Гермиона Грейнджер
Последние несколько дней претендовали на то, чтобы войти в топ самых загруженных в моей жизни. Мне едва удавалось выделять достаточно времени на сон, и в какой-то степени я радовалась тому, что не приходится возвращаться в постель и закрывать глаза: засыпая, я каждый раз возвращалась туда. В самые страшные дни для каждого волшебника нашего поколения. Вторая магическая война оставила на нас неизгладимый отпечаток. Но самым страшным днем был тот, когда мы в одночасье потеряли дорогих сердцу людей. Битва за Хогвартс отобрала слишком многое.
Должно быть, возвращение в школу стало спусковым крючком, заставляющим воскреснуть самые жуткие воспоминания. Стоило только прикрыть глаза, и призраки прошлого всплывали под веками белыми вспышками, вызывая тошнотворное чувство всепоглощающей вины. Они умерли, позволив нам жить дальше, я знала это. Вот только глупое, бьющееся под ребрами сердце отказывалось смиряться с горечью утраты.
Наверное, я так старательно нагружала себя всевозможными делами и обязанностями, чтобы голова превращалась в неподъемный кусок свинца, и в ней не было места ночным кошмарам.
Закатные лучи солнца проникали в гостиную старост, окрашивая серые стены в золотые оттенки. Пергамент со списком дел на столе методично сводил с ума своей бесконечностью. Собственной рукой я ежедневно вписывала туда дополнительные пункты, снова не давая кошмарам шанса вернуться в мою жизнь. Хотя порой казалось, что задания в плане множились сами по себе под действием странного проклятия.
Когда Макгонагалл на собрании старост попросила спланировать первый поход в Хогсмид в этом году, я тут же вызвалась добровольцем. Городок восстановили после битвы также быстро, как и сам замок, и теперь он готов был распахнуть приветливые объятия Сладкого королевства и Трёх метел для любопытных первокурсников. Сама по себе задача была не такой уж сложной: распределить префектов так, чтобы каждый следил за студентами своего факультета, сняв с плеч ворох ответственности за безопасность самых младших учащихся.
Вкупе с остальным списком дел подготовка к вылазке в Хогсмид казалась непосильной ношей. Но это было как раз то, чего я хотела добиться. Загрузить мозг задачами, чтобы не оставалось времени на раздумья и отчаяние.
Но прежде нужно было закончить с эссе по Травологии, которое профессор Спраут задала к завтрашнему занятию.
Я устало посмотрела на очередную кляксу, оставленную кончиком пера на чистовом варианте домашнего задания. Сил переписывать его в четвертый раз не осталось, но маленький червячок перфекционизма недовольно заерзал в черепной коробке, не позволяя оставить пятно на пергаменте.
«Всё должно быть идеально», — говорил он писклявым голоском.
— Привет! — в абсолютной тишине, нарушаемой лишь скрипением пера, голос Захарии показался пугающе громким. Пара новых клякс упала на пергамент. — Ты уже закончила завтрашнее эссе?
Я сдержала раздраженный вздох:
— Нет, как раз пытаюсь дописать чистовой вариант в пятый раз, — с момента заселения в башню мы едва ли перекинулись с пуффендуйцем парой фраз, и сейчас его внезапный порыв завести диалог показался странным.
Не то чтобы я была против. Мы никогда открыто не враждовали — с пуффендуйцами вообще сложно было враждовать в силу их дружелюбности, но и друзьями нас назвать было сложно. В год, когда был основан Отряд Дамблдора, Смит порядком помотал нашей троице нервы, критикуя подход Гарри к обучению. Захария был настоящей занозой в одном месте, и я даже успела пожалеть, что позвала его на встречу в Кабаньей голове.
А после того, как Джинни наслала на него летучемышиный сглаз в Хогвартс экспрессе за то, что он пытался выведать у нее доказательства слухов о Гарри, он и вовсе затаил на гриффиндорцев обиду. Так что наши отношения были прохладными, но профессор Макгонагалл настоятельно советовала «забыть все старые обиды и постараться сплотиться после душераздирающих событий войны».
Если это шанс попытаться восстановить отношения хотя бы с одним из учеников, почему бы не попробовать? Начинать нужно с малого.
— Ты что-то хотел?
Кудрявая голова всё ещё выглядывала из дверного проёма.
