Обмани меня, если сможешь

FLORENCE ITALY 29 June 2007 Гермиона легкой походкой вошла в белоснежный холл отеля во Флоренции. Она все просчитала.  Кроме сумбура в голове. Ее все еще не отпустили мысли о гонке. Вернее, не совсем о гонке. Но с этим она уж как-то справится. Холл был достаточно просторным, чистым и если судить по изысканному и не перегруженному интерьеру — отель предназначен для гостей с достатком выше среднего. Несколько человек у стойки регистрации, еще пара устроилась на диване, миловидные девушки администраторы, и четверо мужчин негромко переговариваются в нескольких метрах от столика с мягкими на вид креслами. Тот, что разводит руками, будто ненавязчиво соглашается с похвалой, очень похож на Альберто Карузо, владельца отеля. Вероятно, это он и есть. Не важно. Она здесь не за этим. Шаг. Еще один, глаза Грейнджер пробежали по присутствующим и она нашла то, что искала. Ее походка были уверенной, но тонкие каблуки не привлекали внимания громким стуком о мраморную плитку.  Вот Гермиона уже в двух шагах от компании мужчин. Как же удобно они расположились. Чуть правее от траектории движения к стойке регистрации. Она была настолько близко, что могла бы услышать каждое негромкое слово вылетающее из этих итальянских уст. Хруст. И вместе с этим глухим звуком, Гермиона на мгновение теряя равновесие хватается за локоть мужчины, что стоит к ней в пол оборота. Она ахает, когда его вторая рука подхватывает ее за талию. — Боже, я… Mi scusi, per favore  — испуганно произносит Грейнджер, хлопая подкрашенными ресницами на широко раскрытых глазах, — Я… Io… Mio Dio…  Наступает момент абсолютной тишины в этой компании, когда Гермиона невинно закусывает губу и извиняющимся взглядом смотрит в глаза, что проходятся по ее телу, оценивают.  От самых кончиков пальцев на ногах с аккуратным педикюром, где на правой туфельке сломан тонкий каблук. Глаза скользят выше, по изящным лодыжкам, голени, утыкаются в подол изысканного платья длины миди, выполненного из гладкой струящейся ткани, по талии, что подчеркивает прилегающий отрезной пояс с рядом декоративных пуговиц, как и на внутренней стороне манжетов с пышными сборками обьемных рукавов-буффов, его оценивающий взгляд голубых глаз задерживается на глубоком V- образном вырезе и деликатных складках на лифе, выпирающих ключицах и наконец, он добирается до ее  невинного выражения лица. Тонкая прядь, нарочно выпущенная из тугого пучка на затылке запуталась о ресницы и теперь заставляла Гермиону часто моргать широко распахнутыми, шоколадными глазами. Она могла бы потягаться с котом из «Шрека». — Вы Американка? — спросил низким тоном мужчина, все так же крепко держа ее за талию. — Я… Я Англичанка… — кротко улыбнулась Гермиона и опустила глаза на свою руку, что все еще сжимала его локоть, а после обвела извиняющимся взглядом его спутников. — Mi dispiace, sono molto imbarazzato di averti disturbato.  Грейнджер ослабила хватку на локте и неловко переминаясь с ноги с целым каблуком на сломанный, снова ухватилась крепче за мужчину. — Простите, я… — Ну что вы, — усмехнулся он, — если синьорина попала в беду, кем я буду, если не помогу ей? « Каждый мужчина хочет быть героем в глазах беззащитной женщины.» — Я бы не посмела прерывать ваш разговор с.. — Альберто Карузо, — с улыбкой представился его собеседник. — Мы уже закончили, так что я, могу с легкой душой отпустить этого Казанову на выручку такой прекрасной синьорине и наконец заняться своими делами. — хмыкнул он и слегка прищурив глаза добавил. — Рад приветсвовать Вас, как говорят в Англии, мисс… — Грейнджер, Гермиона Грейнджер, — вложила она правую ладонь в его протянутую руку, для ее нелюбимого жеста. Короткий поцелуй в тыльную сторону ладони и пальцы мужчины, что лежали на талии нетерпеливо дрогнули. Это будет проще, чем она планировала. Двое других мужчин не представились, стояли нависающей тенью подле мужчин, из чего Гермиона предположила, что это охрана. — Ci vediamo stanotte amico mio — кивнул голубоглазый брюнет поворачиваясь к Грейнджер, — Хотите как невеста? Брови Гермионы сошлись на переносице от этой фразы, а губы слегка приоткрылись. — Простите? Но объяснять не пришлось, одним легким движением он подхватил ее под коленями, все так же крепко держа за талию и подняв на руки. — Attraente.. — краем уха услышала Грейнджер слово брошенное напоследок от Крузо своему приятелю.  Мужчина самоуверенно хмыкнул и в несколько шагов пересек расстояние до кресла и усадил в него девушку со сломанным каблуком. Сам же, устроился напротив. Оставалось только гадать о степени близости этих двоих. Но что было ясно как белый день — они явно больше, чем просто знакомые. — Марко, принеси даме тапочки из моего номера, — указал он своему, как Гермиона думала «охраннику», который сию минуту поклонился и покинул холл отеля. — Я благодарна вам, но мне очень неловко, сеньор… — Франческо, милая леди. — широко улыбнулся мужчина слегка наклонившись к ней. — Франческо Эспозито. «О, я знаю кто ты.» — Мне очень приятно с вами познакомиться, сеньор Эспозито, но правда не стоило. Я понятия не имею как это произошло, туфли новые и я… — Ну что вы, Гермиона, прекратите извиняться. Такая прелестная девушка оказалась в моих объятиях, это ли не мечта любого мужчины? Грейнджер неловко улыбнулась, выражая признательность и смущение от комплимента.  