Мотоцикл, перчатки и несостоявшаяся встреча.

      Лу немного нервно ёрзала в кресле, ожидая, пока Иво закончит с делами и будет готов обсудить с таким трудом полученную информацию.       Вот уже пару недель она пыталась выйти на след человека, обладающего важными для них сведениями. Перетрясла не только всех своих сомнительных знакомых, но и знакомых знакомых и наконец-то нашла того, кто готов шепнуть о местонахождении нужного им человека.       Встреча должна состояться этим же вечером, и Лу немного нервничала, не зная, как всё пройдёт и какую цену попросит информатор. Исключать вероятность подставы тоже не стоило. Слишком уж подозрительно всё выглядело.       Она не сомневалась: Мартен окажется не в восторге от обстоятельств, в которых должна будет произойти встреча, и потому готовилась отстаивать своё решение попытать удачу и узнать хоть что-то.       По-хорошему, стоило тихонько сгонять самой и вернуться уже с конкретными новостями, но Лу не исключала варианта, при котором всё может пойти не по плану. Поэтому решила, что лучше, если кто-нибудь всё же будет знать, куда и зачем она поехала.       Как ни крути, других вариантов не оставалось. Им позарез нужна была информация, а она и так с большим трудом нашла того, кто этой информацией готов поделиться.       Да, возможно, здесь кроется подвох, но не попробуешь, не узнаешь.       Наконец Мартен отложил бумаги и, посмотрев на Лу, спросил:       — Удалось что-то узнать?       — Да. Я вроде как нашла человека, готового кое-что рассказать, — кивнула она. — Во всяком случае, надеюсь на это.       — Отлично, Лу! Нам пригодится любая зацепка, — проговорил он, откидываясь на спинку кресла. — Как тебе удалось?       — Через знакомых. Пришлось перетрясти половину Термитника, — усмехнулась она. — Большего я сказать не могу. Да это и не важно, в общем-то.       — Что ж, возможно, ты права, — согласился Иво. — Где встречаетесь?       — За городом. — Лу назвала адрес.       — А если это ловушка? Ты думала об этом? — нахмурился Мартен.       — Такой вариант исключать нельзя, — согласилась она. — Вот только это наш единственный шанс распутать этот клубок. Упускать его будет глупо.       Иво свёл брови и ненадолго задумался, постукивая пальцами по столу. Не дав ему как следует просчитать возможные риски, Лу снова заговорила:       — Мне пора собираться. Нужно выезжать сейчас, а то опоздаю.       — Хорошо. Но одна ты не поедешь, — категоричным тоном сказал Иво.       Нажав кнопку на селекторе, он проговорил:       — Даниэль, пригласи ко мне Марка. Это срочно.       — Поняла, — послышалось в ответ.       Лу нахмурилась и попыталась возразить:       — Месье Мартен, я и одна справлюсь. Вдруг он не захочет говорить, если увидит, что я приехала с кем-то?       — Лу, это не обсуждается. Либо ты едешь с Марком, либо не едешь вовсе. Я не готов подвергнуть тебя такому риску, — тон Иво был не терпящим возражений, и Лу поняла, что спорить бесполезно.       — Хорошо, — тихо сказала она.       В дверь коротко постучали, после чего в кабинет зашёл Жонсьер.       — Мадемуазель Рид. Приор, — поздоровался он.       Лу кивнула в ответ. Жонсьер её неимоверно раздражал, и она уже предвкушала непростую поездку.       «Только бы опять не разругаться», — подумала, тихонько вздохнув.       Стычки с Марком у неё происходили постоянно. Каждое их взаимодействие заканчивалось настоящим взрывом эмоций. Таким, что окружающие в этот момент предпочитали находиться как можно дальше. Эти двое были по-настоящему страшны в гневе. А если этот гнев был направлен друг на друга, то ситуация и вовсе принимала масштабы вселенской катастрофы.       Пока Лу витала в своих мыслях, Иво кратко ввёл Жонсьера в курс дела. Тот без лишних вопросов и возражений повернулся к Лу и уточнил:       — На чём поедем, мадемуазель Рид?       — На байке, — коротко ответила она. — Прямо сейчас.       — Мне нужно переодеться, — бросил Марк, направляясь к двери.       — Я буду на парковке, — уточнила Лу, на что Жонсьер лишь кивнул.       Попрощавшись с Мартеном, она спустилась в подземный паркинг и в задумчивости подошла к мотоциклу, на ходу надевая кожаную куртку.       Марк не заставил себя ждать, удивив Лу своим внешним видом. Одет он был очень непривычно. Инквизиторскую форму сменили джинсы, толстовка, кожаная куртка и тяжёлые ботинки. На руках красовались кожаные перчатки, которые отчего-то постоянно привлекали внимание Лу, заставляя её иногда откровенно пялиться на руки Жонсьера.       — Любопытный прикид, — ухмыльнулась она, с интересом рассматривая Марка.       — Ваш тоже ничего, — отозвался тот, задержав взгляд на обнажённом животе и поднявшись к груди.       Под распахнутой курткой на Лу был надет лишь короткий топ. Бельё под ним отсутствовало. Жонсьер разглядывал её так пристально и откровенно, что Лу почувствовала себя голой.       Тряхнув головой, она отдала Марку второй шлем. Надев свой, перекинула ногу, оседлав байк, и кивком предложила Жонсьеру устроиться позади неё.       Марк сел, чуть потеснив Лу. Широкая ладонь в кожаной перчатке легла на оголённый живот, заставив её слегка вздрогнуть.       Прикосновение отчего-то ощущалось слишком остро, волнующе. На мгновение Лу представила, как затянутая в кожу рука скользит по её обнажённому телу, почти ощутив это движение. Мысль была странной, неправильной, но будоражащей.       Тихо выругавшись сквозь зубы, Лу резко сорвалась с места, тем самым заставив Жонсьера прижаться к ней теснее. Вторая рука обхватила её талию и как будто чуть погладила.       «Да нет, показалось.» — подумала, сосредоточиваясь на дороге.       Удивительно, но чувствовала она себя более чем комфортно. Отчего-то осознание того, что Жонсьер рядом, не раздражало, а напротив, вселяло уверенность. Каким бы придурком он не был, но профессионал из него получился отличный, и рядом с ним Лу всегда ощущала себя спокойной. Чаще всего, конечно, злой, но спокойной.       Доехали достаточно быстро. Небо уже начинало окрашиваться вечерними оттенками, и Лу надеялась, что они успеют вернуться в город до полной темноты.       Замаскировав байк в кустах неподалёку, они направились к небольшому строению.       Нужный им дом находился на отшибе. Вокруг ни души, окна закрыты ставнями и тишина. Звенящая. Оглушающая.       — Не нравится мне всё это, — тихо пробормотал Жонсьер.       — Не нагнетайте, — отмахнулась она.       Подойдя ко входу, Лу тихонько постучала и, не получив ответа, толкнула дверь. Та легко поддалась, чуть скрипнув.       На её руку легла горячая ладонь, немного отстраняя от входа.       — Держитесь за мной, Рид, — проговорил Жонсьер, задвигая её себе за спину.       Они тихо зашли в дом, настороженно прислушиваясь. Марк достал пистолет, сняв его с предохранителя.       — Эй, есть кто? — негромко позвала Лу.       Ответом ей была тишина. Однако в доме горел свет, а значит, вполне возможно, там кто-то был.       — Мне всё это не нравится, — повторил Марк. — Нужно уходить.       — Нет! — запротестовала она. — Нужно осмотреться.       — Это подстава, Рид. Я нутром чувствую, — настаивал Жонсьер. — Уходим.       Лу упрямо продолжала продвигаться вперёд, вынуждая Марка следовать за ней.       — Давайте быстренько всё осмотрим. Нельзя вот так уходить.       — Нельзя задерживаться, как вы не понимаете! — зло зашипел Марк. — Моё чутьё редко меня подводит. И сейчас оно буквально кричит об опасности.       