Паутина

В клинике давно кипела работа, врачи бегали по коридорам, проводили осмотры и процедуры. Коллектив оказался дружелюбным, так что девушка быстро нашла общий язык с коллегами, даже обзавелась хорошей подругой. Хани проводила Доа в её новый кабинет и, кое-что объяснив, удалилась. Дальше девушка осталась одна и начала рассматривать своё рабочее место. Это был просторный светлый кабинет в светлых тонах: бежевом, белом и светло-голубом. Посередине кабинета стоял письменный стол, рядом кресло и несколько стульев. Позади стола в стене был оконный проём. Окно оказалось довольно большое и пропускало много света. У стен стояли два шкафа, в которых находились разные папки и стопки бумаг. Ну, в общем, обычный кабинет обычного врача. После осмотра кабинета Доа начала принимать больных пациентов. На удивление, сегодня было довольно людно. Спустя некоторое время в дверь её кабинета постучались. — Войдите! Когда дверь открылась, показалась тёмная макушка, а потом её обладатель. — Привет, котёнок! Ну что, ты уже освоилась? — Да вот, уже принимаю пациентов, — Доа указала на стопку бумаг. — Кажется, я тебе помешал, я тогда пойду, поговорим позже. — Нет, нет, дорогой! Всё нормально! Я уже закончила, — замахала руками девушка и убрала бумаги. — Тогда я тебя забираю на обед. Пойдём поедим, а то я очень голодный, — держась за живот, сказал Юнги. — Пойдём. Я тоже хочу кушать, — улыбнувшись, ответила Доа. Мин, взяв за руку жену, открыл дверь, и они пошли в сторону столовой. Кто бы мог подумать, что судьбы этих двоих так внезапно пересекутся. Четыре года назад у Доа был тяжёлый период: переезд в Пусан, долги, учёба, беременность, роды. Но после рождения сына и встречи с Мин Юнги её жизнь поменялась. Так же, как и у Юнги. Он отец-одиночка, которого бросила жена, и ему довольно непросто одному воспитывать маленького сына, который переживал один из трудных периодов детства. После развода Юнги вовсе перестал улыбаться, сторонился женского общества, даже перестал верить в любовь и углубился в работу, забывая про собственного сына. Когда до семейства Мин дошли слухи, что их сын начал общаться с некой девушкой, отец парня, естественно, был рад и счастлив. И было решено, что он должен жениться на этой девушке. Но молодые люди воспринимали друг друга как хороших друзей. Они часто общались, веселись вместе. На одном из мероприятий пошли разговоры о том, что они могли бы стать отличной парой. На это заявление Юнги лишь вопросительно поднял бровь. Это звучало как откровенный бред. Время шло. Разговоры становились более явными, его уже чуть не поженили. Доа чуть не поругалась с родителями на эту тему, говоря, что они с Юнги лишь хорошие друзья. Родители, наоборот, доказывали ей, что она с сыном будет счастлива рядом с ним, что ребёнку нужен отец. Между молодыми людьми произошёл серьёзный разговор. Несколько часов они общались, спорили, даже немного повздорили. Но на утро они пришли к тяжёлому решению. Они станут семьёй, потому что так будет лучше для всех. А там уже как-нибудь стерпится-слюбится. Свадьба прошла в кругу близких. Они строили счастливые улыбки и неуверенно целовались. После праздника они с детьми въехали в подаренный родителями дом. Огромное поместье, которое должно стать родовым гнёздышком семьи Мин. Они сразу заняли раздельные комнаты. Им обоим было очень неловко из-за этого спектакля. Прошло время. Юнги и Доа осознали, что тянуть больше нельзя. Тогда Юнги пришёл к законной жене в спальню, впервые за два года брака. ***** Огромный чёрный внедорожник с тонированными стёклами ехал по городу в окружении таких же чёрных машин, только