Ты ещё об этом помнишь?...

- Врача, срочно! – выкрикнул в коридор Совет, но осознав, что говорит на русском, повторил тоже самое, но уже на немецком. – Doktor, dringend!.. – это было последнее, что услышал Третий Рейх, после чего его сознание погрузилось во тьму… Нацист очнулся в комнате с бетонного цвета стенами. Неприятно пахло сыростью, с потолка капала вода, отзываясь эхом в абсолютно пустом и достаточно большом помещении. Неприятные звуки, создаваемые размеренным постукиваний капель, стекающих и падающих на холодный пол и непонятным скрежетом где-то извне, больно отзывались в голове немца. Обстановка давила, хотелось побыстрее выбраться из этого ужасного места и оказаться лучше уж на допросе. Но фриц сам выбрал свою судьбу, решив опередить других, чтобы над ним не измывались и его не пытали, как его бывшими союзниками. Но в душу закралось что-то вроде… надежды? Нет, скорее просто слепой веры, что он когда-нибудь сможет вновь увидеть своих детей. Сумеет выбраться отсюда. Скольким же он пожертвовал ради своей глупой гордыни… Миллионами жизнями людей, доверием других людей, друзьями, союзниками, партнёрами. Но только сейчас в полной мере было понятно, что всё было зря. Он так и не смог добиться того, чего всегда хотел. Хотелось исчезнуть бесследно, чтобы его никто больше никто и никогда не вспомнил. Но немец понимал, что так невозможно. Невозможно повернуть время вспять, исправить свои роковые решения и ошибки. Невозможно так же, как и стереть его след в истории. Его на долго запомнят как тирана, диктатора и главного негодяя, которому было плевать на всё и на всех, и который бесцеремонно втыкал нож в спину тем, кто считал его партнёром, союзником и… лучшим другом. Пользуясь умением хорошо скрывать враньё и подлинные эмоции, способностью манипулировать и подчиняться глупой гордыне, он пытался добиться мирового господства. Но совсем забыл про детей, друзей, партнёров и в принципе, обо всех людях, живущих на Земле и подчиняющихся его строгому и жестокому режиму. Недавно, он слышал что-то вроде суда, в ходе которого будут расстреливать военных преступников, в основном, таковыми являются командиры, но солдат, если он правильно всё понял, тоже будет предостаточно. Но ведь обычные солдаты Вермахта, по сути, просто выполняли приказы перед страхом расстрела. Это меня должны пытать в первую очередь. Но я снова струсил – выстрелил в висок и теперь нахожусь здесь… Интересно, в чём же заключается это «здесь»? В Бога я не верю, поэтому это точно не «Рай». Ну а что тогда? Ад? Хотя, вполне логично, туда мне и место. Раздумья прервал шорох, эхом прокатившийся по всей пустой комнате. Фриц вздрогнул, ощутив на себе прожигающий дыру взгляд, который раньше и не замечал. Под кожу закрался мороз, принеся с собой множество иглистых мурашек. Оборачиваясь, немец почему-то был в полной уверенности, что это СССР, но потерял дар речи, увидев реальную причину всех его бед… Он увидел самого себя… - К-кто ты? – проглотив душащий ком в горле спросил нацист. - Пх, какой же ты дурачок. Не узнал? А по-моему, очень даже похож, - насмешливо проговорил «второй Рейх». - Нет, я понимаю, что ты довольно-таки похож, но... – фриц не успел закончить фразу, как его прервал собеседник. - Mein Gott… Не думал, что тебе придётся объяснять, - раздражённо и с плохо скрытой ноткой злости проговорил тот. – Я – твоя вторая личность, которая раз за разом помогала тебе мстить, наказывать обидчиков, добиваться власти и статуса в обществе… Впрочем, список не имеет границ, - последнюю фразу он проговорил с открытой насмешкой. Немец смотрел на эту «вторую личность» теперь по-новому. Раньше с опаской, долей враждебности и страха. Сейчас же, он понял кто это. Это причина всех его проблем, которую он ненавидел всей душой, насколько это было возможно. Теперь всё сошлось, даже это странное различие цвет глаз, в то время как у самого Третьего Рейха они были красные, ч едва заметным малиновым отливом, а у этой его «второй личности» они были жёлтые, с едва заметным салатовым отблеском. - Именно я появлялся, когда ты, - продолжал желтоглазый, заострив внимание на последнем слове, - чувствовал обиду, горечь, страх и жажду мщения, и я всегда старался помочь. Я сильнее, бесстрашнее и более жестокий чем ты, слабак, - у нациста, с каждым произнесённым словом, всё сильнее и сильнее внутри закипала ярость и лютая ненависть, но он старался это не показывать, оставаясь невозмутимо спокойным и бесстрастным. – Но проблема в том, что я не основная личность и не имею возможности помогать тебе вечно, сидя в твоём сознании, и «выжидая момента». Поэтому, ты мог бы переложить эту ношу на меня. - То есть, сделать основной личностью? – задал уточняющий вопрос немец, хотя итак понимал, к чему клонит «второй Рейх». - Именно. - Но ты упомянул, что более жестокий чем я, в чём заключается твоя «жестокость»? – начал осыпать собеседника вопросами фриц, чтобы понимать, насколько опасен для других его ментальный соперник. Хотя, это итак было понятно по тому, что он сделал до этого. - У всех людей есть такое понятие – «чувства». Это любовь, дружба ну и остальная ересь, - скривившись на последнем слове, ответил тот. – Я не испытываю весь этот ненужный спектр, ведь бля того чтобы получить власть, статус, чтобы заставить тебя бояться и уважать это просто лишний груз. И даже твой дорогой Союз это всего лишь территория. Которые можно заполучить через его труп. - Убить лучшего… друга детства?! – уже начиная терять контроль повысил голос Третий Рейх. - Повторюсь, он – всего лишь территория, так ещё и с идиотским общественным строем, так что… Да, но по… - «вторая личность» не успел договорить, его со всей силы ударили в челюсть, чуть ли не выбив зуб, так что изо рта полилась тонкая струйка крови. Сколько уже времени мы пробыли здесь? Не понятно… Весь бетонный пол был залит кровью. Но никто из нас не хотел сдаваться, ведь у каждого была намечена чёткая цель. Несмотря на то, что он и вправду был сильнее, у меня было огромное преимущество. Он боролся за власть, а я за тех, кому он мог навредить: за народ, за собственных детей, за… друга? Он уже не знал, враг ли ему Совет, после того, как пытался спасти его… В конце концов, «второй Рейх» сдался, лишь со злобой окинув своего противника взглядом. - Всё- таки, я в тебе немного ошибся, не такой уж ты и слабак, - потерев до сих пор кровоточащую рану на лице процедил тот. –Знаешь, я даже позволю тебе уйти… Вот только за все наши ошибки, придётся отвечать тебе одному! До свидания… - усмехнулся на последней фразе «вторая личность», постепенно исчезая из виду. Вместе с ним, исчезала и комната, в которой они находились, постепенно озаряясь яркими лучами, издали напоминающие летнее солнце, взошедшее в зенит. - Ч-что происходит?! – в приступе паники воскликнул Третий Рейх, но ответа не последовало. Фрица ослепило внезапной, особенно яркой вспышкой света и всё пропало из виду. После чего он вновь открыл глаза, в полной уверенности, что уже точно был мёртв. Но удивлению немца не было предела, когда он увидел, где находится…