Скелеты на дне Рейхенбаха

как только Джон узнал, что письмо написанное из гостиницы оказалось фальшивкой, он, не соблюдая никакой вежливости, помчался что было сил, игнорируя травмированную ногу и думая лишь о том, что сейчас происходит на водопаде Рейхенбах, и, главное, бьется ли еще сердце Шерлока…? однако не смотря на все усилия Джон был на месте лишь через 2 часа, и как только он увидел на самом краю скалы две сцепившееся фигуры и узнал в одной из них своего горячо любимого друга, его сердце чуть было не выскочило из груди. водопад всегда кипел и выбрасывал на землю вокруг себя воду, из за чего скалы по краям были очень мокрые, одно неверное движение - и вот ты уже летишь в кричащий почти что людскими голосами водоворот, без единого шанса на спасение. конечно, посыльного рядом не было, Ватсон сразу понял, что и письмо и он были подстроены человеком не менее гениальным, чем великий детектив своего времени Шерлок Холмс - Джимом Мориарти, настоящим властителем преступного мира Лондона. не помня себя от страха Ватсон одним рывком оказался между двумя гениями, он встал лицом к Джиму, оградив Холмса своим телом. Одну свою руку он протянул назад и схватил ей ладонь Шерлока, а другой сжал револьвер так сильно, что костяшки на пальцах аж побелели. Глаза быстро наполнялись слезами, несколько капель уже стекло на порозовешвие от гнева щеки, Джон закричал, пару раз запнувшись от накативших слез, но так гневно, как только смог: -Дьявольское отродье! Уходите отсюда на все четыре стороны, хоть спрыгните со скалы, вы ничего не сделаете Холмсу! А если попытаетесь, клянусь, я спущу в вас все свои патроны! Холмс тем временем нежно поглаживал своей длинной аристократически-бледной рукой затылок Ватсона, запускал пальцы между блондинистыми прядями таких родных для него волос, опустившись ниже одним движением смахнул слёзы с щёк друга, а потом вдруг слегка ударил его по щеке и приложив губы к уху Ватсона, прошептал так, что тот почувствовал тепло его дыхания: "Тише, мой милый Джон" это была хитрая уловка, ведь Джона всегда возбуждало его собственное имя, звучащее из уст Шерлока, этим его глубоким, размеренным, но одновременно приказывающим голосом, и Холмс более чем хорошо знал это. Далее он поднял голову и заговорил громче, чтоб Мориарти тоже мог прекрасно слышать каждое его слово: -Тише, дорогой мой Джон, тише, конечно, я все это уже давно предвидел, и все идет именно так, как я предполагал. Джим кратко изложил мне, как он выследил нас с тобой и , признаться, в некоторой степени я до сих пор испытываю уважение к его интеллектуальным способностям. Ну, милый, хватит плакать, ведя я говорил тебе, мы с профессором Мориарти условились, что если я окажусь достаточно умен, чтоб погубить его, то и он отплатит мне той же монетой -Нет, он не убьет тебя, нет, Шерлок, я этого не допущу! Я должен был отговорить тебя заниматься этим делом, лучше бы я согласился принести тебе с работы немного морфия, вот черт, я во всем виноват! -Нет, заняться этим делом было сугубо моим решением, ты никак в этом не виновен, лучше ступай в полицию и расскажи им о месте происшествия, но уверяю, когда они приедут сюда, здесь не будет уже ни одного тела -Никогда я не брошу тебя умирать одного с этим мерзавцем, мой милый Шерлок, если тебе и суждено погибнуть сегодня, так сделаем же это в один день, я буду рядом до последнего вздоха, обещаю! вообще то даже сам Ватсон не был готов к такой поэтичности со своей стороны, а Холмс и совсем удивился, помня, что обычно он просил обращаться к нему на людях только на вы, чтобы точно никто ничего не заподозрил, а тут он практически прямо кричал о своих чувствах стоя напротив чужого человека. Да, бедный доктор, очевидно, был на грани истерики, так что Холмс развернул его лицом к себе и крепко прижал рыдающего к своей груди, иногда утопая подбородком в его волосах. тут в разговор вмешался Мориарти, который смотрел на всю сцену, казалось, еле сдерживая смех: -Ага, умрете в один день, да еще и небось держась за руки, прямо таки сцена из романа для юных дам! Мистер Холмс, любая из них мечтала бы о таком принце, как ваш верный пес. Вы собираетесь убрать его куда подальше, чтоб не мешался под ногами? на секунду брови Холмса немного сдвинулись, но потом снова приняли все тот же беспристрастный вид. Джон, долго живя с Шерлоком, научился определять