***
Желание получить долгожданный покой, по сути своей, довольно конкретно и подразумевает только одно — смерть. Сделать последний вдох и навсегда закрыть глаза, потеряв всё. Для Блейда это стало мечтой, которую невозможно было ни исполнить, ни заменить. Однако… теперь смириться с бесконечной жизнью почему-то стало чуть легче. — Подожди, — Блейд стискивает зубы до скрежета, борясь с желанием наконец-то высвободить руки из хлипких оков, если их вообще можно так назвать. — Хотя бы немного… подожди. Непривычно. Неловко. И как минимум странно. Но Блейд не сопротивляется. Своё слово… нужно держать. Стелла аккуратно проводит языком до головки, на которой всё ещё осталась пара капель спермы. Словно играется. И с удовольствием замечает, как меняется лицо охотника, стоит ей аккуратно отодвинуть крайнюю плоть, чтобы вылизать остатки. Блейд без понятия, случилось ли это спонтанно под наплывом эмоций или всё было запланировано с самого начала, но эта ситуация… не вызывает у него отторжения. Да и, если честно, сейчас он совершенно не хочет ни в чём разбираться. — Оставь мой член в покое, — всё-таки выпаливает Блейд, вытаскивая руки из сплетённых лент, — хотя бы на пять минут! Он обхватывает её лицо руками, заставляя отвлечься. Блейд хмурится, наблюдая за невинно хлопающими глазками. Он резко садится и склоняется над Стеллой. Указательный и большой палец обхватывают острый подбородок, заставляя первопроходца смотреть вверх и не позволяя даже отвести взгляд. А она и не пытается. Нагло смотрит, расплываясь в самодовольной улыбке. Аж бесит. Но член предательски вздрагивает, когда Стелла дразняще высовывает язык. Разгон от милого к пошлому… слишком быстрый. — Убери руки, — шипит Блейд, стоит первопроходцу провести пальцами по всей длине. — Убери нож, — парирует Стелла и склоняется корпусом набок, пытаясь спасти свой бок. — Сам же сказал, что я могу делать, что захочу. — Я имел ввиду другое. — Какая разница, если ты не уточнял? — Стелла улыбается, всё-таки убирая руку. Блейд вздрагивает, стоит ей пододвинуться ближе, обвивая шею руками. — Кафка сказала мне не бездумно убивать тебя, а попробовать убедить, что есть вещи поинтереснее смерти. Так что не понимаю твоего сопротивления. — Думаю, ты уже достаточно постаралась, — остриё опасно впивается в бок, заставляя Стеллу немного напрячься. Нужно поскорее забрать нож обратно, а то мало ли что у него перемкнёт ещё. — Значит, заставить тебя кончить дважды было мало, — она резко подаётся вперёд, намереваясь поцеловать искусанные губы, но Блейд так же быстро откидывается назад, падая на постель. — Да успокойся ты! — Неправильное стоп-слово! — смеётся Стелла, нависая над охотником. Золотые глаза горят азартом. — Попробуешь ещё раз угадать? Блейд выгибает бровь, окидывая девушку недовольным взглядом. Ребячество чистой воды. Он может запросто убить эту стеллароновую бестию, и никто даже не заметит. Лишь на утро кто-нибудь может зайти в комнату и обнаружить остывающее тело. Блейду абсолютно ничего не мешает это сделать. Однако, несмотря на внешнее недовольство, он продолжает лежать, даже не шелохнувшись. Только откидывает голову набок, позволяя Стелле немного помучить его шею. Убить её… будет большим упущением. И Кафка явно будет против. — Сука, — выдыхает Блейд в чужие губы, ощущая, как рука Стеллы снова обхватывает член. — Ты… — Я? — словно издеваясь, протягивает Стелла, прислоняясь щекой к его щеке. Прикосновение нежной кожи заставляет невольно вздрогнуть. — Неугомонная, — Блейд стискивает зубы. Головка дразняще проходится по половым губам, заставляя тело напрячься от томящего предвкушения. Охотник мычит, пытаясь быть тише. — Прекрати дразнить. — С удовольствием, — Стелла резко опускается, заставляя Блейда удивлённо выдохнуть, — исполню твою просьбу. Слишком бесцеремонно. Охотник не уверен, что подобное можно считать нормальным, но решает просто сдаться, когда девушка приподнимается и резко насаживается до самого основания. Да, в этой ситуации… и правда лучше последовать совету Кафки и не сопротивляться, что бы ни делала эта