— Да, э… Понимаешь, я бы хотел попросить, — неуверенный смешок сорвался с губ Захарии, и он замялся, — ты не могла бы дать мне свои черновики? Я совершенно безнадежен в классификации лекарственных растений…
Кажется, эта участь неизбежна! Раньше с этим вопросом регулярно обращался Рон, которому не давался ни один предмет из школьной программы, кроме полетов. Его умоляющие глаза спаниеля и неловкая улыбка навечно отпечатались в памяти. В этом году я успела понадеяться, что больше не увижу жалобного взгляда, просящего помочь с домашним заданием, потому что друзья покинули школу. Но им на смену пришел Захария.
Мальчишки!
— Я не обещаю, что ты разберешь хоть что-то в моих каракулях, но можешь забрать черновики, после того как я закончу. — Оставалось надеяться, что эта просьба не станет регулярной.
— Спасибо, — пуффендуец расплылся в благодарной улыбке, — если тебе нужна будет помощь, любая, ты всегда можешь обратиться ко мне. Только не в прорицаниях, с картами ты, пожалуй, управляешься даже лучше, чем я! — Смит рассмеялся, заражая меня своим весельем.
Я и забыла, как быстро расползаются слухи.
— Тогда я оставлю черновики на столе, — бросила я, до того как сосед успел скрыться за дверью.
Ещё раз убедившись, что капли чернил впитались в пергамент, я достала новый свиток и зачаровала перо, чтобы оно больше не оставляло клякс. Нужно было поскорее закончить с домашним заданием и успеть в библиотеку, до того как мадам Пинс закроет двери.
«Магические лекарственные растения играют важную роль в колдомедицине. Многие из них обладают удивительными свойствами и способны помочь в самых сложных ситуациях.
Первая категория магических лекарственных растений — это травы и корни, используемые для лечения различных состояний и отравлений. Например, Мандрагора обладает мощными целебными свойствами, способствует восстановлению, а также является ингредиентом для приготовления различных зелий. Сок её корня часто используется в зельеварении и алхимии для создания противоядий и лечебных средств. Так тонизирующий глоток мандрагоры способен возвращать выпившему первоначальный вид. Он также способен снимать сложные проклятия, одним из которых является проклятие окаменения, которым обладает взгляд Василиска. А тушеная Мандрагора является основой для противоядия от обычных ядов.
Вторая категория — магические растения, которые обладают защитными свойствами и способны отразить негативное воздействие. Например, Мимбулус мимблетония — очень редкое растение, произрастающее в Абиссинии. На вид это невзрачный серый кактус, у которого вместо иголок по всему стволу расположены наросты, напоминающие волдыри. Кустарник вырабатывает зелёную слизь, способную защитить от агрессивных существ и действий. Это растение широко применяется для создания защитных зелий и амулетов.
Третья категория — растения с пророческими или таинственными свойствами. Например, Дитя Солнца обладает способностью предсказывать будущее. Его цветение является своего рода предупреждением о предстоящих событиях и может служить важным индикатором для магов-предсказателей.
Кроме того, магические лекарственные растения могут иметь и другие свойства, такие как способность вызывать изменения внешнего вида и состояния сознания. Например, лаванда из Сквибблза известна как растение, которое может использоваться для создания зелий, способных изменить цвет кожи и волос. Это открывает новые возможности для магических экспериментов и трансформаций.
Важно отметить, что магические лекарственные растения играют ключевую роль в создании экосистемы магического мира. Они являются не только источниками лечебных средств и защиты, но и символами могущества и силы природы.
Также не стоит забывать, что ученым-ботаникам на данный момент изучены и классифицированы далеко не все виды растений. Многие из них остаются неисследованными по сей день, и относиться к ним нужно с определенной осторожностью, так как многие растения могут таить опасность. Так, долговременное применение зелий и отваров из некоторых растений и корней может вызывать привыкание, другие же порождают необратимые изменения или состояния, которые очень сложно нейтрализовать».
Знания травологии оказались даже полезнее, чем я могла предположить. Когда на втором курсе профессор Спраут заставила нас пересаживать молодые корни Мандрагоры, я скептически отнеслась к изучению данного предмета. А потом эти же зелья из этих же корней спасли меня от действия окаменяющего проклятия Василиска. А умение заготавливать экстракт Бадьяна для Рябинового отвара спасло жизнь Рону.
