Лекарство от грусти

Чан познакомил Джисона с Даной, приведя её в любимый клуб, в котором частенько сидел с другом. Джисон похвалил выбор Чана, похлопал его по плечу и предложил всем выпить по кружечке пива. Дана была скромницей. Стеснялась мужской компании. То краснела, то бледнела, хотя Джисон показался ей милым молодым человеком. Он и слова дурного не сказал. Мягко расспросил, чем она занимается, нравится ли ей Чан. Этот вопрос для Даны был неожиданным. Чан отвернулся, порозовев. Ну вот зачем Джисон такое спросил? Дана тоже порозовела. Но ответила. — Если бы не нравился, мы бы не жили вместе. И убежала танцевать. Чан и глазом моргнуть не успел. — Иди потанцуй с Даной, — подбивал Чана Джисон, толкая в плечо. Чан с недовольством посмотрел на друга. Потёр плечо и обратил взгляд на танцевальную площадку. Дана спряталась за танцующими. Чан сразу и не отыскал её, зато, когда нашёл, захотел с ней потанцевать. Джисон, попивая пиво из кружки, покивал Чану и помахал свободной рукой в сторону площадки. Вернее, в сторону одинокой Даны, которая не могла найти себе места. Она чувствовала себя неуютно. Хотела потанцевать, но отчего-то стеснялась. Чан протиснулся сквозь толпу, схватил Дану за руку и привлёк к себе. Она уставилась на него горящим взглядом. — Спасибо, что пришёл. Одной танцевать как-то неуютно. — А мне кажется, ты специально не танцевала. Меня ждала. — Может быть, — не стала она отрицать. Чан не мог выдержать её смущённого взгляда. Когда она опускала глаза, кусала губы, его сердце било под сто двадцать и хотелось только одного! Поцеловать Дану. Он крепче схватил её за руку, резко притянул к себе и поцеловал. Дана опешила. Снова он действовал импульсивно. Но на этот раз она простила его и поцеловала в ответ. Тем более, она очень хотела его поцеловать с того вечера, в который они лежали на кровати и голые грелись в объятиях друг друга. Она не могла забыть тот вечер. Не потому, что они чуть не занялись сексом, которого она ждала, а потому, что ей было с ним спокойно, как ни с кем другим. Ей было спокойно с Бан Чаном. Она жила в его доме чуть больше месяца и чувствовала, что не так просто будет уйти из этого дома. Она привязалась ко всему, что там было. И к тому, кто там жил. Дана улыбнулась своим мыслям, почесала Чана по голове. Он промурчал в поцелуй, подхватывая её за талию и целуя сильнее. Этот поцелуй не был похож на их первый, он был очень нежным, без капли грубости, наполненный любовью и заботой. Джисон округлил глаза и чуть не пролил пивко себе на футболку, увидев, как Чан целует Дану. «Вот это да! Впервые вижу, чтобы он, не стесняясь других людей, целовал девушку! Ты влюбился, Бан Кристофер Чан! Сто процентов влюбился!» Джисон переключил внимание на разговор с девушкой. Он познакомился с ней только что, она ему приглянулась. Может, вечер удастся провести вместе. Но из головы не исчезала картина, которую он видел несколько секунд ранее. Он быстро обернулся. Они всё ещё целовались. Чана прямо-таки захватил поцелуй. Джисон широко улыбнулся, оголив ряд ровных зубов. Как же приятно было видеть друга влюблённым. Тем временем Чан подтолкнул Дану к стене. Облизал губы, вымазанные её помадой со вкусом вишни. Дана улыбалась, стирая с лица Чана мазки помады. При поцелуях Дана умудрилась чмокнуть его в переносицу, в левый уголок губ, в шею и в ямочку между ключицами. Пришлось и с шеи стереть помаду, хотя Чан был категорически против. Он хотел ощущать на себе эти раскалённые следы её губ. Подвёл её руку к своим губам и поцеловал в кончики пальцев, а потом в костяшки и в ладонь. Это было настолько нежно и трепетно, что Дана не сдержала глупой влюблённой улыбки. Её сердце было готово выпрыгнуть из груди от нежности и внимания этого человека. Она совершенно точно влюбилась в него, как он влюбился в неё. Чан сделал к ней шаг. Заглянул в её блестящие глаза. Стремительно нагнулся, опалив её щеку своим горячим дыханием, прижался губами к уху и шепнул: — Я бы сейчас занялся с тобой сексом. Дана всмотрелась в его лицо. Шутит что ли? Он