С камнем в сердце

      Совет двенадцати лордов Цанцюн длился вторую стражу. Однако причиной тому были не сотни просьб о помощи, сулившие баснословные богатства взявшемуся за них пику, а явившийся в Главный Зал лорд Цинцзин. В конце концов, Шэнь Цинцю появлялся на пике Цюндин так редко, что порой юные ученики секты не узнавали его, застывая в изумлённом молчании. Кто этот ослепительный мужчина? Неужели небеса благословили Цанцюн, позволив одному из богов сойти на хребет Тяньгун?!       Но стоило им услышать имя этого божества, восхищение сменялось ужасом.       – Шэнь Цинцю?! Это второй лорд Цанцюн?!       За годы, что заклинатель возглавлял пик Цинцзин, Шэнь Цинцю стяжал дурную славу безжалостного, жестокого, беспощадного ублюдка. Его ненависть к демонической крови беспокоила даже самых рьяных борцов с тьмой – поговаривали, Шэнь Цинцю не выносил даже демонических зверей и никогда, святые небеса, подумать страшно, никогда не использовал их духовные ядра! А ведь они были отличным подспорьем в культивации! Многие печати и даже целые массивы маленьких миров выстраивались с их помощью!       Однако ненависть и отвращение Шэнь Цинцю к расе тьмы не позволяла испачкать ци подобной близостью. Поговаривали, лорд Цинцзин был изощрённо жесток к демонам, настолько, что и сам немногим отличался от своих врагов. Но и это ещё не всё! Люди, что заставляли Шэнь Цинцю сомневаться в собственной праведности, подвергались чудовищным гонениям! Страшно подумать, как мучил он тех, кому выпало несчастье попасть на Цинцзин! Тех, кто обладал меридианами огня, земли или металла, что часто сопровождалось близостью к тьме. А таких было немало! Встречались такие даже среди личных учеников лорда Цинцзин. Четыре года назад Шэнь Цинцю принял на обучение мальчишку с редким талантом. Ло Бинхэ, несмотря на своё ледяное имя, обладал настоящим источником огня и меридианами священного чёрного пламени! Любой наставник, завидев подобное сокровище, лишился бы рассудка от желания залучить мальчишку на свой пик! Шэнь Цинцю же без конца подвергал его немыслимым испытаниям, ведь чёрное пламя присуще Царству Мёртвых. Говорили, Ло Бинхэ спал на земле и укрывался небесами, не имея даже крыши над головой! Странно, что глава Цанцюн, величайший бессмертный герой, в прошлом сразивший самого императора демонов, позволял второму лорду подобные бесчинства. Шэнь Цинцю сеял хаос и разор своим немыслимым высокомерием, выказывал откровенную вражду собратьям по секте, ни во что не ставил сильнейших бессмертных секты, но глава Цанцюн не пресекал неразумного, строптивого, мятежного поведения! И пусть никто не осмеливался назвать Юэ Цинъюаня слабаком, среди адептов Цанцюн невольно укрепилось подобное мнение.       Может быть, для того, чтобы уберечь родную секту от позора, никто не смел обсуждать Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюаня за границами Цанцюн. Возможно, лорд Цинцзин и сам понимал, насколько его поведение скандально, потому так редко покидал собственный пик. Ученики Цинцзин выезжали на задания не чаще двух раз за последние пять лет. С появлением Ло Бинхэ подобная практика и вовсе себя изжила. А ведь каждый пик обеспечивал свою безбедную жизнь, избавляя людей от нечисти! Очевидно, о втором лорде заботился глава секты. Иначе адепты Цанцюн давно бы превратились в нищих оборванцев! Однако их одежды по-прежнему состояли из четырёх слоёв морского шёлка, что стоил сто духовных камней высшего сорта за чжан! А ведь на самом пике Цинцзин не набралось бы и половины этой жалкой сотни! Да вы только взгляните на этого высокомерного ублюдка! Шпильку Шэнь Цинцю украшал редчайший кушанский нефрит и чистые, сверкающие кристаллы духовных ядер небесных журавлей! А тончайшая переливчатая вуаль, вытекающая из широких рукавов роскошных одежд? Разве это не настоящий паучий шёлк, что можно отыскать лишь в Персиковом Источнике! Глава секты избаловал второго лорда, неудивительно, что тот вёл себя, словно проблемная наложница! Кому хотелось бы лишится влияния и власти?!       