Canvas Of Ice, Brushes Of Blades.

–Напомни мне еще раз, почему мы должны тренироваться при температуре тридцать градусов, когда я и так сжигаю все свое тело от тренировок. Тэхён был в фитнес-центре, весь в поту с головы до ног, пытаясь отдышаться после  сорокапятиминутной тренировки. –Потому что занятия при более высоких температурах увеличивают силу скелетных мышц и объем плазмы крови, что означает лучшую сердечно-сосудистую систему. Кроме того, это снижает общую температуру тела, позволяя тебе выдерживать более широкий диапазон температур, — повторил физиотерапевт в пятый раз, записывая прогресс Тэхёна.–Кроме того, это повысит твои результаты на соревнованиях. Ты сразу увидишь результаты, когда вернешься на каток через... –Десять дней, — завершил спортсмен, точно считая время, отделяющее его от льда. — Хорошо, — кивнул Сокджин, откладывая в сторону гири, которые они использовали до этого. –Что у нас в списке дальше? –Прыжки. Поговорив с доктором Кимом и получив его одобрение, Тэхён начал новую программу реабилитации со своей командой, в которую теперь входил Сокджин, и тренировался в тренажерном зале, на катке и в фитнес-центре. Таким образом, после легкой часовой тренировки на катке с Ириной (ну, легкой по меркам Ирины Соколовой) он перешел в зал и опробовал новые приспособления. Например, он тренировался при более высоких температурах, а затем, вернувшись домой, понижал температуру, чтобы поддерживать частоту сердечных сокращений на уровне восемьдесят-девяносто. Судя по всему, частота сердечных сокращений может повлиять и улучшить как тренировку, так и функции его тела, что позволит его лодыжке стать сильнее. Получив официальное одобрение доктора Кима, Тэхён снова начал тренироваться на суше. Он и Сокджин искали лучший способ справляться с прыжками и приземлять их с меньшим давлением, поскольку они были элементом катания, оказывающим наибольшее и самое сильное воздействие на землю. Парень начинал с простого акселя, легкого и непринужденного, за ним следовал сальхов и тулуп, прибавляя один, два, три оборота, пока ему не пришлось остановиться, чтобы отдышаться, уставшему только от этих простых прыжков. Когда пришло время попробовать сальто, для выполнения которого требовался подъем носка, он зашипел и открыл прыжок в воздухе, лодыжку так сильно жгло, что ему пришлось принять обезболивающее. –Сколько по шкале от одного до десяти? — спросил Сокджин, стоя рядом с ним. –Пять. — Тэхён, — предупредил физиотерапевт, зная, что число должно быть намного выше. —Отлично. Семь, — он закатил глаза. — Двадцатиминутный перерыв, — крикнул Сокджин. — Ладно, — уныло согласился Тэхён. –На попей воды, — он протянул ему бутылку воды. В этот момент звук открывающейся двери заставил их обоих обернуться и обнаружить, что в комнату входит Чонгук со спортивной сумкой на плече и улыбкой на губах, как только он заметил Тэхена. — Чонгук-и! — воскликнул Тэхён, сердце его забилось сильнее, когда он тут же бросился к нему. –Не беги! – Сокджин напрасно ругал его, качая головой при виде того, как они оба глазели друг на друга. — Привет, — поприветствовал он с блестящими глазами, наклонившись и чмокнув Тэхёна в губы, даже не задумываясь об этом. Это застало Тэхена врасплох, но он определенно не жаловался.  –Привет. – расплылся в довольной улыбке Тэхен. Хотя теперь им было комфортно друг с другом, они были уверены в своих чувствах, они все еще не привыкли проявлять привязанность на публике. Не то чтобы Тэхён был против. Во всяком случае, все было наоборот. Было такое ощущение, будто они снова влюбились друг в друга, хотя с самого начала никогда не расставались. –Я помешал? — спросил Чонгук, наклонив голову и глядя на Сокджина. –Нет, не волнуйся, у нас просто перерыв, — физиотерапевт успокоил его, пригласив присесть на скамейку перед ним. Это был не первый раз, когда Чонгук появлялся во время тренировки, и Сокджин вовсе не возражал. Напротив, Тэхён казался более мотивированным, когда младший был рядом, более охотно следовал его инструкциям. Более того, к его удивлению, Чонгук и Сокджин сразу же сблизились. Поскольку младший всегда был осторожен, когда дело касалось Тэхеновой лодыжки, он хотел постоянно быть в курсе ее состояния, беспокоясь даже больше, чем его физиотерапевт. Это также объясняла следующие сказаные слова Сокджина. –Пожалуйста, скажи своему парню, чтобы он не торопился, потому что он, кажется, слушает тебя больше, чем меня. Они оба заметно покраснели. Это не было таким уж секретом, поскольку они всегда были вместе, ходили рука об руку, целовались каждую минуту, и, даже если они не знали точно, где находятся, их отношения были очевидны даже без объявления, для них самих и для окружающих их людей. Мать Тэхена привыкла видеть Чонгука каждый день в их квартире, обнаруживая, что ее сын обнимается с ним на диване, когда она приходит домой с работы. Ына уже потеряла счет тому, сколько раз она ловила их целующимися на кухонной барной