не шутил. Взял её за руку и увёл прочь из клуба. Они побежали на автобусную остановку. Всё происходило так стремительно, что Дана не успевала смотреть по сторонам и что-либо соображать. Они запрыгнули в автобус. Чан резко и шумно выдохнул. Закрыл красное от смущения лицо руками и сказал: — Боже мой! Что же я ляпнул?! Господи! Зачем я это сказал? — Вообще-то, я не против. Дана произнесла эти слова тихо. Чан подумал, что послышалось. Сокрушённо покачал головой, хныкая. Дана обняла его порывисто, прижала голову к своей груди и сказала: — Давай сделаем то, что мы хотим оба. Чан успокоился. Трезво оценил ситуацию. Высвободился из её объятий и сказал серьёзно: — Давай. Придя домой, они договорились по очереди сходить в душ. Но их уговору не суждено было сбыться. У Даны возбуждение искрило под кожей. Сняв с себя платье, Дана смыла с лица макияж. Подумала о Чане. Он, наверное, ходит по коридору, измеряя его шагами. — Чан, подойди сюда, — позвала его Дана, выглягув из-за двери. Чану одного взгляда хватило, чтобы дорисовать в голове картинку: Дана была полностью голой. Он заметил её гладкую ножку и розоватую кожу лобка. — Ты что-то хотела? — спросил он, коря себя за глупый вопрос. В голову кроме него ничего не пришло. Дана улыбнулась. — …тебя. Промолвила еле слышно. Чан прекрасно услышал и ухватился за ручку двери. Дана отскочила к душевой кабинке, не ожидая такой быстрой реакции, и была поймана в удушающие объятия Чана. — Правда хочешь? — переспросил он, вдыхая её запах, поглубже зарываясь в густоту её волос. — Правда. Она обняла его в ответ. Чан негромко засмеялся. У него точно такие же мысли были! Он её хотел! Он был такой счастливый, что на эмоциях поцеловал её в щёку, крепко и мокро. Щека аж заблестела. — Тут не удобно. Пойдём в спальню, — проговорил Чан ласковым голосом, поглаживая концами пальцев её хорошенькое личико. Дана от этих прикосновений таяла. Дышала тяжелее, прикрывала глаза, ластясь к пальцам Чана, как игривая кошка. Он провёл по её щеке указательным пальцем, легко надавил на едва виднеющуюся ямочку у правого уголка губ. Наклонился, беря её лицо в ладони, прислонился к её лбу, выдыхая аромат мятной жевательной резинки, которую жевал, пока они ехали домой в автобусе. Запаха выпитого алкоголя нос почти не улавливал. Дана потянулась к его губам, их носы стукнулись друг о друга. Это милое столкновение вызвало смех у Чана. Он приблизил лицо Даны к своему лицу и наконец-то поцеловал, даря ей неописуемые эмоции. Он целовался без языка, нежно, плавно, мокро… Его губы были сладкими от жвачки, мягко обхватывали её губы. Дана задержала дыхание. Запаса воздуха в лёгких ей хватило ровно на полторы минуты, именно столько длился поцелуй. — Так что? Идём в спальню, — спросил ещё раз Бан Чан. Прошептал нежно: — Идём. И взял её за руку, бережно спрятав в своей большой тёплой сухой ладони. Дана опустилась на кровать. Чан, чтобы всё было по-честному, разделся. — Он у тебя большой, — улыбнулась Дана, посмотрев на его член. Чан любовно погладил его по всей длине. Взял Дану за руку и согнул её пальчики вокруг члена, ближе к головке. Она видела и трогала этот привлекательный член, но не отказалась посмотреть и потрогать ещё раз. Для этого пришлось сесть. Чан подцепил пальцами её длинные волосы, отводя их назад и целуя Дану за ушком, а потом в линию подбородка, в шею, в левую ключицу, между грудями. Дана улыбалась. Она была счастлива в этот момент. Чан был очень нежным и внимательным к её чувствам. Подобрался поближе, садясь возле её ног боком. Дана сидела, соединив коленки и спрятав под попой пятки. Она продолжала водить рукой по члену. — А почему ты вдруг захотела? — спросил Бан Чан, сминая в ладонях её грудь. Пососал её губами, оставив на коже дорожки слюны. Обратился к Дане, проговорив: — Я думал, что это случится нескоро. Когда живёшь с девушкой под одной крышей, постоянно отдёргиваешь себя, чтобы не совершить какой-нибудь ужасный поступок по отношению к ней. Я честно старался держаться от тебя на расстоянии, не нарушать личные