One of the girls

Снова смотришь на свое отражение в экране телефона и все так же болтаешь сама с собой. Честно говоря, временами получалось даже наслаждаться собственным видом и подмечать особенную красоту в определенные дни. Черт, правда же хороша. Идеальные темные волосы, карие глаза, безупречная кожаная куртка и аккуратные руки с длинными пальцами, внешность работает на нее. Минджи внимательно рассматривает комментарии, за которые цепляются глаза, временами легко посмеивается, забавно. Здесь спокойно, возможно, легче чем в любой другой социальной сети, где девушки могли бы столкнуться с большим количеством негатива, да, временами и здесь бывает, но быстро исправимо. Взгляд долго на комментариях задержать не получилось, тень позади двери намекнула на нахождение постороннего за ней. Стук и Ким заинтересованно поворачивается, пока в щели не появляется знакомое личико, никакого призрака, всего лишь другая участница группы. — Можно заглянуть? — на лице вьетнамки характерная улыбка, а сама девушка проскальзывает сквозь проем и закрывает за собой дверь, поворачиваясь к телефону, — Привет, баннис. Ханни приветственно двигает рукой, а старшая начинает ее незаметно рассматривать. Черный кардиган с цветочным принтом, светлые свободные джинсы и приятных тонов кроссовки, очки подчеркивают мягкость натуры девушки, славно. Для удобства кореянка поспешно подвигает к своему столу второй стул и позволяет подруге сесть рядом, отчего приятный аромат духов постепенно доходит и до нее. Наверняка это именно то, чего хотели фанаты, по комментариям понятно, да и сами участницы ведь не глупые, верно? Только недалекие могут считать, что некоторые проделки фанатов остаются безызвестными для исполнителей. В основном больше всех о таком знала Ханни, именно она любила в иной раз прилипнуть к руке Минджи, впрочем, ей и самой до жути нравилось это тепло, что временами непозволительно обжигало, заставляя сердце усерднее перекачивать кровь. Их взаимоотношения и взаимодействия почти не менялись от появления камер, скорее наоборот — наедине все куда сложнее и активнее. — А, да, кстати! — Фам улыбается и хватается за руку подруги, поднося ее ближе к фронтальной камере, — Я подарила это кольцо, когда мы вместе гуляли недавно. Ну вот, снова эта дьявольская улыбка и снова Минджи чувствует, как медленно расплывается от касаний, младшей это настолько легко удается провернуть. Остается лишь кивать и вспоминать небольшую прогулку у реки, вышло довольно романтично. — Ты сказала, что я теперь похожа на Таноса с ним, — старшая укладывает ладонь куда-то себе на колено и поворачивается к вьетнамке, с которой взгляды быстро пересекаются. Ханни ничего не отвечает, но и не игнорирует. Её глаза снова опускаются к рельефным пальцам Минджи, засматриваться нельзя, да и отделаться от мыслей вот так просто не выйдет. Девушка слабо жмурится от своих мыслей и смотрит в экран. В голове глубоко не пустота, но и разгонять тему размышлений не хотелось, всё же сейчас не совсем подходящий момент для разгоряченных мыслей. — Обои на телефоне? Хм... — кореянка берёт свой основной телефон и включает, поворачивая экраном к камере. — Я не меняла с прошлого раза, — упоминает Ханни. Да что ты? Минджи прекрасно помнит эти обои, которые Фам попыталась так быстро поменять, однако не очень хорошо у нее и получилось. Кто вообще эта девушка? Черт его знает, но Минджи соврет, если скажет, что это никак не задело. Именно ее фотография должна быть там. — Я видела, — кратко отвечает та. — Как они тебе? — Ханни точно издевается, Ким прекрасно знает этот игривый тон и острый взгляд. Раздражает. — Хорошие, — Минджи знает что лишнего говорить вообще не стоит, хоть и хотелось ответить издёвкой на издёвку. Ким смотрит на экран, рассматривая себя и подругу рядом, что довольно улыбалась. Блин, ещё и все эти комментарии, что писали о них. Сбивали с толку. Минджи задумывается, что если позволит себе единожды позабавиться, то ничего страшного не произойдёт. Верно же? Ким часто могла отвечать