Позади тихо скрипнула дверь, заставив их вздрогнуть. Лу уже была не так уверена в своём желании продолжать осмотр, но всё же не хотела слишком быстро уступать Жонсьеру.       Снаружи раздался какой-то звук, и Марк схватил девушку за запястье, потянув её к выходу.       Она хотела было возмутиться, но он рявкнул громким шёпотом:       — Уходим! Немедленно! Это приказ!       Однако уйти не получилось.       Входная дверь оказалась заперта.       Подёргав её несколько раз, Жонсьер повернулся к Лу и гневно прошептал, взмахнув рукой:       — Надеюсь, вы собой довольны, Рид!       — Поищем другой выход, — пожала она плечами, стараясь не показывать охватывающего её волнения. — В крайнем случае, уйдём через окно.       — Сомневаюсь, — отозвался Марк, пристально смотря куда-то за её спину.       Лу обернулась и почувствовала пробежавший по спине озноб. На окнах, запертых снаружи ставнями, были решётки.       Не успел мозг осознать, что это всё не хорошо, как нос уловил отчётливый запах гари.       — Твою мать! — рыкнул Жонсьер, срываясь с места. — Ищем другой выход. Нужно выбираться!       В небольшом домике была только одна дверь. Деревянное строение вспыхнуло очень быстро. Помещение начало заволакивать едким дымом.       — Окно! — крикнула Лу, пытаясь выломать решётку с помощью пси.       Марк тоже схватился за неё, с силой дёрнув на себя. Удивительно, но с решёткой они справились достаточно быстро. То ли дом был уже старый и всё держалось на честном слове, то ли им просто повезло.       Открыв окно и забравшись на подоконник, Марк одним пинком вышиб ставни.       И снова им повезло.       Кто-то не удосужился поджечь дом со всех сторон, ограничившись лишь входом, так что они тихонько смогли выбраться наружу.       Спрыгнув по ту сторону окна, Жонсьер буквально стащил Лу с подоконника, увлекая в сторону растущих неподалёку кустов.       Спрятавшись в зарослях, они напряжённо оглядывали территорию. Вокруг было тихо. Лишь потрескивал огонь, пожирающий деревянный дом.       Только сейчас Лу поняла, что Марк крепко сжимает её пальцы. Как тащил от горящего дома за руку, так до сих пор и не отпустил.       — Нужно убираться, пока они не передумали, — прошипел он, начав продвигаться в сторону мотоцикла и не выпуская руку Лу.       Железной хваткой он почти до боли сжимал её пальцы, но Лу даже не пыталась вырваться. Она видела — Жонсьер в бешенстве, и очень надеялась, что всё обойдётся, в душе понимая, что очередного скандала не избежать.       Как только они подобрались к мотоциклу, он рявкнул:       — Ключи. Быстро!       Лу даже не посмела спорить, отдавая ключи и устраиваясь на месте пассажира. Обхватив Жонсьера руками, она отчётливо почувствовала, насколько он напряжён.       Марк стремительно сорвался с места, заставив Лу буквально вжаться в его тело. Её взгляд упал на руки, затянутые в перчатки и с силой сжимающие руль. Лу вновь поймала себя на том, что не может отвести от них взгляд.       Постепенно её стало накрывать осознанием того, что чуть не произошло. Она мысленно ругала себя на все лады, представляя, как зол будет Иво.       Вдруг Жонсьер свернул с дороги в лес. Лу не успела обдумать этот манёвр, как мотоцикл резко затормозил. Марк стремительно слез с него и, схватив Лу за шкирку, как котёнка, стащил с байка, ощутимо впечатывая в ближайшее дерево. Так сильно, что у неё буквально вышибло дух.       Одна рука держала её за куртку мёртвой хваткой, а вторая легла на шею, чуть сжимая.       — Что вы делаете? — прошептала она.       — А на что это похоже? — зло прорычал Марк, усиливая хватку.       Лу попыталась оттолкнуть его, но это было совершенно бесполезно.       — Лучше не дёргайся, пока я тебя и вправду не придушил, — проговорил Жонсьер таким тоном, что у Лу мурашки побежали.       — Отпусти меня, придурок! — злилась она, тоже отбросив официальный тон.       Одной рукой Лу пыталась оттолкнуть Марка, а другой хваталась за пальцы в кожаных перчатках, сжимающиеся на её шее.       — Это я-то придурок? — рявкнул он, ощутимо тряхнув Лу. — Ты нас чуть не угробила, ты это вообще понимаешь?       — Понимаю! Уж не дура! — повысила голос она. — Но всё же обошлось!       — Ну, на счёт не дуры я бы поспорил… — язвительно усмехнулся он. — Идиотизм — твоя линия поведения по жизни.       Лу вспыхнула и, не отдавая себе отчёт в том, что делает, размахнулась и влепила ему звонкую пощёчину.       Марк нервно моргнул, а Лу буквально застыла от ужаса.       Она.       Только что.       Дала по морде Жонсьеру.       «О-хре-неть», — пронеслось в её голове.       От неожиданности Марк даже ослабил хватку, чем Лу сразу же воспользовалась, оттолкнув его и отходя на несколько шагов.       Они замерли, сверля друг друга гневными взглядами. Лу непроизвольно потёрла пострадавшую шею, на которой, она была в этом почти уверена, останутся синяки. Марк же неосознанно коснулся покрасневшей от удара щеки.       Сделав шаг по направлению к ней, он прорычал, едва сдерживая гнев:       — Какого хера ты творишь, а? Совсем мозгов нет?       — С мозгами у меня порядок, — в ярости выкрикнула она. — Просто у меня нет привычки сбегать, поджав хвост, при малейшей опасности. — распалялась Лу, медленно отступая к мотоциклу.       — Сбегать, поджав хвост? — сузил глаза Марк, делая ещё шаг. — Да там школьнику сходу было понятно, что это подстава. И в такой ситуации уйти — самый разумный вариант. А вот бездумно лезть на рожон — показатель полного отсутствия мозгов и инстинкта самосохранения.       — Это был наш единственный шанс хоть что-то узнать! Я не могла уйти, не попытавшись найти хотя бы какую-то зацепку. — Она продолжала отступать к мотоциклу.       — Да какие зацепки! Единый, о чём ты вообще? — закатил глаза Марк. — Ещё на подходе к дому всё было очевидно! — он буквально цедил каждое слово, едва сдерживая гнев.       — Да всё! Хватит! Всё обошлось, так что незачем орать! — начала злиться Лу. — Бесите своим занудством! — Она снова неосознанно перешла на вы.       — А ты бесишь своей упёртостью и самоуверенностью! — рычал Жонсьер, медленно приближаясь к ней. — Ты вообще знаешь значение слова «Приказ»?       — Знаю! — вздёрнула подбородок Лу. — Только мы не на работе. Я собиралась нанести частный дружеский визит. Вас навязали мне в сопровождение, так что я не обязана слушаться! — она всё так же пятилась от злого, как чёрт Инквизитора.       — Навязали? — рявкнул Марк, стремительно сокращая расстояние и снова прижимая Лу к дереву. — Да если бы меня не было рядом, ты бы сгорела в этой избушке, понимаешь ты это или нет?! — Жонсьер тряс её, схватив за куртку.       Лу стало страшно. Они не первый раз ругаются с Марком, и порой от их криков сотрясаются стены. Но сейчас Жонсьер был в такой ярости, что она всерьёз начала его опасаться. Ей казалось, что в таком состоянии от него можно ожидать всего, чего угодно. И его пальцы, смыкающиеся на тонкой шее, ещё не самое страшное. Она стояла, прижатая к дереву, не имея возможности вырваться из железной хватки, но, не смотря на чувство страха, упорно продолжала гнуть свою линию.       — Если бы нас хотели убить, то сделали бы это. Подожгли бы дом со всех сторон и проследили, чтобы никто не вышел, — выкрикивала и без того понятные обоим вещи Лу. — А так нас просто напугали. Это же очевидно!       — А тебе так же очевидно, что если бы ты была одна, то у тебя могло просто не хватить сил самостоятельно выломать чёртову решётку? — Марк орал, уже не сдерживаясь. — Ты настолько бесстрашная или дурная, я понять не могу?       — Можно подумать, вас бы это огорчило! — нервно рассмеялась она. — Уверена, вы бы ещё отпраздновали тот день, в который навсегда избавились бы от меня!       От злости и пережитого стресса Лу уже несло, и она сама не отдавала себе отчёт в том, что говорит.       Жонсьер по-прежнему прижимал её к дереву, не давая возможности пошевелиться или отстраниться. Их лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга, глаза метали молнии, а дыхание было таким, будто они пробежали не один километр.       — Как же ты меня бесишь, Рид… — почти прошептал Жонсьер.       Его рука снова оказалась на её шее, чуть поглаживая и сдавливая.       — Ненавижу тебя, Жонсьер… — так же тихо проговорила она.       — Ненавидишь, значит? — опять этот опасный шёпот.       — Ненавижу…       Хватка на шее усилилась, а Лу вцепилась в мужскую куртку, стараясь то ли оттолкнуть, то ли притянуть ближе. Она уже и сама не знала, чего хотела.       Марк смотрел пристально, его глаза по-прежнему метали молнии, и Лу всё больше и больше нервничала, находясь в такой близости от него.       Дыхание сбивалось, сердце колотилось как бешеное, кожа на шее буквально горела от цепкой хватки, а ощущение от рук, затянутых в перчатки, неимоверно будоражило.       Лу смотрела в разъяренное лицо Жонсьера с расширившимися зрачками, слушала его частое дыхание и, не отдавая себе отчёт в том, что делает, чуть потянула его за куртку на себя.       Марк выругался сквозь зубы, а после впился в губы Лу злым поцелуем. Рука с шеи переместилась на затылок, до боли сжимая длинные волосы у корней и не давая возможности пошевелиться.       В ответ Лу лишь сильнее вцепилась в его куртку, притягивая ещё ближе. Обоих буквально трясло от нахлынувших эмоций. Злость смешивалась с возбуждением, туманя разум и не оставляя даже малейшего шанса обдумать происходящее.       Марк терзал её губы, почти лишая возможности дышать. Поцелуй был грубым, жёстким и каким-то отчаянным. Его язык по-хозяйски проник в её рот, крепкое тело с силой прижимало к дереву, а руки, затянутые в перчатки, заставляли кожу пылать от каждого прикосновения.       Они буквально горели в объятиях друг друга, задыхаясь от грубых ласк. Никаких мыслей, лишь сводящее с ума желание.       Жонсьер с нажимом прошёлся по обнажённой талии, поднимаясь вверх. Руки остановились на груди, стиснув её так ощутимо, что Лу буквально задохнулась и промычала ему в губы что-то протестующее.       В ответ он с силой вжался в её тело своим, давая почувствовать его возбуждение. Лу застонала, притягивая Марка ещё ближе и забираясь руками под его толстовку. Кожа была горячей, и когда она провела по ней ногтями, он вздрогнул и слегка прикусил губу Лу.       Она продолжала гладить его тело под одеждой, а он всё так же вжимал её собой в дерево и яростно терзал нежные губы.       Мозг у обоих отключился ещё где-то в момент ссоры. Сейчас ими двигало лишь сумасшедшее желание и адреналин, стремительно несущийся по венам.       Марк оторвался от её губ, спускаясь ниже и дав, наконец, возможность нормально вдохнуть. Грубоватые поцелуи чередовались с лёгкими укусами и обжигали шею, посылая по телу миллион мурашек.       Руки бесцеремонно задрали короткий топ, обнажив аккуратную грудь. Марк погладил, прошёлся по возбуждённым соскам, от чего Лу тихо застонала.       Она поймала себя на мысли, что ей до дрожи нравится чувствовать прикосновение кожаных перчаток к её обнажённому телу. Она не знала, почему это так будоражит и возбуждает до полной отключки сознания, но хотела испытывать это ощущение снова и снова.       Марк продолжал целовать то её шею, то возвращался к губам и не переставал ласкать грудь, сжимая и чуть оттягивая соски. Лу уже стонала в голос, окончательно потерявшись в этой лавине эмоций и сходя с ума от возбуждения.       