Идеальный ритм сердца

Вода шумела так давно, что Мори почти задремал. Шум воды его всегда успокаивал. Даже немного расслаблял; хотя обычно, конечно, нет. Обычно Мори ни на миг не мог расслабиться. Днем он носил с собой скальпели — Коё однажды пошутила, что их бесконечное множество и появляются они из пустого пространства, черной дыры в параллельную вселенную, а потому Огай-доно непобедим, — но эта шутка все-таки оставалась шуткой. Мори прекрасно знал, что запас его скальпелей исчерпаем. И, чтобы обеспечить большую фору, для подстраховки клал себе в карман полностью заряженный пистолет и пули. Про запас. Ночью Мори хранил под одной подушкой пистолет, под другой — несколько скальпелей, в тумбочке лежал прочный нож, на полке, аккуратно притаившись за затейливой геометрической фигурой — лампой — еще одну пачку скальпелей. И это при том, что его спальня запиралась сразу на несколько замков, включая биометрический, а днем и ночью у порога дежурили наиболее смелые и ответственные бойцы в Портовой мафии. Охранять свой сон Мори приглашал лучших из тех, кого не требовалось снимать с заданий. Кроме того, Чуя, Коё и еще несколько доверенных лиц имели при себе устройства, по которым Мори всегда мог бы передать сигнал тревоги. Впрочем, устройства работали в обе стороны. Правда, за все время неурядиц и проблем никто ими так и не воспользовался. В полудреме Мори рассуждал, что следует напомнить Исполнителям, как важно своевременно оповещать других о негативном стечении событий. Например, о вмешательстве в дела Портовой мафии их главного врага — Вооруженного Детективного Агентства. Мори усмехнулся сам себе, открывая глаза. Вода так и лилась. Он подумал: что именно следует рассматривать, как негативный исход? Скажем, если Дазай-кун вмешается в очередную драку между Акутагавой и Ацуши, будет ли этот исход негативным, потребует ли дополнительных сил Черных Ящериц?.. И сам себе ответил: конечно, нет, не потребует. Но вот если Йосано опять столкнется с Каджи и победит, для этого случая необходимо более оперативное вмешательство. Хотя в случае с Каджи оперативность — это угроза срыва всей миссии… Мори устало вздохнул. В самом деле, хватит думать о работе даже в такой момент, сидя на гостиничной кровати. Стоит подумать о себе. Сегодня в его дела вмешался директор того самого агентства, сам Фукузава Юкичи. Хотя обычно отсиживался в кустах. Мори ему так и сказал: — Надо же, Фукузава-доно, неужели вы покинули свое безопасное убежище, чтобы вмешаться лично? Вмешательство было пустяковым. Фукузава приехал вместо обещанной Мори Йосано, даже если формально обещание невозможно было считать честным. В конце концов, в последний их разговор Фукузава отказал Мори в его безвредной просьбе. И все-таки Мори ему помог. Всем им помог. О чем сообщил в официальном письме: на зеркально-гладком золотистом листе бумаги он красными чернилами изложил свою просьбу оплатить все услуги, как полагается самураю. — На что вы намекаете, Мори-сэнсэй? — хмуро спросил Фукузава. Совершенно не по-самурайски. Мори свел к переносице брови. — Что обычно вы отсиживаетесь в безопасности, конечно. Мори улыбнулся. Он предчувствовал драку. Фукузава смотрел на него тяжелым, внимательным взглядом, готовый обнажить катану, и его отросшие за время суеты с книгой волосы трепал во все стороны ветер. Мори принюхался. — Пахнет желанием убивать, Фукузава-доно. — Вы что-то путаете. — О. — Мори усмехнулся. — Поверьте, это желание я ни с чем не спутаю. Он сунул руку в карман, незаметно достал и припрятал в рукаве скальпель, готовый нападать. С тех пор, как они поссорились в первый раз, все их разговоры о Йосано заканчивались одинаково. Фукузава уловил его настрой так же быстро, как и всегда. У него задрожали ноздри: он тоже принюхивался, изучал запах, исходящий от Мори. И, как