Труп невесты

      Это случилось несколько месяцев назад. Событие, что разделило жизнь Генерала Махаматры на до и после. Яркие, полные счастья и любви будни сменились мраком и печалью, что каждый день сковывали сердце мужчины, причиняя острую боль. Судьба сыграла с ним жестокую шутку и забрала человека, ради которого он жил, ради которого был готов свернуть горы.       Судьба забрала у него Тигнари.       Сайно помнит тот день, словно он случился только вчера. Счастливый и воодушевленный он возвращался из долгой вылазки в пустыне, был невероятно уставшим, но на губах играла улыбка, ведь он был уверен, что в Гандхарве его встретят тёплые объятия, нежный голос и мягкий пушистый хвост. Он ошибся. На месте привычной, ставшей уже родной, хижины он нашёл только пепелище.       Давно остывшая земля пахла гарью, вокруг валялись почерневшие доски, последние остатки от хижины, трава давно уже не тлела, рассыпавшись в прах. Сайно стоял и смотрел на всё это, пытаясь собрать все свои мысли в порядок. Сзади стояла малышка Коллеи, её голос дрожал, а из глаз не прекращая бежали слезы, но она всё равно нашла в себе силы рассказать, что именно здесь произошло. Тигнари больше нет, он погиб. Страшный пожар оборвал его жизнь, злодейка судьба замуровала несчастного в собственном доме, лишая возможности выбраться. Многие пытались спасти его, вытащить, но огонь жесток, беспощаден, он больно обжигает руки, оставляя после себя незаживающие раны, не подпускает близко никого. Всем только и оставалось, что смотреть на то, как безжалостная стихия забирает чужую жизнь. – Я... Он кричал... Он так кричал... – бедная малышка, она старалась держать лицо до конца, но печаль все же сломала её. Коллеи не выдержала, её ноги подкосились и та упала на колени, срывая голос от громких рыданий, пока внутри мужчины что-то ломались. – Он кричал... Но все равно не звал на помощь. Он... Он знал, что это опасно и... – Бесполезно. – закончил за неё мужчина, опускаясь на холодную землю рядом с девочкой. Да, даже перед лицом смерти Тигнари думал о других. – И в один момент все... Просто стихло. Эта тишина была ужасна. Я... – девочка сорвалась в очередной приступ, пока Сайно прижимал её к себе, поглаживая. Этот контакт нужен был и ему самому.       С того дня и так мрачный с виду генерал стал ещё более пугающим, люди от него шарахались в ужасе, ощущая странное давление рядом. Сайно не спал днями и ночами, желая найти ту сволочь, что виновна в пожаре. То, что это была не случайность, уже доказано. Поджог был, судя по отчётам. Какая-то жалкая и трусливая тварь решила напасть исподтишка, ударить в спину.       Виновник нашёлся быстро. Им оказался бывший лесной дозорный, что раньше служил под покровительством Тигнари. Тот был пойман на вымогательстве у заблудившихся путников, специально заводил наивных, доверяющих форме лесного стража, людей поглубже в лес и запугивал, угрожая оставить их умирать глубоко в чаще, где их криков никто никогда не услышит. Он не соглашался вывести людей, пока те не заплатят ему. Сам по себе виновник выглядел угрожающе, хорошо запугивал, поэтому жертвы никому ничего не говорили. Пока однажды Тигнари не обратил на странное поведение внимание и не сообщил свои подозрения Сайно, Совместными усилиями те смогли разоблачить мужчину.       К сожалению, когда Сайно покинул зелёные джунгли и отправился в экспедицию в пустыню, бывший лесной дозорный смог сбежать из своей тюрьмы, поддавшись искушению и решив отомстить. – Почему Тигнари? Почему не я? Ведь я был тем, кто арестовал его тогда и выдвинул главные обвинения. – Видимо он решил, что до вас ему не добраться. А вот до дозорного в глухом лесу легко. Он просто трус, – на этот вопрос можно было не отвечать, мужчина и так знал ответ на свой вопрос. И в очередной раз убедился, что эту падаль нельзя прощать, он заслуживает только смерти. Человек без чести и сострадания, жалкий трус и убийца.       