Конечно, она «не знала», как сломался каблук на ее вчера купленных туфлях от Jimmy Choo. И ее палочка в рукаве, тоже не была замешана в этой постанове. Абсолютно точно. — Вы мне льстите, сеньор, — с легкой улыбкой сказала Гермиона и смущенно прикусила нижнюю губу. — Non una goccia di bugie,  Mio caro!  — воскликнул Франческо взмахнув руками. «Ох уж, эти итальянцы.» — «Капля» чего? — нахмурилась Грейнджер, — Простите, мой итальянский так плох. — солгала она. Лжи, Грейнджер. Тебе ведь, так хорошо знакомо это слово. — О, у вас чудный американский акцент, Гермиона, не смотря на то, что вы Англичанка, — усмехнулся Эспозито прежде чем прояснил, — Я сказал, что в моих словах нет ни капли лжи. — Я жила некоторое время в Майами, штат Флорида, позже вернулась в Англию, — пожала плечами девушка и грустно вздохнула, — сложно оставить свой родной дом… Серьезно, Грейнджер? Воистину «Ни капли лжи»! И почему сразу Майами? Естественно, что она никогда бы не назвала Калифорнию, но в Америке есть еще 48 свободных штатов не связанных с Малфоем. Ну вот, она снова о нем подумала. — Ох, как же я вас понимаю. Я часто покидаю Флоренцию из-за бизнеса, но душа моя всегда остается здесь. — манерно прижав руку к груди сказал Франческо, от чего Гермиона едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, — Чего бы вы хотели получить от поездки в Италию?  Она ходила по тонкому лезвию, Эспозито должен был сам поделиться с ней тем, чем он занимается. В противном случае, Грейнджер должна слегка ему в этом помочь.  Чем, собственно она сейчас и займется. — О, я планировала заняться шоппингом, и посетить несколько достопримечательностей. Разве может быть что-нибудь лучше Палатинской галлереи или Уффицы? — мечтательно вздохнула Гермиона поправляя подол платья. — Конечно может! Да. Естественно. Вот оно. — Если вы, сеньорина Гермиона, желаете посетить места, где живет дух искусства, вы просто обязаны посетить мою галлерею во Флоренции! — Вашу галлерею? — удивилась девушка. — О да, у меня три музея искусств в Тоскане. Первую я открыл именно здесь, во Флоренции. — гордо заявил он. — Это удивительно! — воскликнула Гермиона, — Должно быть, так сложно добыть подлинные полотна и организовать весь процесс. Я вами восхищаюсь, сеньор Эспозито. «Немного лести не помешает. Падкие на женщин мужчины, а тем более самоуверенные — любят когда их высокую самооценку подтверждают лестными словами.» — Да, но для меня нет ничего невозможного, — важно хмыкнул Франческо коснувшись ладонью руки Грейнджер, — Послезавтра я открываю еще одну. Здесь же. « Вот так новость! Добавим этой встрече еще немного недоступности.» Ну а что, с Малфоем же сработало. Блять, а можно об этом не думать? Гермиона достала руку из цепких объятий пальцев Франческо и улыбнувшись огладила свое колено, что виднелось из-за натяжения ткани платья. — Прошу, — поклонился то ли охранник, то ли посыльный по имени Марко и поставил махровые, пушистые тапочки с тесьмой по периметру подошвы возле девушки. Едва Грейнджер наклонилась к своим туфлям, ее опередил Эспозито, присев на одно колено и пристально глядя ей в глаза, стал расстегивать застежку. Спустя пару секунд, ему пришлось таки перевести взгляд с искренне улыбающейся Гермионы на туфли.  Они все никак не поддавались его рукам. Девушка моргнула и подняв глаза к стойке регистрации, что стояла немного левее от нее застыла. Этого просто не может быть. Чертова Вселенная просто издевается над ней последний месяц, или что? Облокотившись спиной на стойку, в дорогом костюме и с начищенными туфлями из драконьей кожи стоял и с ухмылкой наблюдал за представлением гребаный Блейз Забини. Блейз, мать его, Забини. Удивительно, что на горизонте не оказалось его товарища. Его же здесь нет, ведь так? Гермиона осмотрелась вокруг и вернула свой взгляд к мулату. Малфоя здесь нет. О чем бы она еще думала, пока симпатичный мужчина стоя на одном колене переобувает ее из туфель в пушистые тапочки? Верно. — Готово, — поднял голову Франческо закончив ухаживать за девушкой и едва его губы потянулись к коленке Грейнджер, что бы оставить на ней легкий поцелуй, как она схватив свои туфли из рук мужчины, резко поднялась с кресла. «Чертовы итальянцы и их обходительность!» Конечно, ее целью было зацепить Франческо, но о близости, поцелуях и речи быть не могло.  Кто знал, что он окажется тем еще дамским угодником? — Я очень Вам благодарна, сеньор, — поблагодарила Гермиона мужчину, что поднимался с колена перед ней, достаточно близко. Слишком. — Возможно, мы еще встретимся. По лицу Эспозито, было заметно, что он попался в план-капкан и совсем не отказался бы от еще одной встречи.  Когда он взял правую руку Грейнджер и поднес ее к своим губам, девушка внутренне поежилась, но лицо ее выдавало лишь искреннее смущение. — Приходите на открытие моей галлереи послезавтра, сеньорина Гермиона. — хитрый взгляд и губы на тыльной стороне ее ладони. — Я подумаю над вашим предложением, благодарю, Франческо Эспозито… — улыбнулась она и зашагала в пушистых тапочках по мраморному полу, как по песочному пляжу, держа туфельки за ремешки одной рукой и слегка мотыляя при ходьбе. Подойдя к регистрационной стойке, она не удостоила Блейза даже взгляда. — Добрый день, Гермиона Грейнджер, — обратилась она к приветливой девушке- администратору. И пока та искала в компьютере бронь номера, Гермиона напряженно ждала реплики Забини. — Вот так представление, Грейнджер, — хмыкнул он разворачиваясь к девушке и оценивающе ее разглядывая. — Что ты здесь делаешь? — Я? Восхищаюсь твоим мастерством. — А если серьезно? — Я живу здесь, неподалеку, Грейнджер, тебе ли не знать. Есть пару дел в этом месте. И с чего это он отчитался? — Как давно ты в отеле, час? Два? — насмешливо спросил Блейз. — И уже охмурила бедного итальянца? Гермиона бросила взгляд на одни из настенных часов, что показывали время в разных частях мира и ухмыльнулась. — Тридцать одна. Не бедный.