Серое небо

Мы с бабушкой ждали Егора уже полтора часа. Её глаза бегали по странице старой книги на древней латыни. Я от скуки старался передвинуть предметы, но ничего не получалось. Как же всё странно. Нужно обо всём спросить у бабушки. На мой телефон позвонил Колесников. Я взял трубку и услышал его крики: — Владюш, прости-и! Я проспал! И забыл! Еще телефон потерял! Я усмехнулся. — Хорошо, как найдешь телефон приходи к нам. Бабушка оторвалась от книги, когда я сбросил вызов. — Это Егор? Он прийдет? Мне нужно кое о чем вам рассказать. — Сейчас, телефон только найдет — я давился смехом. — Вы же по телефону разговаривали — она нахмурилась и потянулась за яблоком, именно оно возращало её к молодому облику. Считай, молодильное. Я засмеялся — Неужели вы сдружились? Улыбка сошла с моего лица, а смех потонул в тишине комнаты, только бабушка хрустела яблоком и морщины уходили с её лица. Она прожигала меня взглядом своих глаз. — Нет, я не думаю, что мы друзья — я пригладил свои волосы, живот свело. Может стоит хоть что-нибудь поесть? После вчерашней вписки и пару глотков белого вина у меня чуть болела голова. А Колесников две рюмки водки въебал и сейчас собирается ко мне. — Бабушка, а какие силы у меня могут быть помимо этих? — прямо спросил я. Красная нить. То, как Скворцов прижимал к себе Егора. — Морозов, блять! — услышал я крики того, кого вспоминал. — Вспомнишь говно, вот и оно — я пожал плечами и вышел в коридор. Потрепаный Колесников стоял у меня в квартире. Его глаза были красными, а одежда мятой. На нем не было украшений. Он выглядел по-домашнему приятно. Но мой батя опередил меня, он уже стоял возле Егора и смотрел на него сверху вниз, как на таракана (он и так был тараканом). Взгляд бати не предвещал ничего хорошего и Колесников неловко улыбнулся. — Здравствуйте — выдавил он — Я к Морозову пришел... — Я Морозов — тот усмехнулся и хлопнул его по плечу. — Эй-эй! Бать, он ко мне пришел — поспешил вмешаться я — Мы у меня посидим — я притянул к себе Егора. Батя посмотрел на то, как лежит моя рука на его плече, а после перевел взгляд на правое проколотое ухо Колесникова и с призрением отвел взгляд. — Даже не смейте заниматься там... — начал он. — Посмеем — перебил батю Егор и мы поспешили в комнату моей бабушки. Бабушка улыбнулась нам, а потом с каким-то непониманием посмотрела на то, как я прижал к себе Колесникова. Я отпрянул от него и упал на диван. Егор сел рядом и положил голову мне на плечо. У меня перехватило дыхание и низ живота скрутило. — Я всё слышала — бабушка встала и громко захлопнула книгу — Паша-Паша. Им нельзя пересекать эту черту. — В смысле?! — Егор поднял голову и тут же опустил, зашипев. — Можешь уйдешь от меня? — я ткнул его в висок — Ты всё еще остаешься парнем так-то. — Моё похмелье важнее твоего стояка — промямлил Колесников — Бошка раскалывается, я устал. — Так! — бабушка хлопнула в ладоши, привлекая внимание — Во-первых, вы должны знать о законе о неприкосновенности! Смертные ни в коем случае не должны трогать ведьмаков или кого-либо из магических рас. Запомните это! А то я уже вижу, что между вами что-то происходит. — Между нами ничего нет! — процедил я — Я не из тех, кто будет влюбляться в человека, которого я знаю от силы две недели! Ага, а как же тот парень, в которого ты влюбился из-за одного взгляда? Этого же было достаточно. Достаточно же было обеспокоеного взгляда его парня, чтобы разбить твоё сердце вдребезги. — Мы учимся вместе с седьмого класса — голос Егора звучал разочаровано — А, да, ты же не замечал меня, был занят Вадимом — он поднял голову и посмотрел в потолок. — Ты ревнуешь? — Ревновал только ты вчера. Ирина Петровна-а — Колесников растянул её имя — А у нас нить красная появилась! Мне чуть мизинец не оторвало! Я вскочил с дивана и Егор растянулся на нем. — Что? — бабушка широко распахнула глаза — Красная нить? Да ты и правда из рода сильнейших ведьмаков, Владюш. Значит то, что ты полукровка ни на что не повлияло! — она ударила себя по лбу — Точно! Ты же хотел спросить какие силы могут быть помимо этих. — Бабушка, ты же говорила, что мои силы связаны с эмоциями, а это тогда что? — Ревность, дебил — вяло бросил