стойке Чона, к ее большому огорчению, учитывая, что она знала, что еда готовится там. Даже Чимин, который так долго хотел, чтобы они снова были вместе, устал находить двух парней в тех же углах, куда он обычно уходил с Юнги. Тэхен набрался смелости позвонить своему лучшему другу после нескольких дней молчания и объяснить все, что произошло. Конечно, Чимин оказал ему невероятную поддержку и сказал, что поймет, если он решит уйти из фигурного катания. Тем не менее, Тэхён был абсолютно уверен в своём участии на Олимпийских играх. —Как у него дела? — спросил Чонгук, обращаясь к Сокджину. –С ним снова сложно? — Со мной не сложно, — выдохнул Тэхен, зная, что эти двое сговорились против него. Сокджин покачал головой, обменявшись понимающим взглядом с младшим. –Ты понятия не имеешь. До твоего приезда он хотел попробовать четверной аксель, зная, что я категорически запрещаю этот прыжок. А потом он солгал мне о боли. Представляешь? — Он делает это все время, — неодобрительно вздохнул Чонгук. —Эй! Вообще-то я все еще здесь! — Тэхён слегка толкнул Чонгука в плечо, скрестив руки на груди и притворившись обиженным. — Не дуйся, — тихо пробормотал Чонгук, обнимая парня сзади и кладя подбородок ему на плечо. Все еще надувая губы, Тэхен растаял в этих объятиях, прижавшись лбом к виску другого. — Ладно, — Сокджин прочистил горло, зная, что пришло время уходить.–Я оставлю вас здесь, двоих влюбленных, и да Тэхен не забудь выпить энергетический напиток перед вторым сеансом. – с этими словами он вышел из комнаты и был чрезвычайно благодарен Чонгуку зато, что он пришёл. — У меня есть для тебя предложение, — Чонгук крепче обнял его. –Что же это? — задался вопросом он, поворачиваясь и с любопытством глядя на него. Чонгук ухмыльнулся. –Хочешь прийти ко мне сегодня вечером и поужинать вместе с моей семьей? Это приглашение было неожиданным. Всякий раз, когда Тэхён приходил в дом Чонгука, младший всегда следил за тем, чтобы они были одни или в присутствии только Ыны. Поскольку его мать часто работала, а отец не был их самым большим поклонником (и наоборот), они обычно встречались в квартире старшего. –Мой отец организует последние приготовления перед Пхенчханом, поэтому у него сегодня вечером встреча, — поспешил добавить Чонгук. –Кроме того, моя мама наконец-то вернулась домой на одну ночь, и она была бы очень рада увидеть тебя спустя столько времени. –Я только за, — искренне улыбнулся Тэхён, поцеловав Чонгука в губы. Чонгук оставался там до конца тренировки Тэхена, давая советы по прыжкам и помогая ему с новыми упражнениями, говоря отдохнуть и напоминая ему пить и есть, когда это необходимо. Когда они закончили этот сеанс, мальчик был уставшим и удовлетворенным результатами. Он взволнован предстоящим ужином, но в то же время смущен, так как он плакал и, по сути, у него был нервный срыв во время последней встречи с матерью Чонгука. Вспоминая тот день, Тэхён осознал, насколько сильно изменилась его жизнь за эти месяцы, насколько изменилось его мышление и рухнула к черту его уверенность. –Тэхён! Так приятно снова тебя видеть, — поприветствовала его мать Чонгука, когда они подошли к порогу. — Добрый вечер, — поклонился он, отвечая на широкую улыбку, которую она ему подарила. — Пожалуйста, проходите, ужин почти готов. – она объявила, а затем наклонилась поближе и прошептала.–Ына настояла на том, что приготовит всю еду сама, так что надеюсь, что она будет съедобной. При этих словах парни слегка рассмеялись, зная, что Ына славится своими ошеломляющими творениями. Тем не менее, ко всеобщему удивлению, ужин прошел хорошо. Вечер пролетел быстро, пока группа болтала во время ужина. Они избегали разговоров о фигурном катании и вместо этого обсуждали университет, в котором учились близнецы, играли с новой собакой Ыны и ели торт, который настоял на принесении Тэхёна. — Итак, Тэхён, расскажи мне, как твои дела? – спросила мать Чонгука закончив есть. Хотя он был уверен, что Чонгук ничего ей не рассказал о своей травме, он все же осознавал, что его мать и мать Чонгука были близкими друзьями, поэтому он подозревал, что она имела представление о его нынешней ситуации. –В последние несколько недель мне было очень трудно, — признался он. –Честно говоря, в начале этого перерыва я думал, что этот месяц никогда не закончится. Вместо этого, когда до моего возвращения на лед осталась всего неделя, такое ощущение, что время пролетело незаметно и плишком быстро. И я должен поблагодарить Чонгук-а за это. Произнося эти слова, Тэхён протянул руку к Чону, и он переплел пальцы в знак поддержки. — На самом деле я ничего особенного не делал, — слегка покраснел Чонгук, заметив удивленные, но гордые взгляды матери и сестры. –Это неправда. Гукки помог мне не только в тренировках, но и в большей гармонии с самим собой. Он научил меня, как справляться с тем, что со мной происходит, и изменить свой взгляд на свою жизнь. – старший продолжил, желая, чтобы семья Чона знала, каким красивым и нежным человеком был Чонгук.