— отмахнулась она. — Что? — Я вошла в отель тридцать одну минуту назад. — ответила Гермиона постукивая пальцем по столешнице и потирая голень правой ноги левой, в махровом тапочке. — И я бы не назвала этого мужчину — бедным. — Не поверил, если бы сам не увидел, — хмыкнул Забини, — Мне стоит бояться? Я ведь тоже итальянец. — подразнивал он уже слегка расшатанные нервы девушки. — Думаю, у нас с тобой ничего не получится, Забини. — усмехнулась Грейнджер. — Ваша ключ-карта, мисс Грейнджер. — Малфою ты говорила то же самое? Эта фраза заставила ее обернуться на мулата и одарить его убийственным взглядом. Через мгновение ее черты лица смягчились. Она наклонилась к уху Блейза и тихо шепнула. — Я сказала это, когда его член от моего влагалища отделяло лишь несколько лоскутов ткани, Забини. — а после уточнила, — Влажной ткани. — Мерлин Всемогущий, избавь меня от подробностей, Грейнджер! — отшатнулся мулат от возмущения. — Как я и сказала, тебе не о чем переживать. — хохотнула Гермиона. — Ты ничуть не изменилась с нашей последней встречи, кудряшка. — Кроме того, что была пьяная вдрызг и плюхалась в твоем бассейне с Паркинсон после аукциона, пока ты спал на надувном матрасе? Блейз рассмеялся, но не забыл перед этим возмущенно закатить глаза.  Дело было года три назад, когда на одном из аукционов Гермиона с Пэнси неожиданно встретились с Забини, который предложил девушкам развеяться и пригласил их к себе в поместье. Так сказать, вспомнить былые времена. И абсолютно не имело значения, что эти времена не касались Грейнджер.  Слизеринцы умели отдыхать еще в Хогвартсе, что стало понятно после того, как Гойл очутился на больничной койке у мадам Помфри с вывихнутым плечом. Он решил выйти «один на один» с совой Лонгботтома из-за того, что бедная птица не хотела отправлять его анонимное признание в чувствах профессору Снейпу. Да, зеленый факультет под градусом и играя в «Правду или действие» — был беспощаден. — Да, кроме этого пожалуй. — Он еще смотрит? Блейз повел взглядом на наблюдающего за ними Франческо Эспозито и ухмыльнулся. — Да. Отлично, конкуренция это хорошо. — Что ж, рада была повидаться, Забини. — погладила его по плечу Гермиона и чмокнув в щеку, развернулась к лифтам, но неожиданно вспомнила кое-что, — И передай Монике, что ее муж — полное дерьмо. — Она разводится, — прыснул мулат. — Не удивительно. — подмигнула Гермиона и удалилась в свой номер.

***

Тем же вечером, ужиная в одном из ресторанов Флоренции, Грейнджер бросала мимолетные взгляды с улыбкой на сидящего за столиком напротив Эспозито и смущенно закусывала губу.  Через некоторое время, когда она хотела оплатить счет, официант сообщил, что ее счет уже оплачен Эспозито и Гермиона улыбнувшись ему покинула ресторан.  Несколько часов спустя, она получила записку в номер с приглашением на завтрак от Франческо. Делать было нечего и Грейнджер решила прогуляться по ночной Флоренции. Когда над Ponte Vecchio садится солнце и закрывается Uffizi, город скидывает суету со своих улиц и начинает дышать. В отличие от других более маленьких городов Италии, улицы Флоренции не пустеют с наступлением темноты, напротив, это время, когда местные жители выходят погулять, поужинать в ресторанах или посидеть с бокалом тосканского вина в хорошей компании. Гермиона прогуливалась вдоль знаменитой галереи Уффици. Даже ночью она не становится менее окультуренной и возвышенной. Хоть на ступеньках и появляются милые парочки, но тут же по-соседству обязательно кто-то играет на скрипке или декларирует стихи Данте. Во Флоренции, кстати, принято верить, что если кто начинает читать Данте, то дух поэта будет обязательно стоять рядом и слушать. Это может быть какой-нибудь нищий или богач, в зависимости от места, но он точно будет там, что возлагает некоторую ответственность за точность прочтения. Звуки гитары, отражаясь от стен и воды, придают волшебную атмосферу. Создавалось впечатление, что половина слушателей - это хорошие знакомые музыканта, пришедшие на мост только ради него. Получается, что-то вроде небольшого концерта под открытым небом. На который Грейнджер была приглашена. Ощущение близости с этим местом после ночного свидания, определенно останется с ней на долго. Утром, она спокойно завтракала в компании Эспозито в одном из ресторанов, пока на горизонте не появился Забини. — Доброе утречко, сеньор Эспозито, мисс Грейнджер. — бесцеремонно уселся к ним за столик мулат. Только этого не хватало. Гермиона прикрыла глаза, чтобы не видеть как весь ее план летит к чертям собачьим, и затаила дыхание. — Слышал, завтра вы открываете новую галлерею во Флоренции, могу ли я поинтересоваться, сеньор Эспозито? — Да, это так, сеньор Забини. — гордо согласился Франческо. — О, неужели, это потрясающая новость. Я бы хотел уточнить, что на счет рубинового ожерелья Екатерины де Медичи шестнадцатого века?  