легким флиртом на комментарии фанатов ранее. — Но знаешь, наверное моя фотка смотрелась бы лучше? — Минджи улыбается и переводит взгляд на Ханни. Ха-ха, ну давай посмотрим что ты ответишь. — Да? — Фам корчит вопросительную рожицу, — Just don't be jealous, — произносит Ханни на английском и громко посмеивается. Это ещё что такое? Минджи молча оборачивается и смотрит на Фам, после поворачиваясь обратно. Хорошо. Ким спокойно вздыхает и улыбается, продолжая отвечать на некоторые комментарии. Однако одновременно с этим убирает руку со своего колена и складывает на колено вьетнамки, слегка сжимая его. Данное телодвижение словно кипяток накрывает кожу Ханни, хоть её и прикрывала ткань джинсов. Фам нервно теребит нижнюю губу пальцами и пытается отвлечься на комментарии с эфира. Рука Ким большая, а ещё чертовски сильная. Младшая могла чувствовать как кожу сжимали всё сильнее, с чем терпения становилось всё меньше. Девушка кидает жалобный взгляд на Минджи и чуть толкает ту в бок, намекая на окончание трансляции. — Ребят, кажется нам нужно потихоньку заканчивать, ведь нам нужно продолжать работать, — посмеиваясь произносит Ким и выключает трансляцию. — Что ты делаешь?! — сразу же начинает Фам. — А ты что делаешь? — Минджи оборачивается к той, — Пришла ко мне и решила поиздеваться? — Выдумала себе что-то сама и сама же обиделась, — Ханни усмехнулась и отодвинулась на стуле чуть дальше. Всё же Ким в не настроении иногда пугала. — Ну да, действительно, — старшая вздохнула, — Мои действия вообще незаметны для тебя? — Ты о чём? Ситуация обернулась каким-то непонятным образом. Воздух в маленькой комнатушке будто начал разряжаться, а атмосфера в целом стала напряженной. Но лицо Минджи не выглядело раздражённым или злым, да и вообще, она не может злиться на кого либо из участниц. — И много у тебя ещё таких на обоях? — спрашивает Ким и переводит взгляд на Фам. — Минджи, ты сейчас серьёзно? — Ханни посмеивается, — Знаешь, если это тебя как-то задевает, то у меня тоже есть претензии. — Например? — Например твой флирт с фанатами, я вот таким не занимаюсь. — А что? Тоже ревностно? — Минджи усмехается. Даже ответить нечего, Минджи права, а признавать этого гордость попусту не позволяла, этого Ханни не занимать. — Просто закрой рот, — Фам отвела взгляд и взяла свою сумку, поднимаясь со стула. Где-то внутри все на куски разрывалось от приятных касаний подруги, чьи руки прекрасно знали правильное положение. — Мы не договорили, — Ким хмурится и обхватывает чужое запястье, заставляя повернуться обратно к себе. — Неужели это так задело твое эго? Ах, да, прости, ты же у нас Мисс-Неотразимость, правда? Ты же так любишь, когда люди смотрят на тебя, — голос младшей постепенно повышался в громкости, а кореянка всего-то внимательно ее слушала, рассматривая недовольное лицо. — Тебе это не нравится? — Что? На лице Ким появляется улыбка, после чего та уверенно встает со стула, но все еще продолжает слабо сжимать руку той. Даже сопротивляться не хотелось, а может не было сил или тело совершенно не слушалось, пока в голове все перемешивается от такого близкого нахождения друг к другу. — Ты не ответила, кто был на твоих обоях? — И не обязана. — Тебе правда нравятся такие девушки? — Минджи слегка наклоняет голову в бок и невольно заглядывает в глаза Фам. В них столько страсти, а той ли, которую хотелось бы увидеть? — С чего ты вообще это взяла? — вьетнамка даже руку вырывать не стала. Возможно, всего-навсего нравилось чувствовать силу с противоположной стороны, а может не только силу, но и интерес. — Всего лишь предположение, хотелось бы быть с такой? Наконец их взгляды в очередной раз пересекаются, Ким готова поклясться, что смогла разглядеть в этом темном омуте абсолютно все, что могло бы потешить её самолюбие. Ею восхищаются. Её желают. Безупречная Ким Минджи снова выиграла в их незамысловатой игре, хотя Ханни не особо стремилась победить, положение проигравшей вполне устраивало. Старшая улыбается и укладывает пальцы на подбородок, нежно проходясь