17 октября

Новый день в своей мирной жизни Энканто принимал со свойственным ему гулом голосов, стуком повозок по камням, мычанию мулов. И жаркими сплетнями, окружающими очередное появление членов семьи Мадригаль: кого вылечила сегодня Джульетта, чьи посевы затопила Пэппа, что опять накликал Бруно, а кого отругала Альма. Но было несколько дней в году, когда слухи приобретали особую оживленность. Например, когда один из Мадригалей устраивали пирушку в честь своего дня рождения и созывали весь Энканто, щедро делясь с жителями своими магическими дарами. — День рождение Бруно? Это который двухметровый с жуткими крысами на спине? — девочка в очках сморщилась, словно бы вспоминая что-то неприятное, но быстро вновь вернулась к прежнему оживлению. — Да! Помнишь, ты еще в прошлом году так его испугалась, что уронила ведро? Мари, говорят в этом году намечается что-то грандиозное! — Но, Ари, нас никогда не брали на такие праздники, — детские губы обиженно дернулись. — Мы же слишком маленькие, помнишь? — Нет! Это мы раньше были маленькие, — собеседница ее выбросила руку в сторону, словно отмахиваясь от чужих сомнений. Карие глаза особенно ярко загорелись, в полной уверенности своей правоты, — сейчас то нам уже восемь. — Точно, — ребенок в очках хлопнул себя по лбу, лицо ее наполнилось воодушевлением, — ты права. И нас поведут? Правда-правда поведут? Ари, там же столько всего! — Еще что, знаешь что мне недавно дядюшка Пипор сказал? Ну, когда я ему лепешки относила? Они заказали у него пиньяту, представляешь! — не увидев у сестры особого ажиотажа, девочка еще сильнее раздвинула ладони. — Со слона. Слон, представляешь? Ария оживленно жестикулировала, широко размахивая руками, не замечая, как задевает старшую дочь семьи Варгас, мешая той завтракать. — Пиньята в форме слона? И размером? И с ушами? — лицо ее соседки жадно загорелось, пускай между бровями у нее и залегла складка недоверия. И все же близняшка взволнованно сжала руки на юбке, видимо, находясь в полном ажиотаже праздника. — И содержимым, — самая недовольная за столом, и по совместительству, старшая из трех сестер семейства Варгас, раздраженно бросила ложку на стол. Золотистый рис на неопустевшей тарелке совершенно не вызывал аппетита, как бы девушка не пыталась пропихнуть его в себя. Блюдо вставало неровным комком поперек горла и застревало в зубах. — Фу, Биа! — одна из близняшек завизжала, наваливаясь на сестру всем своим телом, но много ли она могла весить в свои восемь лет? Вторая из одноликих, казалось, имела достаточно живую фантазию, чтобы ее лицо перекосило, а очки непроизвольно стали сползать в сторону. Хмыкнув, старшая для приличия немного качнулась в сторону, поддаваясь детскому напору, но ее тело сразу вернулось обратно, наваливаясь в ответ на ребенка. Конечно, не по-настоящему. — Ты тяжелая как слон, Биа! — девушка смеялась, изображая дудение хоботом. Извернувшись, девочка укусила ее за руку, получая вполне заслуженный щипок за щеку. И пока они обе игрались, стулья их позорно разъехались, вынуждая сестер переместиться на пол, под громкий вздох единственного спокойного ребенка за столом. И девочка как раз начала вставать, с целью как можно незаметнее позвать на помощь маму. Но ее быстро заметили. — Мария, а ты куда? — вторую близняшку схватили за ногу и потянули под стол, в общую кучу детей почетной семьи Варгас. И в столовой на один громкий визг стало громче. Через какое-то время, когда все дети окончательно раззадорились, с верхних этажей донеслись тяжелые шаги старших домочадцев, вынуждая всем немедленно принять благоразумный вид. — Dios mío!