Глаза Грейнджер резко открылись и она вперилась взглядом в невозмутимое лицо Блейза. — А что на счет него? — самодовольно ухмыльнулся Франческо. — Удостоите ли вы нас, такой чести, лицезреть его на торжественном открытии? — Да, я планировал это сделать завтра. Изумительная работа, что обошлась мне в «копеечку» должна стать изюмом этого мероприятия. «Изюминкой.» — усмехнулась своим мыслям Гермиона. А Забини-то оказался, как нельзя кстати.  Только больше ничего не говори, пожалуйста. Просто уйди! — Великолепно! — воскликнул Блейз, — А что на счет… Нет. Молчи. — Прошу прощения, мистер Забини, но могу ли я позавтракать с сеньором Эспозито наедине? — перебила его Грейнджер вытирая губы салфеткой, — Нам очень приятна ваша компания, но я бы не хотела делить внимание этого мужчины с вами сегодня. Блейз лишь хмыкнул, а по лицу Эспозито расплылась широкая улыбка. Ему явно было приятно знать, что Гермиона хочет провести с ним время тет-а-тет, не взирая на то, что ему льстит осведомленность о его достатках от мулата. — Разумеется, мисс Грейнджер, — поднялся со стула Забини, манерно хватаясь за сердце и выражая искреннее сожаление, — Прошу меня простить, за мою бестактность, сеньор Эспозито. Слово дамы — закон. На прощание, мулат сверкнул глазами Гермионе и скрылся в неизвестном направлении. — Ты знакома с Блейзом Забини? — спросил Франческо слегка прищурив глаза. Ну что за детсадовские проверки? Он же вчера сам видел как они разговаривали в холле отеля и слышал, как он назвал ее по фамилии. — Да, мы вместе учились в школе, — отмахнулась Гермиона отрезая кусочек панкейка, — Рубиновое ожерелье Екатерины де Медичи шестнадцатого века? — О да, бесценное сокровище в моей коллекции. — похвастался Франческо. — Красивое, наверное, — поджала губы Грейнджер мечтательно вздохнув и стала наматывать на палец выпущеный локон. — Хочешь посмотреть? — встрепенулся мужчина, он явно хотел показать, что деньги для него не являются проблемой и произвести впечатление на девушку. — Эксклюзивная экскурсия? — О, что вы, я… Я… Я не думаю, что… — начала заикаться Гермиона, когда он накрыл ее ладонь своей. — Тебе понравится, — ухмыльнулся Эспозито, уверенный, что получит «вознаграждение» за свое внимание. Грейнджер закусила губу и робко кивнула. Пол дела сделано. Это было проще, чем она думала. Еще и Блейз подсуетился с нужными вопросами, что немного насторожило Гермиону. После завтрака, пара отправилась в сейфовую сокровищницу Франческо Эспозито. Предметы искусства должны были перенести в галерею утром завтрашнего дня, что играло на руку. Кодовые, бронированные двери, дюжина охраны, вот и все, что отделяло ее от цели. Пройдя в одну из комнат, Гермиона затаила дыхание, когда на одном из стендов, под бронированным стеклом она увидела то самое ожерелье. — Это потрясающе, Франческо! — восхитилась Грейнджер оборачиваясь на Эспозито, что облокотился о дверной косяк и наблюдал за девушкой. — Да, — оттолкнулся он от стены и приблизился к Гермионе, остановившись за ее спиной. — И дорого. Гермиона внутренне поежилась от подобной близости и обошла стенд с другой стороны отдаляясь от мужчины.  Ему нравились качели. Шаг вперед, два назад. Вряд ли кто-то мог устоять от напора его кошелька и итальянской харизмы. — И его никто не надевал уже на протяжении пяти веков? — Никто к ним голыми руками не прикасался, кроме меня, разумеется. Мда, набивать себе цену Эспозито умел. — Тогда, наверное, это произвело бы фурор во всей Италии, — выдохнула Гермиона поглядывая на мужчину, по его нахмуренным бровям, стало ясно, что ей необходимо прояснить предположение, — Ну, если бы на завтрашнем открытии, какая нибудь местная знаменитость продемонстрировала это величайшее творение на своей шее. Уверенна, вам известно, что любое ювелирное изделие будет выглядеть более презентабельно украшая хрупкое женское тело, в отличии от холодного и безликого бюста. Тонкие пальцы девушки с придыханием прошлись по собственным ключицам, пока итальянец переваривал сказанное, неотрывно наблюдая за ее движением. Он сглотнул. — Что ж, возможно вы правы. Конечно, права. Потому она и здесь. Зерно посеяно. Времени оставалось не так уж и много. Покинув эту сокровищницу, Гермиона была практически уверенна в том, что все идет по плану. Но что-то в этой истории ее смущало. Нет, это не касалось Эспозито, с ним все было достаточно просто и понятно : падкий на женщин толстосум, не принимающий отказов попал в ее сеть. Грейнджер смущало неожиданное появление Забини. Да, он жил здесь, во Флоренции, но какова вероятность того, что они оба окажутся в одном отеле и его заинтересует это ожерелье? К тому же, он явно поддерживал контакт с Малфоем. Чутье подсказывало, что-то здесь не чисто. В дверь ее отельного номера постучали. — Добрый вечер, Марко, чем могу помочь? — на пороге оказался тот самый посыльный Франческо. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, сеньор Эспозито просил передать это лично вам в руки. — он протянул ей конверт и когда она приняла его, попрощался и покинул коридор. Где-то Гермиона уже это видела. Устроившись на мягком диване, девушка открыла конверт и с облегчением выдохнула.

