Перейди на шёпот

      Когда улыбается Минджэ, у Тикея внутри словно замедленная съемка: создание природы. Там даже бабочки пархают во всю. Там и соцветия цветов распускаются внутри него, словно в животе целая оранжерея. Минджэ солнечный. А чувства к нему не объяснить словами.       Тикей, он милый и дерзкий. Во вкусе Минджэ. Особенно, когда он наблюдает за его пухлыми губами во время разговора. Его хочется съесть, придавить под собой. Минджэ может. Ему только повод дай.       —ты поужинал? —интересуется старший, когда Тикей падает на диван в гостиной общаги.       —неа. Сил нет! —младший мило улыбается Минджэ, закрывает глаза и уносится на секундное мгновение в свои мысли. Тикей специально задержался на практике, чтобы не застать старшего. Но чего так порой хочется избежать — тебя покорно ждет в тесных четырёх стенах. Без вариантов. Гремучая сука-судьба.       —я могу что-нибудь для тебя приготовить...— Минджэ присаживается рядом, легко похлопает по плечу Тикея. Тот вырываться из логова закрытых глаз не собирается. Рука небрежно поглаживает по плечу, заставляя слегка напрячься.       — чего это он такой любезный сегодня? Иди давай в свою комнату! Прошу! Ещё пахнет от него приятно. Этими. Его духами. Напоминающие запах глицерина и ромашек. Обычный запах. А такой бесящий. Бесящий...— внутри Тикея диалог с самим собой. Рядом заботливый старший, что обычно лежит на своей кровати в маске для лица. Красоту наводящий. Одним словом, бесит. Вот сейчас очень сильно. Слишком хороший. И так слащаво пахнет, как герой-любовник. Создавая вокруг себя соблазняющую ауру.       — сейчас отдохну с тренировки и спать. Не хочу. Спасибо. Хëн... —Тикей давится слюной от вкуса в горле. А рука Минджэ предательски не убирается, наоборот, задерживается на плече намного дольше, чем обычно.       —ведь реально! Чего это с ним...обычно он любит тишину...— голос внутри Тикея бунтует. А глаза хочется открыть, но утонуть не хочется в Минджэ. Особенно, когда он такой заботливый. С чего бы вдруг.       Щëк младшего касается тепло, заставляя его в секунду открыть глаза от удивления, медленно тонуть всë же.       —ты что делаешь, хëн? — Тикей тихо прошептал, еле дыша.       Минджэ лукаво смотрит, чертя своими пальцами на лице Тикея волнообразные зигзаги:       —подумал. Вдруг. У тебя жар?       А у Тикея реально жар. Жар от своего хëна. Младший сглатывает вязкую слюну. Приторность от запаха Минджэ выворачивает лёгкие. Наизнанку.       —ты покраснел. Точно не болен? —Минджэ улыбается и разглядывает лицо младшего. Его пухлые щеки мило наливаются румянцем, а глаза дрожат от нервного напряжения. Ещё секунда и Тикей точно превратится в лужу. В гребаную лужу своей безграничной фантазии.Расстает под пальцами на своей коже щëк. Минджэ поднимает губы, кивает головой и, словно мурча, смотрит в большие глаза младшего.       —не болен, хëн.. —голос Тикея нервно вибрирует, а глаза пытаются сбежать из поля зрения старшего. Конечно, он болен! Ещё как болен! Болен от любви к своему хëну.       —парни только завтра приедут с Японии, —произносит вдруг Минджэ. Младшему хочется исчезнуть. Хочется стать бестолковым Каспером. Стать привидением и проскользнуть сквозь потолок, — Хии уже давно спит... —ненавязчиво пытается, словно к чему-то подтолкнуть его старший.       —угх, —Тикей кивает головой. А глаза, сбегают всё же от Минджэ. Невозможно смотреть в это улыбающиеся лицо.       —может, всë таки чего-то хочешь, Ти? — младший готов сейчас реально провалится сквозь потолок. Его бледная кожа словно стала в разы белее. Идея стать приведением уже даже не смешит.       — он что, издевается надо мной! —оглушающий стук сердца схож на порез ножом.       Тикей возвращает взгляд на лицо Минджэ, наблюдая, как его милая улыбка вдруг сменилась на хитрый оскал. Младший глотает. Глотает так громко слышно, что заставляет Минджэ слегка присвистнуть, словно.       Перед ним его старший хëн. Добрый и ласковый. Бесящий и хитрый. Взгляд бегает от губ до глаз и обратно. У Тикея проблемы с голосом. Да и в целом проблемы. Он словно рыба, пускающая глухие звуки под водой, не находя ответ на вопрос Минджэ.       —что я хочу. Не твоего ума дело, хëн, —хочется больно кольнуть Минджэ своей грубостью, чтобы он обиделся, ушëл и не душил Тикея своим присутвием.       —у тебя, по-моему, стресс, малыш.. —старший сжимает плечо крепче, словно грубость младшего его нисколько не огорчила, а наоборот, ему это даже понравилось.       —у меня стресс от твоего присутствия... —вновь, пробует Тикей уколоть своей дерзостью Минджэ. Тот лишь продолжает хитро улыбаться, двигая руку с плеча на грудь. Слегка прихлопывает по ней:       —я знаю. Ты меня, если честно, тоже бесишь!       Глаза младшего сейчас схожи, на гребаные пятирублевые монеты, что звенят в кармане при ходьбе.       А это слово бесишь словно признание в любви. Грубость на грубость. Не иначе. Тикей хмурится. Сейчас ему хочется заехать по лицу Минджэ. Рука даже на миг срывается с диванных подушек, но мигом возвращается на место.       —я грубый, если ты грубый, — лицо Минджэ теснится ближе, обжигая и так красные щеки младшего. Рука ерзает на груди, словно детектор лжи, пытаясь уловить стук сердца. Минджэ шепчет на ухо, вызывая мурашки по коже:       —тебе надо расслабиться. В тебе слишком много злости от усталости. Я всë понимаю. И даже! Могу тебе с этим помочь!       Тикея сейчас стошнит. Волнение кроет густой дымкой его сознание. Давя на каждый орган внутри его тела, по отдельности, слегка сжимая, то расжимая.       Тикея реально сейчас стошнит. Если старший не перестанет быть таким заботливым и раздражающим. Рука скользит по спортивным чёрным штанам, задерживаясь на паху. Нежно блуждая там.       —... не надо...прошу... —еле сглатывает своë волнение младший, пряча глаза в журнальный столик около их ног, — хëн, прошу, остановись...       Рука Минджэ лишь беззаботно ластит мешковатую ткань штанов. Попытки хоть как-то сдвинуться и сбежать теряют смысл, когда отсутствие половой зрелости в жизни влияет на мозг, словно гипноз. Рвотный рефлекс заменяется приятным комком в горле, который легко проглотить. В горле привкус ромашки приторно давит на лёгкие, вызывая в голове Тикея скрытые желания.       —раслабься ты... —Минджэ мокро оставляет на шее отпечатки, заставляя кожу покрыться миллионами мурашек, что до боли щекочет низ живота.       Под теплыми губами старшего слышится глухой всхлип. Он улыбается, когда Тикей под ним хрипло стонет. Рука движется на кромку резинки штанов, аккуратно пробираясь за пояс. Тело младшего дрожит, а рука Минджэ ощущает влагу на боксерах. Улыбка кривится от хитрости, а зубы прикусывают плечи.       Тикей издаёт плаксивый стон. Внутренняя борьба: быть пойманным Хии и наслаждение от рук старшего. Пальцы Минджэ жмут под собой мокрую ткань, обводя большим пальцем головку члена. Младший издаёт вновь громкий писк:       —будь тише, милый... —Минджэ оглядывается на дверь комнаты Хии и возвращается к шее Тикея. Жмет еë губами , практически жуя, вгрызаясь в обтянутое тканью плечо.       Рука скользит под боксерами, поглаживая возбужденный член. Стон Тикея словно отскакивает от стен, и Минджэ ловит его губами. Заставляя младшего мычать ему в губы.       Минджэ готов плавиться от горячего стона, кусая пухлые губы Тикея, а тот лишь сжимает руками под собой обивку дивана, но отвечает на поцелуй. Рисуя во рту старшего гибкие волны. Минджэ и сам уже тяжело дышит, а рука скользит по члену, лаская кулаком головку.       Тикея кусает в ответ, тихо дрожа, прогибаясь в спине. Минджэ целует подбородок, затем скулу, переходя за ухо, хрипло обжигая его:       —тише...       Тикей движется бедрами в окольцованный кулак на его члене. Толкаясь в него медленно, но на всю длину. Пытаясь не рвать зубами пересохшие губы и не стонать слишком громко.       Под рукой Минджэ куда приятнее кончать, чем под собственной. Тикей тяжело дышит, раскатывая в руке старшего тёплое семя. Хочется прибить этого придурка хëна и больше никогда не открывать глаза. Словно Тикей реально призрак, провалившийся под пол общажной квартирки.       Рука Минджэ легко выныривает из боксеров, хватая на столе бумажное полотенце. Тикей стыдливо молчит и не открывает глаза. Смотреть теперь в лицо Минджэ ещё сложнее. На губах привкус ромашки. В груди нескончаемые удары сердца. В паху ещё чувство чужой руки. А в голове затуманеная ясность происходящего.       — Я всë ещё бешу тебя? — тихо шепчет старший.       —да..я..тебя...ненавижу...хëн...—Тикей плывет от оргазма, слегка подрагивая телом.       —и я тебя ненавижу.. —тихо смеется Минджэ, гладя мокрые пряди на лице младшего.