Опасный воркшоп

      На парковке около главного административного здания толпилось много людей: сегодня проходила презентация футбольной команды университета, в которой Джин принимал активное участие. Макао, припарковав машину в тени аллеи, поросшей высокими деревьями, смеясь, просматривал ленту по хештегу своего партнёра. Тот, радостно улыбаясь фанаткам, позировал, делал смешные рожицы и даже хвастался их совместным фото, которое торжественно вытащил из кармана своих брюк. Это очень смешило: неужели фанатам нужны были ещё какие-то доказательства их связи, если видео и фото их частных встреч уже больше месяца как были выложены в сеть.       Жаль, что сегодня Джин освобождался очень поздно, и Макао придётся отвезти его сразу домой, пропустив уже ставший постоянным за неделю с момента их примирения ужин. Макао в планировании мест для романтического ужина проявлял всю свою изобретательность: он заказывал круиз по реке, арендовал открытую площадку ресторана в одном из парков, но больше всего Джину нравилось бывать на крышах зданий, с которых открывался прекрасный вид на ночной Бангкок, позволяющий сделать необычные по своей красоте фотографии. Но пусть сегодня у них было слишком мало времени, чтобы побыть вдвоём, он всё равно купил Джину еду и букет цветов.       Последнее стало неожиданной идеей: в ожидании пока еду приготовят и упакуют, он, рассеянно оглядывая небольшую малолюдную улочку, на которой находился их любимый с Джином ресторан, увидел, как парень подарил своей девушке красивый букет роз. Красавица, получившая букет, была так рада цветам, что поцеловала своего друга в губы прямо на улице. Макао вдруг представил, что Джин тоже может обрадоваться цветам, и тогда, может быть, они снова будут целоваться как раньше до их разрыва. Пока же Макао доставался только прощальный поцелуй в щёку. Нет, он даже не надеялся, что они с Джином быстро вернутся к тем отношениям, которые были у них до разрыва, но хотелось хотя бы настоящих поцелуев. Движимый этой идеей, он зашёл в ближайший цветочный магазин. Улыбающаяся девушка-флорист долго пытала вопросами смущённого Макао, который впервые хотел подарить кому-то букет. В конце концов поняв, что от покупателя вряд ли можно добиться чего-то более вразумительного, чем то, что он хочет порадовать близкого человека, который, кажется, любит фиолетовый цвет, она очень быстро составила красивый букет из белых лилий и каких-то мелких фиолетовых цветочков, название которых Макао не запомнил, и упаковала его в серебристую и лиловую бумагу. Теперь букет лежал на заднем сиденье, и тонкий аромат цветов распространился по всей машине.       — Сильно устал? — Макао нежно поцеловал ладонь усевшегося в машину Джина.       — Устал, но на мероприятии было весело, — Джин, не убирая свою руку из рук Макао, откинулся на спинку сиденья и вздохнул, — тебе не скучно сидеть и так долго меня ждать?       — Нет, я тоже веселился, — Макао помахал телефоном, — так у тебя в кармане есть наша фотография?       — Я подумал, что фанатам это понравится, — промямлил Джин, виновато посмотрев на веселящегося Макао.       — Я не против, — он ещё раз поцеловал ладонь своего парня, — если бы у меня сейчас было мероприятие, то я бы тоже не удержался.       Макао не врал, его просто распирало от желания сообщить всему миру, что этот красавчик — его парень, поэтому такие порывы были ему понятны.       Дорога до дома Джина не заняла много времени. Мерседес был, конечно, не таким быстрым как его любимый БМВ, но имел неоспоримые преимущества: автоматическая коробка передач позволяла всю дорогу держать Джина за руку, а наглухо затонированные стекла не позволили бы никому нарушить приватность их отношений.       — Это тебе, — он достал с заднего сиденья букет цветов и неловко сунул его в руки удивлённого Джина.       — Ох, а я всю дорогу пытался понять, что это за приятный запах? — улыбнулся Джин и зарылся в букет, глубоко вдыхая аромат цветов, — думал, что ты сменил ароматизатор в машине.       