≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Гермиона снова посмотрела на книги. Стопка, которую Малфой принес ей, все еще стояла у двери. Отец Драко полностью игнорировал ее каждый раз, когда входил в комнату. Он по-прежнему приносил ей каждый день новую книгу, что-то до смешного бессмысленное, хотя ей пришлось признать, что любовный роман, который он принес ей вчера, понравился ей больше, чем она ожидала. Конечно, она никогда бы ему этого не сказала, но если бы он продолжал приносить ей их, это было бы не так уж ужасно. К тому времени она пробыла здесь больше недели, и Гермионе не терпелось увидеть что-нибудь, что угодно, кроме этой комнаты. Она проводила все больше и больше времени, стоя у окна и глядя на окрестности, просто чтобы посмотреть на что-нибудь другое. Ситуация с одеждой также вызывала беспокойство. Она перебрала те же три комплекта мантий, а также свою собственную одежду, но все нуждалось в хорошей чистке. Она не решалась стирать мантии в раковине, поскольку понятия не имела, как чистить шелк или из какого еще нелепого материала они были сделаны. С ее удачей она бы их испортила. Не говоря уже о том, что стирка ее трусиков и лифчика каждую ночь все равно не меняла того факта, что на ней было одно и то же нижнее белье. Она задавалась вопросом, отдаст ли Малфой-старший ей одежду из ее расшитой бисером сумки, если она попросит. На самом деле, она действительно хотела, чтобы Драко снова навестил ее. Она все время думала о Роне и своих друзьях. Хотя она знала, что большинство из них сбежали, она понятия не имела, какова была судьба Чарли и Кингсли. Хотя она была совершенно уверена, что если бы они все еще были там, когда Малфой схватил ее, он бы тоже их забрал. Гермиона также была совершенно уверена, что если бы они были схвачены или убиты, старший Малфой бы злорадствовал по этому поводу. Она предположила, что Драко не дал бы ей никакой информации, если бы она спросила, но попробовать стоило. Но она больше не видела Драко после того единственного раза, когда он ее навестил. На самом деле она была немного удивлена этим. Он не походил на человека, который так легко сдается. Она продолжала думать над тем, что он сказал, наряду с размышлениями о сюжетах книг, которые он принес. Чем больше она думала об этом, тем больше запутывалась. Либо он хотел найти способ избавиться от Волан-де-Морта, либо хотел, чтобы она исследовала, как дать кому-то другому бессмертие или, по крайней мере, продлить жизнь. Ни то, ни другое не имело для нее никакого смысла. Драко не был глуп, если бы он или кто-то еще, с кем он был близок, захотел стать бессмертным, были бы способы сделать это, и им не нужно было бы, чтобы она исследовала это. Но не было никакой возможности, чтобы он захотел убить Волан-де-Морта. Это было абсурдно. Но эта мысль не покидала ее. Гермиона размышляла об этом, стоя у окна, пока принимала душ, пока ела. Для нее это не имело абсолютно никакого смысла, но все же она не могла избавиться от этой мысли. Она вспомнила, что сказал ей Гарри, когда Драко и Дамблдор были на Астрономической башне. Как был расстроен Драко, как он боялся за себя и своих родителей, как в конце концов опустил палочку. Она также вспомнила, как выглядел Драко на шестом курсе, на его лице была постоянная тень, он выглядел почти загнанным. И он практически перестал насмехаться над ними. Даже если она верила, что Драко мог захотеть свергнуть Волан-де-Морта, и она ни в коем случае не была даже близка к тому, чтобы быть убежденной в этом, это не объясняло его отца. Люциус Малфой был фанатиком из фанатиков. Омраченный только фанатичной чистотой крови Блэков и, возможно, Лестрейнджей, Люциус Малфой ни за что на земле не хотел победы над Волан-де-Мортом. Малфой наконец получил то, что хотел: Темный Лорд у власти, магглорожденные заключены в тюрьму или мертвы, а чистокровные правят обществом. Свет, хотя и не был полностью уничтожен, скрывался и все еще терпел потери. Она была уверена, что Волан-де-Морт и Пожиратели Смерти считали, что это только вопрос времени, когда остальные будут найдены. Итак, почему и как именно Драко смог бы заручиться помощью Гермионы в уничтожении Волан-де-Морта прямо под носом у своего отца? Его отец увидел книги ради Мерлина. Он знал, что их принес Драко, и должен был