Hereafter (будущее)

В одно мгновение внешний мир исчез. Словно отрезанные лезвием гильотины, мы были оторваны от всего, что находилось за пределами дворца. Каждый жук, который оставался за стенами, неважно, большой или маленький, сразу же ускользал от моих сил. Внезапность этого поразила меня, как электрический разряд, и я пошатнулась от внезапного ощущения, что мои чувства так аккуратно разорвали пополам. Это было так, как будто кто-то залез мне в голову и вырвал один глаз, оставив меня наполовину слепым. —Семпай! —взволнованно воскликнули близнецы. Араш оглянулся на меня, нахмурив брови, но ничего не спросил. Фраза «Я в порядке» вертелась у меня на кончике языка, почти рефлекторно, но когда я снова посмотрела на Ромула, встретившись с его безжалостными красными глазами, вместо этого с моего рта сорвалось: —Что ты только что сделал? — — Ты ранил одного из моих товарищей еще до того, как бой должным образом начался? —Потребовала ответа Нерона. —Уму! Какая трусость! — —Это последняя битва нашей гражданской войны, —повторил Ромул, полностью игнорируя ее обвинение. —Это останется между нами — мной в одиночку и тобой с твоими чемпионами и товарищами. С этого момента никто не будет иметь права вторгаться. Только не мои союзники… Его взгляд многозначительно обратился к ней. —И не твои.— Дуэль. Конечно. Он был достаточно уверен в себе, чтобы думать, что сможет сразиться со всеми нами там прямо сейчас, но то ли он беспокоился о том, что ему придется сражаться с Эмией и другими бок о бок с нами, то ли просто не хотел, чтобы кто-то еще вмешивался, например, его придворный маг, он решил устроить все так, чтобы у нас была собственная арена, на которой мы могли бы сражаться без перерыва. По крайней мере, на этот раз это был не упрямый ирландский пес, принявший решение самостоятельно. —Что это вообще значит? — Рика закричала. —это значит, что он отрезал нас от внешнего мира, —ответила я ей, оценивая свой оставшийся рой. Этого недостаточно, чтобы я могла позволить себе волей-неволей пожертвовать ими ради того, чтобы отвлечь Ромула на долю секунды. —Мы не можем выбраться, но Эмия и Константин XI не могут войти.— Мы были полностью отрезаны от всех союзников. Я даже не могла чувствовать жуков, которые были за пределами крепостных валов, возведенных как часть его Благородного Фантазма. По сути, внешнего мира больше не существовало. И учитывая, где мы оказались и кем был он? Не было никаких сомнений, что единственный способ, которым мы могли отменить этот Благородный Фантазм, — это убить самого Ромула. Было бы слишком удобно, если бы это было так же просто, как измотать его и ждать, пока у него иссякнет энергия, поэтому нам пришлось предположить, что этот барьер будет существовать, пока жив он. Это также означало, что мы, вероятно, не сможем вызвать подкрепление с помощью Да Винчи, как мы планировали сделать в случае чрезвычайной ситуации. Не было бы ни Зигфрида, ни Брадаманте, которые пришли бы и протянули нам руку помощи. Мы собирались выиграть бой, лишь с теми слугами, что, которые были сейчас с нами. —Понятно.— И вместо того, чтобы расстроиться, Нерона оскалилась во все зубы. —Уму! Нет, именно так и должно быть, не так ли? Победитель будет определен силой наших убеждений! Армии, союзники, Слуги — все зависит от того, чья любовь сияет ярче! Моя любовь к Риму, который я построила, к Риму, который однажды даст начало миру, из которого родом мои друзья, или любовь Божественного Предка Рима к его новому творению! — Что ж, по крайней мере, я могу отдать ей должное за ее дух. Я почувствовала, как одна сторона моего рта приподнялась почти против моей воли. Я не могла поверить, что такая мысль вообще пришла мне в голову, но где она была во время Золотого Утра, когда казалось, что почти все потеряли надежду и сдались? Когда мне был нужен тот, у кого хватало воли продолжать идти наперекор невозможному? —Хорошо сказано—сказал ей Ромул, и гордая улыбка тронула его губы. —Действительно, это именно тот дух, которым должен обладать римский император. Я вижу этот дух в тебе и признаю тебя, Нерон Клавдий.