Завтра я полюблю тебя снова

Энакин обнаружил себя обездвиженным в своей комнате в Храме джедаев. В дверь кто-то ломился, но Энакин лишь беспомощно смотрел перед собой, будучи не в состоянии даже повернуть голову. Силой он потянулся к источнику шума. Всё ощущалось неправильным и происходило слишком стремительно. Его ослепил яркий свет. Когда он рассеялся, Энакин увидел Асоку. Очень повзрослевшую Асоку. Изогнутые кончики монтралов, длинные «хвосты» лекку, но главное, что изменилось — лицо. Уверенное, безмерно красивое, но, как ему показалось, несчастное. Они уже не были в Храме. Не были даже на Корусанте. Их окружала плотная стена леса, а позади возвышался величественный особняк из камня, сияющего на солнце. Слышались голоса других обитателей этого места, но Энакин никак не мог на них сосредоточиться. Он, замершей в моменте статуей, стоял посреди поляны напротив своего падавана. Асока же удобно устроилась в навесных качелях и у её ног расположились две девочки. Одна — тогрута, была не старше года. Малышка ползала по траве, пытаясь догнать дроида-жучка. Вторая выглядела более взрослой. Её волосы цвета расплавленной меди Асока заплетала в замысловатую косу. Черты лица подростка показались Энакину смутно знакомыми. Эти высокие скулы, изгиб светлых бровей, серо-голубые глаза… Рыцарь прислушался к разговору между ними и вскоре смог различать отдельные звуки, а после и слова. Всё, что он мог, это наблюдать. — Я боюсь за него… — услышал он испуганный голос девочки. Она сидела на коленях и ковыряла ранку на выступающей косточке, пытаясь сдержать слёзы. Эта картина была до того наполненной грустью, что Энакину стало жаль её. Девочка шмыгнула носом и посмотрела на небо, словно кого-то — или чего-то — ждала. — Лорд Вейдер победил многих джедаев, дорогая. И ещё большему количеству из них дал второй шанс. Он мудр и силён, и тебе нет нужды волноваться, — ласково проворковала Асока и поцеловала девочку в макушку. Та неуверенно улыбнулась. Асока закрепила причёску большой заколкой, а после опустилась на траву и крепко обняла подростка. Малышка тогрута, увидев это, возмущённо пискнула и поспешила присоединиться к объятиям. — Кеноби не похож на других джедаев. И он не похож на кого-то, кому Лорд Вейдер захочет дать второй шанс, — упрямо отозвалась девочка, спрятав лицо в складках объёмной футболки Асоки, которая ей была явно велика. «Забавно, у меня есть точно такая же футболка. Только чуть новее», — подумал Энакин, словно это было всем, что его сейчас волновало. А потом до него медленно дошёл смысл услышанного… «Кеноби? Они говорят об Оби-Ване? Какой-то там Вейдер хочет навредить моему учителю?», — Энакин почувствовал прилив паники. Нет, конечно, Оби-Ван был опытным воином, но раз сама Асока так высоко отзывается об этом Лорде, его мастер может нуждаться в помощи! Стоп. Энакин озадачено посмотрел на своего падавана. Почему Асока так спокойно сидит тут, пока Оби-Вану грозит опасность? Этот вопрос бился в его сознании, как пойманная птица. Ответ должен быть важным… — Мама, Оби-Ван был кем-то особенным, верно? — спросила девочка, повергнув Энакина в состояние близкое к шоку. «Моя Асока стала матерью? Когда? Как? Нет, понятно — как, но… Как? — и через секунду Энакина настигло продолжение этой мысли: — Что… Что значит «особенный»?». — Оби-Ван всегда будет кем-то особенным, — проговорила Асока с печальной улыбкой. — А что… Что будет с его детьми? — неуверенно спросила подросток, а после смущённо покраснела, словно её вопрос был чем-то неприличным. — Дорогая, — голос Асоки стал твёрже. — Твой отец сложный человек. Но Лорд Вейдер не убивает детей. Твоим брату и сестре ничего не грозит. Даже если Лея попытается выцарапать ему глаза, защищая их. — Ты