по нему большим пальцем. Щеки девушки напротив постепенно становились ярче, а её дыхание чуть сбивалось от подступающей тяжести где-то внизу. Не так Фам планировала проводить день, но плохо ли это? — Неужели ты бы хотела встречаться с такой, как я? Ты уверена? — Минджи едва ли наклоняется к уху вьетнамки, на которое томно выдыхает, побуждая ее нервно сглотнуть и опустить глаза. — Может... Я просто хочу такую, как ты... — Оу, правда? — Ким улыбнулась где-то у уха, после опаляя его своих дыханием, — Такой ответ мне нравится. Как ты там меня назвала? Самовлюблённой? И почему Минджи была такой высокой и большой? Ханни была готова поклясться, что плечи старшей казались стеной в данный момент, от чего Фам оставалась в тупике без варианта отхода назад. Да, у них были разные «интересные» моменты ранее, но этот раз казался совершенно иным. Всё это больше не казалось подростковыми заигрываниями, а вполне таким жирным влечением к друг другу. Ким тяжело вздыхает, замечая бездействие Фам, и опускается чуть ниже, проводя носом по шее Ханни, от чего та вздрагивает и ставит руки между собой и девушкой, упираясь в её плечи. Младшая не знала чего ожидать. — Ты говорила, что хочешь меня, — произносит Минджи и упирается рукой в стену. — Я не говорила это именно таким образом! — Фам отворачивает голову, но её обратно возвращает Ким, придерживая за подбородок. — Да что ты? — кореянка проводит большим пальцем по нижней губе девушки и тихо цыкает, — До сих пор их кусаешь? — А что поделаешь, если ты меня вечно нервируешь? — Ой-ой, как мы заговорили, — Минджи продолжает смотреть на губы, — Такие сухие, с этим нужно что-то делать. Не успев ничего ответить, Ханни ощущает тепло чужих губ на своих. Чёрт, оттолкнуть Фам никак не сможет, да и не хочет. Да и не нужно. Ким может себе позволить делать что хочет и младшая не может этому противиться. Губы Мин пухлые и очень приятные, Ханни это запомнила ещё с их первого и неловкого поцелуя, на одной из ночёвок вместе. Сейчас же поцелуй не казался неловким, девочки стали девушками. Со своими тайными (может не совсем) мыслями и желаниями. И это ощущалось через поцелуй. Фам чувствовала желание и одновременно с этим сдержанность Ким, что сильно бесило. Вот всегда она такая – правильная. Ханни с силой сжимает эту несчастную кожаную куртку и углубляет поцелуй, показывая старшей, что она не собирается просто играться. За этой незначительной маской сдержанности всегда прятаться уж точно не выйдет. В голове время от времени всплывали воспоминания о строгом голосе Минджи и ее сосредоточенном взгляде. Да, выводить человека специально проблематично и не очень этично, но как же Ким горяча, когда глубоко вдыхает, дабы не сорваться на более грубый тон или слова. Её рука продолжала уверенно обхаживать тело Фам, пока не улеглась на талию, которая открылась благодаря короткой длине кардигана. Снова желание прижать к себе и очертить кожу невидимыми узорами, жаль настоящих следов особо не оставишь. Нервирует. Ханни не из робкого десятка, да и в отличии от старшей не всегда сдерживалась в своих действиях или словах, даже сейчас проталкивает язык внутрь приоткрытого рта девушки. Мокро, беспорядочно и безответственно. Как вообще можно было совершить такой проступок? Стоять и целоваться с другой участницей своей группы, которая постепенно начинает поднимать одну из рук, в то время как вторая упирается в стену. Старшая была уверена, что влажный в данный момент не только поцелуй. Уши быстро улавливают тихое мычание, как только ладонь тягуче продвигается по телу, заходя за спину и цепляясь пальцами и застежку бюстгалтера, с ним получилось справиться быстро. Опыт? Капля везения и целое ведро желания коснуться чего-то более чувствительного, чем одна лишь талия. Так просто снять не получится, кардиган все еще не расстегнут, из-за чего вторая рука отвлекается от стены и перемещается на злосчастную пуговицу. Впрочем, радость длилась не так долго. Ханни просто не позволяет этому случиться сразу, по крайней мере желала