— —Конечно! —Ответила Неро. —Я Неро! Я император! Это вполне естественно! — —Мой лучший друг — лучший! — Рика согласилась. Немного предвзято, Рика… Мой оставшийся рой не смог найти слабых мест в Благородном Фантазме Ромула. Никаких трещин или прорех, только невероятно прочные стены. Как я и думала, выход остался только один. Если бы только этот фантазм был похож на стены Трои, где легенда сделала бы их уязвимыми для проникновения. Но нет. Нам не настолько повезло. —Тогда мы увидим здесь и сейчас …— Ромул поднял свою странную секиру, и его расслабленная поза напряглась, превратившись в нечто готовое к битве. —Достаточно ли у тебя решимости, чтобы победить меня! — Он сорвался со своего трона и пришел в движение, и в мгновение ока оказался на нас. —Мастер! — Маш крикнула и преградила Ромулу путь, выставив свой массивный щит, чтобы блокировать не менее массивное копье Ромула. Он ударил с эхом БОНГ. —Кха! — Ромул отскочил назад, и Машу поскальзила при приземлении, волоча ноги по кафельному полу. Хотя удар был сильным, она, казалось, приняла его на щит без последствий, по крайней мере, не до такой степени, как когда мы сражались с Калигулой и он, по сути, жестоко обошелся со всеми нами. Быстрый взгляд с помощью Мастерского Ясновидения показал, что характеристики Ромула вокруг выше среднего, но ничего похожего на совершенно чудовищную силу, которой обладал Калигула. Ифе и Араш не стали дожидаться команды «вперед». Они вступили в бой буквально через секунду после того, как это сделал Ромул, погнавшись за ним после его короткого столкновения с Машу. Араш держался на относительной дистанции, на этот раз использовав свой лук, но Ифе прыгнул прямо в драку с Гаэ Болгом. Она нанесла мощный удар, достаточно быстрый, чтобы я увидела не более чем размытое пятно. Ромул заблокировал его. С презрительной легкостью. Ифе не позволила этому остановить ее, и она обрушила яростный шквал ударов, который соответствовал скорости, которую я видела у нее, когда она сражалась с Тиберием и Юлием Цезарем, двигаясь так быстро, что казалось, она мелькает между ударами, вместо того, чтобы на самом деле их наносить. Ромул двигался далеко не так быстро, но все же он блокировал их, отклонял и парировал, стоя, как дуб, на том же месте, как будто он отказывался двигаться против своей воли. Замелькало красное копье и полетели стрелы, но ни одна из сторон не продвинулась вперед. Я не могла быть уверена, просто наблюдая за ними, что Ромул на самом деле не смог дать отпор Ифе и Арашу вместе или просто решил не делать этого, но он не выглядел напряжённым или взволнованным, и независимо от того, как быстро двигалась Ифе или сколько стрел Араша успевала проскочить между взмахами своего копья, Ромул справлялся с ними одинаково. Это был другой вид силы, чем у Калигулы. Это была не огромная сила, способная сокрушать горы и топить острова, и это была не скорость урагана, принявшего форму человека, но его спокойная уверенность сама по себе была своего рода устрашением, а легкость, с которой он защищался, была своей собственной формой подавляющей мощи. Я не позволяла себе моргать, напрягая зрение, чтобы уловить как можно больше происходящего. Я искала любую лазейку, любой признак слабости или уязвимости, например, особое внимание к защите одной стороны больше, чем другой, или отказ подпускать Ифе к определенному месту, но их не было, и если они были обнаружены яростными ударами ее копья, они были там и исчезли снова слишком быстро, чтобы я могла их увидеть. Он был неуязвим. Не в буквальном смысле, потому что если бы он был невосприимчив к урону, то он бы просто стоял там и позволял всему отскакивать от него, но для меня становилось все более очевидным, насколько большим преимуществом было для Слуги быть призванным во время и в месте, где их легенда была самой сильной. Его статистика была не самой высокой за всю историю, но казалось, что он был более полноценным, и из-за этого он мог не отставать от такого урагана, как Ифе, которая должна была опережать его. И каким-то образом мы должны были победить его. Нерона, очевидно, не в силах больше сидеть в стороне, бросилась в бой. —Готовься, Божественный Предок! — Она обрушила свой меч обеими руками в рубящем ударе над головой, вынудив Ифе и Ромула уйти с дороги, и Араш воспользовался этим, чтобы пригвоздить его тремя ударами, но Ромул перехватил их плоской стороной своего нелепого копья. Он развернул удар в голову Нероны, но она поспешно блокировала удар и была отброшена назад на дюжину футов силой удара. Ифе нанесла ответный удар, нацеленный на то, чтобы выбить ему глаз — или, учитывая ее уровень силы, возможно, всю голову целиком, — и он отклонился в сторону и взялся за древко свободной рукой. —Я понимаю, —спокойно сказал он. —Стало очевидно, что вы обладаете большим боевым мастерством. Лев Лайнур не ошибся, сказав, что вы станете одной из наших величайших угроз, если решите вмешаться напрямую. —Когда хочешь потушить лесной пожар, — ответила она, оскалившись своей акульей ухмылкой, — молись северному ветру.