имеешь в виду, если она снова попытается это сделать? — со смешком уточнила девочка и напряжение исчезло из её очаровательных глаз. Она расслабленно обмякла в любящих руках матери. — Забавно, что ты не говоришь, что Люк, защищая их, мечом ему что-то отрубит. — Люк слишком привязан к Лорду Вейдеру, даже если не всегда признаёт это. Он не станет защищаться. Энакин совсем запутался. Если Сила пыталась ему что-то сказать, ей следовало предоставить ему больше фактов! «Погодите… — догадка царапнула его сознание. — Почему Асока говорит об Оби-Ване, как об отце этой девочки?». Асока, конечно, рассказывала, что влюблена, но Оби-Ван? Невозможно. Энакин легче поверил бы в то, что Йода обзавёлся потомством, чем в то, что это сделал его безупречно-соблюдающий Кодекс мастер. — Мисс Асока! Мисс Асока! — к ним из особняка выбежал маленький мальчик. Энакину показалось, что позади него стоит некто, похожий на мастера Шаак Ти, но та не вышла вперёд, а он не мог обернуться, прикованный к одному месту. — Да, Саффи? — встревоженно спросила Асока, посмотрев куда-то за спину Энакина. — В медитационную комнату магистра пришла Лея! И она очень зла! Зла, как тысяча ситхов! Как миллион! После этих слов тревога на лице Асоки сменилась грустью. Она выглядела такой хрупкой в этот момент, что Энакин почти забыл о том, что его дорогой падаван обзавелась романтическими связями с его же учителем и, кажется, перешла на сторону того, кто хочет этому учителю навредить. Ситх ногу сломит в этом клубке. Асока встала, передала малышку на руки старшей девочке и пошла в указанном направлении. Ребёнок — ученик? — принёсший эту весть, остался там же. Энакин почувствовал, как что-то тянет его за Асокой. Ноги ему больше не принадлежали, он скорее плыл в густом, как кисель, воздухе, нежели шёл. Странное ощущение. О чём это он! Абсолютно всё в этом видении было странным. Стоило ли в таком случае придираться к мелочам? Вопрос риторический, но порой отгадка кроется в деталях. Безумная, безумная миссия. Энакин не был уверен, повлияло ли то, что он на Набу на количество необъяснимых вещей, случившихся за одни только сутки, но… Безумная миссия. Они «прошли» через сад, через открытый коридор из мрамора и оказались внутри здания. Всё выглядело настолько дорого, словно на отстройку этого места целая планета пожертвовала весь свой капитал. Заработанный, за всё время своего существования. На каждом повороте они встречали детей самого разного возраста, но так же и некоторых джедаев, знакомых Энакину по Храму. Среди них была и мастер Ти, и Пло Кун. И, неожиданно, ещё одна тогрута, как две капли воды похожая на Асоку. Единственным различием между ними был возраст. Энакин уже устал от всех странностей, так что просто принял это как факт. Они зашли в комнату с высокими потолками и книжными стеллажами вдоль стен. Энакин приятно удивился увидев, что все книги в них были бумажными. Это, наверное, стоило целое состояние их владельцу. Под ногами лежал мягкий ковёр с густым ворсом. Вид комнаты портило только некое сооружение, напоминавшее капсулу. — Лея, — приветственно кивнула Асока. — Со всем уважением, которого я к нему и в помине не испытываю, я хочу немедленно увидеть своего отца! И когда я говорю «немедленно», я имею в виду «прямо в это мгновение»! — без предисловий начала она. Карие глаза незнакомки пылали гневом. Её каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, и слегка помятое платье с белой мантией выдавали, что девушка собиралась в большой спешке. — Лея, поверь мне, я тоже очень хочу увидеть твоего отца. И даже не отказалась бы увидеть его прямо в это мгновение. Но, к сожалению, он занят своей работой. — Он разрушает ещё кому-то жизнь? — язвительно поинтересовалась гостья. Асока