его эмоции по малейшему движению лицевых мускулов, и посмотрев после этой реплики в его лицо, он сразу понял, что она задела детектива -Что ж, профессор, вы и сами прекрасно слышали, что уходить он отказался, а убрать его насильно в таком состоянии вряд ли представляется возможным (Холмс глянул чуть вниз, на то, как Ватсон крепко сдавливал его тело и рыдал ему в грудь). Не сочтите за наглость, но могу ли я попросить у вас всего каких то пятнадцать минут, чтобы успокоить моего дорогого друга? К тому же, знаете, нам многое нужно сказать друг другу. Прошу, считайте это моим предсмертным желанием -Ба! Мистер Холмс, не считаете ли вы, что приводить на подобные дела своих любовников это верх бестактности, а уж просить время на свидания с ними и подавно!? К тому же, я слежу за вами не менее 4 месяцев, и вы почти всегда находитесь вместе с этим джентльменом, более того, вы ведь и живете в одной квартире на Бейкер стрит! Мориарти действительно знал многое (даже слишком) о личной жизни обоих мужчин, ведь окна квартирки Холмсов (ладно, Ватсона и Холмса) на Бейкер стрит всегда были под неусыпным наблюдением его многочисленных агентов, которые каждый вечер докладывали ему о происходящем там. а однажды профессор Мариарти и сам решил проследить за заклятым врагом и к его несчастью выбрал день, когда доктор Ватсон был свободен от своей врачебной практики. О, он видел то, что уж никак не предназначалось для чужих глаз, и большую часть сцен предпочёл бы забыть. Возможно, это послужило уроком нашему горе-вуаеристу -Кхм, уж надеюсь, в окна вы не заглядывали..Но ведь по-другому нам от него теперь не отделаться, и к тому же, что убудет от вас, если я проведу свои последние минуты наедине с близким мне человеком? -Ладно, черт с вами, в вашем распоряжении пятнадцать минут, ни секундой больше. И только посмейте задержаться, тогда я прострелю вам обоим черепушки и уйду в закат! -Благодарю Холмс еще во время разговора с Мориарти завидел чуть поодаль от обрыва достаточно массивный камень, к которому он и поволок почти обессилевшего от горя доктора. за время преследований он еще и исхудал от волнения за своего любимого, так что это было совсем несложно. он снял с себя пиджак и, сложив в несколько слоев, положил его у основания камня, а потом аккуратно, по-матерински нежно, уложил на него голову Ватсона. камень мог с лихвой прикрыть двух сидящих за ним мужчин, так что можно было расслабиться и не чувствовать на себе пристального взгляда Мориарти, а сам он остался стоят на том же месте, разве что от греха подальше повернулся спиной к камню -Ох, милый мой Ватсон, перестань так горько рыдать, ты делаешь больно даже моим стальным нервам! однако никакие уговоры на доктора не действовали, так что Холмс перешёл к тяжёлой артиллерии. он немного раздвинул ноги Джона, так, чтоб положить между них свое колено, схватил обе его горячие руки своими холодными и впился в его порозовешвие, распухшие и солёные от слез губы так, словно он был вампиром, планирующим совершишь Диаблери, который уже предвкушал сладкий вкус крови, полученной столь грешным путем. Ватсон от удовольствия сжал ногу Холмса двумя своими, а в его сознании происходил настоящий всплеск эмоций. ведь только что он был одним сплошным комком нервов, который мог только рыдать от осознания собственного бессилия, а тут именно тот человек, за которого он так беспокоился, просто закрыл его своим телом и прижался губами, давая понять, что вот он, он рядом, он всегда защитит, и нет причин волноваться. казалось, стало так уютно, будто он снова сидит в их квартире на Бейкер стрит в своем мягком кресле, записывая очередной очерк о раскрытом деле Шерлока под мелодию его скрипки, вдруг та начинает играть куда более волнующую мелодию, слово бы вот вот наступит кульминация, но вместо нее скрипач выхватывает у него из рук блокнот, швыряет куда подальше, чтоб не мешался, садится на колени и начинает целовать с такими удовольствием, словно вот она - та самая кульминация. но что-то здесь было совсем нелогично, ведь по сути сейчас, в шаге от смерти, страх должен быть овладевать Холмсом, но он, как и свойственно гению, оставался с холодной головой в любых ситуациях. он оторвался от губ Ватсона и глянул прямо в его заплаканные глаза, тот простонал -Мой.. дорогой.. мой дорогой Шерлок! Где мы? -Всего лишь за камнем в метре