На грани обета

Омник стыдливо спускает взгляд с лица брата до его... проблемы. Как же.. быть. Взгляд ползет по пыльному полу в поисках ответа. Точно, журнал! Дзенъятта хоть и не изучил его досконально, но это не значит, что эта порочная брошюра не помогла ему. - Раматтра, - он выпрямляется, а его руки подносятся к лицу. Он упирается пальцами обеих рук и снимает - нет - *выдергивает* свою челюсть с позолотой. Ее крепления успели проржаветь и заклинить за время нахождения в этом климате. - Пожалуйста, не откажи мне. Это моя последняя ночь перед обещанием, которое я дам завтра Ей. Сначала он не может найти взаимозаключений между журналом и действиями Дзена. Затем, поняв, он вздрагивает и отводит взгляд. Раматтра вздыхает, выпуская пар. Хотя мысль о том, что хотел сделать его брат, невинная душа, заставляла его собственную трепетать, он мягко выставляет челюсть брата обратно, пройдясь по ней нежно и оставив касание полное любви. Когда у него будут деньги он хотел бы починить каждую сломанную или испорченную часть тел каждого в храме и начать с брата. -Нет. Если масло действительно в таком ужасном состоянии, я не хочу чтобы оно было в тебе. Он берет журнал в руки и спокойно осматривает. -Я не отказываю тебе, брат, но я хочу найти более безопасный способ и доставить тебе твое собственное удовольствие плоти. Могу я сделать это? Как только слышен щелчок челюсти, что вернулась на место, Дзен замирает и не без удивления и расстерянности смотрит на Раматтру. Сколько же в нем *воли*, раз он отказывает в удовольствии плоти себе *сейчас*. Вот кого стоило бы нарекать в монахи. - Я думаю, что.. - Дзен снова стушевывается и, наконец, отодвигается от Раматтры. Он чувствует себя настоящим слабаком, что даже не может исполнить и довести до конца *собственное* желание. - Я думаю, что ты не сможешь, брат мой. Еще не настало утро. А завтра наступит... - он глядит в небольшое оконце, - ой как нескоро еще.  -Я должен попытаться! Он хватает Дзена за руку, чувствуя как масло стекает вниз и затекает под рукав. -Завтра у тебя может и не быть шанса получить то, что испытал я. Я верю, что смогу. Я верю, что тебе понравится и я верю что...наша...связь станет более крепкой. Он быстро находит позу, в которой два омника сидели напротив друга друга и разведя колени касались друг друга на диаграмме. На другой, один омник касался другого. -М-мы могли бы использовать это. От настойчивого предложения брата сложно было отказаться. Когда Раматтра повышал голос, то ему вприеципе сложно отказать, но.. Дзен тоскливо поднимает взгляд на журнал. А затем на рьянного брата. Раматтра, при всей своей строгости и набожности был сейчас невероятно требователен. И объят пламенем нарастающей *похоти*. Дзен понимал, что собственноручно втянул брата в этот грех. Он чувствует стыд и груз вины на своем сердце. Но являлось ли это грехом, если солнце еще не взошло. Дзенъятта, будто сомневаясь в своем изначальном плане, молча поддается на пламенные уговоры брата. - На картинке омники, и они... без одежд. А я.. мне стоит тоже. Он тянет свою руку из крепкой хватки. Что-то щелкает в его голове, когда он наблюдает за тем, как Дзенъятта раздевается перед ним. Он видел это не так много раз, однако, сейчас словно все было совершенно иным. Он молча глотает чужую худобу, изломы в некоторых частях его тела. Он выглядел уже устаревшим. Кое где сыпался металл и Раматтру поразила нежность. Он касается взглядом чужих изгибов и хочет коснуться их, однако сдерживается, держа руки у своей груди. Когда одежда оказалась на полу, Раматтра ещё раз смотрит в журнал. Дзен поднялся и поглядел на брата еще раз. Нет, этот испепеляющий взгляд терпеть просто невозможно. Он ускользает, поворачиваясь вокруг собственной оси к Раматтре спиной. Покуда немногочисленные одежды сваливались на пол одна за другой, будущий монах не мог отделаться от мысли, от *чувства*, что его тело не просто сверлят, но пожирают взглядом. Это придавало неприятную щекотку в груди, а на спине - колкий холодок. Что же сейчас произойдет... Дзен возвращается на место, усаживается на колени и пододвигается к брату. Ссутулившись он пытается вспомнить картинку разводит колени в стороны, обнажая собственный пах. - Раматтра, - сопит он, поднимая взгляд на брата. Но его встретила небезызвестная дамочка на обложке журнала. - Я..