и бровью не повела. — Как всегда — сепаратистам. — С каких пор Оби-Ван Кеноби пополнил их список? — Вероятно, с тех самых, как бросил своего любимого ученика в лаву? — предположила Асока, сложив руки на груди. Энакин растерянно осмотрел лица девушек. Что он только что услышал? Но он единственный ученик Оби-Вана! — Он почётный гражданин Альдераана, имеющий политический иммунитет! — продолжила линию защиты Лея. — Он покинул ряды джедаев семнадцать лет назад и не имеет никакого… — Лея, — устало остановила её Асока. — Избавь меня от этого. — Вы же не хотите избавить меня от вашего лицемерия! — яростно произнесла брюнетка. Но это не могло обмануть Энакина. Он чувствовал, как напугана Лея. Злость была лишь маской, скрывающей страх потери. Но так же, понял рыцарь, злость была стимулом бороться, чтобы этот страх никогда не воплотился в жизнь. — Ты клялась защищать Республику и демократию, а теперь сама участвуешь в том, чтобы всё это разрушить! — Я сделала свой выбор, Лея, — твёрдо произнесла его падаван. И это… Выглядело так естественно. Глаза Асоки выражали всю непоколебимость её убеждений, и это не оставляло ни доли сомнения в том, что о своём выборе тогрута не жалеет. Безумие! — Мне тоже грустно от этого факта, но магистр Кеноби будет казнён его Императорским Величеством. — Грустно? — задохнулась от возмущения Лея. Её лицо покраснело. — Тебе грустно? Подлая предательница! — Ты забываешь об одной вещи, Лея. Я клялась в верности не только Республике. Так же я клялась верности своему учителю, а позже и Лорду Вейдеру. Я не предательница только потому, что в один прекрасный день пути соблюдения этих клятв разошлись. Я не могла остаться верной им обеим, но Энакин — всё, что когда-либо у меня было. — Лгунья. У тебя было больше. Хороший человек, которым был твой учитель, погиб. Ты могла бы почтить его память и, например, спасти Оби-Вана. Или убить того, кто позорит имя Энакина Скайуокера. Знаешь. Выполнить свой долг. Асока тихо рассмеялась, но Энакин уже перестал их слушать. Звуки снова слились в один сплошной белый шум. Энакин испытал невероятно сильный прилив любви к кареглазой незнакомке. На каком-то глубинном уровне сердца, она ощущалась как его сестра или… Дочь. Человеком, которого он хочет защитить. Видимо, решил он, Сила пыталась предостеречь его, предупредить. Мысль, что Асока оставила джедаев и встала на сторону некого Вейдера была болезненной, но он не стал на ней останавливаться. Этого ещё не случилось. Будущее можно изменить — он останется в живых и тогда того, что он увидел, никогда не произойдёт. Он сделает всё, чтобы удержать Асоку на Светлой стороне. И он сделает всё, чтобы спасти Оби-Вана. «Я помогу тебе», — мысленно пообещал Энакин, смотря на девушку. Лея. Он запомнит. Как она была похожа на Падме! Снова возник яркий свет, поток которого буквально вытолкнул его из видения, и Энакин снова оказался в Храме джедаев. Теперь он видел причину того, почему не мог двигаться. Силой его удерживал… Кто-то в тёмном доспехе с панелью жизнеобеспечения на груди, непроницаемой маской и развевающимся плащом позади. Слышалось тяжёлое, механическое дыхание. В свободной руке у незнакомца был зажат красный световой меч, который он направлял в сторону своего пленника. — Я не чудовище и не монстр, — словно оправдываясь произнёс он хриплым басом. — Я лишь то, что из меня сделали джедаи. Что из меня сделал Оби-Ван. Одним единственным выпадом он пронзил Энакина своим оружием и всё резко закончилось. Энакин открыл глаза и увидел спящую жену в своих объятьях. Грудную клетку жгло огнём, но ран не было. Рыцарь выдохнул. Он на Набу. Всё хорошо. Пока они вместе, с ними всё будет хорошо. В приливе нежности, он поцеловал любимую в переносицу, и поднялся с кровати. Спать больше не хотелось. Он оделся и потянулся к найденному вчера мечу.