— —Метафора? — Удивленно спросил Ромул. —Очень хорошо. Тогда дуб с глубокими корнями может выдержать даже самый сильный северный ветер.— Магическая энергия собиралась, умножалась, конденсировалась, и я была не единственной, кто поняла, что должно было произойти. Так случилось, что Араш заговорил первым. —Ифе! —Пирс. Ромул взмахнул копьем, и кровь брызнула на пол, когда Ифе отлетела назад, ее собственное копье все еще было в его другой руке. Она упала на плитку, перекатилась, но ей удалось восстановить достаточный контроль, чтобы поджать под себя ноги и остановиться, присев на корточки. Одна рука безвольно свисала с ее плеча, где сквозь ткань и плоть под ней была огромная рана. Из пола у ног Ромула выросла большая толстая ветка дерева с заостренным концом, кора была окрашена в красный цвет кровью Ифе. Если бы Ифе уклонялась на долю секунды медленнее, это дерево пронзило бы ее прямо в сердце. —Супер-экшн-мама! — Рика закричала. —Королева Ифе! — встревоженно воскликнула Нерона. —Отличный трюк, Ромул.— Глаза Ифе сверкнули. —Мне тоже показать тебе свои? — Впервые с начала битвы глаза Ромула расширились, но он отреагировал недостаточно быстро, чтобы избежать того, что произошло дальше. —Пронзающий, Гаэ Болг. Шипы проросли из красного копья, и кровь брызнула, когда они вонзились в пальцы Ромула. Он с громким шипением отбросил Гае Болга, но урон уже был нанесен, и он хмуро посмотрел на свою кровоточащую руку. К сожалению для нас, когда он размялся и проверил подвижность руки, оказалось, что он практически не пострадал. Если бы это вообще могло как-то повлиять на его способность сражаться, нам пришлось бы выяснить это на собственном горьком опыте. —Первая помощь! — Я произнесла заклинание, и рана Ифе зажила. Она пошевелила плечом, проверяя его, а затем протянула руку. Гаэ Болг оторвался от пола, пронесся через комнату и шлепнулся ей в ладонь, как будто его прикрепили к леске и намотали. Она снова взяла оружие в руки и встала, готовая снова броситься в бой. —Похоже, никто из нас ничего не добился этими маленькими базарными фокусами—сказала она Ромулу. —Базарные фокусы? —Эхом отозвался Ромул. —Это была вежливость. Мой Благородный Фантазм не может быть ограничен пространством этой комнаты, поэтому я до сих пор избегал его использования.— Наступила короткая пауза. —Так и есть, —согласилась Ифе. —Потребуется нечто большее, чем пролить немного крови, чтобы подтолкнуть меня так далеко—сказал Ромул. —Продолжим. Тебе еще предстоит произвести на меня впечатление.— —Тогда как насчет борьбы? Черно-красное пятно перерубило ветку, которой Ромул ранил Эфу, и Нерона бросилась через образовавшееся пространство, замахиваясь мечом с целью отрубить одну из конечностей Ромула. Огонь тянулся за ее мечом, как будто он горел изнутри. Когда это произошло? Ромул блокировал ее с минимальными усилиями. —Твой дух силен, но твоему телу за ним не угнаться. Ты действительно собираешься пожертвовать своей жизнью, напав на меня в одиночку? — Нерона зарычала, оскалив зубы. Ромул снова отшвырнул ее назад, и она пролетела через всю комнату, приземлившись на ноги, оставив две полосы на кафеле. Араш, продолжай поддерживать их! Вслух я приказала: —Ифе, вперед! — Большего им и не требовалось, потому что они снова пришли в движение почти до того, как я успела закончить отдавать приказ. Неро присоединилась к ним мгновением позже, и вместе она и Ифе вступили с Ромулом в рукопашную схватку, в то время как Араш обстреливал его издалека. Добавление третьего лица оказалось для Ромула немного более сложной задачей, чем раньше, особенно потому, что Ифе замедлила темп и использовала свои атаки в обход атак Неро. Потери в скорости и мощи были восполнены командной работой, как бы банально это ни звучало, потому что это больше отвлекало внимание Ромула и позволяло Ифе экономить больше энергии. Они все еще двигались с ошеломляющей скоростью, быстрее, чем, по моему мнению, должна была быть способна Нерона, но это позволило мне немного лучше следить за происходящим, несмотря на всю ту пользу, которая это приносило мне. Я сгруппировала столько своих жуков, сколько смогла, как можно ближе к комнате, насколько это было возможно, но огромная сила и скорость в сочетании с необъяснимым огнем, который время от времени изрыгал меч Неро, сделали невозможным их использование для чего бы