Боги, два года Шэнь Цинцю не появлялся на Цюндин, будто вовсе не замечал талисманов Юэ Цинъюаня! Да любой другой глава пика был бы сурово наказан, ведь проявить подобное неуважение смерти подобно! Юэ Цинъюань не прощал грубости, самодовольства и неуважения! Превыше всего он ценил честь и доброе имя Цанцюн! Если это, конечно же, не касалось Шэнь Цинцю.       Пик Цюндил полнился шумной толпой адептов. Гул нарастал, словно появление лорда Цинцзин потревожило рой диких пчёл. Однако сам Шэнь Цинцю не проявлял беспокойства. Надменный лик не дрогнул под сотнями осуждающих взглядов и прекрасный заклинатель, не ускорив шага, скрылся в роскоши Главного Зала.       Окинув изумлённых лордов Цанцюн ледяным взглядом, Шэнь Цинцю чинно опустился на своё место. И лишь тут позволил себе слабость – изысканный веер, расписанный стаей летящих птиц, дрогнув в изящной белой руке, распахнулся, плавно покачиваясь, скрыл надменное лицо заклинателя, сгоняя крошечные капельки пота на висках. С каждым днём для Шэнь Цинцю дорога на Цюндин становилась всё более жестоким и горьким испытанием. И ведь он сам был причиной этого бедствия! Сам намеренно рассорился с адептами секты, сам создал образ чудовища, сам оттолкнул прочь любимого, единственного человека, которым дорожил!       А всё потому, что в глубине души Шэнь Цинцю зияла отвратительная, глубокая незаживающая рана. Лорд Цинцзин люто ненавидел себя, разрушая собственный мир с упорством свирепого варвара. В прошлом Шэнь Цинцю таилось жестокое предательство, отвратительное насилие, от которого он так долго ждал спасения! Но... Не дождался. И теперь человек, что обещал ему это спасение, вновь появившись в жизни заклинателя, искренне не понимал причины холодной вражды Шэнь Цинцю.       Так казалось лорду Цинцзин. Ослеплённый собственной болью, он не видел мучительной вины, что изводила единственного близкого человека. Но этот обман причинял несчастному Шэнь Цинцю ещё больше боли, ведь в глубине души он осознавал истину, и оттого ещё больше ненавидел самого себя. С самой юности лорд Цинцзин считал себя паскудным, отвратительным, подлым, жалким ублюдком, недостойным доверия и доброго отношения. Он винил себя за прошлое, за жестокость, что заполняла его прошлое. За то, что в море огня и ненависти потерял Ци-гэ... И даже то, что сам Ци-гэ сейчас входил в Главный Зал, радостно глядя в глаза Шэнь Цинцю, ничего не меняло. Старший брат... нарушил клятву! Не исполнил обещания, подвёл, обрёк своего сяо Цзю на муки рабства!       Но... За эти годы, скрываясь от искреннего раскаяния, от вины Ци-гэ, Шэнь Цинцю не мог поверить в его предательство! Не мог даже представить, что старший брат оставил его наедине с чудовищем, что носило имя Цю Цзяньло, без особой причины!       Юэ Ци... Ци-гэ бежал, изгнанный прочь самим Шэнь Цинцю, когда был юн. Обещав вернуться и забрать сяо Цзю из ада рабства, из лап богатых господ, он исчез на целых четыре года... А в это время по всему миру прокатилась волной новость о том, что заклинатели четырёх прославленных заклинательских школ сразили самого императора демонов! И героей битвы, юный ученик секты Цанцюн, Юэ Цинъюань, прославился на весь мир...       