потянуть больше времени. Девушка укладывает ладонь поверх чужой и слабо сжимает ее, не разрешая расстегнуть. Терпение испытывает, да и только. Если вьетнамка довольно улыбается в поцелуй, то прямые брови старшей едва ли хмурятся, в попытках освободить конечность. Фам отрывается от сладковатых губ кореянки и довольно рассматривает ее серьёзное лицо, которое страдает в непонимании от таких действий. С другой стороны, не все сразу, верно же? Глядишь от такого интерес подогреется еще сильнее. — Что такое? — издевательски, даже слишком. Младшая вот так просто позволяла себе продолжать мучить своими словами, будто бы глумилась над своей небольшой победой. — Это ты мне скажи. Минджи понимала, что всё, что сейчас происходит — полное безумие, но эти мысли так надоедали в данный момент. Быть собранной конечно круто, но если Ханни собирается разобрать её душу на кусочки, то Ким будет не против. Сейчас старшую явно провоцировали на более уверенные действия, но плясать под дудку Фам так сразу не хотелось. — Не нравится? — спрашивает Минджи, приподнимая одну бровь. — А что? — Ханни чуть затормаживает, — У нас викторина здесь? — Нет, — Ким улыбается, — Ты права, тебя вообще никто не спрашивал. Старшая отдёргивает ладонь из руки Фам и ловко расстегивает все массивные пуговицы кардигана, откидывая его прочь. Минджи встречается с слегка потерянным взглядом Ханни и довольно улыбается, потянувшись рукой к подолу топа, что был под кардиганом. — Стой... — вьетнамка поднимает глаза на Ким, — Оставь топ. — Хорошо. Минджи залезает руками под топ Ханни и, нащупывая лямки бюстгалтера, стягивает его с девушки, отправляя к другой вещи, лежавшей на полу. Наконец-то она может дотронуться там, где хотелось. Большая ладонь обхватывает мягкую грудь Фам, от чего с губ той слетает нервный и судорожный вздох. Ким вновь наклоняется к шее девушки и медленно оставляет мокрые поцелуи на коже, от чего та цепляется ручками за одежду старшей. — Как мило ты изображаешь из себя недотрогу, — шепчет Минджи и целует где-то за ухом, вызывая табун мурашек у младшей. Вновь ловушка, из которой невозможно выбраться. Руки Минджи как самый настоящий капкан, который захлопывается и заставляет выть тебя от собственных ощущений, только если обыкновенные причиняют страдания, то этот наслаждение и желание получить куда больше. От подобных слов и действий оставаться равнодушной невозможно, все тело ноет, а в помещении как-то душновато стало, впрочем, никакого окна тут и в помине не наблюдается, зато присутствует хорошая шумоизоляция. Ханни уже привычно для себя прикусывает нижнюю губу, не позволяя себе издавать громких звуков, не хотелось сдаваться так просто. Шея горела от каждого касания губ, а следом языка, который кончиком проходился и оставлял за собой приятную прохладу. Сегодня в планах не было оказываться прижатой к стене в этом небольшом помещении, да и заниматься подобным уж точно. — Злит? — чтобы хоть как-то отвлечь себя от мыслей о самом грязном, девушка решает подпитать их разговор. Однако Минджи не перестает, прекрасно понимает, как сильно младшей нравится чувствовать ее сильные руки на себе, что не боятся заходить чуть дальше положенного, но в случае чего отступят из уважения и понимания. Слишком горячо и захватывающе. — Слово "заводит" начинается с этой же буквы, ты почти угадала, — усмехается Ким, тем самым заставляя вьетнамку шумно выдохнуть и отвести взгляд. Явно не такого ответа она ожидала. Следом за словами пошло и действие, вполне в стиле Ким, которая постепенно начала сминать грудь в своей руке, внимательно наблюдая за изменением лица девушки, забавно. До этого продолжала быть смелой, а сейчас чуть прикрывает глаза и вовсе молчит. Правда молчание длилось не так долго, совсем скоро вырвался тихий стон, как только большой палец случайно едва ли задел более чувствительное место. Наконец-то обнаружена первая слабость, на которую можно с легкостью давить, дабы проломить эту небольшую стену, пытающуюся все еще быть неприступной, впрочем, это явно