Строчка в эссе о том, что не все магические лекарственные растения изучены в достаточной степени, подала мне идею о том, что, возможно, существует растение, помогающее восстанавливать воспоминания после наложения заклятия Обливиэйт. Если обычное контрзаклятие не сработает, у меня будет запасной план. Но для этого сначала нужно будет найти информацию. Эта догадка подарила надежду, которая теплом растеклась под ребрами.
Свернув эссе, я поспешила в библиотеку, до того как коридоры снова погрузятся во мрак.
Драко Малфой
К концу всех занятий я настолько вымотался, что сил идти на обед совсем не было. Попрощавшись с Блейзом и Тео, я в одиночестве двинулся в сторону подземелий. Сырой, холодный серый камень старого доброго Хогвартса за столько лет стал совсем родным. Звук шагов эхом разносился по коридору, не мешая думать о своём. Впрочем, голова была совершенно пустой. У профессоров сегодня, казалось, была лишь одна цель — вымотать студентов настолько, что они рухнут, не успев дойти до своих комнат.
Хотелось лишь поскорее залезть под холодный душ и смыть с себя идиотскую усталость, которая огромным камнем давила на плечи всю дорогу с арифмантики. В последнее время душ стал моей терапией. Льющиеся из лейки потоки воды смывали не только усталость, но и уносили с собой бессвязный поток мыслей, оставляя в чистоте и тело, и разум. В хаотичном стуке капель, водопадом стекающих с плеч, можно было найти гармонию.
Высушив волосы заклинанием и накинув первую попавшуюся под руку рубашку, я взглянул на время. До ужина оставалось больше трех часов, а день был совершенно свободен. Паршивый расклад. Безделье порождает простор для размышлений. А они, в свою очередь, вызывают головную боль, неизменно возвращая к мыслям о Нарциссе. Бледном призраке элегантной статной женщины, которая в одиночестве бродила по пустующему менору. После того как отца забрали в Азкабан, она словно потеряла тягу к жизни, перестала ухаживать за вечноцветущей оранжереей. Перестала пытаться вдохнуть в вековое поместье глоток воздуха и жизни.
С тех пор как Темный лорд начал использовать менор как собственное укрытие и место для собраний, он стал словно заражен. Впитывая остатки темной магии от непрекращающихся звучать проклятий, он увядал день ото дня. Принесенные Нарциссой цветы гибли в вазах гибли прежде, чем солнце успевало закатиться за горизонт.
Нужно было вытаскивать её из этого склепа, но как? Отец разбазарил всё состояние, пытаясь откупиться от руки правосудия, но даже это его не спасло от заточения. Он оставил нас с матерью без гроша, лишил возможности сбежать.
Отец давил даже из-за решетки. Он каждую ночь приходил в кошмарах ко мне, а каково было матери, даже представить было сложно. Её безусловная любовь превратилась в проклятие.
Чистая кровь бурлила в венах от злости. Терапевтического действия душа хватило ненадолго. Но я знал, что ещё может помочь.
Ничто так хорошо не прочищало мозги, как полеты на метле.
Как бы старуха Макгонагалл ни распиналась об объединении и отсутствии соперничества между факультетами в этом году, она не могла отменить соревнования по квиддичу. В этом году у Слизерина было бесспорное преимущество, так как Гриффиндор потерял свою главную звезду. Поттера не будет, и, как бы Уизлета ни натаскивала оставшихся недоумков, им просто не вырвать победу у змей в этом сезоне.
Нужно было тренироваться. Сверившись с зачарованным графиком тренировок, заботливо оставленным Блейзом на стене в нашей спальне, я убедился, что на сегодняшний день поле не резервировала ни одна из команд.
Это был шанс согнать с себя семь потов, гоняясь за треклятым снитчем.
***
Стоило только раскрыть чемодан, как маленький сверкающий шарик взмыл в воздух и, пролетев по сумасшедшей траектории, скрылся из виду. Погоня за приносящим победу снитчем была не пустой бесцельной гонкой. Здесь нужна была тактика, проворство и зоркий глаз. Этим позиция ловца и прельщала: ты не зависел ни от кого, но оставался частью команды.
Гладкое древко метлы приятно лежало в руке, охлаждая пальцы. Закатное солнце не слепило глаза, но могло помочь, отражая блеск золотого снитча и давая возможность разглядеть маленького паршивца.