бестия. Почему-то только сейчас до Блейда доходит, что, возможно, всё это уже было спланировано… — В чём суть уговора? — Блейд хмурится, когда его затыкают поцелуем. Он возмущённо мычит, но отстраняться не спешит. — В чём была проблема спросить об этом заранее? — Стелла кусает чужую губу и отстраняется, чтобы снова набрать темп. Горящие золотые глаза загораются с новой силой, стоит ей обратить внимание на растрёпанный вид охотника. — Ты должен был спросить у Кафки. Но напомни, что ты сделал вместо этого? Стелла упирается руками в мужскую грудь и делает пару резких толчков. Ноги завтра наверняка будут ныть от непривычной нагрузки, но сейчас это кажется таким неважным. Сейчас ей двигают эмоции, а не разум, и думать о том, что будет потом, она явно не в состоянии. — Повторю, — она вновь приподнимается, ощущая, как внутри остаётся только головка, — почему ты не спросил у Кафки, что будут делать с твоим телом? — Мне было всё равно, — Блейд стонет, когда Стелла со шлепком садится обратно. И стонет снова, стоит ей чуть приподняться. Чувствительность… её будто выкрутили на максимум. — Я не вслушивался, что она там говорила. — Ну тогда и не спрашивай больше, раз тебе было всё равно и на своё тело, и на слова дорогой подруги, — усмехается Стелла, расплываясь в опасной улыбке. — Так что надоедать с расспросами будешь Кафке. Заодно передашь ей, как хорошо ты умеешь слушать. Блейд сжимает руки в кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться в женские бедра. — Я ни капли не удивлён, что раньше ты была её компаньоном, — хмыкает он, но сразу же зажмуривается, ощущая чужие руки, обхватывающие шею. — Сука. Охотник хрипит, инстинктивно перемещая руки на тонкие запястья, но снова замирает, встречаясь взглядами. Возбуждение прокатывается по телу, отдавая волной мурашек по позвоночнику. Становится слишком жарко. — Ты же не против умереть от моих рук ещё раз? — глаза Стеллы переливаются золотом. Опасно. Сейчас она напоминает Эон Разрушений, наблюдающего за интересными последствиями. — Бестия, — Блейд судорожно хватает ртом воздух, стоит первопроходцу немного ослабить хватку. Такая хрупкая на вид, а по ощущениям — настоящая машина для убийств. — Ты сумасшедшая. Стелла вздыхает, упираясь руками в крепкие плечи. Спорить с ним не хочется, хоть и желание доказать свою «нормальность» с каждой его тихой репликой в перерывах между стонами растёт. Ладно. Уж лучше довести его до состояния, когда он даже не сможет нормально думать, чем пытаться ему что-то доказать. Это как спорить с плюшевой игрушкой с динамиком внутри. Он просто повторяет одни и те же фразы из раза в раз. Громко. Блейд стонет слишком громко для их ситуации. Не хотелось бы проверить звукоизоляцию на экспрессе таким образом. Стелла недовольно цокает, закрывая его рот рукой. А Блейд, будто издеваясь, открывает рот шире, пытаясь искусать тонкие пальцы. Хотя на самом деле он просто старается отвлечься. Он на грани. И Стелла прекрасно это понимает, ощущая, как Блейд старается её оттолкнуть. — Нельзя, — на выдохе шепчет он, и чужая ладонь снова заставляет его замолчать, резко сдвинув его челюсть наверх. — Можешь кончить в меня, — усмехается первопроходец и с удовольствием замечает, как Блейд вздрагивает от её слов. Стелла склоняется к его уху, дразняще медленно двигая тазом. — В этом и заключается чёртов договор. Стелла тихо смеётся и вновь возвращается в привычное положение. Она снова укладывает руку на чужое горло, заставляя Блейда закатить глаза. Он даже не успевает подумать над смыслом её слов. Снова возобновляются блаженные стоны, заставляющие Стеллу закусить губу. Его тихие причитания сопровождают каждый шлепок. Первопроходец сходит с ума. Кажется, её уже не особо заботит тишина. Сейчас ей хочется лишь одного… протяжного стона и крепкую хватку на её теле, заставляющую остановиться. И пара заветных движений… Блейд откидывает голову набок, прикрывая глаза. — Какой же ты чувствительный, — довольно мурлычет Стелла, убирая прилипшие к лицу волосы. Охотник мелко дрожит. — Ну как тебе? Получше смерти? Блейд убирает руки