–Он даже принес мне холст. –Холст? – ошеломленно спросила Ына, нахмурив брови. –Это не тебя так удивлять Ына, — ответила женщина. –Мы часто используем арт-терапию и с пациентами в больнице. Тэхён в замешательстве спросил: — Арт-терапия? –Да, это использование художественных методов для лечения психологических расстройств и укрепления психического здоровья, особенно после травм. Оно основано на идее, что творческое самовыражение может способствовать исцелению, исследованию эмоций, развитию самосознания и преодолению стресса. –Действительно? – он повернулся с разинутым ртом к Чонгуку, который лишь ответил с легкой улыбкой. –Ты знал? –Я помню, как мама говорила об этом однажды всего разок, — застенчиво признался он. –Ой, Гуки, ты самый милый, — ворковала Ына, — Я не знаю, как люди могут находить тебя пугающим, когда ты буквально мягкий пушистый комочек, особенно когда дело касается Тэ… — Ладно, ладно, хватит, — прервал он ее прежде, чем она успела закончить свою сладкую речь, схватив ее за талию и щекоча бока. — Н-нет, прекрати, — попросила она, истерически смеясь. –Иногда мне кажется, что им все еще шесть, — вздохнула их мать с какой-то покорной нежностью. Она придвинулась ближе к Тэхёну, пока близнецы ссорились на диване перед ними. Тэхен с радостью в глазах наблюдал, как они дурачатся. — Я это видел однажды. –Тэхен-и я спрошу у тебя если ты не будешь возражать, но, — начала она, словно колебалась в следующих словах, — Ты нашел альтернативу катанию на коньках? Сложный был вопрос. Однако этот вопрос не причинил ему боли, как это было недавно. Когда он думал об этом, на сердце у него становилось легче. — Я ищу его, — решительно признался Тэхён, рассказывая о том, что он начал испытывать с той ночи, когда Чонгук подарил ему этот холст, и про ночь в бассейне, конечно не забыл упомянуть, только без дополнительных подробностей. Помимо тренировок, он проводил дни, занимаясь различными видами деятельности, пытаясь расширить свой опыт, добиваясь успеха и терпя неудачи, насколько это было возможно. Сначала была живопись. Было что-то чрезвычайно расслабляющее в том, чтобы видеть формы, лица и пейзажи, оживающие под кончиками его пальцев. Шли дни и ночи, и он обнаружил, что предпочитает рисовать руками, чтобы чувствовать контакт между материалом и поверхностью. Рисуя, парень представлял себя катающимся на коньках, двигая руками и пальцами, но не ногами, представляя себе танцы, вращения, прыжки с закрытыми глазами и ладонями на холсте. Тэхён предпочитал рисовать ночью или во время грозы, ему нравилась атмосфера, создаваемая этими моментами. Он часами оставался в своей комнате в одиночестве, в компании музыки и красок. Однако это был не единственный интерес, который он изучал. Он так же много читал. Когда он начал выступать на коньках, он полностью забросил книги, которые всегда любил читать. Он пробовал разные жанры: от документальной литературы до мелодрамы и триллера и даже вплоть до истории. Его особенно интересовали биографии спортсменов, а не только фигуристов, которые были вынуждены завершить карьеру и решили поделиться своими трагическими историями. Наконец, Тэхён начал смотреть фильмы - страсти, которой у него никогда не было раньше. Видимо, больше всего ему нравились старые классические фильмы. В выходные он составлял компанию Чонгуку, когда младший учился, сопровождал его в библиотеку, когда ему нужны были тексты. И задавал ему вопросы, когда ему нужно было повторить определенную тему. Конечно, у них двоих в данный момент было не так уж много времени, учитывая Олимпийские игры и все такое. Иногда было тяжело. Он все еще плакал во сне, думая о том, что он потерял, думал о своей карьере и обо всех событиях, произошедших за все эти годы. Это занимает мой разум, когда я чувствую себя перегруженным всем остальным. Теперь он действительно понял, что Чонгук имел в виду этой фразой. –Я была уверена, что ты найдешь выход, — прокомментировала она, вырывая его из раздумий.–Я всегда знала, что ты боец, с того момента, как Чонгук впервые рассказал мне о тебе. Я так рада, что вы двое смогли починить то, что было сломано. — Я тоже рад, — сказал Тэхён, польщенный ее словами, взглянув на парня и почувствовав внезапную и безмерную радость при одном лишь его виде.

❅❅❅