то ни было. Кроме того, у Ромула было Сопротивление магии B, что означало, что мой Гандр и пушки моих воронов ему абсолютно ничего не сделают. Даже рунные камни-взрыватели, которые Кухулин сделал для нас много веков вперёд, вероятно, были бы скорее вредными, чем полезными, потому что, в отличие от Ифе и Араша, Неро не была Слугой на подпитке у Халдееи, поэтому никто из нас не мог отправить ей телепатическое сообщение, чтобы она закрыла глаза. Я ненавидела то, каким бесполезным это заставляло меня чувствовать себя. По крайней мере, в Орлеане я смогла что-то сделать, даже если в финальной битве я в основном наблюдала за боем так же беспомощно, как и сейчас. Я не могла расставить ловушек, которые могли бы серьезно навредить Ромулу, не могла сплести нитей, которые вообще удержали бы его, не говоря уже о том, чтобы оставить лазейку, которой могли бы воспользоваться Ифе или Араш. —Я начинаю видеть твои приемы насквозь, Божественный Предок! — Похвасталась Неро. Она ухмыльнулась, замахиваясь, хотя Ромул все еще блокировал ее и Ифе, казалось, даже не вспотев. —Действительно, это так, — спокойно сказал он. —Ты действительно сияющая звезда империи, Нерона. Ты должен гордиться.— —Я! Уму! — Вместо этого мне пришлось стоять там, напрягая зрение в поисках лазейки, настолько маленькой, что она могла быть там и исчезнуть, прежде чем я успела приказать кому-либо воспользоваться ей, вынужденная бессильно ждать, пока моя магическая энергия медленно иссякала. Но тот факт, что я не могла навредить Ромулу в одиночку, не означал, что я вообще ничего не могла сделать, чтобы повлиять на ход боя. Араш, начала я, протягивая руку к соединяющей нас нити, если бы у тебя была возможность, ты мог бы поразить его своим трюком с десятью тысячами стрел? Пауза между выстрелами была настолько мала, что я не была уверена, что мне она не почудилась. Я так не думаю, ответил он. Из-за плотности такого залпа, шанс поразить союзника был бы почти сто процентов. Даже тогда, он сможет использовать свое копье, чтобы вызвать другую ветку дерева … Тогда все, что ему нужно было сделать, чтобы защитить себя, — это поднять один или несколько ветвей и использовать их в качестве щита. Не было способа узнать точный предел того, насколько большим он мог сделать любой из них, но та ветвь, которой Ромул почти проткнул Ифе, уже была необычайно большой и толстой. Слишком большая, чтобы не думать, что он может манипулировать их размерами по своему желанию. Черт возьми. Превратить его в подушечку для иголок, отнюдь не простая задача, да? Ифе, я позвала, потянув за другую нить, это ненадежно. Тебе придется использовать свой Благородный Фантазм. Она ответила не сразу. Потери нашей энергии были относительно невелики несмотря на то, насколько интенсивно они сражалась, особенно с учетом того, что она распределялись между нами тремя, но если она слишком часто получала травмы, сражаясь в ближнем бою с человеком, который был лишь на шаг ниже настоящего бога, то это быстро менялось. Ты права, наконец признала она. Этот парень совсем не похож на Цезаря или Тиберия. Вслух она рявкнула: —Неро, отступай! — —Почему? — Спросила Нерона. —Просто сделай это! И неохотно Неро сделала это, отпрыгнув назад и уйдя из схватки. Ромул нахмурился и обратил все свое внимание на Ифе, которая тоже отскочила назад, перехватив свое копье. —Понятно. Значит, ты начинаешь впадать в отчаяние, не так ли? —Отчаяние не имеет к этому никакого отношения! — Ифе плюнула ему в ответ. —Ты скучный, Ромул! Если ты собираешься просто стоять там и защищаться, то нет смысла тянуть с этим дальше! — Копье озарилось красным светом. Зловещий холод опустился на комнату, пробирая до мозга костей. Моя рука взметнулась вверх, указывая на нее. — Мгновенное укрепление! — Поняв это, близнецы повторили: — Мгновенное укрепление! — И Ифе оскалила зубы, когда дополнительная сила наполнила ее конечности и укрепила тело. —Гаэ Болг Прототип. Красное копье полетело. Подобно вспышке молнии, оно пронеслось через комнату — и встретилось с веткой дерева, которая была толще, чем полностью трансформировавшийся Лунг. Дерево и кора раскололись, потрескивая и ломаясь, когда лезвие копья прошло сквозь них, как горячий нож сквозь масло, но этого было достаточно, ровно столько, чтобы сбить смертоносное копье с курса. Оно пролетело над плечом Ромула и вонзилось в стену позади него, брошенное с такой силой, что погрузилось в камень по самое основание. — Черт, — сказал кто-то. Я подумала, что это может