Макао, не отрываясь, смотрел как нежные губы, вкус которых был хорошо ему знаком, скользят по белым лилиям, даря им поцелуи, которые он сам так хотел получить и старался сдержать свой порыв прижать Джина к своим губам, напоминая, что он дал себе обещание делать только то, что захочет сам Джин. Но как только одаренный букетом повернулся к нему и уже так привычно прикоснулся губами к щеке, благодаря за подарок, терпение Макао кончилось. Он впился в его губы, сразу проникая языком глубоко в рот, крепко вцепившись в шею Джина рукой, не давая ему ни малейшей возможности избежать этого поцелуя.       Но, похоже, Джин был совершенно не против: выронив букет из рук, он сам вцепился в плечи Макао, привычно переплетая его язык со своим. Им обоим нравились такие поцелуи, которые скорее напоминали схватку, чем обычные поцелуи любовников. Оторвавшись на мгновенье от таких желанных губ, чтобы они оба могли хоть немного отдышаться, Макао вдруг подумал, что Джин может снова решить, что ему нужен только секс, и что он сам нарушил обещание больше не расстраивать Джина. И хоть тот совсем не выглядел расстроенным, а скорее возбуждённым и ожидающим чего-то большего, Макао всё-таки решил извиниться.       — Джин, прости. Я не хотел, мне не нужно было тебя целовать.       — Да какого чёрта!       Вскрик Джина и хлопок двери автомобиля на некоторое время погрузили Макао в ступор: Джин никогда не ругался, а уж тем более никогда не позволял себе уйти, громко хлопнув дверью.       — Беги за ним, идиот, — голос в голове Макао взвыл сиреной.       Макао наконец выскочил из машины, но потом, вспомнив про проклятый букет, зачем-то стал его доставать из машины, чуть не разбив себе лицо о руль. Когда после всей этой суеты он подбежал к воротам дома Джина, того уже, конечно, нигде не было видно. Первым порывом Макао было позвонить в дверной звонок, но уже была глубокая ночь: родители его парня наверняка спали, и будить их было не лучшей идеей. Сообразив, что его телефон остался в машине, он помчался обратно, волоча за собой букет цветов. Попытка позвонить оказалась бесполезной: Джин сбросил звонок, поэтому Макао стал быстро набирать отчаянные сообщения в их чате.       “Джин, извини, я был не прав”.       “Джин, давай поговорим, я стою около твоего дома”.       “Джин, пожалуйста, ответь мне”.       Но все его сообщения остались без ответа. Макао, не зная что предпринять дальше, устало опустился на цоколь забора, окружавшего сад, и примостил рядом уже растрепавшийся букет из белых лилий. ***       Джин всегда был отходчивым и не мог долго расстраиваться, если его обижали, а уж случаев, чтобы он на кого-то злился, он вообще не мог припомнить. Но сейчас он действительно был зол, зол на Макао, который по-прежнему играл в какие-то странные непонятные игры. Если он не хочет с Джином даже целоваться, то зачем утверждал, что любит, зачем постоянно опекает его, зачем постоянно находится рядом. Неужели им движет только чувство вины?       Но из-за чувства вины так не целуют… Один поцелуй, и Макао снова стал тем, в кого Джин был так страстно влюблён: уверенный, волнующий, властный. Такому Макао Джин не мог, да и не хотел сопротивляться. После их памятного примирения, он действительно полагал, что их отношения будут прежними, хотя был уверен, что в них будет больше взаимопонимания, но всё складывалось не совсем так, как предполагал Джин. Макао по-прежнему был очень внимателен и заботлив: был его постоянным водителем, устраивал ужины, но сексуальная составляющая их отношений полностью исчезла, что совсем не устраивало самого опекаемого. Джин, стесняясь сказать напрямую о своих желаниях, намекнул, что ужинать на крыше дома, в котором находилась квартира Макао, ему понравилось больше, конечно из-за “возможности получить хорошие снимки”. Но тот этот намёк понял по-своему и начал возить его на закрытые террасы ресторанов, которые располагались на верхних этажах высоток Бангкока.       Сейчас, немного успокоившись, он подумал, что должен и сам проявлять инициативу, если хочет равных отношений с Макао. Ведь он мог сказать о своих желаниях или намекнуть яснее.       