знать, какова их цель. Не говоря уже о том, что старший Малфой позволил ей остаться в этой комнате, вместо того, чтобы быть запертой в подвале или переданной Волан-де-Морту. Гермиона потерла лоб кончиками пальцев. От всего этого у нее разболелась голова. Она, должно быть, ошибалась насчет того, почему Драко принес ей книги. Должна была быть другая причина, о которой она просто еще не догадалась. Раздался щелчок, и дверь распахнулась, явив Малфоя-старшего с ее обедом. Она оставалась там, где была, у окна, пока он левитировал поднос на боковой столик вместе с другой книгой. Гермиона увидела, что это выглядит как еще один из дрянных романов, и подумала, не совершил ли он специальную поездку в книжный магазин, чтобы купить их. Конечно, в библиотеке Малфоев не было таких книг. — Мисс Грейнджер, — приветствовал он кивком головы. Это было то, что он начал делать в последние несколько дней. Она никогда не отвечала, если только он не задавал ей прямой вопрос, да и то не всегда. Однако сегодня у нее был к нему вопрос. — Ты знаешь, что случилось с моей сумкой? Он вопросительно поднял бровь, и она чуть не закатила глаза. — Когда Драко похитил меня, у меня в кармане был маленький мешочек. Он забрал его вместе с моей палочкой. — И я полагаю, вы думаете, что я просто верну это вам? — спросил он с удивлением. На этот раз Гермиона действительно закатила глаза. — Я бы хотела получить свою одежду. — Вас снабдили одеждой. — Одеждой, которую не стирали почти две недели. — Я позабочусь о том, чтобы ее почистили, — сказал он, махнув палочкой в сторону шкафа. Гермиона знала, что если он откроет его сейчас, мантии исчезнут, без сомнения, отправленные Домашним эльфам в стирку. — Мне нужны … другие вещи, кроме мантий, — сказала она. — Я не вижу, что еще вам может понадобиться, мисс Грейнджер. Если вы ищете маггловскую одежду, то, я чувствую, вы будете разочарованы. Он оглядел ее с ног до головы, скривив губы при виде ее нынешнего наряда, которым оказались джинсы и джемпер, которые были на ней, когда Драко схватил ее. Гермиона фыркнула и уперла руки в бедра. — Мне нужно нижнее белье. Малфой несколько мгновений пристально смотрел на нее. Ей показалось, что она заметила легкий румянец на его щеках, и она сдержала ухмылку. Вместо этого она вздохнула с притворным раздражением. — Трусики, мне нужны трусики, мистер Малфой. — Я прекрасно понимаю, что означает слово «нижнее белье», мисс Грейнджер, — сказал он отрывистым голосом. — Мои извинения. Вы выглядели немного смущенным. На этот раз она позволила ухмылке появиться на своем лице. Он убийственно посмотрел на нее и откашлялся. — Я спрошу о местонахождении вашей сумки. — Спасибо, — ласково сказала Гермиона, пересекая комнату, направляясь к дивану и беря поднос с обедом. Она краем глаза наблюдала за отцом Драко, когда он, наконец, повернулся и вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь, она широко улыбнулась. Было довольно забавно наблюдать, как ему было неудобно, пусть и немного.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Люциус шел по коридору, неся в руке адский мешок. Они, конечно, обыскали его сразу после того, как ее привели сюда. Он должен был признать, что был удивлен необнаруживаемым заклинанием расширения. Министерство тщательно контролировало заклинания расширения, тот факт, что мисс Грейнджер удалось наложить одно, которое было необнаруживаемым, впечатлял. Такое же заклинание было в библиотеке Малфоев, конечно, в гораздо большем масштабе. В сумке, книгах, одежде, нескольких одеялах и немного еды не было ничего особенного. Там было несколько галеонов и сиклей, а также несколько магловских монет. Люциус положил сумку и ее палочку в сейф в своем кабинете, не желая, чтобы кто-нибудь случайно наткнулся на них. Ранее он удалил остальное содержимое, уменьшил его и поместил в маленькую запертую коробку, которую вернул в свой сейф. Теперь в сумке была только одежда, которую он попросил бы мисс Грейнджер снять. Ей не разрешат оставить сумку. Люциус понятия не имел, можно ли обойти заклинание вызова на ее подносах с едой, поместив предметы в сумку. Последнее, что ему было нужно, это чтобы у нее были какие-либо столовые приборы, которые можно было использовать как оружие. Он не особенно стремился отдавать ей остальную маггловскую одежду, потому