Беатрис, ты что, валялась на полу? — достопочтенная бабуля всея Варгаса остановилась на лестнице, смотря на внучку из-под кустистых бровей. Девушка могла только догадываться, насколько в плохом сейчас состоянии были ее волосы. — Биа показывала нам слона, — Ари вскочила на ноги, бросаясь в объятья бабулиты. Вторая близняшка не заставила себя долго ждать, оказавшись рядом с сестрой в крепких морщинистых руках. — А с вами то что случилось, — абуэла взяла одну из близняшек за подбородок, придирчиво поворачивая лицо в разные стороны и охая, в знакомой девочкам старушечьей манере. Беатрис меж тем быстро распускала свою косу, переплетая ту на новый лад, скрывая окончательно следы недавнего дурачества. Хотя горящие золотистые глаза и заалевшие щеки скрыть так просто было невозможно. — А мы тоже были слонами! Абуэла, Ари сказала, что мы уже можем пойти на праздник. Можно? — девочка заискивающе смотрела на женщину снизу-вверх, поблескивая стеклышками своих очков. — Да, абуэла, нам уже восемь! — поддакивала вторая, обхватывая сухую ладонь и зарываясь в нее лицом. Старушка и не знала, как отказать этим буйным arbustos. — Mis queridas chicas, не у меня вы должны спрашивать. У вас есть родители, и Беатрис, — женщина наконец отпустила близняшек, потрепав их напоследок по голове, и взгляд ее вновь был обращен к старшей внучке, как несколько минут назад. Морщинистые руки разверзнулись, принимая в свои объятья ее уже совсем взрослую hija. — С днем рождения, дорогая. Надеюсь, эти пройдохи успели поздравить тебя? Конечно, они же не такие плохие сестры, чтобы все утро болтать о празднике Мадригалей. Да, девочки? — Да, бабулита! — хор звонких голосов разнесся по всей комнате. И не важно, что в нем скрывалась небольшая хитринка. "Вообще-то именно этим они и занимались" Близняшки стали шептаться между собой, бросая стыдливые взгляды в сторону бабушки, стесняясь смотреть сестре в глаза, пока одна из них, Мария, вдруг не поспешила наверх. Именинница непроизвольно проводила худую спину взглядом, догадываясь, что сейчас получит подарок от своих дорогих hermanas. Скорее всего, это были очередные поделки из цветов и веток, но черт, это были приятные ее сердцу поделки! А еще эти подарки принадлежали только ей. И девушке не приходилось делить их ни с кем. Даже с кем-то очень важным, живущем в волшебном Доме и устраивающем крупную вечеринку. Девушка несколько мгновений еще ютилась в коконе из любви, аромата специй и шерсти, прежде чем отстраниться, получая привычное трепление по волосам от бабулиты. Как будто ей не исполняется восемнадцать, будто она и не сильно отошла от ее сестер по возрасту. — Знаешь, у меня есть для тебя чудесное платье, — женщина села за стол, после чего внучки послушно присоединились к ней. — Но я шила его под твои горящие золотистые глаза. Боюсь, если ты начнешь хмуриться, оно совершенно не подойдет Беатрис улыбалась, чувствуя, как аппетит все же возвращается к ней, как и Мария, коротким топотком предвещая свой приход. — Уверена, платье сядет идеально, даже если мои глаза выклюют птицы, — не успела девушка договорить, как ей в лоб прилетела ложка, а вместе с ним и гневный взгляд старушки. Конечно, почетная глава Варгас обязана быть до костей суеверна, следя своим тяжелым авторитетом за всеми домочадцами, оберегая тех от глупостей. Отец научил ее мало обращать внимание на бабушкины суеверия на своем же опыте, но что только не сделаешь, ради спокойствия пожилого бабулитиного сердца? — Постучи по дереву милая и брось через плечо горсть соли! Ох, Трисси, мужа бы тебе хорошего, чтобы от повадок нерадивых отучил, а то ведь себя своим же языком погубишь. А кто за тебя молиться будет, когда я уйду к твоему деду? — Никто. Погублю себя, бабулита, точно погублю, — девушка потянулась к кувшину, плеснув себе свежего молока, и поцеловала женщину во впалую щеку. Мягкая, дряблая кожа с мелкими бисеринками пота дрогнула под молодыми легкомысленными губами. Абуэла тяжело вздохнула, причитая что-то на свой манер, но девушку это уже мало заботило. Она была вся в мыслях и планах на сегодняшний день. Конечно, поскольку ей не повезло родиться в один день с членом семьи Мадригаль, то все ее друзья и родственники проведут вторую половину дня в праздном окружении Каситы. И если еще несколько лет назад Беатрис это ужасно злило, но сегодня она точно будет радоваться до самого конца. У нее было все утро и большая часть дня, чтобы встретиться со всеми ее друзьями и хорошенько наверстать будущее упущение. — А где твой папита? Уже ушел латать чей-то дом? — вопрос вклинился в череду мыслей, привлекая внимание Трис. На сердце девушки потеплело. Пускай отец и был занят в вечной работе, он не забыл разбудить ее ранним утром, даря самую красивую в ее жизни статуэтку. Каменную, почти живую девушку