Позже, встретив Ци-гэ на Собрании Союза Бессмертных, Шэнь Цинцю едва не лишился рассудка от душевной боли. Ци-гэ... Ци-гэ и есть Юэ Цинъюань? Но почему... Почему же он не вернулся, не забрал его из поместья Цю?       Ведь этот Шэнь... Так ждал! Год за годом терпел чудовищные издевательства Цю Цзяньло и гнусный нрав, бился в его руках, беспомощный, словно рыба на разделочной доске! Всё эти годы Шэнь Цинцю думал, что Ци-гэ не вернулся, попав в беду, что, возможно, и старший брат скован цепями рабства или вовсе... мёртв! Все эти годы Шэнь Цинцю жаждал оправдать любимого человека, мечтал о том, что отыщет его, спасёт из рук ублюдков, позаботится о Ци-гэ! Представлял себе тихую, беззаботную жизнь вдвоём, ощущая странное чувство в груди. Было ли то пламя восторженного предвкушения? Знал ли Шэнь Цинцю, что так в его душе зародилась особая привязанность, узы, полные нежности и доверия?       Едва ли, но ради собственных грёз готов был разбить небеса! Ради того, чтобы отыскать Ци-гэ, Шэнь Цинцю бежал из поместья молодого господина Цю, жестоко расправившись с его обитателями. Прошлое заклинателя сгорело в чудовищном, обжигающем пламени пожара.       Встреча на Собрании Союза Бессмертных стала той смертельной раной, что Шэнь Цинцю вынести не сумел. Все его мечты рухнули в один миг, ведь он и представить не мог, что встретит Ци-гэ на вершине мира! Несчастный, измученный старший брат был путеводной звездой, что вела Шэнь Цинцю к цели. Ведь если Ци-гэ попал в беду, он не сумеет отыскать своего сяо Цзю, не сумеет вернуться! Бедственное положение старшего брата давало Шэнь Цинцю надежду на лучший исход, силы жить, двигаться дальше! Но этот величественный человек, Юэ Цинъюань, этот карп, перепрыгнувший врата дракона, разрушил мир Шэнь Цинцю. Старший ученик главы одной из величайших заклинательских школ, прославленный герой, известный на весь свет, не мог быть скован цепями рабства! Что могло помешать Ци-гэ спасти сяо Цзю? Ответа Шэнь Цинцю не знал. Залитый кровью невинных учеников, погрязший во тьме, он, ученик мошенника и ублюдка У Янцзы, не нашёл слов. Но в тот первый, самый первый миг, когда их глаза встретились, когда Шэнь Цинцю узнал в этом великолепном молодом господине своего потерянного старшего брата, жажда спасти, уберечь от бед, заставила его пронзить мечом У Янцзы. Позже Шэнь Цинцю не раз задумавался над этим: осмелился бы он поднять руку на наставника, если бы тот не угрожал Ци-гэ? Никогда! Никогда бы Шэнь Цинцю не утонул в этом болоте тьмы, если бы не желание отыскать старшего брата! Это его вина! Во всём, что натворил сяо Цзю, виноват Ци-гэ! Этот ненавистный... Юэ Цинъюань, которого благословили небеса; Юэ Цинъюань, что позабыл о своём обещании, позабыл о сяо Цзю, упиваясь своим могуществом и величием! В ту встречу Шэнь Цинцю, дрожа от боли чудовищного предательства, был готов услышать любую ложь! Он так жаждал оправдать старшего брата, что принял бы даже очевидную выдумку!       Но Ци-гэ молчал, виновато опустив голову. Не сказал ни слова, укрепив страхи сяо Цзю. И пусть Юэ Цинъюань забрал его в Цанцюн, пусть нежно и трогательно заботился о Шэнь Цинцю, тот так и не смог оправиться от своих ран. Каждый дальнейший шаг был пронизан болью.       Не получив ответа на мучающий его вопрос, Шэнь Цинцю отыскал его сам. Очевидно, битва с императором демонов, истребление нечисти, что принесла Юэ Цинъюаню богатство и славу, оказалась гораздо важнее, чем спасение сяо Цзю. И ненависть заклинателя вспыхнула с новой силой. О, если бы не демоны, Ци-гэ никогда бы не отказался от него! Если бы не они...       