Колесников. Бабушка ахнула и закрыла лицо руками. — Да, я Скворцова к тебе приревновал — я закатил глаза. — Вот и забери его к чертовой матери! — Егор! Егор глянул в сторону моей бабушки. Удивительно, он и правда устал! Даже пальцем не пошевелил! Хотя обычно он агрессивная торпеда. Бабушка смотрела на нас обеспокоено. Она глянула на меня. — Егор, можешь выйти, пожалуйста. Нам нужно поговорить с Владом. — Не-е. Я ходячий труп, не встану. Бабушка, вздохнув, вытолкнула меня за дверь. Мимо нас прошел Никита. — Морозовы, как вас много — пробурчала она, а потом развернула меня к себе лицом — Не привязывайся к смертным, это выйдет тебе боком. Так же как и твоей матери. — Я не влюблен в него. Он мне даже не нравится, может и привлекает как парень, но лишь немного. — Ты знаешь во что может превратиться это "немного"? — бабушка уже переходила на крик — Я потеряла дочь! Я не хочу потерять еще и внука из-за смертных! — Но... — я хотел было сказать, что мама жива, но само слово "Мама" царапало горло и я продолжил тише — Она жива. — Я знаю — бабушка обняла меня — Она в тюрьме. За соитие со смертными дают десять лет, но из-за того, что у неё два сына, срок сделали в два раза больше. Я хотел спросить почему за соитие дают такой большой срок, но этот вопрос так же царапал мне горло. — Владислав, обещай мне! — её голос звучал очень строго, как у нашей математички, которая готовила нас к ОГЭ год назад — Я не хочу потерять еще и внука. Обещай, что не пересечете черту! Я не мог этого обещать. Это Егор постоянно пересекал черту, когда мне совсем не хотелось. — Владислав, прошу! Скоро ваши дороги разойдутся и Егор даже не вспомнит о магии. У меня заболело сердце. Перед глазами возникли светящиеся глаза Колесникова. "Твоя магия прекрасна". Я отмахнулся от воспоминаний. — Хорошо. Бабушка взяла меня за плечи и, взглянув в глаза, благодарно кивнула. Мне стало тепло от её благодарности. Всё же, я не смогу влюбиться в него. Его флирт больше доводит меня до кринжа, чем до замирания сердца. "Так что не упусти свое счастье" — Егор подмигнул мне и сердце пропустило удар. Просто желание, ничего большего. Просто парень, сколько я таких знаю? "Парней может и много, а я у тебя один" — говорил в голове он. Мы зашли в комнату. Колесников тихо посапывал на диване. Я подошёл к нему и смотрел на закрытые глаза, а еще на маленькие родинки на переносицы. Я усмехнулся, а потом тут же осознал, что сделал. Я обещал! Я подошел к полке с книгами. — Так что за эмоция связана с Красной нитью? — непринужденно спросил я. — Привязанность или же очень сильная ревность. Черт! Егор читает меня как открытую книгу! Хотел бы я узнать, что он скрывает. Я же вижу, какой он фальшивый. *** Я зашел в кабинет математики. Я глядел на своих одноклассников, ни с кем из них я не имел близких отношений еще с первого класса. Может потому что еще в детстве я понимал, что дружба не вечна? — И вот, короче, он берет её за подбородок — услышал я голос Егора и повернулся в сторону последней парты, все втроем сидят дебилы — Вот так — Колесников поднял лицо Чернова за подбородок большим пальцем, они посмотрели друг другу в глаза с какой-то химией. — Ого! Серьезно?! — закричала Лаврова. — Да-да! — Колесников на секунду повернулся к подруге, а после вернулся к другу — И он ей такой: "Солнце, прости, я тебя люблю" Меня пронзило насквозь. Не знаю в чем причина! Серьезно! Это уже не смешно! Хватит надо мной издеваться! Егор покосился на свой палец, а после нашел меня взглядом. Чертова красная нить! — Ура, Владислей пришел! — он бросился ко мне. — Отцепись от меня — бросил я, чувствуя напряжение. Колесников как и всегда был энергичным и возбужденным. Так и не скажешь, что он вчера вырубился у нас на диване и что жаловался мне на усталость. Слишком рано смотреть на него как на парня, слишком рано узнавать его глубже. И нельзя. Мы все вчетвером сидели за одной партой. Колесников и Чернов рассказывали, что произошло на вчерашней вписке Таше. Её же посадили на домашний арест, типо, нехуй избивать людей, Лаврова. — Мы же еще Влада с Евгением познакомили — вспомнил Миха. — Точно! — Егор ткнул в него пальцем. — Как он тебе? — спросила Наташа. — Скользкий