« Целый день, меня не покидали мысли о ваших словах, сеньорина Гермиона. И я решил, что для меня будет честью, если Вы продемонстрируете ожерелье Медичи на своей обворожительной шее. Хотелось бы коснуться ее…»

Грейнджер не стала дочитывать предложение и хмыкнув, скомкала письмо. Как конфетку у младенца отобрать. Следующим вечером, Гермиона предстала на торжественном открытии новой галереи Франческо Эспозито, сверкая рубиновым колье на шее в компании владельца и дюжины охраны. Разумеется, итальянец не настолько глуп, чтобы так просто надеть многомиллионное состояние на шею малознакомой женщины не окружив ее высококлассной охраной. Ослепительно улыбаясь, Грейнджер приветствовала гостей и пожимала руки многочисленным гостям, стоя подле Эспозито. Многие норовили прикоснуться к культурному наследию Италии, мужчины бросали одобрительные взгляды, высказывая Франческо комплименты, а некоторые женщины поджимали губы и презрительно поглядывали на девушку, что носила рубиновое ожерелье. Гермиона могла определить несколько девушек, которые явно побывали в постели Эспозито. Их выдавали завистливые и язвительные комментарии, что она слышала краем уха за своей спиной. Плевать. Она в какой-то момент перестала обращать внимание на бесчисленные количества рукопожатий и вежливых поцелуев к своей тыльной стороне ладони, пока не услышала знакомое имя, что вырвало ее из собственный мыслей. — Рад встрече, мистер Малфой! — радостно поприветствовал Эспозито вошедшего мужчину. Гермиона подняла глаза и уперлась в кристально чистые ледники Драко. Его взгляд был настолько холодным, что по ее позвоночнику невольно поползли мурашки. — Отличное решение, — кивнул он проходясь взглядом по колье на тонкой шее, от чего ей захотелось прикрыться. — Да, мы в последний момент решили представить «изюм» моей галлереи на шее этой потрясающей женщины. Ведь всем известно, что любое ювелирное изделие будет выглядеть более презентабельно украшая хрупкое женское тело, а не холодный и безликий бюст, не так ли? Малфой хмыкнул и немного склонив голову на бок, уточнил : — «Мы» это..? — О, «мы» — это я со своей спутницей Гермионой Грейнджер, — сообщил Эспозито, пока его рука ложилась на талию девушки. Гермиона затаила дыхание. — Разумеется, — отрезал Драко не сводя взгляда холодных глаз с широких пальцев на ребрах Грейнджер, его лицо не выражало ничего. Абсолютно. Пока он не хмыкнул, — Поздравляю, Франческо. Малфой обошел пару встречавших и скрылся из виду Гермионы. Конечно она не обернулась, не смогла. Но как хотелось. Он был совершенно безразличным, ну если не учитывать то, как он сверлил глазами цепкие руки Эспозито, то да. Драко был совершенно безразличным. Каменная глыба. Встретив всех гостей, началась самая нудная часть мероприятия, дамы и мужчины восхищались предметами искусства, таская в руках бокалы с шампанским, переговаривались и обсуждали картины, но больше всего, конечно же сплетничая. Им будто было жизненно необходимо посещать подобные встречи лишь для того, чтоб поделиться главными новостями и собрать новые слушки. Все как всегда. Грейнджер не могла и шагу ступить от Франческо без сопровождения, это и понятно, ведь его жемчужина покоилась на ее шее. Что уже слегка раздражало Гермиону. Но, что цепляло ее больше всего, так это то, что Малфой ни разу не взглянул на нее, когда она сама уже бесстыдно сверлила его взглядом. Ни единого гребаного раза. Стоял в этом своем охерительно безукоризненном костюме с белоснежной рубашкой и ослепительно улыбался одной из тех молодых девиц, что без устали клеились к нему весь вечер. Интересно, с каких это пор, Грейнджер считает себя старой? И почему ее это так цепляет? Он же ей никто. Подумаешь, поцеловались разок, подарил огромный букет и безвозмездно отдал чертовски дорогие запонки. Так ведь все делают, разве нет? Нет. Он катает ее на Американских горках собственного производства. Сначала купает ее в своем внимании, а теперь вот что.  Ну уж нет, Малфой. Она здесь не просто так, и не поведется на его примочки, если таковые вообще есть. А они есть, Грейнджер нутром это чувствует. Повернувшись в пол оборота к не отходящему от нее ни на шаг Эспозито, она положила ладонь на лацкан его пиджака и ласково провела по нему пальцами, мужчина тепло ей улыбнулся и склонил голову, когда она приподнялась на носочки. — Мне нужно в дамскую комнату, — шепнула она ему на ухо так, что это  выглядело будто Гермиона нашептывает горячие непристойности.   — Марко проведет тебя, — кивнул он своему охраннику, который тут же кивнул ему в ответ. Грейнджер отстранилась от мужчины и краем глаза заметила, как Малфой приняв бокал с виски из подноса официанта, развернулся к ней боком. Выход к коридору в трех метрах от него, а значит она обязательно попадет в его поле зрения. Если он не отвернется, конечно же. Она идет с гордо поднятой головой, на шее сверкают рубины, за спиной трое мужчин, а в голове один. Драко Малфой.  