от обрыва, я вымолил для нас пятнадцать минут на едине. Впрочем, осталось из них тринадцать И Шерлок снова вцепился в Джона губами, но в этот раз его длинная рука проскользила ниже и занырнула прямо в брюки, где он нащупал начинающий затвердевать после страстного поцелуя ствол -Боже, Джон, ты побрился? -Да.. я вспомнил, как ты мимоходом упоминал что любишь гладковыбритую кожу, а мы ведь после этой остановки планировали снова вернуться в долину Роны, я подумал, что тебе понравился бы такой приятный сюрприз в сочетании с прекрасными пейзажами того места и первосортным вином, но теперь едва ли мы еще раз сможем там побывать, так что можешь оценить его зде.. да, именно так сначала Холмс обхватил ствол лучшего друга своей огромной ладонью и начал водить вверх-вниз, останавливаясь на головке для круговых движений, а другой рукой он гладил его яйца и машонку, из за изящности своих пальцев, он прекрасно управлялся с ними, вытворяя такое, что Ватсону потом приходилось лежать на кровати не менее минуты приходя в себя, в этом отношении он был не менее гениален, чем во многих других, теперь он даже превзошёл себя - то ли сказался сюрприз Ватсона, то ли из-за сильного нервного напряжения выброс серотонина тоже увеличился, но когда Шерлок заканчивал свой прекрасный этюд медленным движением вниз, из Джона вылилась такая мощная струя белой и липкой жижи, что в ней были как руки Холмса, так и часть его каштановых кудряшек. он, однако, был подобному только рад, на лице скользнула хитрая ухмылка, и он решил использовать залитую руку очень даже практично -Джон, у нас еще 8 минут, давай-ка распрощаемся друг с другом как следует -Но я не собираюсь прощаться! Шерлок, я ясно дал понять, что не уйду, раз уж так, я умру вместе с тобой.. -Ну, что ж, значит распрощаемся с материальными обличиями друг друга Шерлок бросил последнюю фразу совсем уж небрежно, а после нее резко схватил Ватсона и сев на его место, то есть на пиджак, закинул доктора себе на колени, разведя его ноги и положив свою ладонь вместо сидушки. и вот его залитый семенем палец начал проникать внутрь Ватсона, а само семя послужило смазкой. Шерлок усадил друга к себе лицом, чтобы наблюдать, как он сдерживает стоны, как его глаза закатываются от удовольствия, и наконец, чтоб целовать его за шею, оставлять на ней фиолетовые засосы, ведь теперь было совсем не обязательно думать, как их скрыть, да и вообще думать. когда палец только оказался внутри, Ватсон почувствовал холодок, но постепенно он согрелся внутри, и хоть он был длинным, но Джону быстро перестало этого хватать, он начал сам прыгать на коленях детектива, так что палец входил до самого основания, Шерлок добавил еще два, а когда почувствовал, что дырка уже достаточно широка, а Ватсон изнывает от желания почувствовать что то еще внутри себя, то Шерлок слегка приподнял его за талию, и опустил, а доктор почувствовал внутри себя что-то большое, толстое и длинное, длиннее пальца. Холмс мог просто расслабиться, потому что Ватсон и сам насаживался на него на полную длину, и судя по скорости, с какой он это делал, ему как будто даже было этого не достаточно, а Шерлок только придерживал его за бедра, поглаживая. до этих пор Ватсон еще сдерживал стоны, да, искусал свои губы до крови, но все же справлялся, но когда Холмс использовал проверенное годами средство.. он освободил обе руки, одной схватился за член партнера, проделывая все те же движения, что и когда впервые оценивал его гладкость, а второй слегка придушил доктора, а когда тот с хлюпаньем опускался, касаясь его живота, шептал на ухо: "Мой милый Джон", и это сработало на полную мощность, из груди Ватсона вырвался такой громкий стон, преисполненный истинного удовольствия, что Мориарти не желая воскрешать полузабытые сцены, подсмотренные из окна квартиры на Бейкер стрит отошел еще чуть дальше. и вот, наконец, из Джона и Шерлока почти синхронно вырвались такие потоки, словно по мощности своей они были подобны водопаду справа от них, а волна неземного удовольствия прошлась от кончиков пальцев до макушек. у Ватсона как всегда после доставленных Холмсом оргазмов ненадолго потемнело в глазах, тела обоих обмякли, и он лежал, прижавшись щекой к груди.. друга и шептал -Ах, Шерлок, ведь это наше путешествие было поистине замечательным..