быть Рика. —Доблестное усилие, —похвалил Ромул. —Я вижу вашу решимость, халдейцы, и я не могу сделать ничего меньшего, чем соответствовать ей. Теперь очевидно, что вас не переубедить. А ты, Нерона? Даже сейчас ты все еще будешь на их стороне? Ты не сдашься и не присоединишься ко мне, чтобы построить мой новый, более сильный Рим? — Это битва за мой Рим! — Нерона крикнула ему в ответ. — Я не буду сидеть сложа руки, пока она разыгрывается у меня на глазах! — Ромул на мгновение закрыл глаза, как будто ему было больно слышать эти слова, но они снова открылись, прежде чем я успела подумать о том, чтобы воспользоваться моментом. — Хорошо сказано! — прогрохотал он. — Тогда моим Римом я сокрушу вас всех сразу! — Он поднял свое собственное копье, повернув его так, чтобы наконечник был направлен в землю, и взялся за черную рукоять обеими руками. Магическая энергия быстро накапливалась внутри него, перетекая в его оружие, пока зазубренное веерообразное лезвие не начало светиться. — Все! — крикнула я. — За Машу, сейчас же! — Машу шагнула вперед, подняв свой щит, в то время как Ифе, Араш и Нерона бросились за неё. —Это тебя не спасет! — Ромул взревел. Маш ударила нижней спицей своего щита о кафельный пол. — Лорд… — MAGNA VOLUISSE… —…ХАЛДЕИ! —…МАГНУМ! В то же время перед нами возникла светящаяся стена, испещренная линиями силы, и Ромул вонзил острие своего копья в землю. БУМ — это звук массивных ветвей деревьев, врезающихся в крепостной вал, отскакивающих от его поверхности, как вода, и проталкивающихся вверх и сквозь потолок над нами. БУМ- звук второй ветви, отклонившейся в сторону, чтобы врезаться в стену крепости, и Маш крякнула от усилия, стиснув зубы от грубой силы, пытающейся разнести нас всех в пыль или разорвать на части. БУМ последовала третья ветка, так скоро после первых двух, что я почти не поняла, что это была третья, а не продолжение второй, и на этот раз Машу пришлось собраться с силами, сделав шаг назад одной ногой. В барьере, защищающем нас, образовалась трещина. — Мастер! — прохрипела она. — Я — если еще несколько ветвей попадет в нас …! — Рука в перчатке опустилась на ее плечо и нежно создала быструю серию рун по поверхности обратной стороны ее щита. Глаза Машу расширились. — Ифе? — Spretta. Руны засветились, как рождественская елка, а укрепление эволюционировало, становясь все крупнее и роскошней. Сверху и по бокам появилась дополнительная кирпичная кладка, и единственный вал превратился в прочную навесную стену, кирпичи светились синим, а сама стена мерцала белым, все еще полупрозрачная. —Он не будет счастлив, — сказала ей Ифе. — Но только на мгновение, посмотри и увидишь следующий шаг на своем пути, Машу Кириелайт. — Стена росла и увеличивалась в размере, вытягиваясь, пока не заполнила комнату от одной стороны до другой, и ветви Благородного Фантазма Ромула отскакивали, как дождь от зонтика. Дворец содрогнулся и угрожал рухнуть, когда они ворвались в него, проламывая кирпичную кладку и плитку и проделывая огромные дыры в полу, потолке и стенах. Несмотря на все это, Лорд Халдеас был силен. — Стоп. Нет, что-то было не так. Это был не Лорд Халдеас. Начнем с того, что это было просто название-заполнитель, чтобы призвать фантазм, потому что мы не знали имени Героического Духа внутри Маш. То, что Ифе только что сделала, было именно тем, что она сказала, это был проблеск истинной силы щита, которым владела Маш, настоящий фантазм, каким он должен был быть. Замок. Сверкающий замок из белого кирпича и прочных стен, построенный как оплот против мрачных дней постримской Британии. Почему мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это? В Британии было много замков, и многие из них стояли во времена короля Артура, но только один символизировал бастион мира и процветания среди сражающихся, только один служил надежным убежищем от хаоса и раздоров. — Это… Рука Араша опустилась мне на плечо, и я резко повернула голову, но он смотрел не на меня, а на Машу. Время еще не пришло, сказал он мне. Машу еще слишком много предстоит обучиться. Если ты дашь ей ответ сейчас, ты заставишь её возгордиться. Я хотела назвать это глупостью, но прикусила язык, потому что на самом деле могла понять идею. Если бы кто-то пришел ко мне через неделю после моего первого боя с Лунгом и сказал, что я спасу все миры мультивселенной еще до того, как мне исполнится двадцать… что ж, если бы я действительно им поверила, я бы задрала свой нос до потолка. Такой вес на столь раннем этапе моей