***

Асока в это время раздражённо шагала по улицам города. Ночь скрывала её от посторонних глаз и она могла дать волю чувствам. Тому, чего не позволила бы себе при свете дня. Как этот… Скайгай посмел захлопнуть их связь, словно форточку! «Ему что, из Силы дуло?», — подумала тогрута и пнула камешек на брусчатом мосту. Тот с тихим всплеском свалился в воду. Асока подошла к перилам и облокотилась на них, положив голову на сложенные руки. — Ненавижу его. Вернёмся с Набу и сама попрошу себе другого учителя, — сказала самой себе Асока. В её голосе заявленной ненависти не было ни на йоту. Только усталость и грусть. Она так старалась, а этот Скайгай… — Если я ему настолько мешаю, пусть и дальше остаётся один! Она осмотрелась по сторонам, пытаясь определить, куда её занесло. Королевского дворца отсюда не было видно. Да и прохожих, как оказалось, практически не заметно. Редкие огоньки от фонарей гуляющих светились где-то вдалеке, но к реке никто не спускался. Асока воровато оглянулась, расстегнула молнию на своих сапожках и сняла их, положив сложенную обувь в рюкзак. Она подвернула легинсы, перелезла через мостовое ограждение и, контролируя процесс Силой, спрыгнула на песчаный берег. Асока опустила стопы в прохладную воду. Было неглубоко, но до чего же приятно после искусственно-возведённого Корусанта прикоснуться к частичке чего-то живого и настоящего. Столица была фантастически прекрасна, но за городом ощущалась особая, ни на что не похожая, магия природы. Вокруг тогруты сновали небольшие серебристые рыбки, на дне разноцветными пятнами мерцали камешки, а на водной глади отражалась большая луна. Асока задумалась о том, какой спутник у Набу, но вспомнить не смогла. Она посмотрела наверх и в восхищении замерла. На Корусанте было так много света, что ни одной звезды не было заметно на ночном небе. Но не тут. Перед Асокой открылось великолепие сотен, тысяч маленьких светящихся вдали точек. «До чего же красиво…», — подумала она, пленённая увиденным. Асока пошла вниз по течению реки. Чем дальше она отходила, тем более дикой — и прекрасной! — становилась местность вокруг. Ухоженные парки сменились густыми зарослями. Аккуратно подстриженные деревья — разросшимися ветвистыми кронами, переплетёнными между собой в причудливом узоре. Домашние животные — зверями, что бродили по речному берегу, но не обращали на тогруту особого внимания. Представители местной фауны совсем не боялись её, лишь лениво провожали сытым взглядом. Асока почувствовала себя частью этого необъятного мира. Она — тоже хищница, напомнила себе подросток. Наравне с джедайским учением, это — её наследие. Возможно, впервые с тех пор, как она покинула Шили, Асока оказалась так близко к нему. Всё вокруг неё дышало жизнью и Силой. Но тут до чуткого носа Асоки донеслись запахи костра и жареного мяса. «Браконьеры?..» — растерянно подумала она, проверяя световой меч на поясе. Было слишком далеко от города для охотников. Охотников, которых на Набу всё равно не было. Она пошла на запах. В конце концов, она тут как хранитель мира. Следить за порядком — её работа. Асока легко пробиралась сквозь чащу. Вскоре она вышла на поляну, вокруг которой был разбит большой лагерь. К ней вышел мужчина и её сердце испуганно замерло. Она только стала падаваном, она ещё не готова сражаться с ситхами! Асока приказала себе успокоиться. Нет Эмоций, есть только Покой. — Граф Дуку, — как можно спокойнее произнесла она и порадовалась своему самообладанию. Голос не дрожал. — Юный джедай, — протянул граф. — Чем обязан такой чести? Детей за мной ещё не посылали. — Моё имя — Асока Тано. Я падаван Энакина Скайуокера, — с вызовом