Несколько шагов отделяло ее от той самой двери, что вела к коридору, как Гермиона бросила через плечо : — Секунду. Ноги сами понесли ее к мило воркующей мадам , которая громко смеялась с каждой реплики Малфоя и безудержно гладила его своими щупальцами по предплечью. « Он не сказал ничего смешного, хватит полировать ему руку, потри лучше ему ширинку этих чертовых брюк, чего уж там!» Грейнджер понятия не имела «что», а главное «почему» это делает, но уверенной походкой приближалась к ним.  Остановилась прямо между ними, ребрами отталкивая руку девушки и потянулась к высокому круглому столику на котором стояли несколько различных канапе, и схватила первую попавшуюся шпажку. Лосось, сливочный сыр, хлеб и ебаная оливка. Ладно. Гермиона бесцеремонно вложила в рот шпажку с канапе, оставив на ней оливку и подняла голову чтобы взглянуть Малфою в глаза. К ее удовольствию, он смотрел на нее в упор, слегка вздернув бровь и улыбался краешком губ. Грейнджер же его веселья не разделяла. — У тебя царапины на предплечье? Его улыбка стала шире, а бровь вопросительно приподнялась. — Тогда, пусть еще пройдется своей полировочной машинкой в районе паха, единственное место, что она пока пропустила.  Грейнджер выхватила у Драко из ладони низкий бокал с остатками виски и опустошив его одним глотком небрежно бросила в него шпажку с оливкой, поворачиваясь к ничего не понимающей девушке. — Выбирайте крупнозернистый абразив, Малфой любит пожестче. — хмыкнула Гермиона втолкнув в руку Драко его бокал и удалилась в слабоосвещенный коридор. Адреналин бил через край, кровь кипела в жилах от…от… От чего, Грейнджер?  Не уж то, ревность скребется когтями по собственному самолюбию, которое ты так долго взращивала? Из-за кого? Того, кто хочет просто переспать с тобой?  Возможно, из-за того чьи прикосновения ощущаются как высоковольтный провод по телу, чьи мягкие губы на шее выбивают почву из-под ног, а ментоловые поцелуи не оставляют и шанса на вдох, когда ладони гуляют по коже. Из-за него. Играй на опережение, Грейнджер!  Трахни его первая. Ага, как же. — Мисс Грейнджер, — высокий мужчина охранник открыл дверь в уборную пропуская своего соратника, — Подождите минуту, нам нужно проверить помещение. — Разумеется, безопасность ожерелья — прежде всего. Она бы закатила глаза, да не могла. Ведь, Гермиона и является единственной опасностью для ожерелья. — Чисто, — послышался голос вошедшего внутрь охранника, который явно не собирался выходить. — Так, подождите. Это женская уборная и вам здесь не место! — возмутилась Грейнджер. — У нас приказ не оставлять драгоценность и Вас, ни на минуту, — заученной фразой ответил другой, низкий и коренастый мужчина. — Как вы себе это представляете, позвольте спросить? — сложила руки на груди Гермиона сверля взглядом охрану,— Хрупкая девушка закрывается в уборной с тремя мужчинами на торжественном открытии галлереи? В святом то месте? Scempio!  Кто меня после такого замуж возьмет?! — Нам очень жаль, но мы не можем спускать глаз с вашей шеи, мисс Грейнджер. Этот диалог уже изрядно напрягал и без того заведенную Гермиону. — Так значит, я должна справлять нужду с открытой дверью? Может, еще за ручку меня придержите? Кто из вас?! — повышала тон девушка на слегка сконфуженных мужчин, ее губа начинала трястись, а глаза наливаться слезами, — Снимите его с меня! Я не выйду в зал обесчещенной и со слезами на глазах! Сейчас еще тушь потечет. — последняя фраза звучала не разборчиво из-за первых позывов горьких рыданий. Оба мужчины посмотрели друг на друга и судя по тому как их взгляды устремились Грейнджер за спину, там появился и третий. Они вели безмолвный диалог. — Ладно, — вздохнул Марко и кивком указал колеге, чтобы тот покинул уборную и оставил девушку наедине с собой, — у Вас три минуты, мисс Грейнджер, в противном случае, мы будем вынуждены войти внутрь. Она кивнула и поблагодарила шмыгнув носом. Ей понадобится полторы, если ее расчеты верны. Как только дверь уборной захлопнулась, Гермиона достала палочку из внутреннего кармана платья и бросила на дверь заглушку с запирающим. Сняв с шеи ожерелье, она уложила его на столешницу у раковины и осмотрела каждую деталь. Трансфигурированное изделие должно быть идентичным с оригиналом. Грейнджер открутила металлический держатель для туалетной бумаги и уложила его рядом. Вдох - выдох. Она уже делала это тысячу раз. Главное четко представить нужный объект. Секунда, и из палочки вылетело заклинание превратившее кусок держателя в точную копию старинного украшения. — Весьма не дурно, — тихо похвалила себя Гермиона. Она уменьшила оригинал и сложила его во внутренний карман, после чего надела копию на шею. С застежкой пришлось немного повозиться. Разница в весе абсолютно не ощущалась, никаких отличий, кроме как то, что оригинал нагрелся от тепла ее тела, а свежая подделка пока еще не успела. Гермиона взмахом палочки сняла чары с двери и включила воду в умывальнике, облокотившись о его бортики она разглядывала свое лицо в зеркале. Дело сделано, но от чего тебя понесло десять минут назад?  Тебе никто не нужен. Ты сама по себе. Так было на протяжении последних пяти лет. Так есть сейчас, и так будет продолжаться.  