***
Серафим быстро забегает в подъезд, пропуская пролёты лестниц. Пьяные шаги повторяются несколько раз из-за акустики. Побитые ящики тускло освещены от лампы, которая уже на последнем издыхании. Серафим нервно дёргает ручку двери. Закрыто. Лишь пары секунд хватает кудрявому, чтобы сползти по стенке около двери и зарыться руками в собственных волосах. Сейчас чувствовалась горечь и обида, непонятно почему, Сидорин вообще не мог объяснить, что он чувствует в последний месяц. Щелчок двери отражается несколько раз, то ли от нетрезвости, то ли это было просто эхом. Заспанный Андрей чуть выглядывает и, замечая пьяного, сидящего около двери, потирает глаза. Серафим от стыда быстро вскакивает и как пионер «становится по стойке смирно». —Что? —Андрей через силу выговаривает, но после минуты молчания отходит от двери, оставляя её открытой. Сидорин небыстро проходит и пытается снять куртку, это остаётся без результата. Андрей снова появляется в коридоре, только уже со стаканом воды в руке, который ставит на тумбочку. Беспомощный Серафим присаживается на стул около шкафа с обувью, от стыда закрывая лицо руками. Федорович аккуратно снимает с того ветровку. —Чё ты мокрый весь? —с толикой удивления и беспокойства спрашивает младший. Кучерявый оставляет парня без ответа, лишь снова посмотрев на него безжалостным взглядом. Андрей аккуратно присаживается около коленей старшего и невинно смотрит ещё немного. —А с лицом что? —замечая ссадину на щеке, он берёт Серафима за подбородок и чуть поворачивает его голову. Увы, Сидорин только выдохнул.***
—Ц-с-с-с…—сквозь зубы выдыхает парень от боли. —Ну, потерпи уже, а. Как маленький. —Федорович убирает перекись в сторону и приклеивает пластырь на царапину. —Готово. —он убирает упаковку пластырей на тумбочку. Старший усаживает Андрея пьяным движением руки на кровать и через тяжелое дыхание целует того в губы. Парень неохотно отвечает на поцелуй, а после начинает мычать и отрицательно мотать головой, дабы показать Серафиму, что не хочет. Уже трезвый(на четверть) Сидорин смотрит вопросительно, в глазах оставляя всю ту же беспомощность. Взгляда Андрею не хватает, чтобы понять вопроса, и тогда Серафим впервые подаёт голос за весь вечер. —Почему? Ответа он не дожидается, но до сих пор настойчиво продолжает заниматься шеей младшего, так что вскоре Федорович поддается. Дрожащие всю жизнь от тремора руки переходят к спине, губами он начинает спускаться ниже. Андрей отрывает парня от ключиц и стремительно снимает футболку, после чего целуя его в губы. Серафим в моменте переходит от шеи к рёбрам, закатывая пьяные глаза от желания уснуть.***
Боль ударяет по голове с того момента, как Серафим чувствует, что проснулся. Младший кончиком носа прикасается к носу Сидорина, а руку запускает в сбившиеся кудряшки. Брюнет улыбается, но такое выражение лица сменяется быстро, когда приходит память вчерашней ночи. На это Федорович внимания не обращает и дальше продолжает целовать старшего в губы. Парень отстраняется и ненавязчиво улыбается, чтобы не вызвать подозрений у младшего. Сейчас совсем не хочется что-либо говорить, голова раскалывается и это сильно давит. —Как ты? —начинает Андрей, не убирая правую руку с волос Сидорина. —Вполне нормально. —он отвечает спросонья грубым голосом. —Чай? —Федорович принимает положение сидя. Серафим одобрительно кивает и улыбается.***
Юноша дёргает ручку холодильника и достаёт тарелку с сырниками. —Андрей? —Серафим присаживается на стул. —Да? —парень кидает беглый взгляд. —Надо поговорит. —Сидорин закрывает лицо рукам и снова пытается оттянуть неизбежное. Андрей включает плиту и ставит чайник, после чего садится рядом. —Чего? —Я не хочу вновь это повторять…но, давай просто расстанемся. —неуверенно и дрожащим голосом говорит старший. Андрей, было, хочет уже встрять, но Серафим добавляет. —Я понимаю, что это звучит… —По-идиотски. —Федоровичу всё же удалось его перебить. —Я многого не понимаю, может. Но ответь мне на один вопрос. —Андрей чуть повышает тон от злости. —Зачем каждый раз ты даёшь мне ложную надежду, что всё можно исправить, если ничего не чувствуешь. Серафим виновато закрывает лицо руками. —Зачем ты каждый раз приходишь ко мне, когда, казалось бы, мы всё закончили. А на утро оказывается, что нет, и мы заканчиваем всё снова? Зачем это всё нужно было? —Я не знаю…—Сидорин тяжело вздыхает. —Я знаю. Ты просто пришёл, забрал то, чего тебе не хватало этот несчастный, блядь, месяц, трахнул меня, а на утро решил съебаться. Старший кидает взгляд на мусорку, стоящую в углу кухни, и замечает сверху пустую пачку контрацептивов. Странно, что ничего не помнит. —Только вот оригинальности не хватает что-то новое придумать, и каждый раз «давай оставим всё». Так, оставь уже, блядь. Я бы давно оставил, если бы не ты, идиот. И ты был прав, переломами слова твои по телу Голова не на месте и ты этого хотел, всё сам Никому не доверяешь свои тайны Я с ума по тебе Я сломал всё нечаянно