с большой корзиной фруктов, и теплый отцовский поцелуй в лоб с убеждениями, что в жизни его малышки всегда все будет хорошо. Она и не спорила, впитывая дорогое внимание как изголодавшая по дождю земля. — У дядюшки Пипра скоро будет пополнение в семье, думаю, он хочет сделать пристройку, — бабушка довольно кивнула, оборачиваясь в сторону кухни, выискивая свою дочь. — Мамита тоже ушла, у тети Доры заболел живот, и они были так обеспокоены ребенком! — Ох, милая, — Беатрис пришлось привстать, когда женщина потянулась к ней со своими утешающими объятьями. Казалось, на мгновение именинница уловила в пожилых глаза гнев, — угораздило же их уйти именно сегодня! Это же твой день, дорогая. Девушка уткнулась в теплое плечо, чувствуя, как саднящее с утра сердце начало постепенно затягиваться. — Ничего, бабулита, это же срочно. Да и они зашли ко мне перед уходом, представляешь, папа сделал мне статуэтку! А мама пообещала сделать по возвращению самый лучший quesada pasiega. Абуэла выдохнула, не ослабляя хватку своих иссохших рук. И Мария решила, что это был самый подходящий момент, чтобы наконец спуститься вниз, пряча что-то за спиной. К ней сразу подскочила Ария, они обе посмотрели на старшую сестру в ожидании, когда же та закончит свои объятья с абуэлой и подойдет к ним. Женщина расслабила руки, погладив внучку по округлой щеке, отходя в сторону и пропуская младших внучек вперед. Конечно, Беатриса получила поделку из цветов. Конечно, она визжала от радости, сжимая в объятьях каждую из близняшек, пока на их щеках не останется места, куда бы она их не целовала. А малышки вторили ее визгу, отпихиваясь от влажных губ, и заливисто смеялись, невольно толкая и задевая друг-друга. — Биа, ты пойдешь с нами к Мадригалям? Ты же никогда там не была, пойдем с нами, — Ария смогла выбраться из хватки, оставляя близняшку на "съедение" сестре, и ловко закружилась на месте, подхватив подол юбки. Она уже представляла, как будет танцевать, как самая настоящая взрослая, и тогда кто-то из гостей точно назовет ее самой очаровательной на этом празднике. А Мария будет танцевать рядом с ней и смеяться. — И не хочу портить традицию, — Беатрис закончила свой приступ любви, поднимаясь на ноги и начиная убирать со стола свою тарелку. Брови девушки немного сошлись к переносице, когда она думала о чем-то неприятном, но уже не колышущем ее сердце. — Зачем им два именинника? У меня будет свой праздник, которому позавидует любой из Мадригалей. — Да? Но у тебя же нет магии. И нет Каситы, — Ари верила сестре, но сейчас ее головка не могла придумать, что же может быть лучше живого дома и яркой радуги над головой сеньориты Пэпы. Или у Беатрисы тоже был дар? — Ты не права, — Мария возмущенно топнула ногой, с искренним недовольством смотря на близняшку, — у нее талант дудеть как слон! Думаешь, кто-то из них так умеет? И обе девочки задумались, оценивающе оглядывая сестру, дергано оттирающую посуду. — А вы чего стоите?— Беатрис немного помолчала, убирая со лба мешавшие прятки участком запястья, нетронутым мыльной пеной. — Давайте сюда ваши тарелки, помою их. И сходите уже, проведайте как дела у дядюшки Пипора. Девочки радостно всунули ей посуду и побежали на верх, громко обсуждая, что у Беатрисы дар быть хорошей сестрой. И девушке оставалось только хмыкать, механически двигая руками в привычных движениях. Брови ее снова сошлись, дыхание стало чаще, но ничего, даже отдаленного похожее на слезы не вырвалось из ее глаз. Только не в ее восемнадцатилетие. Ей уже не пять, чтобы плакать в свой день рождение, и не шесть, и не семь.. — Dios, пусть никто из моих детей не родится в один день с отпрысками Мадригаль, — она шептала так, чтобы никто, кроме нее и Бога не услышал ее молитвы. Ей было бы слишком стыдно признаться хоть кому-то, насколько сильно девушку задевала ситуация. Даже если она ненавидела семнадцатое октября большую часть своей жизни. *** Девушка посильнее завязала копну сена, упираясь в него ногой, и тут же отошла к следующему, пока идущий за ней мужчина ловко подхватывал их и куда-то уносил. — Подожди меня пару минут, хорошо? Мы никак не успеваем управиться с этой партией. Да кто это там! — пока подруга уходила с кем-то