сказала она и достала свой световой меч. Ситх скептично посмотрел на неё, даже не думая привести в действие своё собственное оружие. — Бедная девочка, — посочувствовал Дуку. Асока растерянно нахмурилась. — По крайней мере, у тебя есть Оби-Ван. — Не понимаю, о чём вы. У меня замечательный учитель. — Падаван Тано, не стоит его выгораживать, я встречался с ним в бою. Более неорганизованного и безответственного человека ты не найдёшь во всей Галактике. Асока неуверенно переступила с ноги на ногу. Сражение не спешило начаться и она опустила меч. Граф, потеряв интерес к разговору, показательно невозмутимо начал помешивать что-то в котелке над костром. Ведомая любопытством, Асока осторожно подошла ближе. — Что вы тут делаете? — спросила она. — Занимаюсь обычными ситхскими делами, — пожал плечами Дуку, не отрываясь от своего занятия. — В свободное время готовлю рагу. — Типичный распорядок дня, — согласилась Асока. — Почему вы не нападаете на меня? — Потому что не хочу, — просто сказал ситх. — Воспитание велит мне пригласить гостя к ужину. Прошу, — он указал на поваленное дерево. — Присаживайся. — Отравлено?.. — спросила подросток, говоря, конечно, про содержимое котелка, но граф иронично прокомментировал и всё прочее: — Конечно. Я всё отравил. И бревно, и еду, и распылил ядовитый газ. Специально забрался в самую глубь леса в ожидании когда ко мне придёт какой-нибудь заблудший падаван. Асока фыркнула, но ничего отвечать не стала. Она демонстративно села прямо на траву, скрестив босые ноги и искоса посмотрела на бывшего джедая. Дуку выглядел уныло и покинуто в непостижимом для неё горе. Сдержанный и гордый, но сломленный где-то глубоко внутри. Асока мысленно пнула себя. Нашла кого жалеть! — Вы планируете напасть на дворец, королеву или сенатора? — спросила Асока. Лесная тишина уже не была уютной. Каждая клеточка тела тогруты настороженно прислушивалась к Силе и тому, что её саму окружало. Она была готова приступить к битве в любой миг. «Наверное, он просто отвлекает меня, чтобы ударить, когда я перестану этого ждать. Ситхи коварны». — Я планирую провести время в чудесном месте, а после вернуться к своим обязанностям. — Я вам не верю. — Мне безразлично, во что ты веришь, юный джедай. Асока потянулась к их связи с Энакином в поисках ответа, что же ей делать, но та всё ещё молчала, плотно скрытая щитами. Не было ни намёка, что учитель чувствует своего падавана. Стало горько. Асока вздохнула. Вновь покосилась на Дуку. Робко кашлянула, вспоминая, как совсем малышкой вместе со всеми джедаями отпускала мотылька памяти с именем мастера Джинна. «Почему бы, — подумала она. — Пользуясь случаем, не упомянуть об этом?». — Что? — недовольно спросил мужчина. — Когда я покинула дом, джедаи говорили со мной только загадками. Всё, чего я хотела, так это чтобы кто-нибудь сказал, что сожалеет о том, что со мной случилось. О том, что я потеряла. Сейчас я понимаю, что обрела взамен нечто иное, но тогда мне было одиноко, — она грустно посмотрела в карие глаза старого воина. — Я сожалею о вашей потери мастера Квай-Гона. Дуку посмотрел на неё, впервые увидев в непрошенной гостье кого-то достойнее шилийского жука. Хмыкнул и покачал головой. Это что — сострадание? От джедая? Кто бы мог вообразить, что они всё ещё способны на искренность. — Мой падаван теперь с Силой, — ответил граф. В его душе тяжёлым напоминаем легла мысль, что все его падаваны теперь с Силой. Квай-Гон, Раэль, Киливайн, Комари, Ним… Комари он убил сам, но факт её потери никто ведь не отменял! Остался только мальчишка Квай-Гона Фимор, от которого тот отказался, и Оби-Ван. «Ах да, — вспомнил Дуку. — Татуиский найдёныш Квай-Гона. Но он не стоит того, чтобы быть в этом списке». Так же, как и его