что не хотел, чтобы она думала, что он капитулировал, так и потому, что ему не нравилась большая часть маггловской одежды, особенно джинсы и джемперы, которые, казалось, предпочитала молодежь. Однако он наотрез отказался сортировать одежду только для того, чтобы принести ей нижнее белье. Хотя ему было интересно, какой была бы ее реакция, если бы он это сделал. Эта мысль на мгновение остановила его в коридоре в раздумьях. Вчера она застала его врасплох своей просьбой. Было бы забавно немного обменяться любезностями. Ухмыляясь про себя, Люциус открыл сумку и достал рубашки, джемперы и брюки. Он сложил их аккуратной стопкой на полу рядом с ее дверью. Проверив, где в комнате находится мисс Грейнджер, используя свое заклинание прозрачности на двери, он отпер ее и вошел внутрь. Она удивленно вскинула голову, в конце концов, это был не один из ее приемов пищи. Его позабавило, что она читала второй из любовных романов, которые он ей принес. Его мать питала слабость к нелепым вещам, и поэтому в одном из дальних углов библиотеки была целая коллекция. Она быстро засунула книгу между подушками на диване. Ее взгляд остановился на сумке, которую он держал в руке, а затем вернулся к его лицу. — Предметы, которые вы просили, — властно сказал он, протягивая пакет. — Вы достанете их и вернете сумку. Она встала, взяв сумку из его протянутой руки. Гермиона взглянула на него один раз, прежде чем подойти к гардеробу. Она открыла сумку и сунула руку внутрь. Люциус увидел, как на долю секунды расширились ее глаза, прежде чем она изменила выражение лица. Однако предательский румянец, вспыхнувший у нее на шее, говорил о другом. Он подождал несколько мгновений, пока она вытаскивала из сумки горсть ткани и, повернувшись к нему спиной, засовывала ее в шкаф. — Я надеюсь, все в порядке? — сказал он. Она замерла, румянец залил ее шею. Он был прав, это было восхитительное зрелище. — Да, спасибо, — сказала она. Он был впечатлен тем, что ее голос звучал относительно нормально. Закончив перекладывать вещи в гардероб, она закрыла дверцы, но не обернулась. Он был совершенно уверен, что она пыталась контролировать свой румянец. — Сумка, мисс Грейнджер, — сказал Люциус. Она наконец повернулась к нему, и он не смог удержаться от ухмылки, увидев два румянца на ее щеках. Когда она протягивала ему пакет, он увидел ярость в ее глазах. Ах да, это было очень приятно. Однако, даже когда эта мысль поразила его, он почувствовал всепоглощающую волну печали. Прошло много времени с тех пор, как он игриво дразнил женщину, чем они с Нарциссой особенно наслаждались, когда были свободны. Он развернулся и вышел из комнаты, собрав кучу одежды в коридоре и засунув ее обратно в сумку. Он направился к своему кабинету, чтобы заглушить свою меланхолию.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
Люциус Малфой был чертовски бесящей задницей! Гермиона не могла поверить, что он действительно рылся в ее сумке и одежде подобным образом. А потом он ухмылялся по этому поводу, наслаждаясь каждым моментом ее дискомфорта. Ты сама напросилась на это — раздался голос в ее голове, подозрительно похожий на голос Рона. Она бесцеремонно плюхнулась на кровать, раздраженно фыркнув. Она не была уверена, почему должна была ожидать чего-то меньшего от этого человека. Она должна была признать, что не увидела садистской жестокости в его глазах, когда повернулась к нему лицом, только искреннее веселье. Это удивило ее. Она ожидала, что унижение грязнокровки доставило бы ему огромное удовольствие. Но это казалось не более чем реакцией Гарри или Рона после того, как они подразнили ее. Почему-то она не могла поверить, что Люциус Малфой дразнит кого-либо по какому-либо поводу. В его глазах было что-то еще, что-то помимо веселья. Что-то почти… грустное — единственное слово, которое она могла придумать, чтобы описать это. Она не была уверена, почему поддразнивание могло расстроить его, но так оно и было. Тем не менее, по крайней мере, теперь у нее были чистые трусики, даже если отец Драко, вероятно, видел их все. От этой мысли к ее щекам прилила еще одна волна жара. Она раздраженно встала, открыла шкаф, достала чистый лифчик и пару трусиков и направилась в ванную, чтобы понежиться в ванне. Гермиона все еще размышляла о событиях дня, когда ей принесли