ненадолго. — Онни... — тихо произносится где-то у уха, от чего оно сразу же краснеет. Между ними разница всего в пять месяцев, поэтому услышать такое было неожиданным, Ким чувствует, что её словно облили холодной водой. Минджи тяжело вздыхает и вжимает хрупкий стан в стену, ощущая как внутри всё начинает перемешиваться, бурлить и извергаться, словно вулкан. Рассматривая шею, Ким думает о том, как хотелось бы сделать что-то нехорошее, за что её бы потом, вероятно, отругали. Было бы забавно наблюдать за Ханни, что замазывала бы эти следы косметикой, и мысленно подмечать, что это твоих рук дело. Но... Нет, так лучше не делать. Поэтому старшая просто нежно целует Фам в щеку, одновременно с этим с силой сжимая руку ниже, создавая сильный контраст для девушки. Ханни сдаётся, на этот раз точно. Уже не хотелось никак язвить в ответ, сил оставалось ровно на то, чтобы стоять и не издавать лишних звуков, слабо хватаясь руками за одежду Ким. Девушка задирает голову и прикрывает глаза, ненароком задумываясь о том, как они сейчас выглядят со стороны. Чёрт, зачем я это представила? Это всё до жути заводило что-то внутри, что-то что набирало обороты и даже не думало их сбрасывать. Фам тихо мычит и зарывается рукой в длинные и тёмные волосы старшей, прижимая её ближе к себе. Ей не хотелось быть одной наедине со своими ощущениями, хотелось дать Минджи понять каково сейчас Ханни, поэтому она чуть оттягивает волосы у корней. Начинало казаться, что вся сдержанность постепенно уходила на второй план. Минджи мало. Мало пухлых губ с металлическим привкусом, от систематических покусываний, мало судорожных вдохов и причмокиваний во время поцелуя. Ей так мало Ханни. Ранее наверняка даже мыслей о таком не возникало, правда желание вполне могло присутствовать, просто расплывчатое и немного непонятное в силу своей редкости. Болезненность ощущений на запястье только придавало своеобразную остроту, создавая смесь удовольствия и отторжения, что прекрасно гармонировало друг с другом. Так же отлично сочетались их разгоряченные тела прямо сейчас, желающие касаться больше и чаще, чему никто из них сопротивляться не мог, а может и не хотел. Слово "хватит" всё меньше всплывало где-то в голове, меняясь местами с жалобным "пожалуйста". Губы медленно перемещались с мягкой щеки на более доступную шею, правда на ней кроме поцелуев ничего оставить точно не выйдет. Жалко. Тем не менее островатые клыки Минджи едва ли касались кожи, заставляя бедное тело вздрагивать и расслабляться одновременно. Как же сильно заводят эти вздохи, переходящие в тихие стоны. На лице появляется ехидная улыбка, пока девушка не начинает неспешно опускаться ниже по шее. Вот-вот и стоять уверенно на своих ногах уже не получится, по ощущениям температура в помещении достигла своего пика, но снимать с плеч Ким ее куртку младшая не спешила. Слишком хорошо сидит. Ладони лишь сильнее сжимают воротник приятного материала, стараясь прижать кореянку как можно ближе к себе. Минджи не боялась оставлять все эти бесчисленные поцелуи на коже Ханни, не боялась вжимать её в стену, не боялась слышать тихие стоны младшей, но когда она задумывалась о том, что должно быть дальше, начинала колебаться и переживать. Они уже не маленькие и ясно понимают, к чему это всё может привести. Ким чувствует в каком напряжении находится Фам, чувствует то как её ладошки сжимают всё что попадётся под руку. Интересно, чувствует ли она как Минджи тоже тяжело? Старшая подгибает ногу и ставит её меж бедер Ханни, чуть надавливая коленом на чувствительное место за одеждой. Кажется, вьетнамка даже не поняла, что произошло. Ей вмиг показалось, что она была готова сложиться как карточный домик из-за одного резкого движения. Она поднимает взгляд и ударяется о тёмные глаза старшей, что с интересом наблюдали за её реакцией. Чёрт. Первый опыт это — конечно, здорово, но почему я чувствую себя настолько уязвимой сейчас? Фам так хотелось почувствовать привычную заботу Ким. Заботу, что она всегда дарит участницам. Было бы так