Так должно продолжаться. Ладно, три минуты наверное уже на исходе, самокопанием можно заняться и в более непринужденной обстановке, без трех головорезов за дверью. Конечно, так их можно было назвать с натяжкой, большой натяжкой, но провоцировать Франческо нет необходимости. Грейнджер толкнула дверь и ее глаза мгновенно прищурились, а ладонь потянулась в палочке. Снаружи никого не видно, это что, розыгрыш? Слабоосвещенный коридор и полоска яркого света из уборной, которую она только что покинула. Лучше бы эти трое зашли с ней в туалет, потому как Гермиона, черт бы их всех побрал, не может вернуться в зал без сопровождения. — Меня ищешь?  Девушка подскочила на месте, когда услышала голос за спиной. Близко. Запредельно близко. Она обернулась, и в это же мгновение оказалась прижата к стене крепким телом. Резкое столкновение с твердой поверхностью, буквально выбило весь воздух из ее легких в область шеи Драко. — Нет. — Очень жаль, но я вынужден тебя огорчить, Грейнджер, — выдохнул он ей в лицо, — новому автомобилю, полировка без надобности. И снова, это ментоловое дыхание, но в этот раз в перемешку с чем-то древесным. Кедр, это точно кедр, пачули и специи, возможно бергамот, но она не уверенна. А еще лаванда. Он пахнет как Sauvage. Дикий.  Животный. Грейнджер старалась дышать ртом, чтобы не растечься по паркету от того, как он пьянит. А дело ли в запахе? И знаете, что я вам скажу, нам всем хорошо известно, что от частого дыхания поднимается уровень кислорода и уменьшается содержание углекислого газа, что в следствии приводит к головокружению. У нее все шансы грохнуться без сознания в его объятия. — Сколько тебе лет, Малфой? Двадцать семь? — полуулыбнулась Гермиона с тяжелым выдохом, — Ты уже — слегка с пробегом. — Ты хочешь меня. — не вопрос, а утверждение. И смысла скрывать правду не было. Потому что, на его губах расцвела фирменная малфоевская ухмылка, когда нога Драко оказалась между девичьих ног и он ощутил как дрожат ее колени. Она могла говорить все что угодно, но тело знает. Рефлексы все расскажут, и нет нужды использовать легилименцию, или зажигать свет ярче, потому что и без того заметно, как порозовели яблочки на ее щеках, а черные зрачки расширились поглощая шоколадную радужку. Химия это или безусловный рефлекс? — Не думаю, — солгала она. В последнее время, отрицать очевидные вещи стало дня нее чем-то нормальным. Ухмылка на его губах была подтверждением ее провала.  Драко оторвал ладонь от стены к которой прижимал руку Грейнджер, на уровне ее головы и стал отстраняться. — Как ска…— не успел договорить он, как Гермиона освободившейся рукой притянула его за шею ближе к себе и накрыла его губы своими. Резко и без сожалений. Такой порыв мог бы ей дорого обойтись, но Мерлин всемогущий, как же ей хотелось ощутить на себе его губы снова. Поцелуй, как глоток свежего воздуха, что врезается в легкие после долгой дороги из дымного города, высоко, на самую верхушку морозных гор. Где разреженный воздух заставляет закашляться. Но они не кашляли, они задыхались сплетаясь языками в горячем поцелуе. Требовательно, так будто ждали этого десятки лет. А может десять. Рука Драко скользила по ребрам Гермионы опускаясь все ниже, скатывала пальцами ткань платья поджимая под себя, пока не коснулась гладкой кожи. Поцелуи в шею, укусы срывали из ее губ хриплые стоны, пока пальцы зарывались в его волосы на затылке, а ладонь Драко накрыла ее шелковые трусики. — О Боже… — шепотом и на выдохе, Грейнджер зажмурила глаза покрепче цепляясь за его плечо и затылок, царапая ноготками кожу головы. Малфой тихо и кротко простонал погладив средним и безымянным пальцем гладкое и влажное белье в самом нужном для нее месте. Она была не влажной, нет, она была чертовски мокрой. — Все еще не хочешь меня? — спросил он ей в шею между поцелуями. — Н-нет, — заикаясь от ощущений произнесла она, абсолютно не уверенна в том, услышал ли он ее и сказала ли она хоть что-то. Драко отодвинул пальцами мокрую ткань в сторону и поддразнивающими движения кружил пальцами по сосредоточению нервов Гермионы, скользил по гладким складочкам около ее входа, но когда она подавалась на встречу, не давал ей желаемого. — Скажи мне, Грейнджер… — потребовал он проходясь языком по ушной раковине и прихватывая мочку уха зубами. Она бы сказала ему все, что угодно, только бы он вошел в нее. — Я.. Что.. Что ты хочешь услышать? — спросила девушка крепко зажмуриваясь до звезд на закрытых веках. Гермиона не отдавала отчета в том, что вылетает из ее рта, потому как в голове был сплошной взрыв, а тело жаждало большего.  