С тех пор даже тень тьмы будила в душе Шэнь Цинцю чудовищную, разрушительную ярость!       Этот гнев, словно яд, отравлял жизнь лорда Цинцзин. Он ненавидел самого себя так свирепо, что это чувство распространилось и на окружающих. Если бы не проклятые демоны, если бы не Ци-гэ, выбравший битву за мир людей, Шэнь Цинцю не пострадал бы от рук Цю Цзяньло, искалечившего его тело! Если бы не это, он мог бы появиться в Цанцюн ко времени, обрести силу, совершенствуясь наравне с другими! Но Шэнь Цинцю явился в секту слишком поздно. Пятнадцать лет – неподходящий возраст для начала пути к бессмертию. Совершенствование Шэнь Цинцю двигалось так медленно, что и ко времени становления лордом Цинцзин он не сумел создать золотое ядро... И это стало причиной его дурного отношения к более успешным соученикам.       Это было причиной бесконечных ссор Шэнь Цинцю с Лю Цингэ, лордом пика Байчжань, величественного, могущественного заклинателя, прозванного богом войны...       А ведь Шэнь Цинцю так хотелось тепла... Того самого безмятежного спокойствия, уважения и трепетной заботы, с которой другие относились к Юэ Цинъюаню! К несчастью, он не знал доброты, не умел проявлять чувств, заменяя искренние отношения лицемерием. Со временем Шэнь Цинцю сумел научиться этой иллюзии – ослеплял других фальшивым благородством и праведностью. Порой улыбка всё же освещала прекрасное лицо лорда Цинцзин, но то было явлением редким, словно снег в сезон Большой Жары. Ведь и здесь его поджидало непонимание и... предательство.       Лишь однажды Шэнь Цинцю, дрожа от собственной смелости, попытался защитить Лю Цингэ от опасности. Это случилось ещё в юности, когда они вместе отправились уничтожать призраков. Но этот грубый варвар, конечно же, не мог понять нежной, трепетной попытки Шэнь Цинцю. Едва зародившаяся привязанность была тут же разбита вспышкой гнева Лю Цингэ. Позже, сев в повозку, будущий лорд Цинцзин жестоко корил себя за слабость, за то, что поддался чувствам. Не заметив того, что держит книгу неправильно, Шэнь Цинцю привычно скрылся от мира за иллюзией высокомерия. А в груди заклинателя бушевал пожар! Пламя ненависти пожирало его.       Минул год, а может быть два. Шэнь Цинцю занял пост лорда Цинцзин, а Лю Цингэ отвоевал место главы Байчжань, когда между мужчинами пролегла глубокая пропасть. Израненный собственными страхами Шэнь Цинцю не мог избавиться от кошмаров. С юных лет мысль о том, что ему придётся делить комнату с соучениками, этими плотными, грязными свиньями, что пачкали дом своим запахом, отвращение поднималось дурнотой. Заклинатель боялся мужчин. Воспоминания о жестокости Цю Цзяньло наполняли его сны ужасом. Шэнь Цинцю всё чаще ночевал в домах увеселений. Уткнувшись в мягкое плечо продажной женщины, вдыхая тонкий аромат кожи, он мог на несколько часов забыться мирным сном.       Лю Цингэ не знал правды. Как и другие адепты Байчжань, он считал Шэнь Цинцю ублюдком, мерзавцем, что пачкает честь Цанцюн похотливой, развратной натурой!       Тогда и увидел Шэнь Цинцю, как глубока ненависть бога войны, человека, которого он готов был защищать! В ту ночь, когда новоявленный лорд Цинцзин спал, прижавшись к груди очередной чаровницы, Лю Цингэ мчался на Цинцзин. В жажде унять свирепую ярость, он готов был сжечь дотла и Бамбуковую Хижину Шэнь Цинцю, и самого заклинателя вместе со всем пиком Цинцзин...       