карьеры, возможно, сокрушил бы меня. Маш… тоже не была готова. Я не была уверена, что узнаю, когда она будет готова, но если Героический Дух внутри нее наблюдал достаточно внимательно, чтобы помешать Ланселоту раскрыть свою личность слишком рано, тогда у меня не было особого выбора, кроме как верить, что он будет знать лучше, чем я. Неважно, насколько мне это не нравилось. Думаю, мне просто нужно было думать об этом так, как будто у меня была Дина, знать, что я могу форсировать решение проблемы, но мне не понравится человек, которым это сделает меня, если я это сделаю. Замок угрожающе загрохотал от такого количества попаданий, но выдержал, когда Благородный Фантазм Ромула наконец замедлился и остановился. Впереди группы Маш тяжело дышала и пошатывалась, когда Лорд Халдеас мелькнул и исчез, оставив нас пялиться в переплетение ветвей деревьев толщиной с внедорожник. Они отклонились под острыми углами, где врезались в Лорда Халдеаса, пробивая стены, потолок и пол, с неравномерными промежутками по всему периметру. Это было похоже на что-то из самых безумных фантазий Бласто. Ветви деревьев изгибались под идеальными углами в девяносто градусов или назад под углом в шестьдесят градусов, росли способами, которые были практически невозможны в природе. — О боже, — пробормотала Нерона и уставилась на последствия буйства природы широко раскрытыми глазами. С другой стороны, мои жуки дали мне искаженное изображение Ромула, который не двигался со своего места, свирепо глядя на беспорядок, который был перед нами. Я не знала, что творилось у него в голове, но он чувствовал Слуг так же хорошо, как и мы, так что он никак не мог не сказать, что мы пережили это. — Так… Я единственная, кто собирается спросить? —Прошептала Рика. — Какое отношение дерево имеет к основанию Рима? — —Я тоже этого не понимаю, — так же тихо согласился ее брат. Ифе. Ее голова на мгновение повернулась в мою сторону, чтобы показать, что она слушает. Ромул только что использовал огромное количество магической энергии. Нам нельзя затягивать битву. Убейте его, чего бы это ни стоило. Ее губы приподнялись с одной стороны. — Поняла, мастер. — — Подожди, что? —спросил Рицука. —Иди, —сказала я ей. Ифе оттолкнулась от земли, перевернулась и приземлилась на одну из веток, присев на корточки, а затем снова оттолкнулась и отскочила от другой ветки, как резиновый мячик. Она набирала скорость по ходу движения, и следующий рывок вознес ее к потолку, где она оттолкнулась от плитки и полетела вниз, прямо к Ромулу. Дворец снова затрясся, когда она врезалась в пол, как метеор, плитка разлетелась вдребезги у нее под ногами, но Ромул успел вовремя увернуться назад, чтобы избежать удара, и вернулся, чтобы нанести удар в этот момент уязвимости — за исключением того, что Ифе отскочила назад, приземлившись на другую ветку дерева, и отскочила от нее, а затем вернулась к нему с ударом, который, вероятно, буквально снес бы ему голову. Он увернулся и от этого, и, как и раньше, Ифе ушла прежде, чем он смог контратаковать. Она использовала его ветви как платформы, нанося молниеносные удары руками и ногами, которые с лихвой компенсировали пространство для манёвра, которое она потеряла из-за всех ветвей, которые теперь заполняли его. Несмотря на то, что атаки были очевидны, что он все еще мог уклоняться от них без особых проблем, она двигалась слишком быстро, чтобы он мог ударить и ее. — Очень немногими Благородными Фантазмами можно использовать несколько раз подряд, —сказала я близнецам, наблюдая за происходящим со своими жуками. — Большинству из них требуется много энергии для использования, поэтому слуги не могут просто использовать их один за одним, пока враг не умрет. Это означает, что через несколько мгновений после того, как Слуга использует свой Благородный Фантазм, этот Слуга обычно наиболее уязвим. — — Итак, ты послала Ифе атаковать, пока Ромул был ослаблен, —заключил Маш. —Понятно. — — Это нормально? — Рицука спросил, нахмурившись. — Даже раньше, сражаясь с ним в одиночку, она не могла победить его. — — Ты забыл, Рицука? — Я задала ему риторический вопрос. — Гаэ Болг — не единственный Благородный Фантазм Ифе. — По другую сторону ветвей Ромул зарычал. — Хватит убегать! — Он снова взмахнул этим нелепым копьем, и из ветки перед ним выросла другая, поменьше. В мгновение ока он пронзил то место, куда только что приземлилась Ифе, но она уже отскочила, двигаясь на этот раз намного быстрее, что, казалось, просто телепортировалась прямо перед