Горячие губы коснулись груди, а руки сильнее стиснули талию. Марк прикусил сосок, провёл по нему языком, втянул в рот, чуть посасывая.       Лу буквально выгнуло от этой ласки. Она хаотично бродила руками по телу Жонсьера и старалась прильнуть к нему как можно теснее. Нетерпеливо потёрлась пахом о его пах, чувствуя, как крепкие руки обхватывают её ещё сильнее.       Неконтролируемое желание близости сжигало обоих дотла. Хотелось раствориться в этих бешеных эмоциях, сойти с ума от каждого прикосновения. Не думать. Лишь чувствовать.       Его губы снова накрыли её, терзая очередным жёстким поцелуем, а руки с силой прижимали к стволу дерева.       Все прикосновения Жонсьера, все ласки и поцелуи были откровенно грубыми. В этот момент нежности было не место, и Лу это нравилось. Эта грубость распаляла, сносила крышу, вызывая какие-то сумасшедшие эмоции.       Она снова забралась Марку под одежду, провела ногтями по животу, спустилась к ремню и ниже. Обхватила возбуждённый член, с нажимом поглаживая сквозь ткань джинсов. Марк что-то простонал и укусил её за шею, после чего резко развернул к себе спиной.       Лу опёрлась руками о дерево, чуть выгибаясь. Он прижался к ней сзади, потёрся своим возбуждением, снова глухо простонав. Его руки сжались на обнажённой груди. Чуть шершавая кожа перчаток в очередной раз коснулась чувствительных сосков, грубовато поглаживая их.       Лу тёрлась о него, как кошка, протяжно стонала и, кажется, о чём-то просила. Она, так же, как и Марк, уже не отдавала себе отчёт в происходящем. Им хотелось быть ещё ближе, прижиматься как можно теснее, довести друг друга до полного исступления и полностью забыться, потерявшись в ощущениях.       Руки Жонсьера спустились ниже, торопливо расстёгивая её джинсы и стягивая с бёдер вместе с бельём. Пальцы тут же оказалась у неё между ног, ощутимо надавливая и заставляя Лу резко дёрнуться от того, насколько остро ощущалось это прикосновение.       «Чёртовы перчатки…» — пронеслось у неё в голове.       Она не то застонала, не то захныкала, прижимаясь к Марку.       — Нравится, Рид? — севшим голосом спросил Жонсьер.       — Даааа… — выдохнула она.       Марк на секунду отстранился, заставив её протестующе замычать. Вжикнула, расстёгиваясь, молния, прошелестела одежда, и его руки вернулись, грубо хватая за бёдра.       Лу почувствовала ощутимый шлепок по обнажённой ягодице, но не успела возмутиться, потому что рвущееся с губ ругательство превратилось в громкий протяжный стон в тот момент, когда Марк резко вошёл.       — Чёрт, — сквозь зубы выругался он, делая ещё один резкий толчок и не сдерживая хриплого стона.       — Д-а-а…       Жонсьер сходу взял резкий темп, жёстко вбиваясь в её тело и заставляя Лу громко стонать, срывая голос. Она двигалась ему навстречу, поддерживая этот безумный ритм, даривший обоим сумасшедшее наслаждение.       Тишина леса нарушилась сбивающимся дыханием, стонами, вскриками и звуками страстно соединяющихся тел.       Оба буквально сходили с ума от наслаждения, стремительно приближаясь к разрядке. Адреналин, грубость и сумасшедшее возбуждение смешались в термоядерный коктейль, напрочь сносящий крышу и лишающий возможности соображать. Никаких здравых мыслей, лишь инстинкты и безумное желание, бороться с которым ни у кого не было сил.       Жонсьер остервенело вбивался в её тело, и Лу уже ощущала приближающийся оргазм. Она была возбуждена до предела, и одного касания хватило для того, чтобы её накрыло. В тот момент, когда пальцы Марка легли на клитор, Лу вскрикнула, сотрясаясь от нахлынувшей разрядки. Умелые пальцы ласкали, продлевая ощущения и заставляя её протяжно стонать и шептать что-то бессвязное.       