только распознал, поморщился. Фукузава, в отличие от Мори, все еще отрицал все, что их на самом деле роднило. — Значит, Йосано вы отдать отказываетесь? — уточнил Мори, переставляя ноги так, чтобы исполнить прыжок. Элис готовилась перехватить первый удар, задержав Фукузаву всего на одно мгновение. — Отказываюсь, — хрипло произнес Фукузава. Он… замешкался. Пальцы мазнули по рукояти и нерешительно застыли. Мори удивленно приподнял вверх брови: неужели сегодня они обойдутся без драки?.. — Но я могу дать вам что-то другое. — Что? — удивился Мори. Фукузава вскинул на него взгляд как раз в ту секунду, когда порыв ветра сдвинул прочь челку. Глаза, ясно-зеленые, уставились куда-то в душу. По телу прошлись щекотные мурашки. И все, что отчаянно зеленело на заднем фоне — деревья, аккуратные лужайки и даже чьи-то машины — вдруг с тихим шипением вытянулись, сжались, отъехали, будто кто-то дернул рычаг, запускающий механизм искажения перспективы. Фукузава мог ничего не говорить — по его взгляду Мори и так все понял. И все-таки он сказал: — Отвечу. Если вы победите. Другого приглашения вступить в игру Мори и не ждал. Удар пришелся слева. Элис остановила катану шприцом. И тогда Фукузава отпрыгнул. Резко развернулся. Ударил. Мори едва успел сделать полшага назад: он метил напасть со спины. Фукузава научился предугадывать его действия. — Вас не учили честному бою, Мори-сэнсэй? — спросил Фукузава. С лезвия его катаны на землю скользнул солнечный зайчик. Мори улыбнулся одновременно с тем, как Элис занесла над Фукузавой шприц. Но он вновь развернулся и прошелся лезвием от очаровательной пшенично-желтой макушки до самого пояса. Элис выронила оружие. Пошатнулась. Упала на колени, свесив голову. Кудряшки закрыли лицо. — Элис-тян! — вскрикнул Мори. Его пробила дрожь. Не то чтобы он чувствовал боль или Элис чувствовала боль, и все же в моменты такого плотного контроля Мори ощущал физический мир немного интенсивнее, чем ему самому хотелось. — А вас не учили ласково обращаться с детьми, Фукузава-доно? — Это мне говорите вы? — Фукузава разрезал пустое место перед собой и сбил попытавшуюся встать на ноги Элис струей направленного воздуха. — О, поверьте, я-то сумею приласкать маленькую девочку, — засмеялся Мори. Больше всего он в сражениях любил этот момент. Он вскидывал голову и смотрел Фукузаве прямо в глаза. Фукузава смотрел в ответ, все осознавая, и его глаза темнели от ярости. Идеальный, почти святой директор ВДА опасно приближался к грани, переступив которую, превратился бы в Серебряного волка. И никогда нельзя было сказать наверняка, что Фукузава испытывает в такие секунды. Но Мори чувствовал напряжение и жар во всем теле. Он не знал мыслей Фукузавы, но прекрасно понимал, что Фукузава сделает. Обычно за придушенной вспышкой злости следовал… …Удар. Мори вздрогнул, нечаянно коснувшись синяка под ребром. Фукузава бил его рукоятью, метя в солнечное сплетение. Когда Мори уклонился, второй удар пришелся в челюсть. Фукузава снова обошелся с ним слишком заботливо. Не сдерживайся он, обеспечил бы Мори вывих или даже полноценный перелом. Но Фукузава дрался так, чтобы никого не покалечить всерьез. У Мори лопнула кожа на губе. По шее, пачкая рубашку и галстук, стекла струйка крови. Упав на колени, Мори судорожно вдохнул и поднял на Фукузаву голову. Улыбнулся окровавленным ртом. — Добьете? — спросил он. Фукузава закрыл глаза, будто полез за советом в свою душу. — Будьте внимательны, — выдохнул Мори тихо. Отвлекшись, Фукузава забыл, что дерется с двумя. Элис выросла сбоку, и когда он обернулся, когда попытался закрыться, она уже проломила оборону и, вскрикнув, толкнула его что есть сил. Не тех сил, конечно, которые позволяли удерживать Мори за шиворот над горящей машиной, а легких, девчачьих силенок, едва ли превосходящих способности средней