ужин. Однако вместо Малфоя-старшего в комнату левитировал поднос Драко. Он взглянул на стопку книг у двери, но ничего не прокомментировал. — Грейнджер, — сказал он, ставя поднос на стол. — Малфой, — ответила она. Вместо того, чтобы уйти, как она ожидала, Драко подошел к креслу рядом с диваном и сел, закинув ногу на ногу. Она смотрела на него, ожидая, что он заговорит. Когда он этого не сделал, она пожала плечами и взяла свой поднос с ужином. — Как дела? — наконец спросил он. Она только что отправила в рот кусочек курицы и повернулась, чтобы недоверчиво посмотреть на него. — Прости? — наконец сказала она, прожевав и проглотив. — Это был простой вопрос, Грейнджер. — Ты забрал меня у моих друзей, ты запер меня и спрашиваешь, как я поживаю? — Я бы вряд ли назвал такое пребывание в комфортабельных апартаментах — запиранием. — Мне нельзя уходить, не так ли? — спросила она. Он ничего не сказал. — Тогда как бы ты еще это назвал? Драко вздохнул, затем скрестил ноги и наклонился вперед, упершись локтями в колени. — Я не твой враг, Грейнджер. Она фыркнула. — Не пытайся одурачить меня. Она откусила еще кусочек от своего ужина, пытаясь игнорировать его. Ее прежнее желание, чтобы он остался, быстро улетучилось. Несколько минут они сидели в тишине, единственным звуком был скрежет столовых приборов о тарелку Гермионы. — Спроси меня, что ты хочешь знать, — наконец сказал Драко. Гермиона замерла на середине пережевывания и повернулась, чтобы посмотреть на него. Было много вещей, которые она хотела узнать, но мало тех, на которые, как она думала, он действительно ответит. Это был какой-то трюк или ловушка, хотя она не знала, что он думал из этого извлечь. Она решилась на самый насущный вопрос. — Был ли кто-нибудь еще схвачен в тот день, когда ты забрал меня? — Ты имеешь в виду Шеклболта и любого другого Уизли, который был с тобой? Гермиона попыталась не показать шока на своем лице, но поняла, что ей это не удалось, когда он усмехнулся. — Как ты…? — начала она, но он перебил ее. — Я много чего знаю, Грейнджер. Она уставилась на него. — Отвечая на твой вопрос, нет, больше никто не был схвачен. Насколько я знаю, все они целы и невредимы. И я бы знал, если бы это было не так. Глаза Гермионы сузились. Хотя у нее не было текущих знаний о внутренней работе Пожирателей Смерти, она бы никогда не подумала, что Драко окажется во внутреннем круге. Скорее всего, его отец, но Драко был Пожирателем Смерти всего пару лет. Она предположила, что его отец мог бы сказать ему об этом. Хотя, вспоминая их поимку в поместье почти год назад, Гермиона вспомнила, какими изможденными выглядели Малфои, все трое. Его отец сделал какое-то замечание о том, что все будут прощены, если именно они передадут Гарри Волан-де-Морту. Но их последующий побег, должно быть, привел его в ярость. Как теперь можно доверять Драко? Ей хотелось спросить все это и даже больше, но она воздержалась, сосредоточившись на текущей теме. — Как им удалось сбежать? — Никто не был предупрежден об их присутствии. К этому моменту Гермиона совершенно забыла о своем ужине. — Но ты же видел их там. — Да, — ответил Драко. Она снова уставилась на него. — В этом нет никакого смысла. — Не так ли? — его взгляд метнулся к стопке книг у двери, а затем снова к ней. В комнате воцарилась тишина. — Почему я здесь, Малфой? — Я думаю, что ты знаешь ответ на это, — сказал он. Драко смотрел на нее еще мгновение, затем поднялся со стула. Он левитировал стопку книг и поставил их на пол рядом с диваном. Перед тем, как повернуться, чтобы уйти, он наложил согревающее заклинание на ее еду. — Ты должен закончить, — сказал он. — У тебя не так много времени, прежде чем поднос исчезнет. С этими словами он повернулся и вышел из комнаты. Гермиона уставилась на дверь, пока ее разум лихорадочно соображал от того, что только что произошло. Но этого не могло быть, просто не могло. Драко Малфой не признался, что работал против Волан-де-Морта. И он, конечно, не попросил ее о помощи.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