По мере приближения Пхенчхана спортсмены становились все более и более тревожными, чувствуя, как давление давит на их хрупкие плечи. В то время как Чимин и Эджи оба были напуганы, но все равно хотели соревноваться с канадской парой, Юна и Сонми изучали своих российских соперниц, поскольку услышали, что пятнадцатилетняя девочка впервые в истории женского фигурного катания попытается выполнить четверной прыжок. Что касается Тэхёна, он пытался сбалансировать свой новый образ жизни со своим старым, смешивая тренировки и учёбу, переходя от урока танцев к книге по философии. В конце концов ему пришлось вернуться на лед и заново с ним ознакомиться. Лезвия странно ощущались на холодной и тонкой поверхности. Хоть ему и становилось лучше, он все равно старался избегать слишком многих сложных элементов, особенно четверного акселя. Когда он вернулся на каток, его товарищи по команде оказали ему невероятную поддержку, сказав, что поймут, какой бы выбор он ни решил сделать. –Первый – отказаться от участия и завершить карьеру сейчас, не принимая участия в Олимпийских играх. Второй – сообщить прессе, что ты травмировался, болельщики поймут, если ты проиграешь, и поддержат тебя еще больше, если бы ты выиграл. Третий вариант — участвовать в Зимних играх, ничего не говоря о своей лодыжке, терпеть боль и сжимать зубы, когда думаешь, что больше не сможешь. Ирина предложила ему три варианта, и он выбрал свой путь, самый трудный. С переходом января в февраль графики спортсменов становятся еще более загруженными, чем в предыдущие недели. Помимо тренировок, ему пришлось столкнуться с рядом мероприятий, в том числе со спонсорами, пресс-конференциями и интервью в преддверии предстоящих Олимпийских игр. Фактически, в тот момент все фигуристы находились в конференц-зале арены вместе с какими-то репортерами. Одна из них только что закончила допрашивать Сонми и Юну, а другая переключила свое внимание на близнецов Чон. — Итак, Ледяные Близнецы, — начала она, не обращая внимания на полнейшее безразличие близнецов, — Это будут ваши первые Зимние Игры. Небось нервничаете? Два фигуриста переглянулись, общаясь глазами, как они это часто делали, и молча решая, кто ответит на этот вопрос. — Относительно, — твердо заявил Чонгук, сохраняя твердое выражение лица, как всегда в центре внимания. — Вы выглядите очень уверенным в себе. –Мы очень уверены, – подтвердил он.–Мы также понимаем, что конкуренция будет жесткой. Остальные пары уже принимали участие в предыдущих Олимпийских играх, но мы хотим доказать свои способности. Она кивнула. –Расскажи мне о своих программах по фигурному катанию, есть ли за ними история? –В этом сезоне я выбрала «Blues for Klook» Эдди Луисса для короткометражки и классическую композицию «Дождь в твоих черных глазах» для длинной. Несмотря на их различия, я думаю, что оба нам вполне подходят, — объяснила Ына, отвечая первее. –Это был вызов, особенно для блюза, а это очень сложный жанр для катания. Нам пришлось отточить ритм и элементы для такой конкретной песни, но теперь я могу сказать, что мы многому научились из этого опыта. —Это довольно интересно, так что мы можем сказать, что песни такие же разные, как и вы двое? –Да, это точное сравнение, — согласилась она, переглянувшись с братом. –Короткая версия более чувственная и медленная, а длинная — нежная, но динамичная. Мы хотели, чтобы они были первым и вторым актом одного повествования. Через блюз мы изобразим историю гитариста, который больше не может сочинять музыку, но его преследует звук его инструмента, настолько измученный, что он теряет связь с реальностью и попадает в темный сон, состоящий из партитур, дрожания и клавиш. Именно тогда начинается вторая часть, когда внезапный дождь обрушивается на гитариста и создает черный океан, который очищает его разум и возвращает его. –Какая увлекательная концепция, — прокомментировал репортерша, впечатленная их концепцией.–Вы создали ее со своим хореографом? Ына искренне улыбнулась. –На самом деле, это основано на сне, который приснился мне и моему брату почти два года назад. Чонгуку приснилась первая часть, история гитариста. После того, как он рассказал мне об этом, несколько ночей спустя мне приснился океан дождя, льющийся на него. При этом откровении Тэхён, сидевший рядом с Чонгуком, удивлённо повернулся к нему. Он не предполагал, что за их программами стоит такая история. На мгновение он задумался, есть ли какой-то более глубокий смысл в этом захватывающем сне. –Вы действительно связаны, — заметила она. –Трудно ли тренироваться с семьей? Я имею в виду и вас, и вашего тренера, не кого иного, как Чон Дону, настоящую икону южнокорейского фигурного катания. Услышав имя отца, Чонгук слегка напрягся, поерзал на стуле и заострил взгляд. — Иногда это может быть… тяжело, — осторожно начал Чонгук. –Мы вместе тренируемся, живем вместе и делимся всем опытом, связанным с катанием на коньках. Тем не менее, мы также подталкиваем друг друга к тому, чтобы стать лучше. Тэхён не упустил из виду, что тот не упомянул конкретно своего отца. –И, кажется, это работает довольно хорошо, поскольку вы собираетесь сделать четверной прыжок, это правильно? –Да, — кивнула Ына, гордясь тем, что они единственная пара в мире, выполнившая этот элемент. –Мы также тренировались в четверных прыжках, и теперь я могу освоить и сальхов, и тулуп. –Это замечательно, тем более, что вы катаетесь всего четыре года. На ее губах растянулась грустная улыбка, незаметная для неопытного глаза. –Да, возможно, это все-таки у меня в крови. Кроме того, Чонгук — отличный учитель. Тэхен заметил, что лицо ее