Это тоже буллинг

      Дверь открылась. С огромной скоростью в туалет школы забежала Василиса, ученица 9 "г" класса. До урока оставалось совсем чуть-чуть, девушка прекрасно понимала что опоздает. Она осознавала, что делает всё не вовремя. Постоянно. Даже ходит в туалет. Пробегая по скользкому полу, чуть ли не споткнувшись она подбегает к случайной кабинке и хватается за ручку, которая предотвращает её падение. Войдя и закрыв за собой щеколду, она сначала смотрит в стену, а затем отводит взгляд чуть ниже. На разбитый в дикую унитаз. Но, делать нечего, времени думать о гигиене практически нет.       Зазвенел звонок. Нервозно осмотревшись и закрыв глаза, Василиса молилась про себя о том, как бы её не выгнали с урока в этот раз. В пятый за сегодня. Она, содрогаясь, медленно вышла из кабинки и подошла к раковине. Промыв руки с мылом она умыла своё лицо и удручающе смотрела в зеркало. Её глаза были красными, а под ними находились фиолетовые мешки. Жуткие мысли о том, как долго и страшно её будут ругать, преследуют её уже какой год. Система образования в её школе просто ужасна, взрослые к детям относятся как к животным и наоборот.       Вдруг, в комнату вошла девочка. Это была Анжелика. Девушка из 10 "в" класса. Она стояла ногами слегка врозь, руки были на поясе. Была она в туфлях, с длинными розовыми гольфами, на которых был принт котят. На ней была средней длины юбка, расстегнутая сверху на пуговицу рубашка, на голове прямые, каштановые, длинные волосы. —Ты чего это тут делаешь, а? Уже уроки как три минуты идут.       Василиса обомлела. Она простояла здесь три минуты и даже этого не поняла. Анжелика нахмурилась, а потом посмеялась. После недолгого смеха, девятиклассница упала в обморок. —Боже мой! Чего это.. Что же.. Н-нет!       Анжелика испугалась. Она упала на колени перед лицом Василисы. Она начала легонько бить её по щёчкам, кричала в уши, тянула за нос, но девочка даже не думала приходить в себя. Тогда ей, Анжелике, пришла в голову идея сделать искусственное дыхание своему "пациенту".       Она докоснулась до губ. Губы малышки были очень мягкие и комфортные. На самом деле, десятиклассница никогда в жизни не касалась чьих-то губ, особенно женских. Немного подышав в её рот, Анжелика от нервов начала двигать языком, внутри рта Василисы. Их языки дотрагивались друг до друга каждые две секунды. Это не было вкусно, сладко или как-то ещё приятно, но это было по-настоящему возбуждающе. Спустя некоторое время ступора старшая начала намеренно лизать язык младшей.       В ход пошли пальцы. Она раздвинула рот руками и взяла своими губами язык Василисы. Теперь она сосала его. Очень быстро. Водила ртом вверх-вниз, вверх-вниз еле как помещаясь во рту девочки. Через сорок три секунды посасывания языка, она упала лицом на другое лицо, попутно засосав рот Василисы. Анжелика начала плакать. Убрав лицо и рот подальше от девятиклассницы, она чутка посидела рядом. Скоро начнётся урок, но кого это волнует? Слегка почистив личико девочки, Анжела спустилась. Так нельзя, это плохо, это насилие, это буллинг. Она причиняет ребёнку вред. Но кого это волнует, верно? Она расстегнула первую пуговицу. Затем вторую. Осталось ещё пять, а лифчик уже был виден.       Пуговиц не осталось. Буквально. Анжелика не то чтобы расстегнула их, она агрессивно вырвала и выбросила пуговки. Теперь, если Василиса проснётся, ей придётся ходить без рубашки, ведь как она её застегнëт? Её не волновало. Она пялилась на мягкое пузико. Оно было таким плоским и таким милым. Побегав глазами она узрела нагую грудную клетку. Немного маленькие, плохо сформировавшиеся сиськи красовались под шеей. Они были крохотные и уже округлые. Анжелика приложила правую руку на левую грудь. Далее слегка сжала её пальчиками. Длинные, накрашенные ногти очень аккуратно впивались в кожу.       Что-то вновь осенило старшую и она резко отпрыгнула от тела. Приложив руки ко рту и закричав она топала ногами по полу, бесилась и бегала вокруг почти голой Василисы. Через пальцы она ещё раз взглянула на Василису. На место, слегка пониже чем пупок. Шорты и трусы сползли, были видны область таза и лобка. Кудрявые, завивающиеся волоски также проглядывали. Похоть владела ей сильнее чем чувство вины и какая-то там мораль. Стоит ли винить её? Она ведь тоже ребёнок, в какой-то степени.       Ровно через пять секунд ручки были уже на боковых частях бёдер Василисы. Шорты были стянуты очень быстро. Теперь они валялись где-то в стороне, на недавно помытом полу. На девочке остались одни трусики. Чёрные, кружевные, они пахли точно так же, как пахли трусы Анжелики. Через них было всё хорошо видно. Может и не хорошо, может не так, как хотелось бы, но этого было достаточно. Суетливо дрожащая, широко открытая женская пасть находилась у половых губ Василисы. Очень лёгкий и медленный укус. Оба тела содрогнулись. Одно от возбуждения, другое от боли. Следом последовали горячие, высасывающие движения от Анжелики, от того, что осталось от Анжелики. Животное. Она стала ужасным, грязным животным, высасывающим жизненные силы через промежность своей сверстницы.       Последний этап. Время шло очень долго, тянулось страстно и томно, но пути назад не было, бездыханное тело девятиклассницы лежало на животе. Голова на боку, колени стояли. Анжелика поставила девочку раком. Трусики уже находились на уровне колен, сползая на пол. Анжелика никогда в своей жизни не видела эту часть тела настолько близко. Сначала прошёл носик. Первый вдох, тепло и скользко. Это было мерзко. Второй вдох. На самом деле, в этом месте никак не пахнет, вкуса нет отнюдь никакого. Но что мешает мозгу создавать иллюзию? Иллюзия вкуса и возбуждения. Рот был открыт, широко, ужасно широко. Язык высунут, слюни падали на ножки Василисы. Раз, два, три и пронзительный хлюпающий звук одарил слуховые аппараты старшей.       Зазвенел звонок. —Разве это было так долго? Неужели я и вправду сделала это... Но ведь, разве это грязно? Я просто.. удовлетворила себя, мастурбация это же естественный процесс? Да, это нормально. Успокоив себя сладкой ложью, Анжелика выкинула всю одежду младшей в унитаз, нажала пару раз на кнопку смыва и ушла из комнаты.       Тело увезли на скорой. Мать Анжелики заплатила за психологическое лечение девочки, а сама Анжелика больше не ходила в школу. Один момент сладости и любви, подарили девушке агонию и боль, полностью уничтожив её личность и будущее.