маленькой девочки. Фукузава пошатнулся, скорее, от неожиданности, и Мори сам сбил его с ног, повалил рядом, схватил рукой за шею и прижал к земле, упершись коленом в живот. — Скажите, что я победил, — прошептал Мори Фукузаве в ухо. Теплая капля звонко шлепнулась ему на подбородок. — Фу, Ринтаро! Хватит обниматься с придурком Юкичи, ты весь испачкался. Ты такими руками собрался меня трогать?! Фукузава тяжело дышал, но не пытался пошевелиться. Мори машинально замерял пульс. Идеальный ритм сердца. — Скажу, чем могу заплатить, — наконец, произнес Фукузава. Мори дернулся. На этот раз капля крови упала Фукузаве в уголок губ. Мори потянулся ее стереть, но не успел. Фукузава слизал его кровь кончиком языка. И Мори задрожал снова. Воспоминания встали перед глазами ярчайшими кадрами. Мори увлекся и не заметил, как, игнорируя стихший шум воды, расстегнул ширинку на брюках одной рукой, а пальцами другой нащупал ссадину на губе. Боль — вспышка — заставила член, и без того привставший, вытянуться во всю длину. Мори, игнорируя все лишние мысли, сунул ладонь в трусы. Фукузава не предлагал ему ничего непристойного — просто сказал, что исполнит любой каприз. Эти слова, когда он смотрел на Мори так прямо, так очевидно жадно и так плохо сдерживаясь, были, впрочем, хуже самого непристойного предложения. Несмотря на двенадцать лет вражды, Фукузава никогда не мог перед ним устоять, — это Мори нравилось даже сильнее драки. И сейчас Мори собирал в памяти все мельчайшие подробности сладкого мига торжества. И, стиснув в кулаке член, бездумно гонял шкурку. Он не заметил, как щелкнула дверь в ванной комнате. Не услышал влажных шагов. Пальцы Мори, плотно сжатые вокруг набухшего члена, делали его уязвимым, открытым к атаке. Он даже взгляд Фукузавы почувствовал на себе не сразу. А когда почувствовал, поздно было прятаться. Мори усмехнулся, открывая глаза, и посмотрел на Фукузаву с вызовом и улыбкой. — Начали без меня? Выражение лица Фукузавы оставалось неизменным, но голос стал глубже. Он смотрел на Мори не отрываясь. За двенадцать лет нечастных, но неизбежных свиданий, Мори успел выучить этот взгляд. Фукузаве нравилось то, что он видел. Мори отвел колено в сторону, открываясь для лучшего обзора, и продолжил дрочить. — Вы очень долго мылись, Фукузава-доно, — сказал он и замолчал, чтобы охнуть. — Я человек занятой. — А вы решили пренебречь правилами гигиены? — поинтересовался Фукузава. Мори пожал плечами, тронул пальцем головку и выдохнул сквозь зубы. Фукузава уставился на его ладонь. Или, скорее, на то, что Мори этой ладонью сжимал. — Вы же доктор, — напомнил Фукузава. — Бывший доктор, — пробормотал Мори с трудом. — Теперь я босс мафии. Преступник. Ему стало жарко. Он двинул бедрами, толкнулся в кулак. Было сухо и жарко. Не слишком приятно, но все-таки лучше, чем ничего. — Вы были преступником всегда, Мори-сэнсэй, — сказал Фукузава. Когда Мори открыл глаза, он стоял неприлично близко возле кровати, абсолютно готовый ко всему. Его член с крупной, темной головкой, покачивался в такт ударам сердца. — Идеальный ритм, — озвучил Мори, и едва не рассмеялся от того, как глупо это звучит. Фукузава не обиделся. Ничего ему не сказал. Вместо этого поймал Мори за волосы и без всякой нежности притянул лицом к паху. Слова Фукузава всегда считал лишними в жизни и особенно в постели. Мори не возражал: ему самому хватало действий. Он обхватил член поближе к мошонке ладонью и скользнул языком по венам снизу вверх, к головке. Фукузава глубоко вздохнул. Мори тронул кончиком языка упругую, гладкую кожицу. На вкус Фукузава не изменился ни капельки за все месяцы — сколько их прошло? — что они не виделись с прошлого раза. Фукузава не издавал ни звука. Он даже не шевелился. Другой бы обиделся, но Мори прекрасно знал, что такая крайняя степень сосредоточенности