брата просветлело, и, честно говоря, он не мог с этим не согласиться. –Столько же, как я дал ей в катании на коньках, столько же она дала мне и в обучении балету, — сказал Чонгук, смущаясь после комплимента. –Мы изучали наши новые упражнения и вариации на основе балетных акробатических движений. Несмотря на свою холодную манеру поведения, всегда такую ​​профессиональную и прямолинейную, близнецам действительно нравилось говорить о значении своих программ. –Вы наверняка стремитесь к первому месту, — прокомментировал репортер, восхищаясь такой самоотдачей и страстью. — Мы стремимся установить мировой рекорд, — поправил ее Чонгук, возвращаясь к своему обычному самодовольному поведению. Женщина моргнула. –Вам действительно принадлежит мировой рекорд, не так ли? – на последнем чемпионате мира близнецы набрали самый высокий балл в истории. — Да, — с гордостью подтвердила Ына. –Тем не менее, мы хотим каждый раз превзойти самих себя. –Это отличная цель, — кивнула журналистка, ставя диктофон на паузу и закрывая блокнот, так как ее время истекло. –Спасибо за уделенное время и удачи на соревнованиях. После этого она уступила свое место коллеге, который начал интервью с Тэхеном. –Ким- ши , рад снова видеть тебя в Южной Корее, — поприветствовал мужчина, и что-то в его тоне заставило его неловко поежиться. — И снова на катке, поскольку в последнее время ты пропал из поля зрения общественности. –Спасибо, — вежливо и гладко ответил он, стараясь туманно ответить на последний комментарий. –Здорово снова тренироваться здесь с моими друзьями и семьей. –Через месяц вы собираетесь принять участие в Зимних Играх, но, в отличие от ваших товарищей по команде, вы будете на них не впервые раз, верно? –Да, это будет мой второй, – кивнул он, надеясь, что не стиснул зубы от досады на этого грубого интервьюера. –Сочи две тысячи четырнадцать оказался неудачным опытом, не так ли? Он напрягся на своем месте, пытаясь удержать левую ногу от беспокойного подпрыгивания. Сочи всегда был для него щекотливой темой. Более того, это было негативное событие для каждой команды, участвовавшей в том году. Была коррупция среди судей, снятие с соревнований американской фигуристки и травма Плющенко. Затем были представители Южной Кореи. Юна и Тэхён были надеждой на победу нации в том году. У первой отобрали золотую медаль, а второго даже не попал в топ двадцать. После того, как Чонгук перестал с ним разговаривать, Тэхен был настолько потерян и растерян, что все испортил, не имея возможности слышать музыку и двигаться по льду, как раньше. Без какой-либо цели, запертый в лабиринте своего разума, он, вероятно, сдался бы и удалился, если бы Ирина не подошла к нему в день его поражения. –Ты знаешь, что такое катание на коньках, Ким Тэхён? Внезапно он почувствовал мягкое и теплое прикосновение, едва заметное, но ощутимое. Заглянув под стол, парень заметил, что Чонгук положил руку ему на левое колено, чтобы успокоить его. При этом жесте он слабо улыбнулся, чувствуя, как тяжесть спала с его сердца. — Вам нужно, чтобы я перефразировал вопрос? — спросил репортер через некоторое время. — Нет, не нужно я прекрасно услышал ваш вопрос, — он выпрямился и обратился к нему таким холодным и резким тоном, что и Чимин, и Чонгук с удивлением повернулись к нему. –Да, вы правы, Сочи для меня был провальным. Я был очень молод и неопытен, но я вырос, и у меня есть замечательная команда, которая четыре года работала со мной, чтобы добиться успеха в Пхенчхане. Рядом с ним Чонгуку хотелось встать и хлопнуть в ладоши, потому что он сам не был бы таким нежным в своих ответах. Даже тогда он буквально смотрел остро на журналиста, которая, казалось, была ошеломлена враждебностью, исходящей от них двоих. –Итак, вы боитесь, что вашу Кармен будут сравнивать с Кармен Плющенко из две тысячи второго года? – мужчина попробовал еще раз, явно стремясь вызвать какую-то реакцию со стороны фигуриста. — Честно говоря, я думаю, что это сравнение бесполезно, — уверенно возразил Тэхён.–Я восхищаюсь Плющенко, он один из моих любимых фигуристов и образец для подражания. Он интерпретировал Кармен по-своему, и я намерен показать свою версию в Пхенчхане. Чонгук скрыл ухмылку, гордый и довольный хладнокровием, смешанным с скрытой насмешкой. –Понятно, — написал репортер в своем блокноте так быстро и беспорядочно, что Тэхен задумался, действительно ли он написал что-то разборчивое.