— Ну? — спросил Люциус, когда Драко присоединился к нему и Северусу. — Я уверен, что она обо всем догадалась, — сказал Драко. — Я думаю, что она не хочет в это верить. — Понятно, — сказал Северус. — Это противоречит всему, что ты позволил ей узнать о себе за эти годы. — Я все еще не понимаю, почему мы не можем просто рассказать ей о пророчестве, — сказал Драко со вздохом. — Я полагаю, ты знаешь о презрении мисс Грейнджер к Прорицаниям, — сказал Северус. — Казалось, она поверила пророчеству о Поттере, — ответил Драко. — Я не знаю, верила ли она в это так сильно, как знала, что Темный Лорд верил, — продолжил Северус. — И как таковой, будет продолжать преследовать Поттера до тех пор, пока пророчество не исполнится. — Кроме того, она должна вступить в союз добровольно, — напомнил Люциус своему сыну. — Мы не хотим, чтобы она соглашалась помогать только потому, что знает о существовании пророчества. — Было бы чертовски легче убедить ее таким образом, — проворчал Драко. — Я не сомневаюсь в твоей способности образумить ее, — ответил Люциус. Драко фыркнул. — Мы держим ее в плену, и ты думаешь, я смогу убедить ее в обратном? — У нее удобные апартаменты, еда, одежда, книги, — начал Люциус, но Драко покачал головой. — Она все еще пленница, отец. О чем она поспешила мне напомнить. — Ты предлагаешь нам отпустить ее и надеяться, что она все еще будет работать с нами? — требовательно спросил Люциус. — Конечно, нет, но… — Драко замолчал, вздохнув и покачав головой. — Драко, она не может расхаживать по дому. Если Темный Лорд нанесет необъявленный визит и найдет ее… — Люциус покачал головой, просто представив, каким будет наказание. — А что, если я отведу Джинни повидаться с ней? — спросил Драко. — Ни в коем случае, — сказал Люциус, даже когда Северус покачал головой. — Они не могут знать, ни одна из них. — Почему бы и нет? Я думаю, это помогло бы убедить Грейнджер в том, что я говорю серьезно. — Как мы уже говорили ранее, ни одна из этих женщин не имеет ни малейшего представления об окклюменции, — сказал Люциус. — Они были бы открытой книгой, если бы Темный Лорд решил прочитать их мысли. — Я учил Джинни, — сказал Драко. Северус и Люциус удивленно посмотрели на него. — Мне не принесло бы никакой пользы, если бы он узнал, как с ней обращались с тех пор, как она здесь. — И как с ней обращались? — спросил Люциус. — Очевидно, лучше, чем Родольфус. Отец и сын несколько мгновений смотрели друг на друга. Лицо Драко было непроницаемым, и Люциус подавил вздох. — Ее успехи? — спросил Северус, нарушая патовую ситуацию между двумя Малфоями. — Она совершенствуется, но пробиться к ней по-прежнему относительно легко. — Тогда ты сам ответил на свой вопрос, — сказал Северус. — Тогда позволь мне просто сказать Грейнджер, что они здесь, — сказал Драко, повторяя свою предыдущую просьбу. — Опять же, ты действительно думаешь, что она поверит тебе без доказательств? — спросил Люциус. — Я мог бы показать ей, — сказал Драко. — Зачаровать ее или что-то в этом роде и позволить ей увидеть их. — Нет, — ответил Люциус. — Отец… — Драко начал протестовать, но Люциус покачал головой. — Нет, — повторил он. — Я согласен с твоим отцом, Драко, — сказал Северус. — Если это станет необходимым, мы сможем вернуться к этому. — Прекрасно, — отрезал Драко, звуча немного так, как в дни молодости, когда он не добивался своего. Люциус позволил себе легкую улыбку при воспоминании. — Сейчас мы должны дать ей немного времени подумать о том, что ты сказал, прежде чем ты заговоришь с ней снова. Драко кивнул. Люциус знал, что он все еще не согласен, но, похоже, на данный момент он смирился. Люциус в очередной раз пожалел, что бремя всего этого легло на плечи его сына. Он и так был под достаточным давлением. Слова Северуса эхом отдавались в голове Люциуса — он не единственный светловолосый Темный волшебник в этом заведении. Люциус покачал головой. Полная чушь.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