здорово почувствовать эту заботу принадлежащую только себе. — Мне продолжить? — спокойный голос с хрипотцой был словно спасательным кругом в этом волнующем море чувств. — Да... Пожалуйста, — честно отвечает Ханни и опускает взгляд. — Хорошо, — младшая не видела, но Ким кажется улыбнулась, — Говори если что-то будет не так. Минджи убирает ногу и складывает руки на талию Фам, аккуратно разворачивая её спиной к себе и ведя к столу, давая ей упереться о него. Убрав темные волосы в одну сторону, Ким оставляет поцелуй на шее младшей и тянется руками ниже, нащупывая пуговицу джинсов и сразу расстёгивая её. Впереди только небольшая преграда, которая отделяет двух девушек от взаимного ощущения плоти друг друга. Как же Фам сдерживается. Всеми силами пытается не схватить старшую за запястье и не потянуть руку ниже по ширинке джинс. Да и сама Ким сейчас не отличалась особым терпением, желая как можно быстрее проникнуть подальше, дабы услышать заветные чувственные постанывания со стороны вьетнамки. Пальцы Минджи медленно и не шибко уверенно продвигаются под плотную ткань и едва ли касаются более мягкой и достаточно влажной, что заставило щеки некогда уверенной Ким покраснеть. Впервые подушечки касаются чего-то такого мокрого и даже не самой себя. Во рту пересохло, а сама рука инстинктивно опускается ниже. — Блять... — пусть услышать от младшей мат не такая уж и редкость, впрочем, именно этот полувыдох оказался намного слаще прежних. Ханни слегка шатается и прикрывает глаза, опуская голову чуть ниже. Жаль. Теперь смущенное лицо прикрыто темными волосами, не позволяющие взглянуть на него. От такого на лице Ким появляется довольная улыбка, а палец невольно надавливает на самую чувствительную точку тела, младшая упирается руками в деревянную поверхность, чтобы поддерживать более менее удобное положение. Все тело печет, внутри все бурлило, словно адский котел, желающий сварить сердце заживо и неумолимо. — Так удобно? — кореянка прижимается всем своим телом к спине Фам, параллельно неспешно массируя средним пальцем. Неужели вьетнамка действительно столь сильно намокла? Хотя может запретность всего действия и новизна ощущений сыграли свою роль. Ханни лишь неразборчиво мычит и едва ли слабеет, пока не чувствует сильную ладонь старшей на своем животе, которая уже более уверенно вжимала тело девушки в себя, взяв часть груза на себя, не давая темноволосой обмякнуть полностью. — Да… — тихо произносит Фам. — Хорошо. Конечно Минджи хотелось бы видеть лицо Ханни в такой момент и целовать её в губы, давая отвлекаться от нарастающего напряжения снизу, но только в этой позе Ким была полностью уверена, ведь это было практически как себе. Блин, на самом деле это всё чертовски смущало, но Минджи быстро отгоняла эти мысли, чувствуя как Ханни нуждается в ней и в её опоре. И старшая это выполняет, заботливо придерживая и прижимая к себе девушку другой рукой. В голове было всё и одновременно ничего. Фам чувствует как сильно тянет внизу и то, как будто что-то тёплое разливается по всему телу. Ханни тихо простанывает от накатывающихся ощущений и упирается лбом в свои руки, будто пытавшись спрятаться. — Всё в порядке? Минджи продолжает движение, стараясь прислушиваться к Фам, чтобы не сделать что-то не так, даже не догадываясь, что та уже была готова позволить делать с собой что угодно. — Просто не останавливайся. Старшая не смеет ослушаться. Ким окажется невероятной лгуньей, если скажет, что это совсем не мотивировало её двигаться быстрее, но все с тем же особенным трепетом, продолжая аккуратно водить пальцем. Вьетнамка от бессилия поднимает голову и прикусывает нижнюю губу, что вполне привычно, пусть сейчас она делала это с наибольшим энтузиазмом. — Я хочу слышать тебя... — еле уловимо шепчет Минджи, чуть грубее надавливая пальцем, из-за чего колени уже начинали постепенно подкашиваться. Младшая жалобно скулит. Не может сдерживаться, да и не хочет, пусть кореянка знает о плодах своих стараний, пусть не останавливается и продолжает. — М... Минджи... — дыхание