Метла рванула вверх, предугадывая желание хозяина, выбивая воздух из легких. Ветер трепал волосы и полы плаща. Площадка квиддичного поля уменьшалась по мере того, как метла набирала высоту.
Пришлось покрепче ухватиться за древко. Один взгляд вниз — и внутренности противно скрутило. Спокойно, приятель. Всё под контролем. Ты держишь метлу и управляешь ситуацией.
По венам словно патока растекался адреналин. Легкие обжигало от холодного влажного воздуха на каждом рваном вдохе. Нужно было застыть в воздухе и быть предельно внимательным, чтобы высмотреть золотистую вспышку.
Вот оно!
Метла резко рванула вправо, точно исполняя желания. Я вытянул руку, пытаясь ухватить порхающий у кончика древка снитч. Так просто.
Но коварный шарик метнулся вниз, заставляя резко сменить направление. Стремительно приближаясь к земле штопором, я чувствовал неизбежное приближение смерти. Если не успеть затормозить или вырулить, всё закончится слишком быстро. Это бы решило множество проблем…
Но сдаваться — не в стиле Малфоев. Отец всегда учил меня превозмогать трудности. Быть лучше других, выше других. Быть первым.
Всё его учение состояло из лжи. Он был первым, кто стал пешкой в руках Темного лорда. Главным пресмыкающимся в его рядах. Чем он был лучше? Чем я лучше?
Чёрт бы побрал эти мысли. Даже полеты не помогли избавиться от них. Они отравляли разум.
Смеркалось. Резко затормозив в паре десятков дюймов от земли, я спрыгнул с земли, отшвыривая её в сторону. От напряжения и холода костяшки пальцев покраснели и плохо слушались. Пришлось засунуть руки в карманы, и тут пальцы наткнулись на жесткий продолговатый металл ключа. Я и забыл, что положил его сюда, когда Забини принес дубликат от каморки.
До ужина оставалось ещё немного времени, и я решил заскочить в северную башню хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что каморка с кучей коробок не была одним из моих ночных кошмаров.
***
Полумрак коридоров скрывал все несовершенства старого замка. Именно за это я любил темноту. Мрак и тьма прячут все недостатки. Делают всё более таинственным и защищенным. Узкая лестница привела меня к одинокой деревянной двери с оставленной запиской, написанной торопливым корявым почерком:
«Добудь стулья, если не собираешься перебирать шары, сидя на полу. Уточняю, стула должно быть два.
Грейнджер».
Как мило.
Спасибо, что это была обычная записка, а не какой-нибудь громовещатель. Хотя это и не потребовалось. Мозг услужливо прочел текст короткого послания с занудной Грейнджерской интонацией.
Привычка уточнять малейшие детали, должно быть, въелась в её маленький грязнокровный мозг за долгие годы общения с кретинами вроде Поттера и Уизела. Хотелось закатить глаза так глубоко, чтобы не видеть всего этого. Записка воспламенилась в ладони и исчезла, превратившись в горстку пепла.
Отперев и толкнув дверь ногой, я увидел, что коробки теперь не занимали большую часть тесного помещения. Они были составлены в ряд вдоль одной из стен. Напротив стоял письменный стол, а пол был вымыт почти до блеска.
Развернувшись на каблуках, я отправился в ближайший пустующий кабинет, чтобы отлевитировать оттуда необходимые Грейнджер стулья. По пути вспомнилось, как Забини говорил, что в северной башне есть пустующий класс, использовавшийся как склад для всякого барахла. Среди столов, стеллажей и груды стульев отыскалось преподавательское кресло с высокой спинкой и подлокотниками, обитое зеленым бархатом. То, что нужно. Ехидный смешок сорвался с губ.
Появился стимул явиться на отработку хотя бы ради того, чтобы увидеть ошарашенные глаза Грейнджер. Представляю, как она разозлится. С другой стороны, никто не уточнял, какими должны быть стулья. Так что придется ей довольствоваться драной пыльной табуреткой.
Чувство удовлетворения от предвкушения взбешенного лица гриффиндорки разбудило дремавших в груди демонов. Они сонно заворочались, точа когти о клетку ребер. Позволяя на короткий миг почувствовать себя живым. Этот бесконечно долгий день нужно было закончить. Как никогда хотелось провалиться в сон. Стоило спросить у Блейза, не осталось ли в его запасах скляночки с зельем сна без сновидений.