То есть ты точно уверен, - он спрашивает сокровенно, одним лишь кротким взглядом обещая сохранить их ночную тайну навеки. Рука ложится на ногу брату, Дзенъятта подается чуть вперед, выгибая спину. В подобный нервозный момент без его поддержки не обойтись. Его брата освещает лишь лампа, накрывающая их мерцающим светом. Пыль и книги их единственные свидетели. Раматтра сам двигается вперед болле решительно, но по нему было видно, как ему сложно брать инициативу в этом деле. Он кладет свою руку на ладонь Дзенъятты, оценивая новый виток их взаимоотношений. -Да, я уверен. Все будет хорошо, Дзенъятта. Я позабочусь о тебе и сделаю так, чтобы тебе было приятно. -Смущенно, но твердо говорит, поглаживая чужую ладонь. -Я могу коснуться тебя? Его лицо было близко. Губительно близко. Послушник чувствует давящее напряжение между ними. Дзенъятта нервничает. Ощутимо. Но... Отчего-то именно в компании младшего, но огромного брата, он чувствует, что готов. - Я не знаю, сколько времени мне понадобится замаливать тот грех, на который я сподвинул тебя, мой дорогой брат, - он стыдливо опускает голову, обнажая макушку перед лицом Раматтры, - но я обещаю: не пройдет и дня, после *твоего* становления монахом - а ты им обязательно станешь - чтобы я не раскаивался в молитве перед Ней, - он сопит в томительном желании, что вместе с волнением растекалось тремором по телу. -Если *нам*. - Он стыдливо осекается. -Если нам будет хорошо, какой в этом грех, дорогой брат? Раматтра принимает это за "да" и осторожно подхватывает Дзенъятту под бедра, притягивая к себе и усаживая на свои бедра - благо, сила позволяла. Когда брат надежно сидит на нем, Раматтра наклоняется вперед и прижимается ко лбу Дзена своим лбом, поглаживая его спину нежно и робко. -Это...удивительный опыт. Тебе не нужно раскаиваться за него. -Говорит он тихо свободную руку кладя на чужой живот и поглаживая его с двух сторон. -Потому что я...мы...м-мы братья, и я тебя люблю. Дзенъятту не покидает тремор. Ровно как и сползающие капли антифриза. Каков стыд. И каково...*желание*. Нет, это уже было не любопытство, но настоящая похоть. И неизвестно, получиться ли когда-нибудь вымолить за это прощение. Омник немного успокаивается, почувствовав трепетное касание братского лба. Это был особенный и сокровенный жест. Это была максимально доступная близость между братьями, которую они себе позволяли нечасто. В отличин от того, что творилось ниже. Взгляд падает вниз, следом за теплыми ладонями Раматтры. Дзенъятта снова находит изнывающую деталь брата. Но теперь уже меж своих ног. Омник тяжко дышит, и сквозь его дыхание свистит настоящее смущение, но.. - Тебе действительно лучше заняться этим вопросом, брат. Это может быть действительно проблема с фильтрацией... - он неспешно и вдумчиво накрывает ладонью деталь, кипящую от, как ему казалось, неисправности. Рука медленно движется по стволу, размазывая черное масло по всей его длине. - Тебе.. Н-не *больно*? - он и сам не замечает, как вопрошает его об осязании, которого у них никогда не было. Раматтра выдыхает. Пар выходит из плечевых клапанов. Прикосновение Дзенъятты было шокирующим и он вздрагивает, непроизвольно прижимая брата еще ближе. Он спускается ладонью вниз и касается паховой пластины потираясь о металл и чувствуя его тепло. -Б-брат...-Выдыхает и говорит так отчаянно. -Это не боль...твои руки...приятны. Он пробегается рукой по позвоночнику брата, заползая под металлические позвонки и осторожно и нежно поглаживает. - Ах..! Ладонь сжимается хваткой укуса змеи на чужом стволе. Прткосновения Раматтры были слишком чувственны. Масло ревностно хлюпает и вытекает сквозь сжавшиеся пальцы. Дзенъятта выгибает спину, пытаясь дать себе немного воздуха от теплых рук. Это играет злую шутку - его бедра, да и пластина паха впадают ближе в искушающую ладонь. Раматтра может чувствовать обжигающее тепло, тт таилось *там*. И мокрый антифриз. Раматтра с легкостью нажимает на крепления пластины брата и открывает себе доступ к чувствительным местам Дзенъятты, сразу же ощущая как на его ладонь капает чужое масло. Он не смотрит вниз, чтобы не быть вовлеченным в очередную петлю стыда, вместо это смотря на то, как брат выгибается и тает от удовольствия и сам едва держит себя в руках. Его пальцы большие, но нежные находят ствол Дзенъятты, старательно и мягко касаясь его, повторяя действия за братом и размазывая масло по кончику. Все становится таким простым. Каждая мысль и движение. Они будто созданы друг для друга. Раматтра издает ворчание и продолжает по паучьи искать чувствительные места на спине Дзенъятты. Дзенъятта, в совершенно не свойственном для себя жесте, ревностно перебрасывает руку за шею брата и прижимается практически вплотную, оставляя свой подбородок на крепком плече. - Ты н-не обманываешь, как и всегда, дорогой Раматтра, - выпаляет он тому на несуществующее ухо. - Это до невозможности приятно. Это... должно быть это и есть *сладость*, о которой упоминалось в писаниях... -Я-я рад...