Реакция Лу стала для Марка последней каплей, и он, сделав ещё несколько грубых толчков, тоже достиг пика, глухо простонав ей в шею.       Оба тяжело дышали, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Руки в кожаных перчатках аккуратно поглаживали её тело, словно успокаивая после пережитых эмоций. Она прижималась к нему спиной, откинув голову на его плечо и прикрыв глаза.       Бешеное биение сердец постепенно замедлялось, накрывшее их возбуждение отступало, и вместе с этим медленно приходило осознание произошедшего.       Первой очнулась Лу.       Она широко распахнула глаза, уставившись перед собой и боясь пошевелиться. Просто не веря в случившееся.       Марк, почувствовав, что она напряглась, тоже замер. Рука в перчатке, до сих пор ласкавшая её голый живот, остановилась. Пальцы чуть подрагивали.       Они всё ещё стояли в обнимку, боясь сделать малейшее движение и не зная, как себя вести.       Оба, несомненно, охреневали, не понимая, как такое вообще могло произойти. А главное, как после случившегося смотреть друг другу в глаза.       Лу не сдержалась и витиевато выругалась, отстраняясь от Марка и нервными движениями пытаясь привести себя в порядок.       Марк тоже занялся своей одеждой, мысленно соглашаясь с её ругательством.       Они старались не встречаться взглядами. Лу понимала, что уже никогда не сможет спокойно смотреть не только на Жонсьера, но и на кожаные перчатки в принципе. А уж какую реакцию теперь будет вызывать комбо: Марк плюс перчатки, Лу даже думать не хотела.       «Крэп! Уволиться, что ли…» — подумала она, тихо выругавшись сквозь зубы.       Жонсьер испытывал схожие эмоции. Он и до этого слишком часто задерживал взгляд на Лу, а теперь вообще не понимал, как находиться с ней поблизости и не вспоминать то, с какой бешеной страстью она отдавалась ему в лесу.       «О, Единый! Как тебя угораздило, Марк?!» — думал он, застёгивая джинсы.       Лу уселась прямо на землю, облокотившись о злополучное дерево. Вытащив из кармана сигареты, она глубоко затянулась и прикрыла глаза.       Марк опустился рядом, касаясь её плечом. Посмотрел на Лу и глубоко вздохнул. Потянулся рукой, аккуратно забирая из её губ сигарету, и с наслаждением затянулся.       Лу смотрела на него во все глаза, даже не пытаясь возмущаться.       Они сидели в полной тишине, курили одну на двоих и думали об одном и том же.       Нарушить молчание решился Марк:       — Рид, я прошу прощения за свою несдержанность. Не знаю, что на меня нашло.       — Видимо, то же самое, что и на меня, — нервно усмехнулась она. — Но просить прощения я не буду, не надейтесь.       Они встретились взглядами и тихо рассмеялись. Возникшая было неловкость испарилась без следа.       Докурив, они ещё некоторое время сидели в полной тишине, занятые каждый своими мыслями.       Вскоре Марк поднялся с земли, протягивая Лу руку. Она вложила свои пальцы в его, остановив взгляд на перчатках и чувствуя, как щёки трогает румянец. Марк поймал её взгляд и улыбнулся:       — Вам так нравятся мои перчатки, Рид? Вы постоянно смотрите на мои руки. Я давно заметил.       — Крэп! — выругалась она, нервно ухмыльнувшись. — Да, месье Жонсьер. Отличные перчатки.       — Мои любимые… С сегодняшнего дня, — с совершенно невозмутимым видом произнёс он, направляясь к байку. — Кто поведёт?       Лу на секунду зависла, осмысливая фразу о перчатках, но быстро приняв такое же невозмутимое выражение лица, подошла к мотоциклу.       — Конечно, я! Что за вопросы? — возмутилась она, подавая Марку шлем и устраиваясь на байке.       Жонсьер уселся сзади. Руки, затянутые в кожу, прошлись по обнажённому животу, чуть поглаживая, и обхватили талию, прижимая Лу к себе.       Она улыбнулась и, заведя мотоцикл, не спеша поехала в сторону Нью-Пари.