ученики сейчас. Та же Вентресс. Никто из них не питал надежд, что они все вместе будут жить долго и счастливо. Путь ситха — путь предательства, и в конце останется только один. Ученик или учитель. — Это даже упоминать не нужно, — чуть подумав, сказала подросток. — Мастер Джинн с Силой. Но не с нами. Мы все потеряли его, и никто так сильно, как его падаван и учитель. Говорят, что скорбь — всего лишь любовь, которую больше некуда направить. У мастера Кеноби было куда. У него был маленький Энакин — наследие мастера Джинна. А вы остались в одиночестве. Дуку заинтересовано прислушался к словам тогруты. Тано, поглощённая воспоминаниями, подняла взгляд к звёздам. Прекрасным, далёким звёздам, безучастным к чужим страданиям. — Ты была знакома с Квай-Гоном? — Немного. Его не стало в первый год моего пребывания в Храме. Вы же знаете, каким тяжёлым является этот период. Я скучала по матери — тогда я её ещё помнила, не могла привыкнуть к новому порядку. И совсем не хотела запоминать строчки Кодекса. Мастер Джинн как-то нашёл меня, в слезах, пинающую тренировочного дроида, и успокоил. Он был очень внимательным. Уходя, он сказал: «Чтобы быть хорошим джедаем, нужно быть хорошим человеком, и нести свет в этот мир, полный теней». Я навсегда это запомнила. Это и его добрые голубые глаза. — Он был хорошим человеком, — кивнул Дуку. Асока знала, что он предводитель армии сепаратистов. Враг. Предатель. Но она не могла подавить в себе колющую жалость, видя эти седые волосы, морщинистое бледное лицо. И глаза. Внимательные и умные. В них не было ни намёка на золотой свет. Дуку взял в руки фарфоровую тарелку и наполнил её биточками мяса с густым, ароматным бульоном. Молча он протянул её Асоке. Та недоверчиво посмотрела на еду, но, заметив, что сам граф спокойно принялся есть, повторив тот же самый ритуал, подумала, что нет причин не доверять ему. Всего-то ситх и лидер Конференции независимых систем. И некогда падаван магистра Йоды и мастера Серулиана, напомнила она себе. Рагу оказалось пряным и довольно острым. — Почему? — тихо спросила Асока, перемешивая маленькой ложечкой кусочки овощей. Ей правда было интересно. И до ужаса непонятно. — Почему вы встали на сторону того, кто повинен в смерти Квай-Гона? Ваш новый учитель не убивал его лично, но он отдал приказ. Он виноват не меньше того забрака. — Хорошо в быту молодости делить мир только на тех, кто прав, и тех, кто виноват. Я выбрал меньшее из зол. Остаться в Ордене было бы предательством памяти Квай-Гона. Асока всё же пересекла поляну и села на предложенное раннее место. Магистр Йода учил их, что главное оружие джедая — способность взывать к Свету в других. Она и не надеялась отыскать эту дорожку в душе ситха, но не попытаться не могла. А для этого нужно преодолеть первый порог недоверия и оказаться рядом. «В зоне досягаемости удара», — мрачно поняла тогрута. Её связь с учителем всё ещё глухо висела в Силе. Предписанные правила велели ей немедленно отправиться в королевский дворец и предупредить охрану, сенатора и учителя, что она встретила преступника. А в глазах республиканского закона Дуку был никем иным. Но поступок Энакина — которому правила тоже много чего велели — всё ещё ощущался обидной пощёчиной, и она проигнорировала потребность выполнить свой долг. Всего один раз она отступит от Кодекса, пообещала себе тогрута, но останется тут. Это её решение как взрослого джедая. И, если что-то пойдёт не так, она примет его последствия. — Не боишься, что я достану световой меч и убью тебя? — спросил Дуку. — Боюсь, — честно призналась Асока. — А ещё хочу понять вас. Если останусь жива, буду всем хвастаться, что говорила с настоящим ситхом и уцелела. — Джедаям свойственна скромность. — И признание своих