В этот момент он отчетливо вспомнил, как несколько месяцев назад он весьма ясно намекнул Макао о своих желаниях. Воспоминания о последствиях сразу прокатились по телу волнительной дрожью.       Флешбек.       Мерседес с тонированными стеклами подъехал к большому особняку в центре города, но никто из машины не вышел, и никто, похоже, не собирался садиться в автомобиль. Вряд ли кто-то из редких прохожих мог предположить, какой разврат творится совсем рядом с ними.       Джин задыхался: каждый раз, когда Макао обрушивал на него свои жалящие поцелуи, он, покоряясь возбуждению своего партнёра, сам загорался от желаний, переполнявших его тело. Сегодня выход для их страсти не планировался: на часах была полночь, а они только-только приехали после очередного съёмочного дня к дому Джина.       — Джин, тебе пора, — Макао на мгновенье оторвался от любовника, но тут же снова попытался прижаться к его губам, противореча самому себе.       — Значит, ты ничего не хочешь? — хмелея от собственной смелости, прошептал ему на ухо Джин и с нажимом провёл рукой по уже давно твёрдому паху любовника. Макао отстранился и таким возбуждённым взглядом окинул осмелевшего Джина, что у того задрожали колени.       — Продолжай, — он отодвинул сиденье автомобиля назад и властным взглядом указал ему на свой пах.       Возбуждение Джина стало совершенно нестерпимым: оральный секс для них обоих был не в новинку, они часто этим занимались на огромной кровати в квартире Макао. Но отсасывать своему любовнику в машине, прямо рядом с родительским домом… Так развратно он не вёл себя никогда в своей жизни.       Вжикнув молнией, он с таким нетерпением заглотил каменный от возбуждения член, что Макао шумно выдохнул, громко простонав его имя.       Всё то, что происходило в автомобиле, для обычного человека могло показаться сексуальным насилием, но Джин наслаждался всем происходящим не меньше своего любовника. Особенно ему нравилось то, что удовольствие Макао полностью находится в его “руках”.       Тот, кто ничего не понимал в таких любовных играх, мог бы предположить, что Макао властно нажимающий на голову своего любовника, практически насильно заставляющий его глубоко принимать член в горло, в этой паре был главным… Но Джин уже по своему опыту знал, как легко он мог бы манипулировать своим партнёром, если бы хотел. Но сейчас он делал именно это — манипулировал своим возлюбленным: хотел, чтобы распалённый их близостью Макао жаждал момента, когда он действительно сможет полностью воплотить свои желания в реальность. Сейчас это было невозможно: было очень поздно, чтобы отправиться в квартиру Макао, и, конечно, они не могли переночевать в доме Джина.       Слыша как Макао захлёбывается стонами, чувствуя его властную руку, которая, сжимая волосы на затылке, нетерпеливо задаёт ритм движениям, Джин был абсолютно уверен, что весь следующий день любовник, для которого один оргазм был всего лишь прелюдией к настоящему сексу, не выпустит его из постели.       — Дааа… Джииин, я почти, — хриплый стон всего лишь подтвердил понимание, что Макао сейчас придёт к бурному финалу.       Джин, пользуясь тем, что его любовник сейчас слишком сконцентрировался на собственном удовольствии, сделал то, что было для него так необходимо: он засунул руку в лёгкие спортивные шорты и, обхватив ствол рукой, стал быстро ласкать самого себя, надеясь, что кончат они одновременно. Но, к сожалению, он был слишком возбуждён и, когда в голове набатом загрохотал пульс, когда сперма полилась ему на пальцы, Макао ещё продолжал насаживать его на свой член, поэтому тот самый момент, когда любовник рычал как дикий зверь, дёргаясь и выплёскивая капли солёной жидкости ему в рот, находящийся в полуобморочном состоянии, Джин пропустил.       Конец флешбека.       Такие горячие воспоминания дали вполне предсказуемый эффект: Джин, прикусив ребро ладони, чтобы не разбудить весь дом, глухо застонал и, сжав рукой свой член через одежду, сразу кончил. Он был настолько возбуждён, что даже не успел расстегнуть джинсы и снять боксеры, которые сейчас неприятно липли к телу.       