Подобный удар подкосил Шэнь Цинцю. Раненый этой новостью, что нехотя поведал ему Юэ Цинъюань, он не заметил тревоги в глазах старшего брата. С тех пор, скрывшись за прочной, непроницаемой стеной высокомерия, лорд Цинцзин не пытался бороться с собственной натурой. Молчаливый, мрачный, язвительный, он то и дело гневался, свирепея даже от косого взгляда.       Два года не покидал Шэнь Цинцю собственный пик. Не сумев создать золотое ядро, он сильно уступал другим лордам Цанцюн в силе. Однако это не препятствовало его яростным поединкам с Лю Цингэ. И в последнем из них лорд Цинцзин получил ужасающую рану, повредил меридианы.       Два года несчастный, одинокий заклинатель боролся за свою жизнь, испытывая непрестанные боль и гнев. Его то и дело настигало отклонение ци, лишь усугубляя ситуацию. Больше не в силах сражаться с недугом в одиночку, он осмелился явится в Главный Зал, надеясь, что кто-нибудь, боги, хоть кто-нибудь сумеет услышать его молчаливую мольбу о помощи и сжалится! Но... На Цюндин лорда Цинцзин ожидали лишь колкие насмешки. В очередной раз чувства Шэнь Цинцю были беспощадно растоптаны, вымараны в грязи досужих слухов! А удивлённые, холодные взгляды других лордов ещё больше разрывали и без того глубокую, болезненную рану в груди заклинателя.       Шэнь Цинцю больше не надеялся на помощь. Ни единожды преданный, он поддался отчаянию. Лорд Цинцзин знал, что не сумеет пережить очередного отклонения ци, но теперь, осознав, каково истинное отношение этих людей, был готов к смерти. За столько лет никто из них не тревожился о нём. Ни один не испытывал даже тени привязанности! Ничего, кроме болезненного любопытства, что, словно пощёчина, захлестывало израненное сердце заклинателя страхом и болью.       Больше не было причин бороться. Шэнь Цинцю жаждал сдаться, избавить себя от страданий, от непереносимой боли, от мучительного чувства страха, от вины! Неужто он и впрямь такой никчёмный и отвратительный, что сумел прогневить небеса?       Прикрыв глаза, Шэнь Цинцю медленно сложил веер и взял себя в руки. Он принял решение. Больше нет смысла притворяться и лгать. Скользнув взглядом по изысканному чайному набору, Шэнь Цинцю вдохнул тонкий аромат благовоний и с тоской уставился на гору свитков. Сотни, тысячи просьб о помощи... Все эти люди нашли в себе мужество молить о сочувствии. Все они верили, что здесь, в Цанцюн, обязательно отыщется тот, кто сумеет их спасти!       Но Шэнь Цинцю знал, что это не так. За столько лет пустых надежд, он разбил своё сердце об этих бесчувственных истуканов. Ему никто не помог, никто даже не пытался понять, что лорду Цинцзин грозит смертельная опасность!       Даже Ци-гэ... Святые небеса, какая же чудовищная пытка – видеть, как единственный человек год за годом относится к тебе всё холодней, отстраняется. Ведь даже если Шэнь Цинцю сам велел ему позабыть имя «сяо Цзю», позабыть прошлое... неужто он и впрямь решил так поступить? Обречённый на одиночество, Шэнь Цинцю больше не желал так жить.       Хватит! С него хватит!       Не зная, как объяснить своё присутствие, лорд Цинцзин просидел всё собрание с отрешённым видом. Почти все свитки закончились, а он так и не открыл рта. Лишь тонкие изящные пальцы время от времени стискивали веер, однако, ни одна черта прекрасного лица под многочисленными взглядами лордов Цанцюн не дрогнула.       – Шиди Цинцю желает отправиться на задание? – наконец, мягко спросил Юэ Цинъюань, оглядывая оставшиеся свитки.       Тот медленно поднял лицо, глядя с недоумением и растерянностью. Задание? Не сегодня-завтра его жизнь окончится, так зачем глава Цанцюн в очередной раз ранит его разговорами о жизни?       