характерно сбивается, а восстанавливать возможности вовсе нет, ведь чужая рука не прекращает свое движение, наоборот, наращивает темп и добавляет больше уверенности. Ким и сама готова застонать сейчас, видеть такое наслаждающееся и нуждающееся лицо Ханни отдельная слабость для нее, эти закатывающиеся глаза и кровавые от укусов губы. Старшая лишь томно выдыхает и утыкается носом в шею девушки. Фам чувствовала как всё напряжение начинало собираться в одной точке, разрядка находилась уже совсем близко. Ханни приподнимает одну руку и складывает её на голову Минджи, чуть сжимая ее волосы. Воздуха не хватало, поэтому вьетнамка даже не прикрывала рот, стараясь зачерпнуть как можно больше кислорода. Ким же просто старалась не сбиваться с темпа, даже не смотря на усталость руки из-за давления джинсов, что ещё оставались на Фам. Одна только мысль о том, какое удовольствие она сейчас приносит Ханни, будоражило сознание и пробивало всё тело словно током. Минджи тоже не легко, внутри очень много всего, а выплеснуть это практически никак. — Ханни… — тихо произносит Ким и практически мычит. Старшая находит открытое местечко где-то между шеей и плечом, впиваясь туда зубами и не сдерживая эмоции. Фам хнычет от накатывающих ощущений по всему телу и практически скулит, чувствуя напор Ким. А ведь это был даже не прямой контакт, хоть и намокшая ткань нижнего белья особо не являлась преградой. Сил на подумать не было, но мысли о том, как Минджи старается для нее, сводили с ума. — Сейчас… Несколько секунд и имя Ким срывается с уст младшей столь жалобно в последний раз, едва ли протягивая его. Тело слегка слабеет, из-за чего приходится чуть напрячься, дабы полностью удержать девушку, хоть сама она и имела малейшую опору в виде рук на столе, которые не совсем помогали в данной ситуации. Впрочем, кореянка не спешила убирать руку, её палец всё ещё чувствовал напряжение Фам и то, как сильно у неё не получалось справляться с этим. Сдержанность это точно не её. По крайней мере, Ханни любила всего лишь более прямо выражать свои желания, чем её партнер на данный момент. — Всё в порядке? — наконец старшая отрывается от кожи и смотрит на запыхавшуюся девушку, что теперь делать с этим укусом? След остался неплохой такой, да и вряд ли сойдет за несколько секунд, одежда вьетнамки не позволит в должной мере прикрыть место. — Да, — кивает Фам, в попытках хоть как-то восстановить дыхание. Минджи медленно убирает руку из-под джинсов девушки, а щеки горят от осознания, что только что сейчас произошло. — Идём ко мне, — Ким осторожно тянет девушку за собой и присаживается на диванчик, что стоял вблизи, усаживая Ханни на свои бедра и лицом к себе, — Вот так. Фам поддатливо следует за старшей и, усевшись на нее, опускает голову, неловко складывая ручки на плечи Минджи. Ким аккуратно приподнимает личико девушки и заглядывает в её глаза, после целуя в щеку. Старшая хотела что-нибудь сказать, но решила дать им вдвоём побыть в спокойствии какое-то время и просто насладиться тишиной. Ханни ценит внимание Минджи и спокойно выдыхает, после укладывая голову на её плечо и крепко обнимая руками, складывая руки на спину. Ким улыбается и укладывает подбородок на макушку младшей, прикрывая глаза. Вот так просто сидеть и слышать чужое дыхание. Если честно, то Фам могла отдать целое состояние, чтобы этот момент не прекращался, а вместе с этим вся нежность не уходила на второй план. Сейчас всё внимание старшей принадлежит только Фам, которая с радостью в этом купается. — Я люблю тебя, — единственное, что смогла промолвить младшая в силу своей приятной усталости, которая не позволяла подобрать более красивые и красноречивые слова, однако даже это заставило что-то тёплое разлиться внутри сердца Минджи. Кореянка ничего не ответила, лишь мягко улыбнулась и начала трепетно поглаживать ту по спине, да и в ответах сама Ханни особо не нуждалась. Пусть Ким и не всегда распространялась о своих мыслях, вьетнамка всё равно чувствовала всю свою особенность для нее.