Перевернутая судьба

—Я вам ещё раз говорю, я ничего о нём не знаю, и знать не хочу! Девушка отмахивается от надоедающего журналиста, что подловил её возле офиса: прыткий молодой человек, с блестящими серыми глазами шел за ней чуть ли не до самого дома, пытаясь вытянуть из уставшей Шарлотты максимум информации об её биологическом отце, Ангеле Смерти и просто мрази, Йозефе Менгеле. —Если вы сейчас же не отстанете, я начну кричать Эти слова «сдули» парня, будто ураган. Ох, уж эти мерзавцы из прессы, любящие совать свой нос в чужие дела, лишь бы подзаработать на чужом горе. Как у них только язык поворачивается спрашивать что-то типа: «Жалеете ли вы о своем существовании?» Да, конечно, каждый день. Шарлотта хотела бы себе другого отца. Бывшая лишь по документам фройляйн Менгеле садится на скамейку, в тихой, прохладной аллее, что находилась чуть ли не в центре Стокгольма. Ей на колени тут же падает золотистая пыльца из серёжек берёз, и девушка смахивает её ладонью на нагретый асфальт, поднимая каре-зеленые глаза к чистому, голубому будто река небу. Она напрягает память, пытаясь вспомнить лицо родителя…и то, каким Лотта его запомнила. Тот журналист разворошил змеиное гнездо. Очень зря. --- Когда она впервые встретила его, будучи семилетней девочкой, он уже вёл свою деятельность в Аушвице. Первая их встреча произошла на вилле, на которой Йозеф проживал. Первое впечатление об отце было двояким. С одной стороны, ей понравилась его внешность, которая была достаточно запоминающиеся: Йозеф Менгеле представлял собой ухоженного, приветливого молодого мужчину, с широкой расщелиной между передними зубами, тёмными волосами, и блестящими каре-зелеными глазами. Над верхней губой были заметны коротко остриженные усики, которые он в будущем отрастил так, чтобы хоть как-то маскировать свой досадный дефект. Только тогда, Шарлотта заметила, как Пауль похож на их общего отца. Прям один в один. С другой стороны, детский мозг не мог понять, почему папа ушёл, раз у него с мамой все так хорошо складывалось. Отец тогда провёл весь день со своими старшими детьми. Катал их на машине, расспрашивал об учёбе и жизни, много шутил и вообще… Вёл себя как примерный отец. Шарлотта тогда почувствовала любовь родителя, но взаимностью ответить не смогла. Пауль, вёл себя холодно по отношению к Йозефу, отвечая односложно. Шарлотта ещё никогда не видела такое безразличие в глазах брата, и прослеживающиеся в словах холод и презрение. Йозеф даже как-то расстроился после их первой встречи. Вторая состоялась на лыжном курорте, когда Шарлотта и Пауль впервые увидели своего не полнородного брата Рольфа. Тот принял их за детей дорогого «дядюшки Фрица» (то бишь собственного отца), и все каникулы не отходил от них. Ах, пятидесятые…сложное время для всей Германии. Многое изменилось. От политики, до строя. Лучшее время, чтобы изменить свою жизнь. Она специально уехала из Германии: Лотта знала, что ей, и двум её братьям не дадут спокойно жить. Но и в Швеции ей не дали покоя, напоминая о том, кто однажды, под воздействием алкоголя, подарил ей жизнь. При чем не самую лучшую. Со всеми сложностями, внутренними переживаниями и страхами, Лотте помог справиться её муж, парфюмер и просто хороший человек, Томас Нильсон. Но сейчас, Томаса нет рядом с ней. Он умер несколько лет назад. Его убили на улице какие-то пьяные ублюдки, отобрав документы и деньги. Единственным напоминанием о нем, была дочь Шарлотты, Мая. —Мамочка, что с тобой? Тебе плохо? Слышит Шарлотта рядом с головой писклявый голос дочери, когда войдя в квартиру, (Шарлотта не помнила, как добралась до дома) освященную лишь оранжевыми лучами закатного солнца, фру Нильсон сползает по стенке вниз. Пальцы ложатся на виски, в которых пульсировала кровь. -Всё… всё хорошо родная, мама в порядке. Это было неправдой. Шарлотту грызла совесть: она чувствовала себя грязной. Во всех смыслах. Эта грязь была везде: в крови, на коже, в душе…и самое жуткое, так это факт того, что эта грязь никогда не смоется. Она-часть Йозефа Менгеле. Как и Пауль и Рольф. До конца жизни, Лотту будут воспринимать как дочь кровожадного убийцы, не зная, что у неё на сердце. —Да к чёрту всё Тяжело быть дочерью монстра. Особенно когда этот монстр- Йозеф Менгеле.