Молчание встревожило, насторожило Юэ Цинъюаня. Никогда раньше он не видел такого выражения лица на лице младшего брата. Чуть сведя брови, он спросил:       – Шиди Цинцю чувствует себя нехорошо?       Лорд Цинцзин побледнел. Что он такое говорит, зачем? Неужто жаждет унизить его? Нехорошо? Когда это он признавался в слабости? Разве за столько лет Шэнь Цинцю хотя бы раз пожаловался на то, что ему дурно?! Неужто все в этом зале считают его... таким ничтожным и слабым? От подобных мыслей голова и впрямь пошла кругом. Протянув руку, тонкую и бледную, Шэнь Цинцю взял первый попавшийся свиток.       – Глава Юэ... прав. Этот Шэнь давно не покидал секты, – холодно ответил лорд Цинцзин, пытаясь прочесть строки письма. Но так и не сумел разглядеть ни слова. Ничего, кроме названия городка. – Шэнь отправится в Шуанху, как только будет готов.       Шэнь Цинцю думал, этого будет достаточно, чтобы многочисленные взгляды больше не останавливались на его лице, но ошибся. Клинки глаз стали острее, опаснее, словно каждый из присутствующих здесь готов был пронзить его мечом! Рана в груди ширилась и росла. Лишь силой воли заставил себя лорд Цинцзин дождаться окончания собрания, поклявшись никогда больше не появляться здесь. Помощь? Неужто он и впрямь ждал помощи от этих людей? Какой вздор!       С трудом сдерживая дурноту, Шэнь Цинцю ступил на Радужный мост и тут, впервые за многие годы, с ужасом почувствовал привкус крови во рту. Такое с ним было лишь единожды. В ту ночь, когда он бежал из поместья Цю Цзяньло. Тогда его постигло первое, чудовищное искажение ци, от которого заклинателя спасло настоящее чудо – У Янцзы, не зная ценности украденной ранее пилюли, впихнул её юнцу. То, что мошенник ограбил оборванца и бродягу, не вызывало доверия к снадобью. Однако лекарство оказалось настоящим сокровищем! Возможно, только благодаря той пилюле Шэнь Цинцю до сих пор был жив... Так разве удивительно, что сегодня действие снадобья подошло к концу?       Такова судьба этого Шэня – горькая, несчастливая. Может быть, останься он жив, и впрямь стал бы истинным бедствием, гибелью Юэ Цинъюаня и всей секты Цанцюн? Задумавшись, он в который раз осознал, что вовсе этого не желает. Нет. Всё должно быть иначе! Все эти люди...       Однажды Шан Цинхуа, незаметный и тихий адепт пика Аньдин, как-то сказал ему странную вещь:       «Если когда-нибудь Лю Цингэ постигнет отклонение ци, шисюн Шэнь ни за что не должен его спасать!»       Тогда он, не оправившийся от попытки защитить бога войны от опасности, решил, что Шан Цинхуа заметил его странный поступок и теперь нагло издевался! Потому ответил холодно и грубо. Да и сейчас... Особенно сейчас слова Шан Цинхуа казались жестокой насмешкой. С чего бы Лю Цингэ грозила подобная опасность? Отклонение ци? Вздор! Это удел слабых, израненных душой заклинателей. Лю Цингэ другой. В его сердце нет места чувствам... Ведь этот варвар живёт только ради своего меча.       Путь на Цинцзин показался Шэнь Цинцю длиннее обычного. Силы давно оставили заклинателя. Он вернулся в Бамбуковую Хижину затемно, с трудом передвигая ноги. Чувство голода казалось очередной насмешкой. Ведь его, лорда Цинцзин, считали бессмертным! Никто и подумать не мог, что с совершенствованием Шэнь Цинцю всё так плохо! Даже Юэ Цинъюань не знал, насколько слаб, никчёмен и бесполезен второй лорд секты... Даже Ци-гэ не смел доверить Шэнь Цинцю этой страшной тайны. Может быть, в этом была ещё одна причина того, что заклинатель не подпускал к себе Му Цинфана, раздражая и гневая главного лекаря Цанцюн.       