После ее разговора с Малфоем его отец продолжал приносить ей еду, а также больше любовных романов. Гермиона, однако, наконец-то начала читать книги, которые принес Драко. Она все еще не была уверена, что он действительно хотел свергнуть Волан-де-Морта, но решила попытаться собрать как можно больше информации, прежде чем он снова придет поговорить с ней. От книги по некромантии ее вывернуло наизнанку. Книга о крестражах была почти такой же ужасной. Однако, к счастью, была короткой. Дневник мастера зелий, который пытался создать зелье вечной молодости, на самом деле был довольно увлекательным. Хотя Гермиона всегда была искусна в зельеварении, это было потому, что она была скрупулезна в следовании инструкциям. Она никогда не проявляла изобретательности в поиске улучшений или различного использования ингредиентов. Чтение этого процесса заинтриговало ее. Книга о защитных чарах была довольно информативной, и она потратила время, отрабатывая движения палочки с помощью расчески для волос. Сейчас она работала над последним томом, теоретической книгой о том, как продлить свою жизнь, используя различные методы. Большинство из них, она была уверена, были мусором, но, учитывая тот факт, что упоминались Крестражи и Философский камень, возможно, в них было больше достоинств, чем она думала сначала. Она закрыла книгу и откинула голову на спинку дивана. Теперь, когда она знала, что с Кингсли и Чарли все в порядке, часть ее беспокойства прошла. Она все еще не доверяла Малфою и не была уверена, что когда-нибудь сможет. Если бы она знала причину, по которой он изменил своей верности, тогда, возможно, это помогло бы. Это должно было быть что-то серьезное, если то, на что он намекал, было правдой. Никто просто так не меняет свои убеждения в одночасье. Дверь со щелчком открылась, и она подняла глаза, не понимая, что уже пришло время ужинать. Драко стоял в дверях с ее подносом. Ее брови нахмурились, когда она поняла, что этим вечером он выглядел намного больше, чем обычно. — Добрый вечер, Грейнджер, — сказал он, закрывая дверь и накладывая на нее защиту. — Малфой. Она наблюдала, как он наколдовал маленький столик и два стула, затем поставил поднос на стол. — Я подумал, что присоединюсь к тебе за ужином сегодня вечером, — сказал он. Она сидела и пристально смотрела на него. — Ты хочешь поужинать со мной, — сказала она с выражением недоверия на лице. — Не особенно, но это даст нам возможность кое-что обсудить. Малфой проигнорировал ее, открывая поднос и расставляя тарелки и столовые приборы на столе. Гермиона наблюдала за ним и ее мозг, казалось, на мгновение застыл. Закончив, он выжидающе посмотрел на нее, указывая на один из стульев. — Ты ответишь на мои вопросы? — выпалила Гермиона. Он смотрел на нее несколько мгновений. — Настолько, насколько смогу, — наконец сказал он. — А теперь, пожалуйста, садись, количество времени на подносе не изменилось. Гермиона поднялась на ноги и направилась к столу. Он оставался на ногах, пока она не села, а затем сел сам. По крайней мере, он не пытался отодвинуть для нее стул. Он, очевидно, решил больше не тратить на нее свои манеры, поскольку немедленно принялся за еду, прежде чем она успела положить салфетку на колени. Они ели в тишине, Гермиона постоянно поглядывала на него между откусываниями. Малфой, однако, казалось, был необычайно сосредоточен на еде. Это было все равно, что снова сидеть с Роном, хотя гораздо аккуратнее, без жевания с открытым ртом. — Я вижу, ты начала читать книги, — сказал он через некоторое время. Гермиона подняла на него глаза и увидела, что он почти покончил с едой. Она не заметила раньше, но там были две тарелки поменьше с пирогом с патокой. Малфой поставил одну перед собой. Гермиона почувствовала острую боль, когда подумала о Гарри и его любимом десерте. — Я закончила читать книги — сказала она. — Ну, в основном. Я почти закончила с этой. Она указала на книгу, которую читала, когда вошел Малфой. Его брови удивленно приподнялись. Она закатила глаза. — Нам больше нечего делать, Малфой. — Предположим, что нет, — согласился он. — Есть мысли? — Много, — ответила Гермиона. Они уставились друг на друга. — Не хочешь поделиться? — Многое из этого ужасно. — Соглашусь. Гермиона была немного озадачена. — Что, ты думаешь, из-за того, что я Пожиратель Смерти, я люблю все виды Темной Магии, какой бы она ни была? — Эта мысль действительно приходила мне в голову. Малфой фыркнул, и Гермионе пришлось сдержать улыбку. На несколько минут воцарилась тишина, поскольку они сосредоточились на десерте. Гермиона не смогла съесть больше нескольких кусочков. Пирог с патокой никогда не был ее любимым, и он слишком сильно напоминал ей о Гарри. — Зачем ты это делаешь? — спросила она, когда поднос и вся посуда внезапно исчезли. — Что делаешь? — спросил Малфой. Она разочарованно вздохнула. — Знаешь, это не сработает, если ты будешь продолжать говорить