границы. Но это так сложно! Ужасно сложно! — Больше не сдерживайся. Поделись со мной, если захочешь тепла и любви… — её щёки зардели, как два красных цветка. — Скажи о своих чувствах, и я приду к тебе на помощь… Если буду в настроении. — Эх… Вот бы ты всегда была в настроении, — шутливо произнёс Чан, водя пальцами по её груди. — Мне нравится, что сейчас ты горячая. Он закрыл глаза и поцеловал её в губы, надавил на плечи, опуская Дану на кровать. Чан поднялся, дыша через рот: — Нам нужна смазка. У меня она есть. Ему уже не терпелось войти. Вряд ли Дана возбудилась от двух поцелуев и ласки его члена. Чан принёс из своего кабинета тюбик смазки, обильно смазал ею промежность Даны, коснувшись пальцами всех чувствительных мест. Пальцы вошли без проблем. Растянув влагалище, Чан практически сразу вошёл в него членом. Приподнял Дану немного, поддерживая одной рукой под поясницей. Дана задрожала всем телом, едва не кончив от первого проникновения. Его член внутри ощущался ещё больше, почти болезненно растягивал её. Чан выругался, сморщил лицо, как будто бы съел ломтик лимона, и протолкнул член дальше. Она была такой узкой. До ужаса узкой. Он поторопился с проникновением. Но Дана уже не хотела, чтобы он вышел. Ухватила его за руки, взглядом уговаривая, чтобы продолжал. Чан кивнул, отодвинувшись назад. И толкнулся опять. — Ах! — вскрикнула Дана, скорчив гримасу. — Как бы привыкнуть? Он чертовски большой. И я очень его хочу. — Тогда привыкай скорее. Постараюсь не резко входить. Он медленно проник в неё, остановился на несколько секунд, давая Дане время привыкнуть к нешуточному размеру. Она была просто в восторге от этого размера! Поймала себя на мысли, что ужасно хочет трахаться с Чаном почаще. У неё уже ломка началась. По утрам она видела его на кухне в халате на голое тело. Он даже не завязывал его. Ходил так, нараспашку, и напевал под нос песенки. Дана скользнула взглядом к резинке его трусов. Ну, хоть они на месте были. Сглотнула. Шмыгнула за стенку, чтобы Чан не заметил. В тот момент она подумала о его члене. Как же приятно его головка скользила между её ног… В другой день она чуть не столкнулась с ним возле ванной комнаты. Он опять был полуголым. Дана уже пригрозить ему хотела, чтобы одевался после душа и не смущал её. Но и слова не сказала. Чан, не заметив Дану за спиной, вернулся в ванную и через пару минут вышел полностью одетый. Он привык жить один. Бывали моменты, что он просто забывал о Дане. Вдруг вспоминал и быстренько одевался. Сегодняшний вечер в клубе сделал их раскрепощённее, алкоголь согрел сердца, подтолкнул к решительным действиям. Ещё и Джисон поспособствовал, заставив Чана потанцевать с Даной. А теперь они здорово занимались любовью! Чан устал двигаться, ноги затекли, и разлёгся на кровати. Дана опустилась на его член. Села в позе обратной наездницы. Чану открылся вид на её красивую спину и ягодицы. Она поднималась и опускалась до конца. Тёрлась попой о его пах и закатывала глаза от того, как приятно было ощущать внутри трение. Это было безумно приятно! Она двигалась чаще и чаще, заставляя Чана стонать и впиваться пальцами в её мягкую кожу по бокам тела. Трение было таким сильным, дарило такое неописуемое блаженство, что Дана больше не выдерживала. Её мозг сигнализировал о том, что сейчас она разобьётся в диком, крышесносносном оргазме, но она не разбивалась, не достигала этого блаженство, оно вдруг улетало от неё, подобно чему-то лёгкому, вроде упорхнувшей с цветка бабочки. Дана стискивала веки, двигалась отчаяннее, мычала и хныкала от того, как ей было мало Чана. Он вынудил её остановиться. Дана покачнулась и упала возле него. Чан приобнял её одной рукой за талию, привлекая к своему животу. — Согни немного ноги, — попросил он где-то возле её уха. Дана не соображала. Дышала тяжело и влажно. Истекала потом. Чан был измождён не меньше неё, но хотел продолжения. Дана стала ещё более податливой и влажной после того, как попрыгала на нём. Он вогнал в неё член до предела. Вернулся к тому, с чего они начали. Медленно