Голод... Боги, как же он голоден! Но усталость гораздо сильней. Скинув шёлковые одежды, с трудом вынув из волос шпильку дрожащими от слабости руками, Шэнь Цинцю обессиленно повалился на кровать, скрывшись за белым муслиновым пологом. Вот и всё. День окончен. Ещё один в череде таких же болезненных, горьких, однообразных дней...       Закрыв глаза, заклинатель провалился в тяжёлый, душный кошмар. Вокруг ревело пламя, обжигало, опаляло ресницы. Задыхаясь от страха, Шэнь Цинцю смотрел на свои руки, обагрённые кровью, на меч, что стискивал так крепко, что вздувались вены на запястьях. В ушах ещё стоял предсмертный крик Цю Цзяньло, его яростные проклятья неслись во след. Шэнь Цинцю убегал. С трудом сдерживая рыдания, он пронзал мечом тех, кто вставал на пути, мечтая вырваться из этого ада. Прочь! На волю! К Ци-гэ!       Но поместье встречало его всё новыми коридорами. Рука Шэнь Цинцю затекла, устала. Он давно потерял счёт мёртвым телам за спиной, как и количеству комнат. Где он? Где выход из этого проклятого места?       И в тот момент, когда накатило отчаяние, Шэнь Цинцю увидел то, чего так жаждал – дверь. Ринувшись к ней, он внезапно увидел на пути силуэт мужчины в чёрных одеждах. Его глаза сверкали в отблесках огня, словно обсидиан, казались глубокими, полными пламени. Испытующе взглянув на Шэнь Цинцю, незнакомец спросил:       – Желаешь уйти? Уверен ли ты в своём решении? Пути назад нет.       – Отойди! Я должен найти Ци-гэ! – рявкнул лорд Цинцзин, бросаясь на незнакомца с мечом, однако, даже не сумел коснуться его одежд.       – Ци-гэ? – дрогнули уголки губ мужчины. – Я готов ответить на вопрос, что так мучает тебя. Но узнав правду, ты не сможешь вернуться.       Застыв, Шэнь Цинцю с трудом сглотнул. Кровь. Так много! Солёная, отвратительная!       – Ты знаешь, почему Ци-гэ не пришёл за мной? – спросил заклинатель с недоверием, всё ещё стискивая бесполезный меч.       Незнакомец кивнул в ответ.       – Я готов. Какая разница, смогу я вернуться или нет, – ответил Шэнь Цинцю тихо, в мгновение вспомнив всю свою жизнь. Он ведь давным-давно покинул поместье Цю. Но вся его жизнь была разрушена поступком старшего брата. – Разве есть там тот, кто ждёт моего возвращения?       – Возможно, тебе придётся глубоко сожалеть о принятом решении, – мрачно произнёс незнакомец.       Однако, встряхнув головой, Шэнь Цинцю с гневом воспротивился подобному.       – Мне не о чем сожалеть! Только... не об этом, – добавил он горько.       – Что же, – кивнул силуэт. – Тогда следуй за мной.       Заклинатель вздрогнул, задохнулся, лишь теперь разглядев истинный облик незнакомца. Высокий силуэт в чёрном венчала высокая шапка с иероглифами «Пришёл твой час», а в руке покачивалась тяжёлая цепь с окровавленным крюком на конце. Меч со звоном выпал из руки Шэнь Цинцю. Закрыв ладонью губы, он вновь сглотнул кровь.       – Так ты... Чёрный страж земель мёртвых? – прошептал заклинатель, чувствуя, как беспорядочно стучит его сердце.       Высокий силуэт застыл, крюк со скрипом качнулся на цепи, готовый схватить нерадивую душу заклинателя. Шэнь Цинцю сцепил зубы и шагнул вслед за стражем.       – Сдержи своё обещание, – произнёс он твёрдо.       Желанная дверь распахнулась. Шэнь Цинцю встретил густой туман, в котором угадывались тусклый огонёк фонаря, что горел на носу утлой лодчонки.       – Это и есть Жёлтый Источник? За ним и вправду простирается Диюй? – спросил заклинатель с недоверием.       