–В начале сезона вы сказали, что собираетесь привезти на соревнования четверной аксель, вы все еще держите эту цель в голове? Вы никогда не показывали этого ни на тренировках, ни на соревнованиях. Фигуристы обычно выкладывали в социальных сетях свои попытки выполнения новых элементов, записывая свои ошибки и успехи. Это был хороший способ напугать своих противников и в то же время почувствовать себя более уверенно. Тем не менее, Тэхён попросил Чимина не публиковать видео с его четверным акселем, потому что он не хотел раздувать ожидания публики или казаться слишком самодовольным своим достижением. –Олимпиада подталкивает нас, спортсменов, демонстрировать свои лучшие качества, — честно ответил он, стараясь не говорить конкретно об акселе. –Итак, я думаю, что мы все чувствуем достаточное давление, потому что знаем сильные и слабые стороны друг друга. Я знаю себя, знаю прыжки, которые осваиваю, и мне этого достаточно. Несмотря на свои слова, Тэхён чувствовал себя не так уверенно, как казалось, особенно когда он непроизвольно взглянул на свою лодыжку. –Значит, вы хотите победить и доказать всем, что достоины быть частью команды? – заключил журналист. –Последние три года я являюсь чемпионом Южной Кореи. Я выиграл два финала Гран-при и чемпионат мира за последние два сезона подряд, — презрительно перечислил он. –Думаю, я доказал свою ценность за последние четыре года. –А что бы вы хотели сказать людям, которые думали, что вы не сможите сюда попасть? — Я честно хочу сказать спасибо каждому из них, — не моргнув, ответил Тэхён. На последнем предложении репортер замолчал, не зная, что ответить теперь, когда он ответил на все вопросы своей повестки дня. –Отлично! Раз уж мы закончили последнее интервью, можем перейти на лед для фотосессии и записи парного танца. – объявил руководитель съемочной группы, заканчивая вопросы мужчины. Услышав эти инструкции, фигуристы кивнули и встали со своих мест, обсуждая интервью, в то время как Чимин и Эджи переодевались, так как они согласились исполнить произвольную программу поэтому случаю. –Их хореография поистине невероятна, — прокомментировала Ына, проходя мимо брата и разговаривая с Юной и Сонми. –Их работа ног и координация потрясающие, — согласилась Юна, которая видела программу на чемпионате мира. — Они могут быть даже более синхронизированы, чем ты и Чонгук. –Посмотрим, — ответила девушка, которой было любопытно увидеть знаменитый вращательный подъем , которым была известна пара. В танцах на льду внимание обычно было сосредоточено на девушке, поскольку она двигалась более плавно. Но Чимин бросил этому вызов своим талантом, который позволил ему привлечь внимание аудитории так же, как и его партнёрша. –Я не могу поверить, насколько груб был этот репортер, — сказал Чонгук своему парню, пока они оба оставались в нескольких шагах позади основной группы. –Обычно они не так очевидны, когда раздражают. — Я был не против, — пожал он плечами. –Наверное, Ирина выбрала и послала его за мной, чтобы укрепить мою самооценку или что-то в этом роде. Чонгук фыркнул. –Пожалуй, ты его там, по сути, жевал. – он вспомнил возмущенное выражение лица журналиста. — Ну, он сам виноват в этом, — дерзко заметил Тэхён. Услышав это замечание, Чонгук усмехнулся и покачал головой. –Что? – старший обернулся, смущенный такой реакцией. –Ничего, просто раньше я был непослушным и запугивающим человеком. Он не ошибся. Тэхен всегда был самым милым из них двоих, фигуристом, которого было легче полюбить, чем холодного робота, которым представлялся младший. По этой причине фанаты и зрители начали воспринимать их как противоположности, как за то, как они катались, так и за их отношение. Чонгук был апатичен, а Тэхён был экспрессивным. Чонгук был идеальным, но механическим, а Тэхён был несовершенным, но страстным. Или так все думали. –Устрашающе, да? – парень с фиолетовыми волосами удивленно изогнул бровь. — Ты был полной моей противоположностью. –Был ли я? – Чонгук повернулся и посмотрел на него, и в его взгляде засиял озорной блеск. — Да, был, — ответил Тэхён, внезапно привлекая внимание к губам парня. Чонгук быстро оглянулся и, видя, что никто не смотрит, положил руки на талию парня, который вскрикнул от удивления, и потащил его за колонну, где Тэхён сразу же растаял в его объятиях, когда они соединили свои губы. Это было так же приятно и волнующе, как когда они были моложе, когда они ускользали с катка, чтобы глупо поцеловать друг друга в самых темных углах арены. –Это… танго? — спросил Чонгук, размыкая их губы от звука скрипки в воздухе.  — Да, — подтвердил он, облизнув губы и обхватив руками шею Чона, притягивая его ближе. –Чимин и я, мы вместе выбрали эту песню, понимаешь? Это саундтрек из фильма «Мулен Руж». Чонгук осыпал поцелуями его шею. — Расскажи мне обо всем этом. –Это история смертельной любви между поэтом и звездной куртизанкой ночного клуба, — пояснил он.–С того момента, как они встретились, они проживают трагическую череду событий, характеризующихся запретными чувствами, страстью, ненавистью, сексом, и все это сопровождается звуками этой музыки. Пока он говорил, ритм мелодии изменился, став более настойчивым, поскольку хриплый голос начал подпевать мелодии. — И что с ними происходит? — задавался вопросом Чонгук, прижимаясь ближе. — Есть третий мужчина, герцог, который хочет заполучить куртизанку, — продолжал Тэхён, просто касаясь губ Чона во время разговора.