In Due Time || В своё время

      Соник дрейфует в тёмном море совершенной пустоты, постепенно опускаясь на дно. Море холодное, но такое гостеприимное. Оно успокаивает его израненную душу и тело, затягивая всё глубже и глубже. Соник улыбается, поднимает руки, как будто всё ещё надеется на спасение — но нет. У него больше нет надежды. Он перестал верить и молиться на спасение ещё в детстве.       Но теперь он свободен. В этой беспросветной бездне он, наконец-то, свободен. Лучшее событие за последние несколько лет. Теперь не будет больше слёз, боли, страха — не будет ничего. Его день настал, и он окажется в раю, как только тьма полностью поглотит его.       А затем появляются они. Семь разноцветных огней — красный, жёлтый, серебряный, бирюзовый, зелёный, фиолетовый и королевский синий — на золотых нитях. Они кружатся вокруг Соника, баюкая его, как мать успокаивает своё дитя, излучая свет, тепло и нежность, которые Соник, как он думал, уже давно позабыл. Ёжик легонько наклоняется к нитям, закрывая глаза и позволяя им делать с ним всё, что угодно. Нити оставляют на его теле исцеляющие поцелуи, кости срастаются, раны на коже затягиваются: исчезают порезы, уродливые фиолетовые синяки сменяются кожей нормального цвета. Его иголки принимают естественную форму, став такими же голубыми, как и летнее небо в ясный полдень. Боль уходит, и огни, нити которых всё ещё крепко держат его тело, начинают поднимать его на поверхность.       Нет.       Соник дёргается. Нет, он не хочет подниматься. Он хочет вниз. На самое дно, может, даже ниже — туда, где никто не сможет его спасти.       Он слышит слова, как будто бы сквозь нити: «Это ещё не конец, моё дитя».       Но он хочет этого. Он хочет, чтобы конец наступил. Он хочет покинуть этот холодный, жестокий мир.       «Время возвращения домой ещё не пришло. Я с тобой ещё не закончил. Наступит день, когда ты вернёшься домой, но не сейчас».       Но как скоро это случится? Сколько ещё мучений ему придётся вынести? Сколько потерь, горя и агонии он сможет вытерпеть, не развалившись на части?       Нити поднимают его на поверхность — там, где над головой мерцает розовое небо, а морская пена — всё равно что подушка для его уставшего тела. Множество белых птиц летит навстречу закатному солнцу. Огни постепенно выпускают Соника из своих нежных объятий.       «Не падай духом, малыш. Держись за надежду — скоро тебя окружат мир и счастье».

________________________________________________

      Тело ощущается безумно тяжёлым, будто оно доверху заполнено водой, а сверху придавлено гирями. Но шерстью и кожей он чувствует бинты, шёлковые простыни и тёплые одеяла. Боли нет — только тяжесть и усталость во всём теле.       Не сразу, но он слышит два приглушённых голоса.       — С мистером Соником всё будет хорошо? — спрашивает маленькая девочка.       — Шэдоу сделал всё, что было в его силах, — отвечает ей хриплый, нежный голос. — Остальное зависит от Соника.       Он чувствует мягкое прикосновение к левому предплечью.       — Пожалуйста, мистер Соник, не умирайте. Принцу это не понравится.       — Крим, если Соник умрёт, тут уже ничего не попишешь. Но что-то мне подсказывает, что он упрямее, чем кажется. Он не сдастся без боя.       Кто-то берёт его за правое запястье, слегка надавливая.       — Вот, Крим, я чувствую его пульс. Думаю, ещё денёк он точно проживёт.       — Тогда почему он не просыпается?       — Ты сама нас предупредила, помнишь? Ты знаешь, как ужасно он был ранен.       — Верно… — маленькие, мягкие ручки сжимают его пальцы. Инстинктивно Соник сжимает собственные пальцы в ответ, из-за чего маленькая девочка поражённо ахает. — Кажется, он просыпается! Мистер Соник, вы меня слышите?       С небольшим усилием Сонику удаётся открыть глаза. Над собой он видит размытые образы Крим и Грэя, в их глазах смесь беспокойства и облегчения.       — Доброе утро, малыш. Отрадно видеть, что ты ещё с нами, — Грэй улыбается. — Как ты себя чувствуешь?       — Так, как вы того пожелаете, — заученно отвечает Соник.       — По крайней мере, твой юмор никуда не делся, — Грэй беззлобно смеётся.       Крим нежно обнимает синего ежа, по её щекам бегут слёзы, которые она отчаянно пытается утереть, не выпуская Соника из объятий.       — Я так рада, что вы живы!       Соник неловко моргает, прежде чем осмотреть своё окружение, и Крим и Грэй помогают ему сесть, поскольку сам он ещё слишком слаб.       Просторная комната представляет собой богатое помещение с шестью огромными окнами (два из которых ведут на балкон) с белой отделкой и тремя золотыми люстрами, освещавшие комнату странным кремовым светом. Впереди Соник замечает двойную дверь белого цвета с золотым декором. На стене висит портрет короля и, вероятно, принца. В каждом углу комнаты расположены папоротники в дорогих вазах, несколько экземпляров поменьше украшают прикроватные столики из красного дерева. С правой стороны Соник может увидеть начало круглого атриума, расположенного внутри комнаты. Напротив него располагается богато украшенный камин, красный шезлонг с декоративной подушкой, вышитой золотом, и двухместный диванчик и кресло.       А Соник лежит на огромной кровати с кирпично-красным постельным бельём и десятью подушками (из которых две чёрные и четыре красные декоративные подушки с золотыми кисточками помогают ему оставаться в вертикальном положении).       — Что произошло? — спрашивает Соник, силясь вспомнить что-нибудь. Танец, избиение, речь, пистолет и…       — Вы спасли принца, — щебечет Крим. — Это было невероятно!       Соник осматривает своё забинтованное тело, вопросительно приподняв брови.       — Меры предосторожности, — отвечает ему Грэй. — Шэдоу исцелил худшие раны, но ты всё ещё слишком слаб, так что тебе нужно будет самому лечиться, — он наклоняется поближе. — Крим думала, что ты умрёшь, и я, честно говоря, тоже так думал. Даже Шэдоу переживал, а он не из тех, кто часто волнуется.       — Кто такой Шэдоу? — спрашивает Соник.       — Это я, — в комнате раздаётся другой голос, глубокий и полный власти.       Сердце Соника пропускает удар.       Чёрный принц Империи Дум закрывает дверь своей спальни (своей спальни!) и подходит к кровати. Грэй и Крим отходят в сторону в знак уважения.       Принц улыбается Сонику; он одет в тот же багровый пиджак и тунику на пуговицах (с золотыми застёжками на груди), которые носил в тот день, когда Соник только прибыл в Империю, а на ногах у него чёрно-красно-белая обувь, на руках — красно-чёрные перчатки, на запястьях и лодыжках блестят золотые кольца. Его поведение и внешность, кажется, не несут в себе никакой угрозы. По крайней мере, сейчас.       Но, всё равно, он — принц, и Соник в его постели — абсолютное табу, только если это не связано с сексом. Соник пытается немедленно встать, страх движет им, несмотря на ослабленное тело.       Краем глаза он замечает короткую вспышку, и его плеча касается рука.       — Всё хорошо, всё в порядке, — Соник замирает, не осмеливаясь встретиться взглядом с хозяином. Рубиновые глаза осматривают его тело. — Ты в безопасности. Всё хорошо, — он поворачивается к Крим и Грэю. — Грэй, не мог бы ты привести Герцогиню? Скажи ей, что я желаю увидеть её, как только она закончит сношаться с моим отцом.       — Как пожелаешь, — Грэй кланяется и выходит из комнаты, совершенно не обратив внимания на выбранные принцем слова.       — И, Крим? Пойди, попроси свою матушку приготовить нам тёплого молока. Она может сделать его с любым вкусом, просто убедись, что оно будет тёплым.       — Конечно! — Крим делает реверанс, прежде чем поспешно покинуть покои принца, оставив Соника на милость последнего.       Удовлетворённый, принц садится на кровать, мягко и легко толкая Соника, чтобы он лёг обратно.       — Тебе не нужно меня бояться.       Соник ложится, настороженно наблюдая, как принц переставляет подушки и плотнее укрывает его одеялом. Как часто он слышал эти слова раньше?       — Меня зовут Шэдоу. Но, я полагаю, ты уже это знаешь, поскольку я ответил на твой вопрос, — принц кладёт ладонь на белый мех, виднеющийся из выреза туники. — А как зовут тебя?       — Вы можете называть меня, как пожелаете, — отвечает Соник, его дрессировка уже началась. — Я окликнусь на любое имя.       Шэдоу задумчиво касается подбородка.       — Окликаться на любое имя, кроме данного при рождении или прозвища, — это преступление. Если ты ещё помнишь, могу я узнать, как тебя назвали при рождении?       — П-при рождении? — Соник моргает. Такое… случилось впервые. Ещё ни одного хозяина не волновало его настоящее имя. Обычно оно тихо хранится среди рабов, крошечная часть их личности. Ещё с раннего возраста их учили принимать любое имя, которое им выберет хозяин.       — Если ты ещё помнишь, то да, — просто отвечает Шэдоу.       — О-ох, я помню, Мастер, — слегка запинается. — Меня зовут Соник.       Шэдоу широко улыбается.       — Должен сказать, мне очень приятно наконец встретиться с тобой лицом к лицу, Соник, особенно теперь. Как ты себя чувствуешь?       — Так, как вы того пожелаете, Мастер, — отвечает Соник точно так же, как и Грэю.       Губы Шэдоу сжимаются в тонкую линию, будто он съел что-то кислое. Соник слегка напрягается; интересно, он сказал что-то не так или ему следует объяснить, что произошло? Вероятно, Шэдоу хочет узнать его точку зрения произошедшего, прежде чем слепо поверить Герцогине.       Принц прочищает горло.       — Тебе повезло. Крим нашла тебя в судомойне без сознания и в луже крови. Я провёл две ночи, исцеляя тебя, а без сознания ты провел пять дней. Мы не знаем, как долго ты был там, пока тебя не нашла Крим. Грэй по моей просьбе перенёс тебя сюда, чтобы тебе было комфортно.       Соник чувствует болезненный укол вины в самое сердце. Он занял покои принца и зря тратил его время, пока тот хотел быть уверенным, что Соник проживёт ещё день.       — Мне очень жаль, Мастер, — Соник низко наклоняет голову от стыда.       — За что?       — За то, что занял ваши покои. И потратил ваше время. И что прикоснулся к вам, когда сбил с ног.       — И ты сожалеешь об этом? — Шэдоу сначала смотрит на него неверящим взглядом, но потом усмехается. — Соник, ты спас меня. Ты герой.       — Что? — он удивлённо моргает.       — Грэй сказал, что ничего не заметил, пока ты не закричал. Он мой телохранитель, но даже и не понял, что на меня совершили покушение. Твои рефлексы и скорость — это дар. Дар, который спас мне жизнь. Я не сидел бы здесь, если бы ты не вмешался. И за это я благодарен, — Шэдоу кивает.       Соник прикусывает нижнюю губу, пытаясь понять мотивацию принца. Разумеется, он благодарен за спасение. Но за этим стоит что-то ещё — что-то, что Соник не может объяснить.       Это серьёзная благодарность, и стоит за ней, — он осмелится предположить, — сострадание.       — Можешь не двигаться минутку? — спрашивает Шэдоу, поднимая руку. Соник кивает, ожидая пощёчины.       Но вместо этого рука Шэдоу замирает над его забинтованной грудью. Появляется мягкое свечение, Шэдоу закрывает глаза, дышит ровно и спокойно. Соник вздрагивает, чувствуя лёгкое покалывание, будто по всему телу распространяется тепло.       Через несколько секунд Шэдоу открывает глаза.       — Твоя энергия Хаоса стабильна и функционирует, как положено. Это хорошо, — у Соника, наверное, лицо совсем озадаченное, и Шэдоу тихонько посмеивается. — Хаос — это энергия вокруг нас. Внутри всех живых существ она тоже есть, но у кого-то больше, чем у других, и это проявляется в особых способностях. Я считаю, что, судя по твоей скорости, с которой ты врезался в меня, и судя по тому, что ты не погиб от рук Герцогини и охранников моего отца, а также судя по тому, как легко было исцелить тебя, — ты один из особенных.       — Я не особенный, — отвечает Соник прежде, чем успевает подумать.       — Почему ты так уверен в этом? — в алых глазах блестит печаль.       Не желая облажаться ещё сильнее, Соник упрямо молчит, сосредоточив взгляд на отдельных ниточках одеяла, и прижимает уши к голове.       — Соник? — мягко подсказывает Шэдоу.       — Простите меня, Мастер, — шепчет Соник. — Я не хотел вас обидеть.       К удивлению синего ёжика, Шэдоу усмехается, почти смеётся.       — Соник, ты думаешь, что меня обидели твои слова? — он слегка хмурится. — Мне больно слышать, как низко ты о себе думаешь, но это меня не обижает, — принц тепло улыбается. — Теперь нам нужно подумать о чём-нибудь особенном для тебя.       — Вы имеете в виду награду? — спрашивает Соник.       — Верно, — Шэдоу отводит плечи назад. — Ты герой этого королевства, и должен получить самые лучшие вещи, — он смотрит на Соника. — Конечно, всё зависит от того, что ты хочешь.       — Что я хочу? — глухо повторяет Соник.       — Конечно, — заверяет его Шэдоу. — Что бы ты ни пожелал, оно станет твоим. Считай это моей скромной благодарностью за спасение моей жизни. Я сделаю и дам тебе всё что угодно, вплоть до половины моего королевства. Каким бы ни было твоё желание, оно исполнится. Нет ничего невозможного.       Ха! Отличная шутка, воистину. Для раба невозможно всё.       — Я хочу всё, чем вы захотите меня наградить, — отвечает Соник каким-то деревянным голосом. Согласно дрессировке, он должен принимать только то, что даёт ему хозяин, будь то еда или нежный секс, если, конечно, день удачный.       — А ты скромен в своих желаниях, не так ли? — хмурится Шэдоу.       — Это наиболее уместно.       Шэдоу не успевает ничего ответить, потому что слышится стук в дверь. Он выпрямляется и поворачивается к двери.       — Войдите.       В покои принца заходит Крим, держа в маленьких ручках поднос с двумя кружками.       — Я сделала, как вы просили! — радостно щебечет.       — Спасибо, Крим, — Шэдоу снова улыбается.       Крим ставит поднос на прикроватный столик.       — Мама приготовила тёплое клубничное молоко.       — Чудесно. Спасибо, Крим. И скажи спасибо свой матушке, — Шэдоу помогает Сонику сесть, опираясь на подушки.       — Обязательно! — Крим радостно чирикает. — Ой! А мистер Грэй разговаривает с мисс Герцогиней. Он сказал, что приведёт её через пару минут.       Соник напрягается от упоминания Герцогини; она, скорее всего, будет зла из-за того, что он ещё жив, но, вероятно, довольна от возможности избить его снова.       — Спасибо, Крим, — маленькая девочка покидает покои, а Шэдоу передаёт одну из кружек Сонику. — Вот, что-то комфортное и полезное для твоего желудка.       Соник старается держаться неподвижно, полностью сосредоточив взгляд на кружке в своих руках и пенистой розовой жидкости, которая напоминает ему о множестве красивых платьев. Он делает глоток и вспоминает… о доме. От одной только мысли на глаза наворачиваются слёзы.       Пальцами он осторожно смахивает слёзы. Он поднимает голову и встречается с сочувствующим взглядом Шэдоу.       — Соник, ты в порядке?       Нет.       — Я чувствую себя так, как вы того пожелаете.       — Пожалуйста, будь честен, — Шэдоу поджимает губы.       — Я в порядке, Мастер. Вам не следует беспокоиться о моих проблемах, — Соник вежливо отпивает немного молока; тепло разливается по всему телу.       — Но что, если я хочу? — в глазах Шэдоу всё ещё видна печаль.       — Не думаю, что вы продержитесь хотя бы пять минут с моими проблемами, — Соник грустно улыбается.       На лице Шэдоу отражается боль, но через несколько секунд оно становится нейтральным.       Чего, ради всего святого на Мобиусе, пытался добиться Шэдоу, называя Соника «особенным» и «героем»? Эти слова больше не имеют никакого значения. А беспокойство его — всего лишь хорошо скрываемая жалость.       — С тобой всё будет хорошо, если я поговорю с Герцогиней здесь, в твоём присутствии? — спрашивает Шэдоу, немного меняя тему. — Или ты предпочтёшь, чтобы я поговорил с ней наедине? Я хочу сделать то, что будет лучше для тебя в твоём нынешнем состоянии.       — Как вы пожелаете, — заученно отвечает Соник. У него нет никакой личной жизни, и с физической точки зрения ему точно нечего скрывать. Ни один хозяин никогда не станет заботиться о психическом здоровье раба, и неважно, что говорит Шэдоу.       — Снова этот ответ, — у принца дёргается глаз.       Вот теперь Соник точно знает, что он сказал что-то не так. Но что ещё он должен был ответить?       Боясь снова ошибиться, он наклоняет голову, бездумно всматриваясь в розоватого цвета напиток в своих руках.       — Соник?       Он заставляет себя встретиться с этими алыми глазами, взгляд которых мягок, но мрачен.       — Ты думаешь, что я задал эти вопросы лишь из жалости? — спрашивает Шэдоу.       Не доверяя собственному голосу, Соник легонько кивает, его уши плотно прижаты к голове.       — Это совсем не так, — Шэдоу качает головой. — Я задал эти вопросы, потому что хочу лучше узнать того, кто спас меня. Angelo, принявшего облик azulito duendecito.       — Что? — Соник чувствует себя совершенно сбитым с толку. Он никогда не слышал этих слов.       Улыбка Шэдоу становится теплее.       — Ангел, принявший облик маленькой голубой пикси. Пикси, которая впервые явилась мне в грязных лохмотьях и в синяках, скорее мёртвая, чем живая, но в тот день у неё отрасли ангельские крылья, чтобы спасти меня.       У Соника глаза расширяются от осознания.       — Вы видели меня под колоннадой в тот день, — медленная улыбка расправляет крылья на его потрескавшихся губах.       Шэдоу кивает с явным облегчением.       — И теперь я спрашиваю то же, что и раньше: чего ты желаешь, маленькая пикси? Твоё желание для меня закон.       — Вы что, джинн какой-то? — Соник фыркает.       — Конечно, — дразнит его Шэдоу, даже не скрывая. — Скажи мне, duendecito, чего ты желаешь? Ты получишь всё, вплоть до половины моего королевства.       — Я ничего не желаю, — он снова фыркает. — Больше нет. Все мои желания остались без внимания, и с вами будет так же — вы только и знаете, что обещать «половину королевства» в качестве награды только из жалости.       — Соник, — серьёзно говорит Шэдоу, его рука лежит рядом с левой рукой Соника. — Я говорю правду, я хочу тебе помочь. Пожалуйста, позволь мне отблагодарить тебя. Позволь помочь.       — Вы не можете мне помочь, — огрызается и ощетинивается Соник. — Никто не может.       Он ставит кружку на поднос и выбирается из кровати, совершенно не обращая внимания на то, как его тело протестующе стонет из-за боли, а ноги трясутся после пятидневной комы.       — Соник, пожалуйста, подожди! — Шэдоу тянется к нему, но синий ёжик останавливается, осознав, как часто принц использует это слово.       «Пожалуйста».       Такое простое напоминание, что на какой бы ступени общества он ни находился, вежливость всех делает равными и свободными.       В этот момент в покои принца врывается Герцогиня, её серебряные юбки безостановочно кружатся, а перья вздыбились в притворном ужасе при виде принца, разговаривающего с рабом (весьма подходящая реакция).       — Принц Шэдоу! Что здесь делает эта чернь?! Прочь! Пошёл прочь, грязный сукин сын! Прочь! — она подталкивает Соника к выходу, а тот спотыкается и падает.       — Герцогиня, — предупреждающе рычит Шэдоу.       — Нет, она права. Мне нужно идти, — Соник поднимается и ковыляет к открытым дверям, взявшись на ручки, чтобы закрыть их за собой. Взглядом он встречается с рубиновыми глазами Шэдоу, озадаченными, как и раньше. — Вам нет нужды награждать меня, Мастер. Вы исцелили меня, и теперь я снова могу вам служить, — на мгновение он прикрывает глаза. — О большем я и не желаю. Но если вы так настойчиво хотите наградить меня за спасение вашей жизни, то решите сами, чего я достоин. Я приму любую награду, выбранную вами, и неважно, что это будет, — он слегка прикрывает дверь, прежде чем снова взглянуть в алые глаза Шэдоу, который беззвучно открывает и закрывает рот, будто желая сказать что-то, несмотря на пронзительный взгляд Герцогини. — Спасибо вам, Мастер.       С этими словами Соник тихо закрывает дверь перед принцем и Герцогиней.