Чёрный страж кивнул, а затем поманил его прочь от берега. В два шага Шэнь Цинцю преодолел тысячи ли и внезапно оказался в Цанцюн. Пещеры духа. Место плотной, густой энергии. Сокровище секты. Но сейчас под сводами слышались мучительные, болезненные стоны, которые то и дело сменяли крики гнева. Пахло кровью. Юный голос, разносящийся эхом, казался смутно знакомым. Не веря в происходящее, Шэнь Цинцю шагнул ближе. Дрожь пронзила несчастного заклинателя, стоило ему увидеть израненный силуэт.       – Ци-гэ? Ци-гэ! – закричал Шэнь Цинцю, бросаясь к юноше. Но духовный барьер помешал ему приблизиться.       – Он заперт?! – с ужасом понял лорд Цинцзин, сползая на землю. – Что с ним... Что происходит? Ци-гэ... Ты...       Легендарный небесный меч Сюаньсу, известный на весь свет, пронзив плечо юного Юэ Цинъюаня, жадно поглощал его кровь. Может быть, не зная иного способа выбраться, тот использовал чудовищное заклинание, отдавая себя оружию, сливая собственный жизненный срок с энергией Сюаньсу.       Глаза Шэнь Цинцю распахнулись. Взвыв, он бился о барьер раз за разом, умоляя остановиться, прекратить. Чувство вины, понимание, горькие сожаления разрывали грудь заклинателя. Духовный барьер не пускал его к Ци-гэ, чёрный страж, застывший за спиной – мешал вернуться. Дальнейший путь Шэнь Цинцю простирался в земли мёртвых, в Диюй, где он мог надеяться на скорое перерождение.       – Идём, – велел страж, дав лорду Цинцзин достаточно времени всё осознать.       Тот послушно поднялся и впрямь последовал за жутким призраком. Огонь в груди рос, сжигал душу дотла. Так всё это время он не ошибался! Ци-гэ... и впрямь попал в беду и не мог прийти, не мог спасти сяо Цзю!       Сглотнув, заклинатель всё же смог произнести свою заветную просьбу:       – Могу ли я молить о снисхождении?       – М? – согласился чёрный страж.       – Если... Если у меня есть право на последнюю просьбу... Я... Хотел бы избавить Ци-гэ от сожалений! Всё это время он был ранен не меньше, чем я. Всё это время подвергался несправедливым нападкам, что отравленными стрелами пронзали его грудь... Я изранил его, но сейчас... хочу, чтобы Ци-гэ... Ни о чём не жалел...       Жёлтый Источник плескался у ног заклинателя. Не ответив, чёрный страж указал на лодку. И Шэнь Цинцю, поникнув, больше не открыл рта. Присев на скамью, лорд Цинцзин закрыл глаза, мысленно умоляя старшего брата о прощении и мечтая увидеть его счастливую улыбку.       Хотя бы раз...       «Пора прощаться, Ци-гэ... Не вини себя. Забудь о сожалениях и будь счастлив! Пусть твою жизнь не омрачает тьма и боль прошлого... Не теряй надежды, Ци-гэ, мой единственный любимый человек...»       Лодка ткнулась в чёрный песок земель мёртвых. Столица Диюй встречала нового жителя мрачным молчанием. Туман был густ. Огненные факелы на тяжёлых кованых вратах казались зеленоватыми и жуткими. Сцепив зубы, Шэнь Цинцю ступил на дорогу к испытаниям и двинулся на встречу с первым судьёй.       В последний раз он вздохнул, стиснув руку в кулак и обернулся.       – Прощай, Ци-гэ. Не вини себя...       И тут, с первым шагом к новой жизни, в голове заклинателя раздался тихий голос:       [Ваша заявка принята. Цель: изменить сюжет согласно желаниям. Юэ Цинъюань забудет о сожалениях и сумеет примириться с собой! Оставьте страхи позади! Приятного путешествия в новую жизнь!]       Онемев, заклинатель застыл. Он не знал, что сейчас произошло, но безоговорочно верил странному обещанию. Раз так, он найдёт в себе мужество пройти муки перерождения! И может быть тогда, в своей следующей жизни сяо Цзю встретит Ци-гэ вновь...