с её талии и откидывает их по обе стороны. Глаза медленно закрываются, и Стелла невольно обращает внимание на высохшие от частого дыхания губы. Что ж, видимо, она неплохо постаралась, чтобы довести его до состояния беспомощности. Первопроходец аккуратно встаёт с члена и, размяв затёкшие ноги, подходит к небольшой тумбе. Наливает воду из графина и, захватив телефон и салфетки, возвращается на кровать. Стелла заботливо подносит кружку к чужим губам, довольно глядя в экран. Пальцы быстро шлёпают по нужным буквам. — Ты же не против небольшого фотоотчёта для Кафки? — улыбается Стелла, направляя камеру на полусонного Блейда. Она убирает стакан на тумбу, ставя его рядом с блистером белых таблеток. — Чего? — переспрашивает он, когда девушка уже возвращается в диалог, чтобы скинуть изображение. — Говорю, Кафка интересуется, всё ли хорошо. Я уже ответила, что ты жив, — Стелла откладывает телефон и, словно кошка, прижимается к большой груди. Руки размещаются на боках. — Хотя это поправимо. — И сколько осталось до конца моих мучений? — Блейд раскрывает глаза и утыкается взглядом в серебристую макушку. Стелла мычит, обдумывая ответ. — Где-то… часа два? — она делает трель ногтями и с наслаждением вздыхает, прикрывая глаза. — Времени немного, так что предложу тебе два варианта: немного поспать или проверить, сколько в тебе осталось спермы. Блейд закашливается воздухом, пока Стелла убирает руки вниз и раздвигает пальцами лоно. Тихое хлюпанье заставляет охотника покраснеть. Он снова зажмуривается, пытаясь думать о чём-то другом. Смерть, предательство, война… Боже, что угодно, кроме этой извращённой девицы. Он почти уверен, что знает, что она задумала. Усмешка Стеллы заставляет Блейда раскрыть глаза. В двадцати сантиметрах от лица красуются два пальца, покрытых полупрозрачной смазкой. Охотник снова вспыхивает, отводя взгляд. Она… издевается над ним. — Интересно, сколько раз нужно заставить тебя кончить, чтобы получить сухой оргазм? — Стелла приподнимается, усаживаясь между ног мужчины. Блейд хмурится. — Отстань от моего тела, — он упирается руками в её лоб, держа лицо на, как ему кажется, безопасном расстоянии. — Не хочу, — Стелла опускает взгляд вниз, — да и твой член тоже. Блейд возмущённо вздыхает, накидывая на себя одеяло. Смущает. Чертовски. Но, признаться, это всё равно слишком заманчиво. Да и её просящий взгляд. — Делай что хочешь, — вздыхает охотник, закидывая руки за голову. — У тебя ещё осталось немного времени. Золотые глаза снова сверкают в полутьме, заставляя Блейда на секунду задержать дыхание. Её руки аккуратно убирают одеяло и проходятся от низа живота до самой шеи. — И всё же тебе стоит признать, что есть кое-что получше смерти, — она усмехается, оставляя невесомый поцелуй на внутренней стороне бедра. Эту ночь охотник не забудет даже под влиянием Мары.Договор
10 марта 2024 г. в 18:44
Приглушённый свет. Тихий шорох атласной ленты. Размеренное дыхание и внезапный стон, заставляющий Стеллу возмущённо шикнуть.
— Тише, — Блейд вздрагивает от резкого шёпота практически у самого уха. Он податливо сжимает губы, сверля первопроходца грозным взглядом. Явно недоволен, но продолжает подчиняться. — Знай, я тоже не в восторге от всего этого и выполняю всё только из-за уговора с Кафкой, — голос звучит убедительно, и Блейд практически верит. Но всё рушится, когда он поднимает взгляд на её лицо.
Горящие золотые глаза, которые, кажется, готовы заискриться от нарастающего напряжения, чуть ли не пожирают его. Теперь легко понять, что все фразы, сказанные до этого — лишь оправдание для утоления собственных желаний. Блейд невольно хмурится, сжимая руки над головой в кулаки. До добра это точно не доведёт. Почему Кафка вообще попросила её об услуге? Тем более такой… личной. Он не понимает.
Стелла пользуется внезапной задумчивостью охотника и не спеша усаживается на его бёдра, не сводя глаз с грубоватого лица. Кровать прогибается с характерным звуком пружин. В этот момент, кажется, в серебристой головушке тоже что-то щёлкает. В виски ударяет пьянящее осознание вседозволенности.
