью. — Ты нервничаешь, Сан-а? Волнуешься?       — Я всегда волнуюсь.       — Из-за чего? — сетует Уён. — Из-за меня?       — А что, если ты заболеешь? — Сан надувает губы. — Я не умею готовить суп так, как ты.       — Рецепты на Навер, — тихо бормочет Уён, сильнее прижимаясь ладонью к Сану.       — Но что, если я испорчу даже по рецепту? — продолжает Сан. — Мне нужно, чтобы ты хорошо питался. Уён с умилением фыркает.       — Я не заболею. У меня теперь руки тёплые. Спасибо тебе.       — Я всё ещё думаю, что мне следует приготовить тебе чай. Как твоя голова?       — Всё нормально, — говорит Уён.       — Хорошо, — отвечает Сан. — Может, хочешь чего-нибудь? Перекусить? Ещё воды?       — Хм, — задумчиво мычит Уён, проводя рукой по спине Сана и засовывая её в задний карман его джинсов. — Есть одна вещь… Дыхание Сана прерывается, глаза расширяются, когда Уён сжимает ладонь.       — Уён-и, я серьёзно.       — Я тоже, — улыбается младший. — Это наверняка согреет меня. Сан издаёт какой-то высокий звук, но тут же смягчается.       — Хорошо, эм, но не здесь. В спальне. Уён ведёт его в спальню, сохраняя близость. Он отпускает Сана только для того, чтобы тот мог с глухим стуком упасть на кровать. И затем его руки снова возвращаются к Сану, задирая его свитер до подбородка, он просовывает своё бедро между бёдрами Сана, склоняясь над ним. Рот старшего приоткрыт в ожидании. Уён целует, вылизывает его рот без спешки и колебаний. Сан выгибается ему навстречу, его дыхание прерывистое. Уён чувствует растущее возбуждение Сана у своего бедра. Такой отзывчивый, как и всегда. Он кусает Сана за шею, спускается к плечу, дразняще, но настойчиво, царапая зубами кожу. Стоны Сан переходят в хихиканье.       — Такое чувство, что ты хочешь меня съесть.       — Может, и так, — бормочет Уён, прикусывая горло Сана, а затем посасывает. Сан издаёт хриплый вздох.       — Я—я не думаю, что я был бы очень вкусным. Уён усмехается.       — О чём ты говоришь? Посмотри на себя, — он проводит рукой по торсу Сана, сжимая его грудь, на мгновение задевая сосок. — Я никогда не останусь голодным. Вздохи Сана становятся частыми, более плаксивыми. Уён может только представить, как он выглядит — глаза закрыты, брови сведены на переносице, рот приоткрыт.       — Уён, может всё-таки не стоит? Ты на эмоциях и немного пьян.       — Я в порядке, — говорит Уён, его прикосновения становятся более нежными. — Правда. Я просто хочу быть рядом с тобой прямо сейчас. Нам не нужно об этом думать. Я счастлив, просто занимаясь этим всю ночь. Он проводит руками вниз по бокам Сана, слегка царапает его кожу, ласкает её. Он прижимается к нему, переплетает ноги, медленно двигает бёдрами, не стремясь к трению. Уён выцеловывает и покусывает чувствительную шею Сана, нежно и благоговейно. Сан продолжает хныкать.       — Нет, ты же знаешь, я не люблю, когда меня дразнят. Уён улыбается.       — Тогда позволь мне доставить тебе удовольствие? — Уён снимает свою одежду и наблюдает, как Сан стягивает джинсы вместе с боксерами, а затем скользит вниз между ног Сана, утыкаясь носом во внутреннюю поверхность бедра. — Пожалуйста, Сан-а, позволь мне, м? — Уён оставляет поцелуй и прикусывает мягкую нежную кожу. — Я сделаю тебе хорошо.       — Хорошо, — снова говорит Сан, уже немного задыхаясь. Уён прячет усмешку за очередным укусом. Сан прижимается к его животу, плаксивый и нетерпеливый, умоляет глазами, но не словами. Уён знает, что у Сана небольшие проблемы с высказыванием своих желаний, поэтому вместо того, чтобы спрашивать, он просто закидывает ноги Сана себе на плечи, игнорируя удивлённый писк.       — Уён-а!       — Так проще, разве нет?       — Я всегда боюсь, что могу случайно…       — Что, сожмёшь мой череп своими прекрасными бёдрами? Не угрожай мне хорошим времяпрепровождением. Смех Сана хриплый, больше похожий на вздохи.       — Я буду осторожен. Это нехорошо. Уён не хочет, чтобы Сан был осторожен. Не хочет, чтобы он сдерживал себя. Он хочет, чтобы Сан полностью расслабился, дал волю чувствам, позволил Уёну позаботиться обо всём — о нём. Уён неодобрительно кусает Сана за бедро. Тот немного ёрзает, но его скулёж затихает, когда Уён берёт его член в рот.       — Ох, — выдыхает Сан. Уён облизывает Сана по всей длине, дразнит языком головку, а затем втягивает щёки. Рука Сана мягко опускается на его волосы. Он не дёргает, хотя знает, что Уён не против, но успокаивающе водит ногтями по голове, когда Уён берёт глубже.       — Уён-и, — выдыхает Сан. Его бёдра на мгновение напрягаются вокруг чужой головы, и он слабо отталкивает Уёна. Уён отстраняется       — Ты уже близок, м? Сан тяжело дышит.       — Ты просто… Всегда заставляешь чувствовать меня так хорошо. Уён мычит.       — Давай, моё сердце. Я просто заставлю тебя кончить снова. Сан мяукает, обхватывая ногами голову Уёна — так намного лучше. Он расслабляется. Его дыхание становится громче, мышцы начинают дрожать. Уён впивается пальцами в мякоть бёдер Сана, мычит по всей длине, зная, что Сану от этого лишь лучше. Сан нежно прижимается бёдрами ко рту Уёна, и тот позволяет ему это сделать, не обращая внимания, когда член Сана касается задней стенки его горла. На самом деле, на это не требуется много времени. Сан всегда был чрезмерно чувствительным. После ещё нескольких толчков его бёдра дёргаются, из его рта вырываются жалобные стоны, и у Уёна появляется достаточно времени, чтобы отстраниться и довести Сана до конца рукой. Ему нужно увидеть выражение лица Сана на пике его удовольствия. Глаза Сана закрыты, лицо его раскраснелось, а скулёж приглушён свитером, который он держит во рту. И его сердце… Его сердце бьётся так громко. Уён наблюдает, как Сан отходит от оргазма, делая глубокие вдохи ртом. Великолепный, даже с тяжёлым дыханием.       — Уён-и, — говорит Сан, медленно открывая глаза. Его ресницы слиплись из-за накопившихся слёз. — А как насчёт тебя? Уён жестом просит Сана полностью снять свитер, а затем целует его грудь. Одежда не виновата, что за всей этой горой мускул скрывается его сердце.       — Я с тобой ещё не закончил, — говорит Уён. Сан стонет.       — Ну, конечно.       — Что, уже устал?       — Ты же знаешь, что от выпивки меня клонит в сон, — бормочет Сан, недовольный тем, что его снова дразнят. Уён смягчается. Сан сделал всего несколько глотков. Максимум две рюмки.       — Я знаю. Прости, детка. Тебе не обязательно было пить со мной. Я знаю, что тебе не нравится. Сан качает головой.       — Тебе это было нужно. Уён вздыхает немного задумчиво. Замечая это, Сан хмурит брови, будто спрашивая что-то не так?       — Нет, — говорит Уён. — Я просто ценю, что ты рядом со мной. Сан сжимает его ладони.       — Конечно, я всегда здесь для тебя. Тогда ты тоже был рядом со мной. Уён нежно прикусывает нижнюю губу.       — Сердце моё, — бормочет он. Он опускает руку на талию Сана, восхищаясь тем, какой маленькой она выглядит по сравнению с его ладонью. — Как ты хочешь это сделать? На животе? На спине?       — Вот так, — говорит Сан. — Хочу видеть тебя, прикасаться к тебе, целовать тебя… Уён снова целует его, прерывая предложение. Сан скулит в ответ, такой открытый, сладкий и весь его. Уёну неохотно приходится отстраниться, чтобы взять смазку с прикроватного столика. Сан нетерпеливо фыркает, когда Уён размазывает жидкость между пальцами, а затем ахает, когда младший вводит в него один. Уён целует веснушки на его шее. Он впитывает все тихие звуки Сана, все движения его тела, учащённое сердцебиение.       — Ещё, Уён, — умоляет Сан. Но в этом нет необходимости: Уён даст ему всё, что тот захочет. Он добавляет ещё один палец, движения медленные, но целеустремлённые. Он надавливает, ищет, пока спина Сана не выгибается дугой, его бёдра не подрагивают, а из его рта не вырывается больше звуков прямо в рот Уёна. Уён целует его, шепчет похвалу ему на ухо, добавляет ещё палец, чувствуя, как Сан расслабляется ради него. Как было бы хорошо, если бы время замедлилось прямо в этот момент. Иметь такого Сана под собой, заплаканного, блаженного и такого любящего, и не быть отягощённым неопределённостями или же наоборот, определённостями, которые ждут их в будущем.       — Уён-и, — бормочет Сан, протягивая руку, чтобы притянуть его ближе, заставляя осознать, как сильно он страдает от нежности и желания. — Я готов, уже готов. Уён терпеливо выпрямляется, и Сан переплетает их пальцы, когда младший толкается внутрь. Сан так красиво предстаёт перед ним, тяжело дышит и сжимает руку, прикусывая нижнюю губу, пока она не становится влажной и припухшей, когда Уён входит до конца. Его глаза снова полны слёз, и Уён обхватывает его щёку свободной рукой, чтобы большим пальцем смахнуть влагу.       — Всё хорошо? — успокаивает он старшего. Сан кивает, прижимаясь к ладони Уёна, словно ласковый кот, и Уён снова гладит его по щеке, прежде чем начать медленно двигать бёдрами. Сан снова переплетает их руки, а Уён не может удержаться, чтобы не задержаться взглядом на том, какие маленькие пальцы у Сана по сравнению с его собственными. Сан хнычет, когда Уён начинает двигаться. Его ноги обхватывают чужую талию, глаза полностью закрываются, и Уён не может перестать пялиться на него. Сан такой тесный, тёплый, горячий, великолепный и любящий, что иногда у Уёна немного кружится голова, и, возможно, Сан прав. Сегодня он слишком эмоционален, ему больно от любви и печали, больше от любви, ещё больше — от печали, но гораздо больнее от любви…       — Уён-и, — бормочет Сан, — кажется, я снова близко. Уён мурлычет, просовывая руку между их телами, касаясь того места, где Сан желает больше всего. Старший сильнее прижимается к его прикосновениям, с его губ срываются тихие стоны и фырканье, а затем он достигает пика, становясь таким мягким и податливым, словно расплавленным. Чересчур податливым. После второго раза ему требуется чуть больше времени, чтобы прийти в себя. Его дыхание затруднено, а по шее стекает пот, который Уён хочет слизать — что он и делает. Сан немного ёрзает от этого.       — Уён-и! — У него снова перехватывает дыхание. — Ты тоже близко? Уён был чуть ли не с самого начала.       — Можно я… В тебя? — выдыхает он сквозь сбивчивые движения. Сан кивает, становясь сонным.       — Только если у тебя хватит сил прибраться позже. Уён влажно целует его в шею.       — Это само собой разумеется.       — Тогда ладно, — мурлычет Сан, по-кошачьи щуря глаза. Уён толкается в него раз, другой, ещё, чувствуя, как тяжелеет низ живота, тело настоятельно требует разрядки. Он опускает голову, крепко обхватывает Сана за бёдра и кусает его за плечо. На секунду у него перед глазами всё плывёт, и время будет останавливается, но затем он чувствует, как рука Сана гладит его по волосам, и биение сердца Сана и его собственного сливаются воедино. Он чувствует липкость и жар их тел. Чувствует, как он дышит.       — Теперь ты можешь выходить, — мягко говорит Сан. Уён сильнее утыкается носом в изгиб плеча Сана.       — Но что, если я захочу побыть так ещё немного. Тебе тепло и безопасно. М? Он может представить, как Сан морщит нос.       — И я буду отвратителен через несколько минут!       — Никогда, — говорит Уён. — В таком случае мы оба будем отвратительны. Смех Сана писклявый.       — Пойдём, любимый, я вымою тебе волосы. Уён мурлычет, улыбается и прижимается ухом к груди Сана.       — Я хочу жить в твоей грудной клетке, — бормочет он. Сан нежно гладит его по волосам.       — В этом нет необходимости, глупенький. Ты уже принадлежишь моему сердцу. Я мечтаю о могиле, глубокой и узкой, где мы могли бы обхватить друг друга руками, как зажимами, и я спрятал бы своё лицо у тебя на груди, а ты спрятала бы своё у меня, и никто никогда не увидел бы нас больше. — Франц Кафка, Замок.