загадками. — Тогда, может быть, тебе следует быть немного конкретнее в своих вопросах, — огрызнулся Малфой. — Почему ты хочешь победить Сам-Знаешь-Кого? — возразила Гермиона. Она предположила, что табу на его имя все еще в силе. Малфой молчал так долго, что она подумала, что он не собирается отвечать. Она вздохнула и встала, чтобы выйти из-за стола. Он сказал, что ответит на ее вопросы, насколько сможет, и она не думала, что это какой-то большой секрет. Если ему нужна была ее помощь, он должен был что-нибудь дать ей. — Он убил мою мать, — сказал Малфой так тихо, что Гермиона не была уверена, что правильно его расслышала. Она остановилась, ошеломленная, и уставилась на него. — Что? Он смотрел на стол, руки были сжаты в кулаки. — Это было, когда Поттер пошел встретиться с ним в лесу. У Гермионы перехватило дыхание. Она понятия не имела, что произошло, когда Гарри отправился на встречу с Волан-де-Мортом, только то, что он не вышел оттуда живым. — Темный Лорд наслал на Поттера смертельное проклятие, и они оба потеряли сознание на несколько минут. Когда Темный Лорд встал, он сказал моей матери проверить, мертв ли Поттер. Она сказала, что мертв. Гермиона едва дышала, когда Малфой поднял на нее глаза. — Но он не умер. Моя мать солгала, потому что знала, что если Поттер умрет, Темный Лорд заберет его тело обратно в замок, и она сможет попытаться найти меня. Она умерла, потому что отчаянно хотела добраться до меня. Боль на его лице была такой острой, что Гермиона почувствовала, что невольно делает шаг вперед, протягивая руку, чтобы утешить его. В ту секунду, когда она это сделала, выражение его лица изменилось, и на нем появилось отсутствующее выражение. — Я не … я не понимаю, — Гермионе было трудно осмыслить то, что он говорил. Гарри был мертв, она сама видела его тело. — Беллатрикс. Ей показалось, что она что-то видела, когда Темный Лорд пытал то, что он считал трупом Поттера. Какое-то подергивание, движение или что-то в этом роде, я не знаю. Когда она сама проверила Поттера, то сообщила, что он жив. Темный Лорд снова убил его, и на этот раз это сработало. Но моя мать, — Малфой замолчал и перевел дыхание. — Мою мать обвинили в предательстве, и он убил ее. Гермиона, не веря своим ушам, откинулась на спинку стула. Гарри был жив. Жив! Он пережил еще одну встречу с Волан-де-Мортом и пережил ее. Если бы не Беллатрикс Лестрейндж, все могло бы закончиться совсем по-другому. Волна тошноты прокатилась по ее телу, и она прикрыла рот рукой. Они могли бы победить. Гарри мог бы найти какой-нибудь способ уничтожить Волан-де-Морта, и они могли бы победить! — О боже, — сказала она, закрыв лицо руками. Все могло быть по-другому. Она никогда раньше не была так рада, что кто-то умер, как тому, что миссис Уизли убила Беллатрикс. Хотя, зная, что она сейчас делает, Гермиона была бы рада возможности сделать это самой. — Вот почему я хочу, чтобы он умер, — тихо сказал Малфой. Гермиона глубоко вздохнула. Она может развалиться на части позже, но прямо сейчас ей нужно было задать еще один вопрос. — Почему я? Малфой вопросительно посмотрел на нее. — Ты мог захватить кого угодно в тот день или в любой другой, если уж на то пошло. Почему я? Малфой изучал ее несколько минут, очевидно приводя в порядок свои мысли. — Ты мне не нравишься, Грейнджер. Это не секрет. Но также не секрет, что ты умная, на самом деле блестящая. Ты была лучшим другом Поттера и знаешь то, чего другие люди, вероятно, не знают. Если кто-то и может помочь нам разобраться в этом, так это ты. — Нам? — Мой отец хочет того же, чего хочу я. — Твой отец хочет, чтобы я помогла тебе победить Сам-Знаешь-Кого, — сказала Гермиона голосом, полным скептицизма. — Мой отец любил мою мать, — сказал Малфой. Гермиона не могла не выглядеть сомневающейся. — Я знаю твоё мнение о нем, и о ней, скорее всего, тоже. Но они любили друг друга. Она умерла, потому что так отчаянно хотела найти меня, что сделала бы что угодно, чтобы добраться до замка. Включая ложь Темному Лорду. Это не то, что я собираюсь оставить не отмщенным, и мой отец тоже. — Так это все из-за этого? Месть? Малфой несколько мгновений молчал. — Я не думаю, что ты поверишь, что смерть моей матери внезапно полностью изменила мое мировоззрение. Она открыла рот, чтобы ответить, затем снова закрыла