двигался, целуя её в плечи и вдыхая запах её кожи. Он скользил кончиком носа по её шее, ласкал нежную кожу поцелуями, мягко сжимал груди, теребил соски пальцами, прикусывал и не переставал двигать бёдрами. Дана опустила пальцы на свой клитор. Она уже не могла. Надо было что-то сделать, чтобы кончить. Приближаться к оргазму и ощущать, как он внезапно убегает, немного угнетало. От ласки Чана Дана расслабилась ещё больше, приобрела уверенность в себе. Мягко проскользила пальцами по своему животу, опустила их на промежность, начиная массировать чувствительную точку. Чан ухмыльнулся, чмокнув её в плечо. Столкнулся с её затуманенным взглядом, поцеловал в губы, ныряя ладонью туда, где была её ладонь и лаская её клитор вместе с ней, а потом в одиночку. Дана уступила ему. Чан двигал пальцами туда-сюда, размазывая смазку по её животу и промежности. Пальцы у него блестели. Дана закрыла глаза. Превратилась в слух, чтобы насладиться этими потрясающими сознание звуками. Смазка звонко хлюпала. Чан ускорил движения пальцев. Стал двигать ими размашисто, сильно, даже грубо, добиваясь от Даны стонов. Он хотел их слышать, хотел видеть, как она то распахивает рот, срываясь на сладостный крик, то кусает губы, не в силах терпеть лёгкую боль и жжение внутри, там, где их тела соединялись теснее всего. Он с крепкими хлопками врезался в её ягодицы, скулил над её ухом, шептал что-то нецензурное и умолял, чтобы она кончила для него, кончила вместе с ним. И она кончила. Дрогнула так, что едва не выскользнула из его рук, подобно рыбке. Чан удержал её, прижался насколько мог крепко, не выпуская твёрдого члена из её истекающего огромным количеством смазки влагалища. И с небывалым облегчением излился в презерватив, вытаскивая из неё член. Дана тоже почувствовала облегчение. Стёрла пот со лба и уставилась на стену перед глазами. В первые минуты не смогла сфокусировать взгляд. Но потом различила знакомые плакаты, знакомые листочки, исписанные песнями, и почувствовала себя как дома. Чан прижимался сзади, всё ещё не отойдя от оргазма. Это было слишком ярко, слишком хорошо, слишком круто, чтобы быть правдой! Он не мог поверить, что испытал с девушкой такой офигительный оргазм! На его памяти такое было несколько лет назад. Но тот оргазм с этим и близко не поставить. Этот подарил ему кучу положительных эмоций. Захотелось целовать Дану так долго, как только он сможет. Пока не рухнет без сил. Она повернулась к нему, спрятала голову у него на груди, легко провела руками по его спине, обнимая бережно и трепетно. У Чана сладко потянуло в груди. Он вдохнул её запах. Теперь он был не в возбуждённом бреду, а в здравом рассудке и мог отчётливо ощутить этот лёгкий аромат её кожи, напомнивший ему о далёком море, крике чаек, свободе. О чём-то тёплом и в то же время свежем. О чём-то очень хорошем. Чан хотел бы заснуть в этих объятих, но у него было несколько вопросов к Дане, которые он был хотел задать именно в эту минуту. Он с трепетом в движениях и непомерной лаской взял её лицо в ладони и отвёл от своей груди. Дана плакала, в уголках её глаз блестели слезинки. Чан умилился этой картине. И тут его сердце тревожно забилось. Почему она плачет? Неужели в том виноват альбом, который она смотрела недавно? Он приблизился к её лицу и спросил почти шёпотом, чтобы не спугнуть момент: — Можешь рассказать, что случилось с твоими родителями? Она послушно кивнула, всхлипывая и обнимая его сильнее, ускользая от его доброго взгляда. Она не могла долго смотреть на него, чувствовала себя после этого очень уязвимой, беспомощной и в чем-то одинокой. Чан неслышно перебирал её волосы, время от времени нашёптывал какие-то успокаивающие слова. Дана пришла в себя спустя некоторое время. Из объятий Чана вылезать не захотела. Он мягко обнял её, чтобы она почувствовала себя в безопасности. Дана поразилась тому, как этот человек может быть во время секса горячим, а после нежным и умиротворённым. Она прониклась к нему ещё большей симпатией и, не тая более, произнесла: — Моих родителей давно нет в живых.