-Бормочет он и утыкается лбом в чужое плечо, выдыхая. -Мне *так* хорошо с тобой, брат. Он продолжает притягивать стройное тело к себе, переплетая пальцы с чужими позвоночными проводами, Рука полностью обхватывает сегментированный ствол брата, начиная двигать рукой вверх и вниз, словно пытаясь вытянуть больше масла с кончика. Внезапно он вспоминает диаграмму и разумом сгорающим в удовольствии останавливается. -У меня есть мысль...-Говорит и осввободив маленькую ладонь Дзена, соединяет оба ствола под рукой брата, и накрывает своей ладонью. Тепло чужого органа и теснота хватки заставляет его трепетатть. -Мы можем делать это вместе... Почувствовав свой собственный, не лишенный тормной пульсации , орган, Дзен замирает и стыдливо стискивает колени, будто бы стараясь скрыть это грешное *несовершенство* собственного тела. Он чувствует как его масло сливается с не менее обжигающим и вязким мачлом брата. Как чувствуется и пульсация его ствола. И слов здесь не требуется - Раматтра пылал в нетерпении. Как и сам Дзен. Крохотный зал вбирает эхо откровенного стона и, что подливало масла в огонь братской страсти, хлюпающую возни. Дзенъятта ощутимо напрягается от родных касаний по его, как оказалось, нежной до ласки спины. Он не сдердивает себя, обнимая коленями крепкую руку, что помогала ему, *им*, обрести желанное. Раматтра тает от близости, тепла и *удовольсвтия*. Ему нравится Дзен, нравится до такой степени, что от чужого стона его тело застывает в ледяном огне и из клапанов плеч сыплется пар. Он толкается в их руки, все еще нежно и даже сдержанно, продолжая ласкать и наблюдать за тем, как его брат теряется в собственном удовольствии. -Д-дзенъятта... - Говорит он в ключицу брата, продолжая увеличить темп и вжиматься. Раматтра теряется в пылком тумане обжигающего пара, и Дзен чувствует его присутствия сквозь касания. Множественные, переполненные широкой братской любовью и...неискончаемым желанием дать больше, чем у него было. Тепла, ласки, нежности... Сексуального опыта... - Агх-х, - вопит он сквозь помехи динамиков. Пальцы сжимают голову брата крепче, боясь потерять его в облаке наслаждения. Ладонь беспокойно зарывается в неживые волосы и жадно впивается в них. Настолько крепко, что даже удается оторвать лицо Раматтры от плеча, тем самым обнажив и его голос. Теперь-то они запоют в унисон друг другу. Рука пугливо встрепенулась почувствовав скольжение соседнего ствола, что прорывался концом сквозь его тонкие пальцы. Но крепкая ладонь брата не давала отступиться от начатого. У Дзена точно не получилось бы исполнить свое желание сегодня. А соответственно - и никогда. Дзенъятта тянет его за волосы, заставляя Раматтру глухо и сбивчиво застонать, царапая спину брата тупыми кончиками пальцев. Масло выталкивается из его ствола с каждым движением, он чувствует как оно собирается между их пальцев, они становятся скользкими и окружение наполняется вязким возбуждением. -Мне нравится твой г-голос, брат. Он...ты...красивый. -Признается он, запыхавшись и потирается своим стволом о ствол Дзенъятты, сдавливая их посильнее. -Я люблю все в тебе... Все кроме брата, забыто. Чтобы не случилось в этот момент, Раматтре все равно - все что он хочет чувствовать и любить и быть любимым. - Рам-маттра, - Дзенъятта трепещет и уже вовсе позволяет крику высвободится из его собственного горла. Робкие пальцы уже вовсе не робко хватают пылающую деталь, оставляя очередные лужи на бедрах друга друга. - Я.. Так близок.. Нгх.. - не покидай, не покидай мне в этой н-неге!.. Он расставляет ноги в беспощадно похабной позе, упираясь бедрами в гнездо разврата. - НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ! Слышиься громкий всхрип - Дзенъятта захлебывается в волне неискончаемого наслаждения. Масло разбрызгивается с новой силой в их руках, прорываясь сквозь братские ладони. Раматтра не отрывает ладони, продолжая держать их стволы вместе, продолжая наслаждаться и вибрировать от удовольствия. В его движениях есть нежность и бесконечная любовь, открытость новому витку отношений, мысли о том, как они могли раньше сделать подобное, как могли красть поцелуи и прикосновения друг у друга перед очередным уроком учителя как шаловливые шалопаи. -Я не отпущу...не отпущу. Никогда. Сопит он делая последний головокружительный рывок, от чего его тело пронзает сплошное удовольствие и он едва удерживается от вскрика, продолжая поглаживать дрожащего брата. Когда он понимает, что масла в нем больше не осталось, как и сил, он осторожно вытирает пальцы брата своим плащом и подносит их к лицу, потираясь о них подбородком.