И она получит это любой ценой. — Скажи мне, — повторил он свое требование жестче, когда пальцы неистово набирали скорость и с нажимом терзали клитор, срывая из уст девушки высокие стоны. Боже правый, она никогда не чувствовала подобного, а он все еще не вошел в нее, ни пальцем, ни членом. — Я хочу тебя. О, господибожемой! — сорвалась она на крик, когда два длинных пальца Драко проникли в нее растягивая ее стенки, — Как же сильно я хочу тебя, Драко! Проникая в нее двумя пальцами, большим он поглаживал ее клитор, что заставляло ее невнятно что-то шептать между тяжелыми вдохами и высокими стонами. И как же ей было плевать, что за гребаной дверью уйма гостей, а на ее шее главный экспонат, что мешает Малфою захватывать больше кожи не принося ей еще больше удовольствия. — Блять, Грейнджер… — тяжело выдохнул он, вжимаясь каменным членом в бедро девушки и слегка потираясь о него. — Повтори. — Я.. Да.. я… Мерлин всемогущий. Она была на пределе, еще немного, и она вот вот кончит насаживаясь на ахуительно ловкие пальцы Драко Малфоя. Грейнджер не знала, что так бывает. Не знала, что может срывать крышу и выворачивать позвоночник от таких незамысловатых движений. Хотя, разве это незамысловато? Раньше у нее не было Малфоя.  А есть ли он сейчас? — Повтори, Грейнджер! — рыкнул он сгибая пальцы внутри нее. Да, теперь есть. Определенно, теперь у нее есть Драко Малфой. Возможно, в каком-то извращенном понимании слова «есть», но он здесь. И его пальцы в ней. Сейчас. — Я сейчас кончу на твои пальцы, Драко-о , — протянула она, когда нечто внутри, что-то вроде пружины лопнуло.  Нет, будто чеку от гранаты сорвали и вся твоя жизнь, весь мир пролетая перед глазами сжимается в одной точке.  Доля секунды, а после — взрыв. И ничего больше не встанет на свои места. Во всяком случае, пока ее стенки сжимают его пальцы, а он большим успокаивающе поглаживает чувствительный клитор, что заставляет ее содрогаться на ватных ногах. Она и не заметила, что находится в вертикальном положении только благодаря тому, что ее тело, все еще проводящее импульсы до каждого закутка ее нервных окончаний, прижато к стене грудью Малфоя, а рука, что находится вне ее влагалища придерживает ее за талию. Ну как сказать «придерживает», только из-за нее колени Грейнджер не встретились с деревянным паркетом. Слабый уставший стон сорвался из губ Гермионы, когда Драко аккуратно извлек из нее пальцы и бережно вернул трусики на место. Он поднес влажные пальцы на уровень ее лица и она не отрывая глаз от его потемневших радужек, сомкнула вокруг них свои губы. Посасывающими движениями она слизала с них свои соки прожигая Малфоя взглядом. Драко покачал головой и с глухим причмокивающим звуком вынул пальцы изо рта Гермионы и облизнул их. Как чертов аристократ, коим он и являлся, коснулся подушечками кончика языка и прикрыл глаза. — Сладкая.. Она закусила губу, наблюдая за этим зрелищем как завороженная.  — Я.. — начала она, но была перебита. — Хорошая девочка, Грейнджер.  — Я не знаю, что на меня нашло и.. Я.. — Давай сбежим, Грейнджер? Что? — Что? — нахмурилась Гермиона не понимая, спит она или это все еще остаточное помутнение после первого оргазма, который предоставил ей мужчина, а не она сама, — Я не могу. — Правда? — приподнял бровь Драко с легкой улыбкой на губах. Неужели ты снова сбежишь от него, как тогда на холме? Он предлагает сбежать вместе, а не бегать друг от друга. Решение за ней, как и в прошлый раз. Как и каждый раз, Драко оставляет ей выбор. В своей извращенной манере, но все же. Что ты выберешь, Грейнджер? — Да, — облизнула губы она наблюдая я как его взгляд слегка тускнеет, так будто она в десятый раз ему отказывает, а он уже не удивляется, принимает и идет дальше, — Мне нужно вернуть ожерелье, прежде чем я уйду. С тобой. — Ну разумеется, — хмыкнул Драко отстраняясь и поправляя платье Гермионы, — мы же не хотим, чтобы кто-нибудь подумал, что маленький мышонок украл рубиновое ожерелье шестнадцатого века. — Что? — Что? — Что ты сказал? — сузила глаза Гермиона. — Ты слышала. — пожал плечами Малфой. — Где охрана? — Ах, охрана… — ухмыльнулся Драко махнув рукой на одну из дверей, — У них тихий час. Думаю, элементарное «Фините» вернет их в чувство. Справишься? Гермиона кивнула. И почему она стала такой послушной? Оргазм на всех так действует? — Верни побрякушку и спускайся вниз, я буду ждать тебя там. — он погладил ладонью ее щеку и наклонился к ушку, что бы шепнуть, предостеречь, предупредить, называйте как хотите, — И если этот долбозвон еще раз коснется тебя хоть пальцем - я сломаю ему руку. Четко и предельно ясно выразился. Ничего не скажешь. — Уверенна, ты знаешь, что мне плевать на его конечности. — усмехнулась Гермиона. — Я больше к тебе не прикоснусь, Грейнджер. А вот это уже опасное заявление. — И я больше тебя никогда не увижу? — жалобно округлила глаза она , когда он отстранился поглаживая большим пальцем ее скулу. — Не могу обещать. — Тогда обниму его на прощание, что бы проверить. — хохотнула Гермиона накрыв его ладонь своей. —  Ты такая сука, Грейнджер, мне это нравится. — улыбнулся Драко щелкнув ее по носику и развернулся чтобы удалиться из коридора. Вот так разгон, от мышонка до знойной суки. Она наблюдала как высокая фигура Малфоя покидает коридор остановившись на мгновение у двери, чтобы взмахом палочки снять заглушку и запирающие чары. Предусмотрительный подлец. А Грейнджер… А что, собственно говоря Грейнджер? Рассмеялась в пустоту, как только за ним защелкнулась дверь, получила свой первый оргазм в двадцать семь лет от школьного однокурсника и снова провернула аферу на несколько миллионов долларов.  Какой чудесный вечер. — Фините Инкантатем.