Стелла правда немного сочувствует пленнику бессмертия, который желает, по сути, лишь покоя. Интерес с каплей жалости — так бы она назвала своё отношение к нему. И именно этот интерес заставил её согласиться на вполне выгодную сделку. Да, позже она, может, и пожалеет об этом решении, но что теперь поделать… Контракт подписан, Кафка уже выполнила один из пунктов, предоставив нужные для одного дела препараты, так что Стелле остаётся только добросовестно выполнить свою часть.
Да и, признаться, ей и без выгодных условий интересно выполнить её просьбу.
Тело, которому не страшны никакие повреждения… звучит интригующе. Именно поэтому, наплевав на всю осторожность, сейчас Стелла сидит на чужом торсе, превратив свою комнату в небольшое помещение для пыток. Прямо здесь, на экспрессе, пока остальные члены экипажа безмятежно спят в своих комнатах. Знала бы Март, что творится за стенкой…
Стелла усмехается, отмахиваясь от смущающих мыслей, и, наконец, перебирается ниже, усаживаясь на бёдрах, когда с фиксацией чужих рук у изголовья кровати было покончено. Разве что изящные ленты, удерживающие массивные руки, выглядят максимально ненадёжно. И они оба это понимают. Но Блейд, невольно подыгрывая, даже не старается пошевелиться. Лишь закусывает красную ленту, мягко накрывшую его губы, и наблюдает за аккуратными действиями Стеллы. Наверно, даже слишком аккуратными для такого израненного тела.
Она проводит рукой по бинтам, обрамляющим грудь. Полностью оголённое тело, покрытое только бинтами… В груди первопроходца что-то сжимается, заставляя отвести взгляд. Блейд же, наоборот, впивается взглядом в миловидное личико, с жадностью поглощая каждую эмоцию. Он пришёл сюда только за одним — узнать, сможет ли тело, содержащее Стелларон, даровать ему смерть. Шансы равны нулю, но Кафка почему-то очень настаивала на этой встрече. Почему? Непонятно. Ещё и эти медленные действия…
Блейд переводит взгляд со сосредоточенного лица на руки, гуляющие по его телу. Охотник искренне надеется, что она просто ищет лучшее место для среза бинтов или распарывания его плоти. Иначе эти действия приобретут странный контекст.
Блейд на секунду прикрывает глаза, пытаясь абстрагироваться. Кажется, лента вот-вот порвётся из-за заострённых зубов. Эмоции… странные. По сути, так даже интереснее, но возникновение подобных чувств… это слишком неожиданно.
Изящная рука вновь проходит вверх по телу, до самой шеи. Сейчас Стелла скорее настраивается морально, чем пытается дразнить, но для Блейда это стремительно превращается в пытку. Возможно, именно этого и хотела Кафка, прося первопроходца о помощи. Всё-таки те слова о том, что Блейду стоит признать, что есть кое-что намного сладостнее смерти, были брошены неспроста?
— Я… начинаю, — шепчет Стелла, прокручивая в руке нож. Не думала она, что сувенир с заснеженной планеты поможет ей в таком ключе.
Аккуратно. Слишком бережно и аккуратно она пытается разрезать бинты на его груди. Блейд сжимает руки в кулаки и зажмуривает глаза. Желание дёрнуться, чтобы этот нож оставил очередной шрам на теле, растёт с каждой секундой. Он правда старается бороться, но лезвие выглядит слишком искушающе. Настолько, что Блейд, сам того не замечая, выгибается в спине. Лишь рука Стеллы, прижимающая его обратно к кровати, и вес её тела, сосредоточенный на его бёдрах, не дают ему самостоятельно насадиться на нож.
Чужие руки, впивающиеся ногтями в бока Блейда, постепенно заставляют его прийти в себя. Горящие золотые глаза, смотрящие на него с грозным прищуром, завораживают. Внизу живота почему-то сворачивается узел, заставляющий дыхание сбиться. Блейд прикрывает глаза, смакуя новое чувство. Хотя, скорее, давно забытое. Возможно, помимо смерти и правда есть ещё пара интересных вещей.
Стелла подцепляет острый подбородок указательным пальцем и вглядывается в лицо охотника. Красная лента, обвязанная около запястий и прикрывающая искусанные губы, выглядит как насмешка. Лишь жалкая полоска ткани, но она всё равно неплохо ограничивает свободу. Руки сковывает физически, а морально как бы даёт понять, что лучше ещё и замолкнуть. Конечно, Блейд спокойно может избавиться от этих хлипких «оков», но… тогда вся эта ситуация перестанет иметь смысл.