Сайно не гордится этим, но он хорошенько избил трусах при поимке во второй раз. Возможно даже переборщил, но виноватым себя не чувствовал, справедливость восторжествовала, виновник в тюрьме, ждёт своего приговора. А Сайно может спать спокойно.       Однако...       У мужчины появились огромные круги под глазами, его смуглая кожа стала будто бы бледнее, а лицо приняло нездоровый серый оттенок. Было видно, что генерал очень плохо спал, его глаза стали вечно красными, губы высохли, а сам он вёл себя более рассеянно, чем обычно.       Всё беспокойство Коллеи он прерывал, уверяя её, что с ним всё в порядке, нет ничего, с чем он бы не справился. Чтобы малышке стало спокойнее, он даже сводил её на ужин пару раз. Они проводили милые вечера, Сайно даже вернул в их беседы глупые шутки, которые Коллеи была счастлива услышать.       Малышке стало спокойнее на душе.       Сайно был более чем доволен таким исходом. Свои настоящие чувства и эмоции он не может показать никому. Истинный он может часами сидеть в ночи на своей кровати, держа в руках маленькое позолоченное обручальное кольцо, которое он так и не успел вручить своему возлюбленному. Как же он жалеет о том, что не решился сразу.       Смотря пустыми безжизненными глазами в потолок, генерал представлял перед собой картину, как его лисёнок робко улыбнётся, немного смутится и сдержанно кивнёт, но в конце концов не выдержит и бросится к нему на шею со слезами счастья, прошептав в самое ухо заветное «да».       Представлять своего возлюбленного в красивых, украшенных золотом, белых одеждах было невыносимо, генерал винил себя в том, что оставил его тогда. Изменилось бы что-то, если бы он не отправился в пустыню, если бы он был рядом в ту ночь? Был бы у Тигнари шанс на дальнейшую жизнь, какова она была бы? Они бы были вместе до конца? – Да, Сайно. Я буду с тобой всегда, – отвечал ему Тигнари в его снах. Каждую ночь он видит его перед собой, улыбающегося, светлого. Его большие уши забавно дергались, пушистый хвост нервно бегал из стороны в сторону, а глаза блестели счастьем, пока на его руке красовалось то самое позолоченное колечко.       Лис перед ним постоянно делала одно и то же. Шептал ему что-то тёплое, что-то, что он не мог разобрать, не слышал, поднимал руку с кольцом и легко касался губами холодного металла, смущённо прикрывая глаза. Он шептал одними губами что-то ещё, но генерал не мог разобрать этой речи. Как бы он не старался, как бы не тянулся к лису, прикоснуться или услышать его речь у него не получалось. Лишь только одну единственную фразу. – Да, Сайно. Я буду с тобой всегда.       Словно ответ на вопрос, который генерал так и не успел задать своему любимому при жизни. Это сводило с ума, всё больше и больше времени мужчина проводил в своих снах. Он не мог отпустить образ своего возлюбленного, тщетно пытаясь дотянуться до него каждую ночь, пока тот невинно и смущённого улыбался ему, пальцами поглаживая блестящее кольцо. Раз за разом, не прекращая, Тигнари повторял одну и ту же фразу, будто дразнил и манил.       Сайно начал сходить с ума.       Днём, во время бодрствования, мужчина поймал себя на мысли, что иногда мельком замечает знакомый образ. Большие уши и пушистый хвостик пропустить было невозможно, Сайно был уверен, что лис преследовал его даже наяву. То посмотрит на него из окна, то за очередные колонной. Вот, сидя на горячем песке в пустыне, он слышит его шёпот, который снова повторяет ему в ухо: – Я буду с тобой всегда.       Мужчина сходил с ума, отрицать этого он не мог. Его разум ломается, лис крепко вошёл в его жизнь, словно яд, преследовал его, но Сайно не возражал. И после казни человека, что виновен в смерти любимого, стало только хуже. Дошло до того, что в один из дней, находясь наедине в своём кабинете, он чётко увидел сидящего перед ним возлюбленного, что также ласково улыбается ему. Генерал подумал, что он будто неупокоенная душа, что не может оставить его здесь одного. Не хочет. Или может он ждёт его? – Тигнари... – Сайно тянется к нему, но мгновение, и стул перед ним уже пустой. Нет ласковой улыбки, нет тёплого взгляда, нет блестящего на солнце кольца. Это сводит с ума, это разрушает его изнутри. Он сильный, но всему есть предел. – Не могу... – шепчет мужчина, роняя голову на стол. Из глаз бежали горькие слёзы, пока внутри душа медленно рассыпалась в пыль.       