«Обязательно ли плохо пахнуть, что бы других от тебя тошнило?...»
Было холодно. Очень. Свет не проникал вовсе, и хозяин Проклятого пика сам для себя заметил, что наверное уже давным давно позабыл как тот выглядит. Система ничего не говорила, и, основываясь на этом, Шен понял что находится в каком-то подземелье. На самом деле, сейчас Шен совсем не походил на того могущественного, проклятого старейшину, которого все так боялись, и кто мог одной своей аурой отпугнуть недоброжелателей на десятки километров. Его лицо все было израненно, а на мертвенно бледной коже черными кругами выделялись глубокие мешки под глазами. Сколько он уже нормально не спал? Слишком долго. Ещё с того момента, как милый братец, гнида Шиан, притащил его сюда. Когда это было, как произошло - Шен не помнил. В тот день он кажется в очередной раз повздорил с Муаном. Как же он скучает, кажется они не виделись уже целую вечность Из-за какой-то ерунды, даже не стоящей внимания. Однако конфликт быстро перерос в негативную для обоих сторон ссору, и потому Шен решил поскорее его прекратить. Он просто ушел в бамбуковую рощу, где частенько любил наблюдать за небом сквозь почерневшие ветви. Успокоиться, так сказать, привести мысли в порядок. Но когда он уже хотел пойти к Черному замку и обсудить с Муаном их недавнюю перепалку, откуда не возьмись появился Шиан. Шен мог защититься от внезапного удара. Но у него была лишь сила, а у главы - оружие. Дальше все было как в тумане. Он помнил собственный крик, насмешливую и тошнотворную улыбку, удар, боль. На ноги и на руки надели что-то холодное и острое, и мир погрузился во тьму.. Из размышлений Шена выдернул внезапный скрип двери, и яркая полоса света упала на заклинателя, до боли слепя глаза. Когда зрение привыкло к свету, Шен увидел в проёме знакомую, ненавистную фигуру. Хах, как иронично. Два человека, два брата. Такие одинаковые, но такие разные. Один смотрит с высока, мерзко улыбаясь, а другой забит в угол, словно загнанный в клетку зверь. Шиан величествен - его одежда как всегда источала статус, а волосы были прибранны в опрятный пучок. А рядом сидел Шен - исхудавший, израненный, в нижних одеждах, содранных по колено, и дрожащий от страха и отвращения. Ему мерзок Шиан. Он ненавидит и презирает его. Видя эту ухмылку, эту мерзкую физиономию, хочется сжаться в клубок, обхватив себя руками, и исчезнуть с земли, только не вспоминать все то, что он с ним сделал. Когда Шиан делал это в первый раз, Шен понял, что больше никогда не почувствует себя чистым. Те грязные руки бродили по сжавщемуся от страха и беспомощности телу собственного брата, а губы льнули к холодной коже, оставляя ужасные ярко-красные метки. Было больно. Но Шен ничего не мог поделать - оковы бессмертных сдерживали в нем всю силу, и энергии оставалось только на то что бы беззвучно кричать. Как же мерзко..Мерзко-мерзко-мерзко!! Шен знал про нездоровую любовь Шиана к оригинальному Иру, но это было слишком. Слишком больно. Больно, когда этот извращенец заставил его до боли в глотке вобрать в рот гадостную плоть, больно, когда он насаживал его на себя, выбиваясь до самых органов, больно было от собственных слез, ручьями льющихся из глаз. С тех пор Шиан делал это часто. Он приходил, разговаривал, а потом нещадно издевался над младшим. Когда-то Шену рассказывали, что в сексе можно получить только удовольствие, а потому каждый взрослый должен в своей жизни заняться любовью. Но это было не так. Не было обещанного удовольствия, только раздирающая внутренности боль. Даже стоны Шиана резали слух словно лезвия.. Сейчас же он направлялся прамо к Шену, заставляя того потратить силы на попытку отползти, но сил не хватило и старейшина с гулким стуком упал на каменный пол. Резкая боль в затылке пронзила голову. Боль отрезвляла. Шиан схватил брата за волосы, заставив его голову повернуться. А посте впился своими животными губами в израненные губы напротив. Шен попытался оттолкнуть главу, но лишь сжал одежду на его предплечии. Нет! Только не снова, только не это! Из глаз полились неконтролируемые слёзы. На это Шиан только хмыкнул и, схватив брата за руку, разорвал поцелуй, тяня