тип — пробурчал я. — Любимый мой — Егор зажмурился и улыбнулся. Прозвенел звонок и мы расселились по своим местам. Мария Степановна ненавидела, когда ученики сидели не так как нас рассадила классная, но на нас с Колесниковым ей было похер. Я уже привык к холодным рукам Егора. Где-то в уголке мозга промелькнула мысль, что мне хочется согреть эти руки. Но я сразу же похоронил эту мысль глубоко в недрах подсознания. Мы сидели вместе на всех уроках, а на перемене ходили вчетвером. Меня это согревало, но в то же время отталкивало. Сколько раз меня бросали! Неужели ты еще не усвоил урок, Морозов? На большой перемене я сел отдельно от них и купил поесть. Первый раз за неделю. У меня просто стресс. Я быстро поглощал еду. Не о чем не думая, не думая, как потом я буду выглядеть. Ко мне кто-то подсел, но я не поднимал взгляда от тарелки. Что я ел? Макороны? Гречку? Я понял, что рядом сидит девушка, просто она кашлянула и я вхолянул на неё. Блондинка с хорошо выделеными синими глазами и глубоким вырезом на водолазке. Это либо к Егору, либо это сам Егор. Ну мало ли что может случиться, если съесть еду из столовой. — Чего тебе? — спросил я. Девушка фыркнула и откинула за спину волосы. Ну крашиха всех мужиков. Ленка на минималках. Я пожал плечами и уткнулся обратно в тарелку. Удивительно на сколько я хотел есть. Это кстати была гречка с мясом, если кому интересно. — Хах, конечно, тебе всё равно на меня! Ты же у нас такой крутой! С суккубом общаешься! Только я видела как вы с ним обжимались. Блять! Еще скажи, что видела, как мы телепортировались оттуда. Спокойно! — И что? — не придал я этому значение. Похуй. Я всегда жил по этому правилу, так почему сейчас это не должно работать? — Ты не понимаешь? Суккуб мой! Мой и ничей больше! Я не допущу, чтобы к моему парню лез какой-то... Я хмыкнул. — Уже лезет. Ты просто не видишь — прошипел я. Морозов, это всего лишь девчонка. Все девчонки истерички, всё нормально. Не обращай на неё внимание. Я ел и ел. За второй тарелкой что-ли сходить? Вдруг девушка вскрикнула, а меня задело пару капель чего-то сладкого. Я поднял на блондинку удивленный взгляд и тут же улыбнулся. По её волосам и лицу стекал компот, который капал на пол и одежду. Сзади неё стоял Колесников с пустым стеклянным бокалом и ухмылялся. — С-суккуб? — спросила девушка. Один вопрос: "Нахуя?", три слова: "Туда эту истеричку". — Милая, смотри какой компотик сладкий — Егор убрал слипшиеся пряди волос с ее лица — А ты совсем не сладкая. Она всхлипнула и провела рукой по нему. Лицо Колесникова стало серьезным. — Алеся, почему ты ведешь себя так, будто нас ничего не связывает? Мы спали вместе целых пять раз. Что ты творишь? Алеся всхлипнула еще раз, её плечи вздрогнули. Белая водолазка была в компоте. Девушка глянула Егору в глаза и убежала. Тот сел ко мне. — Прости, я не знаю чего она. Это моя... — Колесников задумался, а после сказал — Половая партнёрша? Пойдет! — Ты ей нравишься — я встал изо стола, чтобы унести пустую тарелку. — А я тебе? — догнал меня Егор. Да, возможно. Мне кажется... — Перестань, а? Бесишь — я чуть ли не швырнул тарелку на столик. "Да возможно"! Ха! Что за дебилизм! Конечно нет! Я еще от прошлой влюбленности не отошёл. Я сжал кулаки и прошмыгнул мимо Колесникова. — Ты ел в сухомятку. Это вредно — сказал мне Егор за спиной. — Я вообще не ем! — заорал я. Я пошел готовиться к следующему уроку, не оглядываясь. Пиздец какой. Как еще всё не полетело к чертям с моей магией? В кабинете физики никого не было. Я позволил эмоциям выйти наружу, учебник приземлился на парту вместе с пиналом силой мысли. Вижу ли я в нем парня? Да, всегда видел. С самого первого его дня в школе, с седьмого класса. Только тогда он был не таким выпендрежником. Просто милый парень. — Да ладно тебе, физика норм предмет — говорил где-то в коридоре Чернов. — Ну не-ет, ненавижу! — протянул Егор. Единственный выход — побег. Скоро конец четверти и я буду меньше его видеть. Я откинул свой учебник к доске и убежал, задев плечом Колесникова. А потом еще звонок прозвенел через пару минут. Вот выбежал я к лестнице и услышал этот тупой звук. Я поплелся обратно в кабинет, в который уже зашел Иван