означает блаженство. Это льстило. Фукузава слишком сильно ценил его язык. Доверялся полностью. И, если бы у Мори не стоял, то встал бы от этого осознания. Но сейчас оно приблизило его к опасной границе. Мори почувствовал, что вот-вот кончит и убрал руку, собираясь взять глубже. Но Фукузава больно дернул его за пряди, вынуждая остановиться, выпустить изо рта член. — Почему ты прекратил? — спросил он так хрипло, что звук больше походил на свист, чем на человеческий голос. — Не хочу так кончить, — признался Мори, облизнув губы. Фукузава вскинул брови, посмотрел на него и спросил: — А как хочешь? — Тебе в рот, — признался Мори. Он не ожидал особого успеха. Все-таки он действительно не успел принять душ. Фукузава мог отказаться. Но Фукузава согласился. Просто кивнул и встал на колени так, чтобы Мори спуститься с кровати на пол. Сердце забилось быстрее. Мори сполз вниз, едва не запутавшись в собственных ногах, и выпрямился, свалив напрочь стоявший возле кровати торшер. Ноги его не держали. Он неловко приблизился, остановился почти в нерешительности и облизнул губы. Фукузава взглянул на него снизу вверх, будто удостоверился, что Мори действительно согласен, и не стал медлить. Мори сразу же застонал, задергался. Фукузава был аккуратен, нежен и невероятно жаден. Он сразу же вобрал член глубоко, и как только не подавился, вцепившись одной рукой Мори в ягодицу, а другую положив на яйца. Теплые пальцы, огрубевшие от мозолей. Мори зажмурился и застонал, обнимая ладонями голову Фукузавы. Ему хватило десятки толчков в мягкий, горячий рот. Фукузава принимал его без сопротивления. А Мори трахал его, и ноги подкашивались от этой мысли. Пожалуй, успел он еще подумать, кончая, на сегодня хватит откровений. Фукузава принял в рот все его семя и мгновением позже бережно подхватил Мори под спину, не позволяя упасть. Шагнул, придерживая, и устроил его поперек кровати. Лег рядом. — Ты?.. — спросил Мори, и в его руку лег горячий и крепкий член. Мори снова застонал, обхватывая его ладонью, и задвигал кулаком со всей силы. Фукузава тяжело и жарко дышал ему в шею, иногда двигая бедрами навстречу. Много времени ему тоже не понадобилось. Мори вытер ладонь салфеткой и, наконец, выпутался из испачканных песком, кровью и спермой брюк. Фукузава полулежал на кровати, наблюдая за ним в полглаза. — Привычка, которую не вытравишь даже годами работы на благо общества, — с усмешкой заметил Мори. — М? — Даже в полусне сохранять бдительность — это привычка убийцы, Фукузава-доно, — заметил Мори и заправил член в трусы. Фукузава открыл оба глаза. Посмотрел на него тяжело и внимательно. Сказал: — Хотите еще раз подраться? — Возможно, — улыбнулся Мори. — До душа я так и не дошел. Можем попробовать снова. Фукузава вместо ответа поднялся так лениво, будто позировал для модного порнографического журнала. Мори мог рассмотреть его идеальное в своей гармонии тело. Не знай он, что Фукузава не любит лишнего внимания, подумал бы, что нарочно рисуется. Также медленно он подошел к Мори и застыл, приподняв руку. — Что, ударите? — спросил Мори, улыбнувшись. Фукузава поймал его за подбородок, провел пальцем по коже и показал алый мазок: — Кровь. Мори усмехнулся. Конечно, от подобного интенсивного секса едва затянувшаяся ранка могла разойтись и закровить. — Мелочи, — отмахнулся Мори. Фукузава покачал головой, прикрыл глаза и наклонился. Сухие губы прижались к его рту. Мори отчетливо распознал собственный запах и привкус железа. Но ничего не сказал. Он обхватил ладонью Фукузаву за шею, стараясь не думать, что прежде они никогда еще не целовались. Их всегда связывал сугубо деловой подход, вражда — и секс. На шее пульсировала вена. Фукузава скользнул языком Мори в рот. Мори машинально принялся считать пульс. Идеальный ритм, снова подумал он и даже не рассмеялся.