Беспонтовая флейта

      Мы собрались на заброшку. Пришлось сделать крюк через магазин, где лицо кривят, но продают. Сумка Машкина заметно потяжелела. Точно больше, чем на пару банок. Заодно мне сиги взяли. И зажигалку. Теперь только ныкать куда-то это добро надо будет. Из дома не выселят, но мозг промоют знатно. Вчера же, опять, за кофе получил. А за сиги, уже и не знаю даже, какая кара меня постигнет.       Идти не близко, еще и по подмерзшей грязи, вдоль дороги. Раньше когда-то лагерь тут был, отец про это рассказывал. Теперь корпуса развалились, один выглядит вообще так, что даже мы туда не суемся — со дня на день рухнет. А два — поприличнее немного. Если так можно сказать про замусоренные кирпичные коробки.       Машка еще по дороге открыла банку и завела разговор, которого я хотел бы избежать:       — Так что, тебе с парнем всё-таки больше нравится, чем с девушкой?       — Маш, ты вот что ожидаешь услышать?       — Ответ на вопрос.       — С парнем.       Идём в тишине.       — Серж, а ты с девушками, ну, кроме меня целовался?       — Ты же знаешь, что нет.       — Понятно… Вот, прям, совсем противно?       — Бля, Маша! — она аж отшатнулась — Ты не противная, хорошая. Не в тебе дело. Я, вот, вообще так до сих пор не знаю, зачем ты меня тогда поцеловала.       «Звучит, как наезд, вот чё вспылил?»       — Извини, Маш. Всё нормально с тобой.       — Да ладно, — пихает меня в плечо — норм всё. Если интересно, то тогда я себя, ну, типа, проверяла.       — На что?       — Ну… проверяла нравишься мне ты или нет. Думала, если ёкнет чё-нить, то, может, мутить бы стали.       — Раз не стали, значит не ёкнуло?       — Вроде того…       — А отец мой думает, что мы встречаемся. Хотел тебе раньше сказать, но когда он к деньгам «на свиданку» начал презики прикладывать, то совсем стрём стало.       — Поделишься презиками, раз «встречаемся»?       — Да хоть все отдам.       — А тебе?       — Не надо.       — Вы, бля, без резины что ли?       — Мы пока без всего, Маш. Не делаем ничего такого.       — Совсем-совсем? — она хитро на меня смотрит, я отвожу взгляд.       — Давай, хоть, сядем, а?       Территория лагеря огорожена забором. Правда таким, что и я, и Маша легко пролезаем между толстыми прутьями. Мне только выдохнуть надо, а то на вдохе ребра мешают. Проходим мимо остатков беседки, старого рукомойника, развалин одного из корпусов. Тот корпус, куда мы идём, стоит чуть на отдалении и туда реже ходят. Плюс не все на второй этаж лезут. Там поэтому даже почти не замусорено. На балкон пробраться по лестнице можно или в оконном проёме. На крышу мы почти не залезаем. Она просто плоская и делать там нечего. А сейчас там еще и ветрено.       Банку опустошили по дороге, открываем ещё по одной. Садимся, как придётся. Чиркаю зажигалкой, закуриваю раза с третьего. Машкина с пьезо удобнее.       Вчера скинул на телефон немного песен с флешки Андрея, сколько уместилось. Там их реально полно оказалось. Послушал что-то выборочно. Мне кажется, что музыку туда докидывала еще какая-то печальная восьмиклассница, ну или Машка. Но и были с моим вкусом совпадения. Включил такую, а дальше — на рандом.       — Василь написал, что после уроков подойдёт       — Ага… Маш, ты же никому не будешь болтать, а? Он очень просил…       — Я ж не дура, ты б просто так угрозы мне кидать не стал. Вообще в первый раз такое от тебя слышу.       — Сам в шоке.       — Я с себя тоже. Ваще, не знаю как получилось. Ну, у нас… лежали, целовались и как-то так…       — Блин, первый раз же больно, не?       — Тоже так думала, а оказалось не особо.       — И как ты?       — Да хз, говорю же, не поняла ничего. Илья довольный. Мне приятно было, но без чего-то такого.       Чувствую, что крыть, хорошо так, начинает. Особенно, после сиги. Ещё и разговоры эти. Тоже вспоминаю, как лежали, целовались.       «Даже как-то стрёмно, что Машке как-то средне, а мне от одной мысли уже жарковато становится»       — А чего это ты задумался, покраснел, а?       Смотрю в пол, Машка пихает меня локтем.       — А ты чё Серж? Колись уже.       — Ничё. То, что ты называла «не считается» — показываю жестом, наотмашь       — Ты ему? Или он тебе?       «Когда я хотел ей рассказать что-то, то и не думал, что это будет настоолько стыдно вслух говорить.»       Втягиваю шею, почти как черепаха, и тихо бубню:       — Друг другу. Одновременно.       — А чё так скромно-то? — передразнивает тем же тоном       Понимаю, что выгляжу глупо, пытаюсь ответить поувереннее:       — Приятно было, очень. — от того, что говорю это вслух, внутри пережимает всё.       — Блин, ну круто же — Машка заулыбалась — Ну и какой у него?       — Машка! Тебе это зачем?!       — Да, просто. Могу и про Илью рассказать.       — Нет уж. Не надо. Не интересно. Давай уже о другом о чём-то.       — А вы еще чё делали? Ну кроме…       — Так спрашиваешь, как у инопланетянина какого-то. Болтали, просто. Гуляли. Он мне, вот, даже музыки накидал, вот то, что включил.       — Ну-ка?       Берет телефон, листает.       — Во. Мне Илья их включал.       Начинается тихо, а потом резко врывается хриплый голос, зачитывающий рэп.