Сергеевич. Я плюхнулся за парту, возле которой лежал мой рюкзак. Моим соседом по парте оказался Чернов. — Ты куда убегал-то? — спросил он. Я упал лицом на парту. Физик объяснял какую-то тему, но мне было пофиг. Впереди нас сидели Колесников и Лаврова. — Забей — бросил я Михе. Я решил всё же спросить у него: — Почему Егор на вписках такой... — я не мог подобрать слов — Просто он ведь другой. Зачем вы ходите туда? Чернов усмехнулся: — Другой? Вы будто друзья — с ноткой злости сказал он. Я стиснул зубы. Бесят такие комментарии. Миха продолжил: — Мы убегаем. Нам ничего не остаётся кроме как убегать. Я сразу почувствовал, что мы похожи. Я тоже убегал, примерно минуты три назад. — От чего вы убегаете? Чернов глубоко вздохнул и прошептал: — Когда мне будет восемнадцать я должен буду выйти замуж. — Ты хотел сказать "Жениться"? — Да. И меньше чем через два года я улечу в другую страну, родители не разрешат мне вернуться. Меньше чем через два года на мои плечи ляжет ответственность. — Мне жаль — я совершенно не знал, что сказать, краем глаза я увидел как крутится Егор — А от чего убегает он? — Этого не знает никто. Может Скворцов знает. Меня кольнула обида. А Скворцов знает, как у Егора горят глаза, когда я колдую? Как он улыбается, когда бабушка рассказывает о Темном Королевстве? А я знал. Колесников придвинулся к подруге и в пол голоса затороторил: — Блять, я этот учебник по физике сейчас съем! Бесит меня! Я приподнялся. Иван Сергеевич объяснял что-то и рисовал на доске. "Законы механики Ньютона". Я снова лег на парту и услышал как Наташа пропела: — Знай что физика жестока и почувствуй силу тока! Эй, руки от разетки убери, дебил! — последнее она прокречала так громко, что на них обернулся учитель. Я провалился в сон. Этого стоило ожидать, когда не спишь по ночам. Зато у меня есть деньги... Я видел беспросветную тьму. Меня трогали чужие руки, нет, не чужие. Только у него такие холодные руки. Я затрясся от страха. Прямо под ухом кто-то шептал, ополяя горячим дыханием: — Vos erant ' iens mori. Mortale te destruet (Ты умрешь. Тебя погубит смертный.) Эти руки делились своим холодом, мне никогда еще не было так холодно. Шепот не замолкал, он говорил: "Vos erant ' iens mori. Vos erant ' iens mori. Vos erant ' iens mori." Я умру. Я умру. Я умру! — Non. Accipite me in oblivionem (Нет. Сгиньте в небытие) — прошептал я ему в ответ и зажмурился от страха. Вдруг до меня донеслась музыка скрипки. Она всё играла и завораживала. Я замер. Меня притянул к себе человек. Парень. Я открыл глаза, их резал яркий свет. Я посмотрел на парня и обомлел: — Егор? — Quoniam tu es prophetia nostra (ты часть нашего пророчества) — сказал он хищно улыбнувшись. Парень закружил меня в танце, положив холодные руки на талию. Он смотрел мне в глаза своими безжизненными зелеными. — Nisi eum (Ты не он) — сказал я ему. Парень наклонился ко мне и прошептал в самое ухо: — Etiam, Kartz (Да, Картц). Картц... Он отбросил меня в сторону и мир погрузился во тьму. *** — Че-ел! — Морозов! Проснись уже! Я проснулся и увидел перед своим лицом зеленые глаза. Я тут же вспомнил свой сон и меня накрыла волна страха. Я телепортировался к доске. В классе было пусто и тихо, помещения было пропитано весенним ветром, который блуждал по стенам. Егор посмотрел на меня и улыбнулся: — Доброе утро, сладкий. Урок уже закончился. Пошли, еще два осталось. Его глаза в отличие от того парня из сна были живыми. *** Ночь окутала комнату, лишь свет от экрана моего телефона позволяла хоть что-то видеть. Я взял пакетик с солью и, накинув капюшон, выбежал к двери. Я услышал шаги и стоял тихо прижавшись к стене. Если меня поймают... Я всего лишь подросток, а сейчас два ночи. Батя убьёт если узнает, чем я занимаюсь. Я не дышал. Паника подкатила к горлу, удары сердца и шаги слились воедино. Я увидел бабушку и тут же растворился. Я был далеко от дома. В нужном мне районе, куда и нужно было отнести наркоту. Я прицепил пакетик к скамейке с помощью магнита и сфотографировал. Краем глаза увидел свет фанаря и телепортировался в другое месте. Координаты успел записать. Моя магия может быть полезной. Может нужно просто принять то, что есть внутри меня?