меньших по размеру. В салоне по-королевски восседал Пак Чимин. Дорога до дома казалась бесконечной. Мысли о беременности Гаён не давали ему покоя. Внедорожник припарковался возле элитного особняка, и, выскочив из машины, Чимин быстрыми шагами направился в сторону своего дома. — Гаён, выходи живо! — кричал на весь дом Пак. Блондинка, невысокого роста, с миниатюрной фигурой, спустилась по лестнице, на ходу затягивая пояс от халата. — Неужели ты вспомнил дорогу домой? И где ты пропадал? Снова твои шлюхи не отпускали, — прозвучал спокойный мелодичный голос девушки. — Рот закрой! Тебя не должны волновать мои шлюхи, а уж тем более где я был. Теперь рассказывай, я слушаю! От спокойного Чимина не осталось ни следа, он был зол. Никто не имеет права задавать вопросы о том, где он был и с кем был. А он, в свою очередь, не будет ни перед кем отчитываться, тем более перед женой. — Поздравляю, ты станешь папой! Я беременна, если ты хотел услышать это, — вновь спокойно прозвучал голос блондинки. — Ты сделаешь аборт сегодня же, поняла меня?! Мне не нужен этот ребёнок. Так что иди наверх, переоденься и спускайся, — приказал властным голосом хозяин дома. — Что? Аборт? Да ты спятил! Я не буду убивать нашего ребёнка. Даже не смей думать об этом. — Мне не нужен этот ребёнок, разве я не ясно выразился? Не зли меня ещё больше. — Если этот ребёнок тебе не нужен, то я сама буду его воспитывать. Вдруг раздался зловещий смех, и холодная мужская рука схватила её за шею. Шипя сквозь зубы, Чимин произнёс: — Детка, да ты смелая, я смотрю. И кто будет вас обеспечивать? Твой никчёмный отец, у которого долги по всему Сеулу? Или ты надеешься на меня? — Что ты делаешь? Отпусти! — с большими глазами и красными щеками, глядя в безумные глаза Чимина, проговорила блондинка. — Так что быстрее принимай решение. Чимин наконец отпустил её. Упав на пол, Гаён пыталась отдышаться, хватая ртом воздух словно рыба. — А ещё забыл сказать, на всякий случай… — Он улыбнулся своей безумной улыбкой и наклонился ближе. — Если ты хочешь, чтобы твой любимый братец жил, ты сделаешь то, что я скажу. Договорились? У Гаён расширились зрачки, и во рту пересохло от такого поворота, отчего всё внутри сжалось. Это был страх. — Как… Как ты нашёл его? — дрожащим голосом задала вопрос блондинка. — Ты, кажется, недооцениваешь своего мужа, жёнушка. Вы думали, что я его не найду? Вы с отцом его так тщательно прятали, чтобы я его не нашёл, хотя я всё знал заранее, где он, в какой больнице, какое лечение он получает, даже лечащего врача знаю. Неудивительно, правда? — Не смей даже подходить к нему! Только попробуй что-то сделать с ним, я тебя сама убью. Из-за вас мой брат лежит там. Это вы виноваты! Ненавижу тебя и твоих дружков. Будьте прокляты! — Я здесь ни при чём, дорогая. Это все Тэхён, все вопросы к нему. Мы с Чонгуком были лишь зрителями. Гаён смотрела на мужчину яростно, сжимая кулаки. — Ладно, ладно, чуть-чуть помогли ему добить твоего тупого братца, — издевательски смеялся Пак. — Как и сказала, держитесь от него подальше. — Я его отпущу, после того как твой отец выплатит мне все долги. Но сейчас мой человек там, возле твоего братца, возле его койки, с пистолетом в руках, одно моё слово — и он на том свете. Ты же не хочешь во второй раз потерять брата? Так ведь? Что для тебя важнее: ребёнок или твой любимый брат? Но ты можешь не утруждаться, всё равно я знаю, какой ответ ты дашь. Так что жду тебя в машине. — Ненавижу тебя! Чудовище! Гори в аду, ненормальный псих! — Если только с тобой, жёнушка! Резко развернувшись в домашних тапочках, Гаён быстрыми шагами покинула зал.