–В сцене танго женщина решает провести ночь с другим мужчиной, но понимает, что не может, потому что любит поэта. В этот момент другой голос, более чистый и светлый, запел: Его глаза на твоем лице После каждого слова Тэхён переводил взгляд на младшего, на его взлохмаченные локоны, на его темные, но блестящие радужки глаз, на изгиб его губ, слегка приоткрытых и жаждущих встретиться с его губами в ответ. Его рука на твоей руке Пальцы Тэхёна скользили по руке Чонгука, вниз по его запястью, не останавливаясь и не колеблясь, а двигаясь дальше вниз, пока не коснулись края его штанов, вызывая мурашки по коже младшего. Его губы ласкают твою кожу Фигурист ахнул в щеку Тэхёна, когда тот начал покусывать его шею, выгнув спину на холодной колонне позади него и прижимая его ближе к телу старшего. Это больше, чем я могу выдержать Голова откинута назад, веки Чонгука затрепетали от удовольствия, когда Тэхён сунул руку под спортивные штаны и провел ладонью по члену сквозь нижнее белье, сердцебиение ускорялось в его груди, как быстрые высокие ноты на струнах скрипки. –Почему мое сердце плачет? Чувства, с которыми я не могу бороться, — тихо пробормотал Тэхён в ухо младшего, напевая текст песни, оставляя поцелуи и следы от укусов на его шее.–Ты волен оставить меня, но только не обманывай меня и, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что люблю тебя. Сладкий голос Тэхёна, смешанный с ощущением его руки, массирующей его член, чувственный звук танго, настолько возбуждал, что Чонгуку пришлось сдерживать себя от громкого стона, вздрагивания, в то время как волны удовольствия доходили прямо до его члена. Чувствуя реакцию, которую он вызывал в теле младшего, ощущая, как тот разваливается под его настойвыч прикосновением, губы Тэхёна изогнулись, когда он отстранился, просто чтобы встретиться взглядом с фигуристом. Их взгляды не оторвались, ни когда старший положил правую руку на край нижнего белья Чонгука, дразня его, ни когда он без всякого предупреждения упал на колени посреди коридора. От этого неожиданного жеста глаза Чонгука расширились, и он тут же огляделся, чтобы убедиться, что никто их не видит. Тем не менее, когда Тэхён поднял голову и посмотрел на него невинно-похотливым взглядом, молча спрашивая разрешения, пока его палец двигался по члену, Чонгук ничего не мог сделать, кроме как молча кивнуть. Взволнованный возможностью быть пойманным и желая доставить ему удовольствие, Тэхен водил левой рукой вверх и вниз по бедру парня, медленно лаская его, как будто у них было все время в мире, в то время как правой он спускал боксеры. При этом взгляде Чонгук тяжело сглотнул, но у него перехватило дыхание, как только Тэхён обхватил пальцами основание его члена, холодная температура катка контрастировала с теплой рукой. Тяжело дыша, он провел пальцами по мягким волосам парня, лаская или дергая их в зависимости от движений старшего вокруг его члена. Его пальцы медленно поглаживали, в то время как он касался головки своими губами. Чем короче дыхание младшего, тем быстрее Тэхён двигает рукой. Эти штрихи контрастировали с ленивыми движениями его большого пальца, рисующими круги на бедре Чонгука. — Еще, — потребовал Чонгук, слегка запыхавшись, жадный до большего от этого рта, от этого чувства. Он стиснул челюсть и проглотил гортанный стон. Услышав эти слова, услышав эту мольбу , Тэхён наклонил голову и взял глубже в рот, посылая искры по телу младшего. Он сосал с такой настойчивостью, что колени Чонгука ослабели. Когда старший отстранился, он лишь облизнул языком по пульсирующей вене на нижней стороне. Парень старался подавить рвотный рефлекс беря все глубже и глубже ощущая в своём  рту весь вес и размер. Когда он приспособился к размеру, ослабив челюсть, чтобы соответствовать длине члена. Когда рвотный рефлекс отступил Тэхен надрачивал быстрее. Сверху Чонгук смотрел на Тэхёна, такого красивого, даже со слюной, стекающей с его губ, с таким желанием доставить ему удовольствие, как будто он наслаждался этим даже больше, чем младший. — Чувствую себя так потрясающе, Тэ, черт, — простонал он, непроизвольно подавшись бедрами вперед. При звуке этих слов, его имени, произнесенного хриплым, надломленным голосом, Тэхен застонал вокруг члена Чонгука, вибрация вызвала еще один толчок, который вызвал искры удовольствия в них обоих. Внезапно Тэхён полностью стянул с парня боксеры, полностью обнажив его и, не теряя времени, скользнул пальцами по яичкам, массируя их, одновременно лакая его член. Потерявшись в этом манящем зрелище, в этом небесном ощущении, Чонгук начал медленно проникать в рот Тэхена, настолько возбужденный звуками, которые старший издавал вокруг его члена, тем, как он прикасался к нему, как будто этого никогда не было достаточно. — Черт, я так близко… Говоря это, Чонгук попытался отстраниться, но Тэхён не позволил ему этого сделать. Вместо этого он схватил младшего за бедра и заставил его оставаться, от этого движения член парня скользнул еще глубже в его рот. Поскольку Тэхёна, похоже, это устраивало, он больше