Блейд вздрагивает, ощущая остриё ножа около шеи. По спине наконец-то пробегает долгожданный холодок. Стелла проводит лезвием вниз, до самой груди, и чуть надавливает, ловя неясный стон. Стоит только крови выступить, как первопроходец убирает нож в сторону, невесомо прижимаясь губами к свежей ране.
Буквально секунда, и Стелла отстраняется, наблюдая за резкой сменой эмоций охотника. Нахмуренные брови, поджатые губы и незаметная искра, промелькнувшая в его красных глазах…
А это… интересно.
Стелла невольно расплывается в самодовольной улыбке, наблюдая за тем, как Блейд начинает ёрзать. Она прищуривается, снова беря в руки нож, и невесомо касается им его кожи. Подумать только, лишь одно лишнее движение может лишить человека жизни.
Стелла вздыхает, наблюдая, как Блейд блаженно прикрывает глаза. Нет, даже для того, кто так искренне желает смерти, он кажется уж слишком доверчивым. Всё-таки она член экспресса, как можно так спокойно лежать под ней?
Глубокий вдох. Лезвие резким движением оставляет порез на мужской груди, и Стелла закусывает губу, наблюдая за оживлённой реакцией.
Враги или всё-таки союзники? У Стеллы есть некая симпатия к охотникам за Стелларонами, природу которой она не может понять, а вот доверие Блейда и Кафки является для неё загадкой. Может, они были друзьями? Возлюбленными? Просто хорошими напарниками в конце концов? Непонятно. Да и всё слишком сложно, чтобы судить об этом так легкомысленно. Стелла даже не хочет об этом думать. Просто… решает отдаться процессу.
Лезвие снова оставляет глубокий порез. В этот раз на торсе, прямо в миллиметре от старого белого шрама.
Монотонность слишком скучна. Именно поэтому вместо игр с ножом, напоминающих осторожные поглаживания, Стелла предпочитает резкие рывки, заставляющие Блейда вздрагивать, даже если нож не касается кожи. Разочарование, читаемое в его глазах, заставляет Стеллу сжимать рукоять лишь крепче. Хочется… утешить мученика жизни. Но её «утешение» он вряд ли поймёт и примет. Хотя попробовать хочется с каждой секундой всё больше.
— Тише, — снова шикает Стелла и одним резким движением оставляет тонкую кровавую полоску от груди до низа живота. Блейд закусывает губу. — Сколько мне ещё раз повторить?
— Лучше сама помолчи, — усмехается он и выгибается навстречу ножу. Словно играет, заставляя Стеллу немного притупить внимание. И всё ради того, чтобы дождаться нужного момента, чтобы закончить игру со смертью.
И он дожидается. Ровно в тот момент, когда лезвие становится на грудную клетку, Блейд резко приподнимается, позволяя холодной стали пробить кожу. Массивная грудь вздымается в последний раз, и взгляд охотника наконец стекленеет. Но лишь на секунду, пока лезвие не выходит из его плоти, снова не оказываясь прямо у его шеи. Рука первопроходца почему-то мелко дрожит.
Говорить что-то бесполезно, Кафка об этом предупреждала. Но Стелла почему-то хочет устроить целую лекцию о важности жизни, стоит Блейду снова вдохнуть полной грудью. Как же глупо даже думать о таком, когда соглашаешься убить человека.
— Я тебе эту ленту в глотку сейчас запихаю, — выдыхает Стелла, наматывая на руку потрёпанную красную ткань, уже готовую распасться на нитки. Слишком хлипкие оковы она выбрала для их игр.
— Делай что хочешь, — разочарованно вздыхает Блейд, не открывая глаз. Эта встреча ему больше неинтересна.
Стелла склоняет голову набок, наблюдая за охотником, который яро пытается игнорировать присутствие первопроходца. Возвратиться к остальным охотникам за Стеллароном Блейд не может, было оговорено, что его заберут лишь под утро, а заснуть сейчас будет слишком рискованно, вдруг кто захочет зайти. Надо быть начеку. Поэтому Блейд обречённо вздыхает, медленно умирая от неловкости, которую Стелла даже не ощущает. А что ей её замечать, когда она ещё сдерживается, чтобы не задушить мученика.
— Делай что хочешь, — медленно повторяет охотник, ощущая выжидающий взгляд. В серебристой головке снова что-то щёлкает.
— Всё?
— Абсолютно, — кивает Блейд, прикрывая глаза. Стелла вмиг расплывается в хищной улыбке.
— Тогда разденься полностью.