Прости.
уБожество. Она зависает рядом со мной, смотрит так грустно и тоскливо, что умереть от этого взгляда хочется.Я не думала, что исключение этого чувства дастся тебе так тяжело.
А ты как будто пережила его легче. Я смотрю как она опускает глаза, отворачивается, совершенно по-человечески опускаясь на край моей кровати и отворачиваясь к незанавешеному окну. Там появляются первые звёзды. Разве ты не должна являться мне во снах или типа того?Меняешь тему разговора, чтобы было не так больно. Как знакомо.
Она растягивает губы в настолько искусственной улыбке, что у меня возникает желание вытереть себе рот. А ведь у неё всё же не моя внешность. Учитывая то, что ты знаешь, почему разлюбила её, думаю, тебе больнее. Не расскажешь мне?Ты ведь сама назвала это «экспериментом». Задалась вопросом: «что чувствуют люди, невзаимно влюблённые в своих лучших друзей?», заставила себя поверить, что твоя влюблённость настоящая и носила её с собой несколько лет.
В итоге «эксперимент» закончился и оказалось, что чувство, как растение, пустило корни. Я снова начинала здраво мыслить, без слепой уверенности в непогрешимости одного единственного человека. Это было крайне больно. — Эй, Хокори, — я открыла глаза, видя как всегда слегка обеспокоенные огромные зелёные глаза. — О, хорошо что ты проснулась, — Изуку улыбнулся. — На сегодня я закончил, мы можем идти домой. — Ага, — я кивнула, поднимаясь с успевшей немного остыть пыльной покрышки и опираясь на костыль. Прохладный утренний ветерок ерошил волосы и неприятно холодил открытые участки тела, поднимающееся над морским горизонтом алое солнце слепило глаза, отражаясь в окнах ближайших к замусоренному пляжу домов и грело спину тёплыми лучами. Мы с Изуку возвращались с его ежедневной утренней тренировки на импровизированной свалке, а тянущее чувство внутри меня медленно тлело, углями перекатываясь внутри грудной клетки и багряными сполохами отражаясь в линзе монокля.