не сдерживался и начал вбиватся в его рот. Судя по звукам, которые он издавал, и по тому, как он сейчас сосал его член, старший только наслаждался этим ощущением. — Черт, Тэхён, — простонал он, его голос  сломался в конце. Чонгук чувствовал, как жар скапливается в нижней части живота, его движения становились безумными, пока он не достиг оргазма и не кончил в горло Тэхена с громким стоном, звук которого перекрывали только высокие ноты певца и скрипки, которые все еще играли в песне. Под ним Тэхён глотал и слизывал каждую каплю спермы, закрыв глаза и отключившись от мыслей, когда он засунул руку себе в штаны надрачивая не стесняясь, что их могут увидеть. — Иди сюда, — пробормотал Чонгук, его тон был странно мягким, учитывая ситуацию. Он послушно встал, ноги слегка дрожали, но Чонгук тут же поймал его и прижал страшего к своей груди, тела прижались друг к другу, а старший тяжело дышал ему на шею. — Чонгук, я… — Я знаю, — успокоил он его, лаская его спину, руки двигались вниз, пока не достигли его задницы. –Я понял тебя. Сказав это, Чонгук схватил его за бедра и просунул одну ногу между бедрами. Тэхён лишь на мгновение смутился, прежде чем младший начал двигать его вдоль бедра так, что его промежность скользила вверх и вниз по спортивным штанам, давая Тэхёну то трение, которое он искал. Следуя за движением парня, Тэхён слегка подвинулся, оседлав левую ногу и начав тереться своим членом о твердое бедро длинными и глубокими толчками, чувствуя, как  мышцы напрягаются под штанами. Пока другой кусал его челюсть и терзал его, Чонгук наклонился ближе и прошептал ему на ухо: –Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, Тэ, так же, как ты сделал со мной. При этих словах Тэхён откинул голову назад, тихий крик сорвался с его губ, когда грубо и быстро толкнули его в бедро, чувствуя, как член  дернулся у него в штанах. — Я бы хотел трахнуть тебя прямо сейчас, прямо здесь, — продолжал он тихо шептать на ухо. –Меня даже не волнует, что другие нас увидят, и я не буду возражать, если они услышат твои крики, пока ты принимаешь мой член. Голос Чонгука был таким невероятно мягким, что противоречил грязным словам, исходившим из его рта, когда он массировал его задницу. –Ты бы хотел этого? Хочешь, чтобы я упал перед тобой на колени и вылизал твою задницу так же жадно, как ты мой член? Хочешь, чтобы я прижал тебя к стене и трахнул, пока остальные находятся всего в нескольких футах от тебя? Судя по его покрасневшим щекам и прикрытым глазам, Тэхён был невероятно смущен его словами. Под его взглядом Тэхен начал бегать взад и вперед, такой чувственный в каждом своем движении, такой соблазнительный. Чонгуку сносило крышу. — Чонгук, — простонал он, имя младшего последовала серия тихих криков удовольствия. Чонгук дважды почти кончил от этого зрелища. Тэхёну было так жарко, что он едва мог ощутить холодную температуру вокруг себя, трение между его членом и одеждой доводило его до грани, заставляя шипеть и кусать нижнюю губу. Контакт был хороший, но недостаточный. Ему нужно было самому почувствовать кожу Чонгука. Его не волновало, увидит ли кто-нибудь их, услышит ли кто-нибудь их, он просто хотел большего, большего, большего. — Заставь меня кончить, — отчаянно пробормотал он на ухо, крепко сжимая его черные локоны. Ему не нужно было просить дважды. Чонгук одним быстрым движением расстегнул молнию на штанах Тэхена и взял его член в руку, быстро надарчивая, целуя Тэхёна в губы, пробуя собственную сперму на языке другого. Под этим прикосновением старший закрыл глаза и позволил себе уйти, тяжело дыша и стона прямо в рот младшего, пока тот не кончил в кулак, покрыв пальцы младшего семенем. Его грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, когда он чувствовал, как его ноги дрожат от оргазма. Тэхён прижал их лбы друг к другу, медленно спускаясь со своего кайфа, переводя дыхание, пока Чонгук начал их оттерать, зная, что у них мало времени и что им повезло, что их не обнаружили раньше. Ровно через две минуты после этого из-за колонны выглянул паркнь –Наконец-то! — воскликнул Чимин, их растераняе взгляды не остались незамеченными под его внимательным взглядом. –Я искал вас двоих последние двадцать минут. Что вы делали? — Эмм, мы… — Чонгук пытался найти оправдание, но ему ничего не приходило в голову. — …изучали архитектуру арены, — завершил предложение младшего Тэхён, делая вид, что восхищался голым потолком. — Конечно, — сказал Чимин с лукавой улыбкой. –Тебе хотя бы удалось посмотреть наше выступление? –Конечно! Чонгук-и очень понравилось, особенно припев. –Действительно? Что ты скажешь тогда? Как это было? – Чимин повернулся к Чонгуку, зная, что Тэхен столько раз видел их произвольную программу, что знал ее наизусть. — Совершенно потрясающе, — сказал Чонгук, переводя взгляд на Тэхёна. –Лучшее танго, которое я когда-либо видел. Чимин смерил его взглядом, но отступил. Чонгук выдохнул с облегчением беря в свою руку Тэхенову улыбаясь.