ним, ее правый кулак был отведен назад. — Тогда давай положим этому конец, — сказала она со смертельным холодом. —Тораннчлесс. — БУМ — это звук ее кулака, разбивающего звуковой барьер, за которым последовал ТРЕСК поспешно поднятой ветки Ромула, разлетевшейся на сотни тысяч крошечных осколков. Ромул быстро пришел в себя, снова взмахнув копьем, чтобы прикрыть момент слабости, но Ифе с ловкостью, которая заставила бы гимнастов всего мира позеленеть от зависти, увернулась от удара и приземлилась поверх массивного веерообразного лезвия. Она немедленно спрыгнула с него, и ее каблук с оглушительной силой опустился на плечо Ромулу. Огромная сила, стоявшая за этим, бросила его на колени, и ему пришлось обхватить себя руками, чтобы не врезаться прямо в пол. Этого момента было достаточно, чтобы она приземлилась и закружилась, и на этот раз, когда ее каблук опустился ему на поясницу, он был вбит прямо в землю. Пол под ними треснул и угрожал провалиться. В следующий момент она прижала его к земле, большим пальцем одной руки вдавив в плечевой сустав руки, державшей его копье, а другой заломив другую руку ему за спину. Ее нога надавила ему на позвоночник. Ромул застонав, попытался сбросить ее, но почему-то у него просто не хватило сил. Казалось, что он был скован невидимыми, нерушимыми цепями. — Что? —требовательно спросил он. — Что это? — — Fornadmaim Niad Náir Удержание Славного Героя, — четко произнесла Ифе. — Одна из секретных техник моих боевых искусств, если вы хотите это так назвать. К сожалению, без надлежащей подготовки единственный способ убедиться, что ты никуда не уйдешь, — это держать тебя прямо здесь. — Уже сейчас я жалею, что ее не призвали с теми аспектами учителя, которых ей сейчас не хватало. Сколько же специальных техник было в этих кельтских боевых искусствах? — Что более важно, — продолжала Ифе, упрекая его, — ты не уделял этому достаточно внимания раньше. Ты думал, я просто прыгала наугад ради удовольствия? — По всей комнате засветилось каждое место, которого она касалась, нанося ему молниеносный удар, каждое светилось своей руной. Всего их было восемнадцать, они излучали мощь, источая энергию, подобную потрескиванию статического электричества, и как только я осознала их количество, их назначение стало пугающе ясным. Моя нога пыталась нести меня вперед, но идти было некуда, и не было способа дотянуться до нее. Ветви Благородного Фантазма Ромула преградили нам путь — защитив нас. — Ифе! —Я закричала. — Не надо! — Араш, отчаянно подумал я, уходи Но было слишком поздно. — Охд Доуг Один. Взрыв бомбы, вот на что это было похоже. Оглушительный взрыв прогремел по комнате, заставив задрожать все здание — оно никак не могло пережить еще слишком много подобных потрясений — и пол под нашими ногами затрясся так сильно, что я чуть не упала. На противоположной стороне этих ветвей все без исключения жуки, наблюдавшие за боем, умерли сразу, выжив лишь настолько, чтобы увидеть вспышку перед взрывом. Все закончилось прежде, чем кто-либо из нас смог что-либо предпринять. — Араш! — Я все равно отдала приказ. — Вперед! — Он уже ушел, вскакивая, чтобы найти одно из отверстий. Буквально мгновение спустя я последовала за ним, карабкаясь к ближайшему, в которое, как мне казалось, я могла пролезть. —Ифе! —закричали близнецы. Они тоже нашли ближайшую ветку, достаточно низкую, чтобы ухватиться, и начали выбираться наружу. — Что случилось? — Спросила Нерона. —Уму! Еще одна из этих благородных штучек? — — Королева Ифе только что использовала один из своих, да! — Машу сказала ей, а затем она тоже начала пробираться к ближайшему промежутку, следуя за близнецами. — какой же? — Спросила Нерона. — Что это значит? Все кончено? — Надеюсь, что нет, я не сказала, потому что если это было достаточно сильно, чтобы вырубить Ромула, то этого определенно было достаточно, чтобы вырубить и Ифе. Я неверно оценила свое положение, потому что, когда я вышла с другой стороны, я упала на землю, прокатившись по массе веток, и больно приземлилась на задницу. Времени беспокоиться об этом не было, поэтому я не стала, просто поднявшись на ноги и обнаружила, что большая часть веток из Благородного Фантазма Ромула сгорела во время взрыва. Не все из них, но даже густой клубок, который защищал нас, был почти выжжен, оставив после себя лишь около половины первоначальной массы наростов. Все листья, которые могли расти на побегах, сгорели. — Мастер! — Позвал Араш. Каким-то образом посреди всей этой бойни появилось тело, маленькое и компактное, женское. Араш нежно обнимал ее, нахмурив брови, и, честно говоря, казалось чудом, что она вообще выжила. Половина ее тела была покрыта ожогами, но огромная часть её тела была угольно-чёрной. От них исходил запах горелой свинины. — Ифе! — крикнули близнецы, подбегая. Затем до них донесся запах, они увидели, в каком она состоянии, и оба отшатнулись. —О черт, — простонала Рика, зажимая ноздри. — Она …? —Спросил Рицука. — Дерьмо. Но это слово произнес не я, а Ифе. — Этот ублюдок.