Это невыносимо.       В тот момент Сайно понял, что дальше так продолжаться не может, Тигнари не хочет отпускать его, он будто манит его к себе, зовёт. И, раз Тигнари не может вернуться к нему в мир живых, он придёт к нему в мир мёртвых.       Стоя ночью у себя в комнате, генерал крутил в руках маленькое колечко и шептал одними губами, насколько же ему жаль, как он ненавидит себя за то, что не защитил его, но теперь пришло время исправить свои ошибки. Сайно стянул с себя тяжёлый шлем, аккуратно положил маленькое колечко на тумбочку у кровати, прямо под фотографию его несостоявшегося жениха и сел на кровать. – Простите... Простите меня. Прости, Тигнари, но я не могу это продолжать. – Сайно горько усмехнулся и потянулся рукой к колбе со странного цвета жидкостью, что не вызывала доверия. Не зря мужчина был хорошим знатоком алхимии, создать яд не такая уж и сложная задача. – В конце концов я оказался не таким уж и сильным, как все считали. Такой же трус.       Руки мужчины дрожали, слёзы скапливались на глазах, а губы никак не могли разомкнуться. Сайно уже все решил. Это было не легко, но жить так дальше, каждый день всё сильнее сводя себя с ума, невозможно. Но ему страшно. умирать всегда страшно. Особенно когда ты делаешь это собственными руками. Пальцы с колбой тряхнуло, мужчина собрал себя в руки, зажмурился и поднёс горлышко к губам, делая вдох.       Время будто остановилось, комнату объяла тяжёлая тишина, рука с колбой замерла в миллиметре от бледных губ, когда ставни на окне сорвало диким ветром. От неожиданности генерал резко поднялся с кровати, роняя страшный яд. Склянка разбивается на множество мелких осколков, а страшного цвета жидкость медленно просочилась под пол, не оставляя за собой даже пятна, будто её и не было никогда.       Ветер стих, исчез без следа, Тонкие занавески на окне даже не калашились. Сайно посмотрел на улицу пару минут, затем дрожащими руками прикрыл ставни, аккуратно присев на мягкий матрас. Рассматривая пустым взглядом тонкое разбитое стекло, что разлетелось по полу, мужчина усмехнулся. Похоже он ошибся. – Тогда почему ты ещё со мной?... – шепчет генерал, поднимая глаза на возлюбленного, что стоял напротив него. Его босые ноги не боялись разбитого стекла, Тигнари стоял напротив него и сердито смотрел прямо в чужое лицо, большие уши прижимались к голове, а тонкие губы не улыбались, как обычно. – Почему ты преследуешь меня? Почему не уходишь? – фигура перед ним смягчилась, Тигнари грустно опустил глаза вниз, возвращая тонкие пальцы на привычное место, к кольцу на безымянном пальце. – Я всё ещё люблю тебя, я буду любить тебя всю свою жизнь, но я не могу так больше. Это пытка видеть тебя каждый день, но не иметь возможности прикоснуться. Я даже не знаю, может ты просто плод моего больного воображения. Настоящий ли ты вообще?... – Сайно опускает мокрые от слёз глаза к полу, выдыхает и поднимает их обратно, смотря в пустоту. – Или я окончательно сошёл с ума...       В комнате никого не было. Повисла тишина, мужчина пялился в пространство, пытаясь разглядеть там хоть что-то, хоть маленькую частичку того, кто преследовал его долгое время. Ничего. – Прости меня, – генерал вздрогнул от тихого шёпота, что мягко тронул его уши. Как только голос стих, в комнате раздался тихий треск стекла. Сайно опустил голову, но осколки лежали на месте, ожидая. Тогда он перевёл глаза к тумбе, где его ждало потемневшее обручальное кольцо и фоторамка, чьё стекло было полностью покрыто мелкими трещинами, за которыми практически потерялся знакомый образ с большими ушами.       Тревога, что поднялась внутри Сайно стихла, как только тот коснулся кольца. Оно было тёплым, отдавало какой-то нежностью и заботой, вызывая улыбку. Похоже его персональный яд решил покинуть его.       С той ночи Тигнари больше не приходил не в его сны, не в явь.