without many words

самое страшное в нашей жизни это мы сами. 17 июня еще немного и бедность поглотит рюджин с головой. казалось, съехать было не совсем и хорошей идеей. все еще боится не выйти из этой комуналки никогда, надеется на лучшее, полностью отчаявшись. очередная доза. красное, все в химических ожогах лицо. хван сидит рядом, вытирая ватным диском чужие щеки и нос. потухшие глаза рюджин оставляли лишь неприятный осадок в душе. словно еще немного и она совсем сойдет с ума. открывая глаза, сердце бьется. очередная паничка, выкарабкаться из которой не поможет никто. в голове лишь мысли о джи, что сидела рядом в такие моменты. но даже она сдалась, устала бороться с тем, что прорезало ее душу насквозь. устала смотреть на то, как рюджин режет все ее старания канцелярским ножом. резкий, громкий стук, выбивает все мысли из шин за пару мнгновений. перебирает долги в голове. думая, кто это может быть и останется ли жива в ближайший час. смотрит в глазок, а за ним девушка, показывающая удостоверение. блять, еще лучше. мисс, вы можете открыть? аккуратно открывает дверь, девушка немного выше проходит. руки трясутся, шин лишь хочет плакать, снова ловит что-то вроде панической атаки. сердце стучит гораздо громче, чем говорит черен. хочет закрыть дверь, но не может. падает назад себя *** ты редко звонишь. рен, ты же знаешь как я тебя люблю. нет, даже не проси. ну пожалуйста, я не смогу провести учения завтра. я вроде следователь, забыла? ты отучилась там дольше, чем я, не придуривай. бесишь ты меня, ладно. *** 18 июня еще хоть раз в жизни мне взять новичков, почему не предупредила? показательно хлопает дверью машины, садясь на пассажирское. я виделась с лейтенантом пак. слишком спокойно сказанная фраза, лишь пугалала собеседницу. чуть не врезалась впереди идущую машину, одновременно подавившись своим кофе. слишком неожиданно. совсем не меняется, сколько ее знаю. почти предъявила, увидев меня в воинской части без пропуска. почему ты так спокойно говоришь об этом? а что мне, плакать? даже так, ты не ездишь туда лишь из-за нее, но так спокойно поговорила днем? выезжая на трассу, прибавляет скорость. да, спокойно. это было сто лет назад, да и она была со мной все время. твоя и ее группы часто работают вместе как оказалось. слишком ненавидишь ее, чтобы это было правдой. эта дамочка подсадила тебя в свое время, никогда не станешь говорить о ней даже в нейтральном ключе. очевидно слишком меня знаешь. *** черен еще с подросткового возраста любит лазать по крышам, всю старшую школу провела, вечерами сидя здесь. забирается по лестнице наверх, пока не слышит звук разбитого стекла и чей-то плачь. открывая люк, бежит на крики. вы в порядке? мужчина, с бутылкой в руке, явно не настроен положительно, ему хватит пары секунд, чтобы добежать. смотрит на девушку, забитую в прямом смысле в угол, вся в крови, трясется. мужчина направляется к черен, но совсем не ожидал увидеть пистолет в метре от своей головы, в момент поднимает руки, бросая бутылку. ты кто такая блять? та, кому положено пиздить таких как ты я тебя засужу уверенно нажимает на курок, попутно смеясь с падающего, в моменте трясущегося от испуга парня. начинает молится, осматривая свое тело. первый холостой, а вот на второй могу и коленочки прострелить, так что уебывай, пока можешь. смотрит как тот стремится к люку, все еще следит, чтобы ушел. выдыхает, совсем забывая о той, кого вроде защитила. медленно подходит, разглядывая ее в кромешной тьме что ты тут делаешь поднимает глаза на черен, которая то и рассматривает окровавленные руки. покажись мне. берет подбородок девушки, рассматривая язвы у носа и губ. проводит пальцем около глаз, замечает ссадины, каждую до единой. употребляешь? шин утыкается головой в колени, начинает всхлипывать, не говорит и слова. ты рюджин же? кивает головой, вжимаясь еще сильнее. боится чего-то, сама не знает. почему ты не в больнице? они не оставили дольше двух дней? я вроде просила их. нет, не оставили. юна не смогла договориться. словно котенок, беззащитная, в одних лишь шортах и старой кофте, кем-то избитая на крыше. слишком жалко видеть разбитые, но такие красивые глаза. у черен много вопросов, но снимая кофту, кутает ее ноги, садясь рядом. сильно холодно? обнимает, рен пахнет чистой мятой и сигаретами, слишком теплая для холодного и сурового мира шин. кажется, ей не нужно помнить их встречу, все равно бы не узнала в той тихой девушке эту черен, что так беспокоится. рюджин засыпает, уткнувшись в плечи девушки, на все еще холодной крыше. *** мама кричит настолько громко, что юну уже начинает трясти. рюджин закрывает сестре уши, надеется, что не заплачет сама. должна быть сильной. берет за руку, уходят в подъезд так быстро, как только могут. совсем малютки, юне только исполнилось тринадцать, а рюджин пятнадцать. уводит подальше, садится, утыкаясь носом в колени. не знает как реагировать и куда бежать отсюда. садится у стенки медленно выдыхает, все еще не плачет. пытается объяснить, что нужно переночевать здесь, что утром мамы дома не будет. юна кивает, обнимая рюджин. просыпаются от чьих-то громких шагов, быстро встают, убегая на свой этаж. мама ушла, кажется, даже не искала их. отправляя юну в школу, рюджин накидывает кофту, берет рюкзак, поднимается на последний этаж, залезая на самый последний пролет без дверей. может выпьем? черен совсем не было видно в тени около стены, очень напугала рюджин. ты откуда тут. магия. а насчет выпить я более чем согласна. протянув бутылку рюджин, черен лишь села обратно, не проронив ни слова. просто пьет, обжигая себе горло с каждым разом все сильнее. обе молчат, комфортно в присутствии друг друга, пока не покраснеют от алкоголя. никто не хотел разговаривть, у каждой своя история, проживать которую заново не сильно и хотелось прошло около часа, пока черен не встает, кидая на прощание «спасибо, увидимся как-нибудь» фраза, которую рюджин совсем не выпускала из головы, сидя в объятиях девушки на крыше. увиделись. шепчет тихо, улыбаясь самой себе. я никогда не говорю пустых слов. обе начинают смеяться.