помнишь ведь, как мы преодолевали покрытый глубоким снегом проход Жемми, ты смотрел на землю и объяснял мне, как отличить следы разных животных, а потом мы вспоминали, смеявшись, как ночь не могли уснуть, пытаясь разгадать следы какого животного были найдены тобой, мой милый, на месте преступления, а как оказалось то был лишь мангуст (они снова немного посмеялись, и Шерлок крепче сжал ладонь Ватсона), кажется я назвал то дело Горбун. и тогда же я поскользнулся на снегу из за своей покалеченной ноги, а ты словил меня за талию, словно бы мы застыли в страстном вальсе..а ведь в Страсбурге ты чуть не уломал меня вернуться домой! -И лучше бы ты вернулся, сейчас был бы дома в безопасности -Четра с два я бы почувствовал себя в безопасности, зная, что с тобой в любой момент может приключиться невесть что -Знаешь, Джон, думаю, я могу считать, что прожил свою жизнь не зря, ведь я сделал воздух Лондона чище, избавив его от смрада более чем тысячи злодеяний, а ты был для меня почти что музой.. и знаешь, до встречи с тобой я вообще был уверен, что не способен к романтическим чувствам, и даже не заметил, как стал ловить себя на мысли, что перебираю свой хлам, лишь бы только ты похвалил меня и почесал за волосы -Ах ты, подлец, я так и знал, что это было не просто так - сказал Джон, приласкав Шерлока за волосы -Я бы предпочёл остаться здесь с тобой навсегда, чтоб время остановилось, но, кажется, у нас есть всего только минута... -... минута до бесконечности вместе, Шерлок- подхватил Джон Оба встали, надели брюки, Шерлок отряхнул и накинул свой пиджак, и вот, одетые, они стояли так, что камень их больше совсем не прикрывал, а Мориарти смотрел прямо на них. Шерлок в последний раз страстно поцеловал Джона, руки его блуждали по спине и бёдрам того, и все это на глазах у Джима. Он несмотря на такое вопиющие поведение подошел ближе. -Как я вижу, миссис Холмс.. или как там ее? Да, точно, доктору Ватсону, уже намного лучше, так что он не будет мешать нам расставлять все точки над i он говорил это с явной ноткой цинизма, но в глубине его души промелькнула мысль, что рядом с Шерлоком в последние минуты его жизни будет человек, который согласился бескорыстно пожертвовать ради него жизнью, хотя мог бы и спокойно уйти, человек, который все время их борьбы находился рядом со своим любимым, хоть и знал, что обоим угрожает смертельная опасность, а у него хоть и есть целая туча подельников, но там едва ли найдется человек, который был бы верен ему не из за выгоды или страха. Но он поспешно отогнал эти мысли и продолжил -Надеюсь, вам хватило этих пятнадцати минут, чтобы совершить немыслимый здоровому человеку порок грехов, а теперь оставайтесь здесь, доктор Ватсон, а мы с вашим.. кхм.. другом сцепимся в честном поединке Ватсон с трудом заставил себя отпустить руку Холмса, но он чувствовал, что это не последний раз, когда он касается ее. Холмс и профессор Мориарти подошли близко к обрыву и скинули в водопад свои револьверы, а потом резко, так, что Ватсон лишь через пару минут сумел осознать, что происходит, набросились друг на друга, в то время как ноги обоих были в паре сантиметров от обрыва. каждый раз, когда Холмс чуть отходил в его сторону, сердце Ватсона стучала так бешено, что стук в ушах. заглушал шум воды. и вот, наконец, произошло то, чего он так боялся, Мориарти стоял тогда ближе к обрыву, чем Холмс, а он в свою очередь крепко держался за его руку, кажется, пытаясь свернуть. Мориарти, конечно, поскользнулся, и его тело безудержно волокло за собой детектива, однако Ватсон одним рывком оказался совсем рядом, так, что схватил его за вторую руку и сдержал еще на пару секунд, за которые успел прокричать: "я люблю тебя, мой дорогой Шерлок!" - то были последние его слова. одну руку Шерлока яростно держал его последний, злейший и самый опастный враг, а другую держал уже нежно, боясь повредить изящные пальцы, его самый родный человек и единственный, кого он смог полюбить за всю свою жизнь. И вот, все трое сорвались вниз, однако рука Мориарти так устала, что как только он понял, что миссия выполнена, тут же отпустил руку Шерлока, и получилось, что теперь на дне водопада Рейхенбах лежит одинокий скелет величайшего преступника Лондона своего времени - Джима Мориарти и такого же гениального и великого поборника закона и детектива - Шерлока Холмса, однако за руку с его самым родным человеком - доктором Джоном Ватсоном.