заслуг. Всё дело в балансе, верно? Дуку усмехнулся. Своенравная девчонка напомнила ему Квай-Гона. У того тоже была своя правда, свой путь познания мира. И он не боялся эту правду говорить и бороться за неё. На секунду ему показалось, что, впервые за много лет, он увидел своего падавана в оставленном им наследии. «Хорошо, что моя линия преемственности пополнится кем-то получше Скайуокера», — подумал граф. Порой он всё ещё думал о себе, как о мастере. — Ответ на твой вопрос гораздо проще, юный джедай, — сказал Дуку. — Ты сможешь и сама найти его. Ты же знаешь Кодекс? — Конечно, — надменно ответила Асока. Сил ругаться на себя за гордыню уже не было. — Почему, как тебе кажется, Мейс Винду в его годы занял такое высокое место в Совете? — неожиданно спросил граф. — Не просто мастер, а магистр. Асока нахмурилась. Растерянно осмотрела поляну. Горячая тарелка в руках приятно грела и тогрута сосредоточилась на этом тепле. — Магистр Винду — сильный джедай, — наконец ответила она. — Сильных джедаев много, но магистром избрали именно его, — парировал Дуку. Асока покачала головой. Падаванская косичка щекотно дёрнулась между лекку и она неосознанно потёрла её пальцами. Она не может думать о таких вещах. Если магистр Йода посчитал, что Мейс Винду тот человек, который однажды примет честь вести Орден, она должна просто принять это. Так велит Кодекс. — Не торопи себя, — мягко сказал мужчина. — Дай этой мысли время и тогда ты поймёшь. Асока кивнула. В лесном массиве затянули звонкую песню первые утренние птицы. Радостная трель разносилась во все стороны и Асока поймала себя на мысли, что расслабленно наслаждается этим. Тогрута посмотрела на медленно светлеющее небо. После отставила тарелку и покосилась на своего собеседника. — Что? — устало спросил он. — Магистр Йода говорит, что мы должны учиться постоянно, а не только в стенах Храма, — издалека начала Асока. — И? — Устроите мне небольшую дуэль? Всего пару движений! О вашем владении световым мечом слагают легенды. Дуку негромко засмеялся. Он не был уверен, поразиться ли ему наглости этого ребёнка или похвалить её. «Как мы дошли до жизни такой?», — подумал он. Ситх будет учить джедая! Он степенно встал и завёл руки за спину. Тогрута быстро поднялась следом и включила свой световой меч. — А как же ваше оружие? — непонимающе спросила она. — Меч — не просто оружие, девочка. Это долгая цепь истории. Элегантность и сила. Целая эпоха в световом клинке. Стань достойной угрозой, чтобы я посчитал нужным активировать его. Асока возмущённо посмотрела на него. Приняла боевую стойку. Меч, обратным хватом, крепко зажала в правой руке, и отвела в сторону. Мышцы, закалённые тренировками, приятно заныли, в ожидании новой нагрузки. Быстрым прыжком — поддерживая себя Силой — она оказалась около своего противника и резко рассекла воздух… Воздух? Асока растерянно моргнула. Как ловко отклонился от её удара Дуку! Ни тратя ни секунды на то, чтобы отразить нападение! Тано была в восторге. — Ты быстрая, — всё же похвалил её граф. — Но этого недостаточно. Асоку всецело захватил азарт. Она знала, кто перед ней! Знала... Но такой шанс! Стремительно она ударила мечом сбоку от Дуку, уже зная, что он увернётся. За долю мгновения, пока он совершал этот манёвр, Асока сделала сальто, направляя остриё светового меча в спину противника. Зелёное лезвие наткнулось на алое и от этого столкновения посыпались разноцветные искры, озаряя предрассветную полутьму всполохами. — Ты учишься. Но остаёшься слишком предсказуемой. Асока оттолкнула меч графа и уже хотела нанести новый удар, как тот, замахнувшись, направил свой в область шеи подростка. Тогрута резко выгнулась, избегая удара. И это оказалось ошибкой. Силой он повалил её на землю и