бессильное тело к хлипкой кровати. Огонёк в глазах Шена, загоревшийся в момент, когда дверь отворилась, окончательно погас. - Ну что же ты, мой милый братец, даже не попытаешься меня оттолкнуть? - с наигранным беспокойством в голосе спросил Шиан - Как жаль, как жаль, что я не могу тебя отпустить, это ведь все для твоего блага. Я же люблю тебя. Любовь? Ты это называешь любовью? - Иди нахуй, Шиан, - хоть силы и сдерживались оковами бессмертных, голос, ослабевший и неровный, все ещё принадлежал своему хозяину. Кажется эти слова только позабавили Шиана, и все же он с силой сжал щеки Шена и начал подбираться длинными, словно малюски, пальцами к его паху. Лицо Шена застыло в немом ужасе, понимая что хочет сделать глава. - Отойди! П-пожалуйста! Шиан! Прекрати, не надо! - голос предательски дрогнул и даже слезы, льющиеся из глаз, наконец то остановились. Он уже готов был взвыть от напора давящих эмоций, но вдруг дверь с громким треском слетела с петель и в комнату белой молнией ворвался силуэт. - ОТОШЕЛ ОТ НЕГО!! Резкая яркая вспышка, и нависающий над Шеном Шиан отлетел в сторону. Сквозь пелену страха и дрожь, сжавшийся в клубок заклинатель посмотрел на пришедшего человека. Тот тут же набросился на Шена с обьятиями. - Чш-ш-ш..Все хорошо, Шен, я рядом, - услышав этот родной и ласковый голос над своим ухом, впавший в ступор старейшина вздрогнул и резко развернувшись, ответил на обьятия, только разрыдавшись в ворот светло-синих одежд, - Ну же, ч-ч-ч, успокаивайся, этот ублюдок к тебе больше и пальцем не притронется, - Муан. Это Муан!! О господи, как же Шен рад! Чувствовать его теплые руки вокруг плеч, и утыкаться в его грудь, слушая биение родного сердца, то чего он так желал. Не в силах успокоить ураган чувств в своей груди, Шен лишь плотнее прижался с своему мечнику, как услышал из угла комнаты слабый голос. - Слышь ты, малец, ты как смеешь ещё называть главу ордена ублюдком? А не боишься что.. Ему не дала договорить девушка, вставшая перед ним с вытянутым в руке лезвием меча. - Или вы говорите где печать для снятия оков с Учителя, либо я сама отрублю вам руку и воспользуюсь кровью для снятия заклятия, - голос Аннис ни капли не дрогнул, не смотря на то что прямо сейчас она в открытую угрожала главе ордена. Пока Шен пытался успокоиться в объятиях Муана, девушка кое-как выпытала у главы печать, отправив его после этого в отключку, на всякий случай. Только сейчас она наконец смогла снять эту маску равнодушия и быстро выдохнув, бросилась к своему учителю. -Учитель, учитель! Мы так за вас волновались!Вас не было целых..- она остановилась, подяв глаза на мастера Муана. Тот аккуратно приложил палец к губам, говоря этим "Не надо, он пока слишком уязвим.". Девушка сразу замолчала и, кивнув головой, просто отдала печать, а после, поняв что сейчас ее присутствие будет только лишнем беззвучно удалилась. Шен даже не заметил как сняли ему оковы бессмертных, но по телу разлилось тягучее блаженство, словно мед льющееся по всем меридианам. Даже приятное двойственное ощущение их связи с Муаном наконец вернулось. Но силы было слишком мало и на моментальное заживление ран ее не хватало и подавно. И все же, Проклятый старейшина был весьма упорным, а потому ещё попытался самостоятельно встать, но эта попытка не увенчалась успехом. Муан на это только цокнул языком, сдерживая в душе рвущееся желание убить Шиана в ту же секунду за то, что он сделал с его возлюбленным, и подхватил заклинателя на руки. Шен резко вздрогнул. Против воли на него накатили самые ужасные воспоминания, когда Шиан брал его на руки. Гай, почувствовав по связи резко появившееся волнение в напряжённом теле, нежно поцеловал того в лоб и мысленно передал: «Шен, солнце, не волнуйся.Я ведь говорю, эта гнида больше никогда к тебе не притронется» Конечно, в любой другой ситуации Шен бы мог возмутиться на подобное обращение, но сейчас, когда его мечник так бережно держал исхудавшее тело и ласково называл, словно успокаивая ребенка после ночного кошмара, ему хотелось только змейкой обвиться вокруг Муана и никогда, никогда больше не отпускать..«...Обязательно ли быть героем, что бы тебя любили?»