его. На самом деле, она, вероятно, не поверила бы в это. — Меня всю жизнь учили верить в определенные вещи, — сказал Малфой. — Я не могу сказать, что я изменил свое мнение о некоторых из этих вещей. Но то, что Темный Лорд делал для достижения своих целей, то, чему он позволял происходить, то, что он поощрял, я не могу жить с этим. — Но ты Пожиратель Смерти, — возразила она. Он пожал плечами. — Не по своей воле. Она уставилась на него, когда он поднялся из-за стола. — Подумай о том, что я сказал. Я вернусь завтра за твоим ответом. Он повернулся и направился к двери. — Малфой, — тихо сказала она, когда он подошел к нему. Он оглянулся через плечо. — Я сожалею о твоей матери. Он быстро кивнул ей и затем вышел из комнаты. Гермиона уставилась на дверь, слезы текли по ее щекам, когда она думала обо всем, что они потеряли. Все они.≫ ──── ≪•◦ ❈ ◦•≫ ──── ≪
— Что ты сделал? — спросил Люциус убийственно тихим тоном. — Ты слышал меня, — устало сказал Драко, потирая глаза большим и указательным пальцами. Люциус уставился на своего сына, стиснув челюсти и сжав руки в кулаки. Драко вздохнул. — Как, собственно, ты думал, это должно было произойти? Ты думал, что она согласится работать с нами из-за моей яркой личности? — У нас общая цель. Ей больше ничего не должно быть нужно, — настаивал Люциус, раздувая ноздри. — Но она мне не поверила, — сказал Драко, вставая с кресла и вскидывая руки в воздух. — А с чего бы ей? Может, она и гриффиндорка, но она не глупая. Я должен был ей что-то дать, а ты не позволил мне рассказать ей о Джинни или миссис Уизли. — Вместо этого ты использовал память о своей матери? — спросил Люциус. — Нет, я сказал ей правду! — возразил Драко, его голос стал громче. — Я дал ей одну вещь, которая убедила бы ее, что я серьезно отношусь к тому, чего хочу я, к тому, чего мы хотим. Ты действительно думаешь, что она поверила бы, что ты, из всех людей, хотел уничтожить Темного Лорда? — Это не ее дело! — Нет, это не так, но у меня ничего другого не было, — сказал Драко, сдуваясь. — После всего, что я сказал ей в школе, всего, что я сделал, она бы никогда мне не поверила. Даже слова о том, что я мог схватить Шеклболта и Уизли, но отпустил их, не убедили ее. Во всяком случае, без доказательств. Люциус взял свой стакан и залпом допил жидкость, грохнув стаканом об стол. Драко снова вздохнул. — Прости, отец, но другого выхода не было. — И я уверен, что мисс Грейнджер была просто переполнена сочувствием, — отрезал Люциус. — Она выразила свои соболезнования, — сказал Драко. — И она была искренна в этом. Люциус усмехнулся. — Верь во что хочешь, отец, мне действительно все равно, — продолжил Драко. — Но если ты ожидаешь, что она будет работать с нами, пожалуйста, не делай ничего, чтобы разрушить то, чего я уже достиг. Люциус снова сердито посмотрел на своего сына. Драко закатил глаза. — Я сказал ей, что поговорю с ней завтра, чтобы получить ее ответ. Постарайся до тех пор держать себя в руках. Не дожидаясь ответа, Драко вышел из комнаты. Люциус сердито посмотрел ему вслед. Мальчик становился слишком дерзким. Люциус вздохнул и откинул голову на спинку стула. Умом Люциус понимал, что рассказать Грейнджер о смерти своей жены было бы единственной вещью, которая полностью убедила бы ее, что они серьезно относятся к устранению Темного Лорда. Эмоционально, что ж, это было совсем другое дело. Он не хотел от нее сочувствия или, что еще хуже, жалости. Тем не менее, зная гриффиндорцев так, как он знал, вполне вероятно, что именно это он и получит. Он не забыл полный жалости взгляд Молли Уизли в то утро, когда она подслушала, как они с Драко спорили в столовой. Люциус взмахнул волшебной палочкой, отправляя свой бокал на кухню. Хотя он с удовольствием выпил бы еще стаканчик, или двадцать, не годится, чтобы утром ему мешали разносить завтрак мисс Грейнджер. Еще раз вздохнув, он поднялся со стула в гостиной и направился в свою спальню. Он вернулся в свои покои из тех, которые раньше делил с Нарциссой. Он не мог спать в постели, которую когда-то делил с ней. Он повернулся и взмахом руки погасил лампы в гостиной. Приготовившись ко сну, он достал из шкафчика с зельями флакон для сна без сновидений. У него не было желания разбираться со снами, которые, как он знал, будут сниться ему после разговора с Драко.