занёс над ней клинок. — Если бы это был настоящий бой, ты была бы мертва, — спокойно сказал Дуку. Асока рассмеялась. Это было не похоже на тренировочные дуэли с дроидами или юнлингами! Извернувшись, тогрута поднялась на ноги и широким ударом атаковала графа. Тот снова успел увернуться, но ткань его камзола зашипела, оказавшись разрезанной вдоль груди. — Если бы это был настоящий бой, — довольно произнесла Асока. — Вы были бы мертвы. Контрольная подсечка и вас было бы не отличить от того забрака. Она выпрямилась и выключила световой меч и Дуку последовал её примеру. Асока уважительно склонила голову. — Оби-Ван может гордиться своим гранд-падаваном. Асока польщёно улыбнулась. Редкие солнечные лучи, пробившиеся сквозь густоту леса, осветили подростка, и заискрились в бусинах её косы. Она стояла, объятая светом. — Мне уже пора уходить. Мой учитель будет искать меня, — сказала Асока и мысленно добавила: «Если Скайгай вообще заметил, что я ушла». — Спасибо за этот урок, мастер. — Не тешь себя иллюзиями, юный джедай. Когда мы встретимся в следующий раз, мы будем врагами. — Конечно, — не стала спорить Асока. Она не собиралась выдавать то, что встретила Дуку. Сила подсказывала ей или интуиция — что для чувствительного, по сути, было одним и тем же — но она была уверена, что граф тут был не по их душу. Асока понимала, что это грубое нарушение правил. Узнай об этом в Ордене, по монтралам её не погладят. Но противиться своим убеждениям она не могла. Тогрута вернулась к мосту. Путь назад занял у неё совсем немного времени. Она села на берег и последний раз окунула ноги в воду, смывая с них всю грязь. Подождала, пока ступни высохнут, рассматривая плывущие по небу облака, а после надела сапожки. На улицы города она вышла уже будучи примерным падаваном. Ничто не говорило ни о том, что она лазила по лесам, ни о том, что она предала джедаев, отпустив ситха. Нет. Эта милая, маленькая тогрута не была похожа на кого-то, кто был на такое способен. В душе она чувствовала себя правой и это всё, что имело для неё значение. Уже подходя ко дворцу, с обратной его стороны, она заметила взмахи синего светового меча. На склоне, позади королевского сада, отрабатывал удары её учитель. Асока покачала головой и криво улыбнулась, направившись к нему. — Кто побеждает: воздух или вы? — спросила она его. Энакин оторвался от своего занятия и посмотрел на Асоку. Слишком внимательно, как показалось той. Он вглядывался в её черты и словно что-то искал в них. — Что? — не поняла тогрута, смутившись. — Я рад, что ты на моей стороне, Шпилька, — произнёс рыцарь и подошёл ближе, положив ладонь на её плечо. Асока усмехнулась. — Долго это не продлится, если вы будете так обращаться с нашей связью. Сосредоточенный взгляд Энакина померк. Реальность для него утратила очертания и на мгновение — всего на мгновение! — он увидел себя около парадной лестницы Храма джедаев. Он стоял, чувствуя, как внутри разверзается пропасть и как она становится шире с каждым шагом тогруты. С каждым шагом от него. Хотелось догнать её, прижать к себе и никогда не отпускать. Руку жгла её падаванская косичка. Больно. Слишком больно. Видение рассеялось и ментальные щиты спали. На Асоку обрушилась лавина чувств её учителя и она распахнула глаза, не в силах справиться с ней. Молча она крепко обняла его и он так сильно стиснул её в ответ, что, казалось, у неё затрещали рёбра. — Эй, ну вы чего? — спросила Асока. — Я же пошутила. Никуда я от вас не денусь. Кто-то должен заботиться о вас. — Ты хороший падаван, Шпилька. Самый лучший, — ответил Энакин. Стоя в тени своего балкона, за этой сценой наблюдала Падме. В лёгкой лиловой ночнушке, с давно подаренным кулоном в руках, она задумчиво смотрела на своего мужа.