Джин посмотрел на свою влажную руку, испорченную одежду и, обречённо вздохнув, сполз с кровати: нужно было закинуть вещи в стирку и срочно принять душ, пока не пришлось отрывать от тела бельё, которое уже начало прилипать к нему. Плетясь по коридору в сторону ванной комнаты, он бросил взгляд в большое окно, выходящее в сторону ворот дома, которые всегда ночью были хорошо освещены, и, автоматически пройдя несколько шагов, остановился и быстро вернулся обратно. Да, ему не показалось: рядом с воротами, прислонившись спиной к металлическому забору, сгорбившись, сидел Макао, похоже, он не собирался уезжать. Джин слабо улыбнулся и, вернувшись в комнату, открыл на телефоне окошко их личного чата, в котором сразу появилось с десяток умоляющих сообщений. Он прочёл их все, а затем быстро напечатал короткое сообщение, в котором попросил любимого отправиться домой, пообещав свидание на следующий день. Когда он снова вернулся к окну, Макао уже встал и, повернувшись лицом к дому, напряжённо вглядывался в его окна. Джин дождался, пока тот наконец решит уехать и, только когда белый автомобиль бесшумно покинул улицу, примыкавшую к его дому, устало отправился в душ.       ***       Крис плеснул себе немного виски в бокал, а потом, вздохнув, долил его до краёв. Иногда ему казалось, что он работает не со взрослыми людьми, а с подростками с постоянной гормональной бурей в крови. С утра ему пришлось краснеть перед представителями ювелирного бренда, потому что ведущий актёр заявился на фотосессию с синей от засосов шеей. А лучший друг на все его укоризненные взгляды отвечал только рассеянной улыбкой и снова начинал таращиться на своего любовника с неприличным плотоядным выражением на счастливом лице. Крис пытался понять Кинна как друга, но совершенно не понимал как бизнесмена. Всегда пунктуальный и внимательный, тот совершенно терял над собой контроль, если ему приходилось хоть на несколько дней расставаться с Поршем. А теперь это…       Очередное видео в сети под громким заголовком: “Главная пара сериала больше не вместе”. На видео Макао торчал ночью под домом своего любовника с унылым видом, держа в руках букет цветов, которым, похоже, кого-то били. Крис надеялся, что не самого актёра, у которого завтра было мероприятие. Неделю назад, когда парочка утром приехала вместе, все актёры и сотрудники компании вздохнули с облегчением. Даже те, кто не дружил с Джином, злились на Макао, обоснованно считая его виновником расставания: настолько напряжённой была атмосфера на съёмках и промоакциях сериала. Но передышка продлилась недолго, у молодой пары опять проблемы, а решать их придётся именно ему.       Крис допил бокал до конца и бросил взгляд на Мей, которая пыталась найти проблемную парочку. На вопросительный взгляд босса та только грустно покачала головой. Но для Криса это было скорей хорошей новостью. Если бы сейчас парочка была бы врозь, то Джина они бы точно нашли. А раз оба недоступны, то, может быть, процесс примирения в самом разгаре, директор усмехнулся про себя и отослал помощницу заниматься другими делами.       ***       Мысли Джина были сонными и ленивыми: он наслаждался уверенными, но мягкими движениями рук Макао, который обтирал его тело мыльной мочалкой. Оба они валялись в тёплой бурлящей воде, нежно массирующей их тела пузырьками воздуха. Если бы не неутомимый Макао, Джин вряд ли смог бы сползти с кровати, настолько его вымотал многочасовой сексуальный марафон; но тот и набрал ванну, и перетащил туда утомлённого его ласками любовника. Сквозь дрёму он слышал бархатистый голос Макао, который что-то нашёптывал ему на ухо, не прекращая его обмывать, но не мог разобрать ни единого слова и просто кивал, когда тот делал паузу, а потом в какой-то момент уже не смог открыть глаза.       Умиротворённый их близостью Макао, раньше считавший, что самым его счастливым днём был день его примирения с Джином, сейчас был уверен, что именно сегодня — лучший день в его жизни.       