— Зубы стиснуты, один аметистовый глаз прищурен, другой зажмурен. — Он защитился в последнюю секунду.— — Это было единственное, что спасло нас обоих, —проскрежетал неприятный голос. В эпицентре взрыва из-под обломков выбралось тело, кора и щепки рассыпались, как будто он только что вышел из магазина пиломатериалов. Он был почти так же тяжело ранен, как и Ифе, и каким-то образом он все еще держал свое копье, но он был настолько избит, что казалось чудом, что он вообще мог стоять. —Первая помощь! — крикнули мы, потому что, похоже, всем нам пришла в голову одна и та же идея. Ожоги на теле Ифе сразу же исчезли, уступив место более здоровой плоти. Даже трех использований заклинания было недостаточно, чтобы вернуть ее хотя бы наполовину в нормальное состояние, но этого было достаточно, чтобы она смогла нарисовать руну, которую раньше использовала для самоисцеления. —Вряд ли, — проворчала она ему. Медленно, осторожно она села, и Араш отпустил ее, немного отступив назад, когда вызвал свой лук. —Эти твои растения испортили мои руны. Из-за этого трюка я получила больше урона, чем должна была.— —Ты ожидаешь, что я буду сочувствовать своему врагу? — Холодно спросил ее Ромул. — Я ожидаю, что ты поймешь, когда будешь побежден, — сказала я ему, вмешиваясь. Его красные глаза повернулись ко мне. — Побежден? —Он выпрямился, несмотря на свои раны. — Мой Рим все еще стоит. Я все еще стою! Пока это так, я не побежден! — Он поднял свое копье, снова собирая магическую силу — так близко, что даже близнецы, должно быть, смогли это почувствовать. —Даже так, я все еще могу победить вас, халдейцы! Magna… Три стрелы вонзились ему в плечо, прямо в сустав, и его правая рука безвольно упала. Ромул развернулся, нацеливаясь на Араша, который выпустил эти стрелы, и тот вырвал их из своей плоти в потоке крови. — Я так легко не сдамся! Тошнотворный хлюпанье оборвало все, что он мог еще сказать, и он пошатнулся, когда еще больше его крови пролилось на пол. Он недоверчиво посмотрел вниз на Нерону, которая выглядела так, словно сама с трудом верила в то, что только что сделала. Ее нелепый меч почти по рукоять вонзился в живот Ромула, пронзив его тело и выйдя с другой стороны. Только угол наклона не позволил мечу перерезать ему позвоночник, хотя я понятия не имела, будет ли это что-нибудь значить для Слуги. — Ты… Неро… — Т-твоему правлению… конец, Божественный Предок! — Дрожащим голосом произнесла Неро. С каждым словом ее голос становился увереннее. — Сейчас… Настало время моего Рима! И я… я не позволю тебе растоптать все это, даже из любви! Ибо я слишком сильно люблю свой Рим, чтобы позволить стереть его с лица земли! Уму! — И Ромул… вздохнул и улыбнулся. — Я понимаю. — Он уронил свое копье, и оно со звоном упало на землю, а затем разлетелось на светящиеся пылинки. Сам Ромул начал исчезать по краям, с его тела осыпалась сверкающая пыль, подобно тому, как исчезли многие другие Слуги в этой Сингулярности и те, что были раньше. — Ты ослепительна, Нерона Клавдия, — с нежностью сказал он.— Похоже, твоя любовь действительно была сильнее моей, потому что она привела к тебе товарищей, которые дали тебе силы победить даже мою собственную империю.— — Да! —Неро согласилась. — Уму! Эти мои друзья, эти мои товарищи, только благодаря их помощи я смогла встретиться с вами лицом к лицу! Даже если они должны погибнуть, просто чтобы они были у меня… Это делает мой Рим самым сильным, величайшим Римом, который когда-либо существовал! Уму! Даже если ему тоже однажды суждено пасть! — — Тогда мне больше ничего не остается делать, кроме этого, — сказал Ромул. Он протянул свободную руку и положил ее на голову Нероны, как отец положил бы ее на голову своей дочери. — Мое возлюбленное дитя, император Нерона, я оставляю все это тебе. Я вверяю будущее Рима тебе и твоим наследникам, в какую бы форму они его ни облекли. Даже если это станет чем-то неузнаваемым, в конце концов, это все еще Рим… Он улыбнулся. — Рим вечен. А потом он исчез.