Листья падают с дуба, ясеня

Нихуя себе! Нихуя себе!

Я смотрю в окно… И действительно

Листья падают! Охуительно!

      Машка трясёт головой подпевает. Уже и слова выучила. Не слушаю такое, но, вроде, весёлая. Под конец тоже подпевать начинаю. Включается следующая. Опять какой-то хриплый голос.       «Группа Ленинград. А ещё чё есть?»       — Блин, Серж, а чё? Норм же было.       — Да ну.       Сидим, по очереди друг другу песни переключаем. У Машки звонит телефон, она шикает, как будто только что не орала «Круши, ломай, тряси башкою пустой». Ржу над ней, но убавляю. Лицо она такое делает только когда отец звонит.       — Алло… Да, пораньше сегодня… Гуляю… Ага, с Серёжей, вдвоём… Ну лагерь где… Да подходите, конечно… Ага, бери… Нуу, пару хватит…       «Явно не с отцом говорила»       — Не против же, что сейчас Илья подойдёт?       — Ты уже позвала. Я пойду тогда. Чё я тут буду?       Машка хитро улыбается:       — Так он не один. — говорит почти нараспев — С ним Дикоой!       Мне хочется себе ладонью лоб пробить. Насквозь.       «Сейчас заплачу.»       — Машааа! Илья не должен ничего знаать!       — Ну я говорить не буду ничё. Он сам с ним вместе где-то шарохается. С пар может.       — Он придёт, и вы сосаться будете.       — Иии?       — Это не честно, Маш.       — Ну мы постараемся не смущать вас. Тем более, и Василь тоже подойти должен.       Это немного меня успокоило. А то совсем на двойную свиданку похоже было.       Машка встретила парней, показав им проход на второй этаж. Там кажется, что кирпичами завалено и мусором, но на самом деле, по коридору дальше, лестница приличная вполне.       — Даров, Серый — Андрей жмёт мне руку, опять так же пальцами по ладони проходится. Машка с Илюхой уже друг другу, чуть ли не в трусы, лезут.       «Это будет очень тяжело.»       Пацаны достают ещё выпивку. Машку-то понятно, что Илья спонсирует.       — Илюх, я сколько должен?       — Хз, он брал — прикуривает, кивает в сторону Андрея.       — Попозжа сочтёмся, Серый — Улыбается мне беззаботно потягиваясь так, что аж куртка у него задирается, немного оголяя низ живота.       Сглатываю слюну, допиваю остатки из своей банки.       Машка не обманула, сидели все вчетвером болтали. Я бы не отказался, конечно, в обнимку с ним посидеть, но он и так рядом устроился, периодически «задевая» меня то коленкой, то рукой.       А я пьянел. Уже конкретно так. Старался за банку часто не хвататься, но рука сама так и тянулась. Пили же постепенно, не залпом, и косел я примерно так же.       Скоро подтянулся Василь. Со всеми поздоровался. Из рюкзака еще достает.       — Маш, ну чё не сказала, что есть у вас. Куда я теперь это дену? Выдает по банке Машке и мне.       Выковыриваю из кармана деньги.       — Серж, да забей ты, а? С Машки стрясу, ты ж вообще не просил. Да и, по моему, хорош уже тебе.       — Мне давай — Андрей зажимает сигу в зубах, забирает банку, отдает Василю деньги       — Блин, а мельче нет?       — Оставляй. За ноги.       Василь пожал плечами, убрал деньги в карман.       — А, блин. Я ж как знал, воды взял — Василь не унимается — Держи, а то опять Ихтиандра вызывать тут будешь. Ты хоть жрал чё-нить, а? — киваю головой на открытую пачку сухариков — Ай, бестолочь.       Андрей встал, ушел докуривать в сторону.       — Блин, спасиб за воду, сядь уже, а?       Садится на место Андрея. Ноги у Василя длинные, сам он здоровый, мне аж подвинуться пришлось, чтоб коленками не тереться. Андрей возвращается, садится на корты рядом, почти у моих ног.       Сидим дальше, с Василем и Машкой чёт про вов зацепились. Они меня всё уговаривают твинка качать. У меня жрец, в столице в основном, под хранение вещей, да на аук вещи скидывать. А нам хилера бы. Только я криворукий для этого.       Сам воду больше пью, но банка предательски стоит под боком. И из неё прихлёбываю.       — Серый, ты музон-то слушал?       «Ну он, вроде сказал, что дружить-то мы можем. Друзья же музыку друг другу скидывают, да?»       Отпиваю из банки, киваю.       —… я ж скинул себе даже немного.       — Покеж, чё?       — Да и не выбирал я… — протягиваю телефон       — Бля, заряда у тебя уже хрен да маленько       — Да… домой скоро надо… давай чё-нить включи и пойду уже       «Куда пойду… Не знаю. Дома таким наряженным делать нехер.»       Листает, включает. Я эту песню пару раз скипал. Ни группу не знаю, ни вступление не цепануло.       — Эт из батиного еще. Прикольная.       «Блин, я думал «из батиного» это Ленинград, например. А тут романтика какая-то»       Андрей подпевает, охренеть, как круто. А от слов я вообще плыву:

      К звездам в небеса улететь улететь, На землю с высока посмотреть посмотреть. Пусть светит нам звезда ярким красным лучом, С тобой на небесах мы эту ночь проведем!

       Дослушали, телефон вернул. Я домой засобирался. Встал — качает.       «С лестницы бы не улететь»       Андрей встаёт тоже. Коктейль добивает, сминает банку.       — Провожу, а то ещё уебётся где.       Машка чё-то Василю по тактике втирает, Илюха слушает, кивает. По лицу видно — понимает меньше половины.       «Вроде, без палева уходим.»              На лестнице темно, Андрей меня за талию придерживает, но сам тоже, не особо трезвый. Выходим.       — Давай погуляем, я чёт эт…       — А там чё? — Андрей кивает в сторону другого корпуса       — Я там не был.       — Пойдём?       Только зашли в дверной проём, Андрей прижал меня к стене. Целует меня в губы, в шею, прикусывает за ухо. Быстро расстегивает наши куртки, джинсы. Задирает свитер и мою кофту, наваливается на меня, не успеваю даже вздохнуть. Кладет мою руку к себе на живот, не разрывая поцелуй.       У меня уже онемели ноги и заболела спина, а я всё никак не мог кончить. Если бы мы не целовались, то нас бы точно кто-то услышал. Ненадолго отстраняюсь от его губ, облизываю пальцы. От моих прохладных, влажных касаний, его сильных быстрых движений и плотного контакта наших тел, наконец-то кончаем. Мы были так близко, что я даже не разобрал, кто раньше.       Какое-то время шли молча. Я, хоть и не до конца, но прилично протрезвел. Андрей вообще как-будто и не пил.       — Малыш, я походу, что-то нехорошее сделал сейчас. Тебе не больно было?       — Немного. Жжёт до сих пор. И губа треснула.       Он останавливается. Обнимаю его, целую, игнорируя саднящую боль и наплевав на то, что нас кто-то может увидеть.              Идём уже более расслабленные, игриво хватаю его руку. Он высвобождается, но потом делает то же самое. Вспоминаю про телефон. А он разрядился в ноль. Этот день не мог кончится по-другому.       — Офигительно. Просто пиздец.       Сажусь на лавку, держусь за голову.       — Не так поздно же. Чё, прям орать будут?       — Им плевать. Не представляешь, как это бесит.       Садится рядом, обнимает. Сидим так. Долго. До темноты.       «Один хер, получу. Так, хоть, с Андреем подольше побуду. Не хочу его отпускать.»