Флешбек.       Утром Макао встал очень рано, быстро побрился и принял душ, намереваясь как можно раньше приехать к дому Джина, но его далеко идущие планы были нарушены тем, о ком он думал постоянно. Когда он сушил волосы, стоя в одном полотенце на бёдрах перед огромным зеркалом, в дверь позвонили. Его это очень удивило: гостей он не ждал, но за дверью был тот самый особенный гость, видеть которого он был безумно рад. Джин улыбнулся и, скользнув быстрым взглядом по его обнажённому торсу, прошёл в огромный лофт Макао, торжественно неся перед собой бумажный пакет из ближайшей кофейни с кофе и свежими круассанами. Хозяин квартиры как большой дикий кот бесшумно крался за ним, как за особенно ценной жертвой.       — Я решил, что мы выпьем кофе и поговорим, — Джин уже начал деловито разбирать покупки, устроив пакет на барной стойке.       Но уже в следующий момент Макао, быстро теряющий контроль от присутствия любимого в своей квартире, в которой они провели много счастливых горячих часов, схватил его за руку и повернул к себе.       — Ты хочешь поговорить сейчас? — прорычал он прямо в губы Джина, — ты действительно способен сейчас говорить?       Джин, замерев на секунду, опустил глаза на губы Макао, и, решительно выдохнув, прильнул к ним. Их поцелуй стал спусковым крючком для Макао, он, подхватив под бёдра самого прекрасного гостя на свете, решительно поглощая его губы, понёс его на огромную, давно ожидающую их внимания, кровать. Подготовить любовника к проникновению оказалось очень непростой задачей, тот активно ему мешал: он твердил что готов и пытался обхватить его бёдра ногами. Макао, устав пытаться удержать перевозбуждённого Джина, быстро перевернул его на живот, громко шлёпнув по аппетитной заднице, прошипел: “Если ты будешь непослушным, то я тебя свяжу”, — и прикусил его покрасневшее ушко. Тот моментально перестал сопротивляться и, застонав, шумно задышал, потираясь о пах любовника своей подтянутой попкой.       Покорность Джина, стройное тело Джина, стоны Джина: всё это смешалось в горячий коктейль, который до такой степени опьянил Макао, что по его позвоночнику побежали горячие искры — предвестники скорого оргазма, который нёсся на сплетающихся любовников как гоночный автомобиль, разгоняющийся на прямом отрезке трассы. Он нетерпеливо ткнулся между аппетитных половинок истекающим от нетерпения членом и, услышав самую любимую песню, которую обожал выслушивать от Джина: смесь страстных стонов и его сокращённого имени, сунул руку под бёдра любовника и начал быстро тереть его член.       Конец флешбека.       ***       Огромная комната на одном из верхних этажей кондоминиума освещалась только ночными огнями никогда не засыпающего Бангкока. Кровать, на который дремала юная пара молодых любовников, была большой, но они настолько тесно прижимались друг к другу, как будто их ложе было очень узким. Джин задремал ещё в ванне и сейчас сонно сопел, удобно устроившись на мускулистой груди Макао, который, несмотря на поздний час, не мог уснуть.       Он и сам не мог понять что мешало ему уснуть, ведь сексуальный марафон после долгого перерыва основательно измотал их обоих, но почему-то вспомнилась вечеринка, на которой он год назад выслушивал своего преподавателя по актёрскому мастерству и мечтал о главной роли, о больших деньгах и об огромной славе. Сейчас эти глупые фантазии были настолько далеки и неважны, что Макао их даже не стыдился: ведь тогда он был совсем другим. Какое значение имела главная роль, если с утра ты не видишь улыбку самого важного на свете человека; нужна ли слава и фанатская любовь, если любимый делает вид, что тебя не существует; важны ли большие деньги, если они не могут сделать счастливым того, кто тебе так дорог.       Для того, чтобы это понять, Макао прошёл большой путь, но, оглядываясь назад, он не хотел ничего менять, даже свои ошибки. Ведь именно они привели его в этот самый момент, где он может охранять сон Джина, который сейчас доверчиво спит на его груди так близко к горящему любовью сердцу.