ругаться, Беатрис присела в тенек, обмахивая себя шляпой. Солнце как раз стояло в зените, не на шутку опаляя всех решившихся собраться под его лучами. Будь воля Варгас, они бы уже давно сидели под каким-нибудь деревом, уплетая ухваченные с кухни угощения. А после пошли бы к Сантьяго и его чудесной гитаре. Но подруга была слишком ответственной, чтобы просто уйти в самый разгар работы. Внутри уколол легкий приступ обиды, отступивший с такой же быстротой. Взгляд девушки непроизвольно упал на самое приметное здание в городе, к которому уже начинали стягиваться люди. Конечно, до праздника было еще рановато, но кому-то нужно было донести продукты, кому-то музыкальные инструменты, а кому-то пора было уже отвернуться от Каситы и перестать портить себе настроение. — Все, можем идти, — подруга резво шла к ней, вытирая руки о поношенную юбку, пока ее глаза ярко сияли на смуглом лице. — Зайдем ко мне, именинница? Мне нужно переодеться и отдать кое-кому его подарок. — М, кому же, — Беатрис поднялась на ноги, задумчиво надевая шляпу, — неужели Бруно Мадригаль? Подруга засмеялась, задевая ее бедром, а после и вовсе обняла, крепко-крепко прижимая к себе. И это были не последние объятья, которые Варгас сегодня получила. *** — Espléndido, почему ты вечно радуешь меня последним? — объятья Сантъяго были самыми больными за сегодня. Возможно, потому что он так и не отпустил гитару, чуть ли не вжимая инструмент в Беатрис. Струны жалобно зазвенели, прося у музыканта свободы, раньше, чем это сделала именинница. — Вы вовремя подоспели, chicas, я уже собирался идти к Мадригалям, но как я мог оставить нашу чудесную сеньориту без подарка? Клянусь, я бы ждал вас сколько потребуется, зная, что ты всегда приходишь ко мне последнему. — Прости, tío, я задержалась на поле сегодня, — оправдывалась за них двоих Клавдия, пока Беатрис отстранялась, непроизвольно потирая саднящую после объятий кожу. — Но ты не рано сегодня? До праздника еще несколько часов, даже огни не загорелись. — Эх, Дия, если бы огни уже горели, я бы искал вас по всему городу, cariño mío, — пока они разговаривали, мужчина наконец нашел что-то в своей шкафу и протянул Варгас квадрат, таинственно перевязанную золотистой тканью. Содержимое коробки явно не сочеталось с ее размерами, едва ли ощущаясь в руках. — Попробуешь угадать что в ней, Бесс? — Сантъяго, по ощущению эта коробка пустая, — девушка поднесла ее к уху и под внимательным взглядом музыканта осторожно встряхнула, заслушав легкий стук, отдающий легким толчком прямо в ладони. — Там что-то хрупкое? Или цветочное? — Нет, cariño mío, но оно так же хрупко, как воспоминания, и ярче любого цветка, — глаза мужчины слишком очевидно загорелись, как каждый раз, когда тот говорил с ней о музыке. Да и с кем либо еще. Волнение тоненькими иголочками потянулось от локтя к кончикам пальцев, неужели? — Коробка слишком маленькая для гитары, — присоединилась к ним Клавдия, догадываясь, что же может быть подарком. Она была готова поставить свое жалование, что там что-то связанное с музыкой. — А маракасы ты дарил ей в прошлом году. Не выдержав, девушка размотала ткань, откладывая ту в сторону, и быстро подняла крышку, заглядывая на самые чудные кастаньеты в ее жизни. Аккуратные, овальные, с золотистыми веревками на концах. На каждом из них было написано Б.В. Беатриса Варгас, ее инициалы. Руки сразу потянулись опробовать инструмент, выщелкивая на радость музыканта несколько звуков, которые тот подхватил своей гитарой. Клавдии не нужно было много слов, чтобы присоединиться к ним, выстукивая каблуками по полу одну известную им мелодию, и именинница засмеялась, на ходу придумывая песню о чей-то любви к невообразимо красивой хуаните. — Да, замечательно, — Сантъяго поднял голову, издав громкий то ли рык, то ли вой, и девушки тут же вторили ему, отпуская себя на волю музыке и ее вольному ритму. — Эй, амигос, вы уже начали праздник? — в проеме неожиданно появился коренастый мужчина с копной темный кудряшек, пританцовывающими движениями приближающийся к их компании. — Феликс, дружище, а куда ждать? — музыкант сделал несколько быстрый движений рукой, лаская струны. — Сегодня у моей дорогой Бес день рождение. Ах, эти незабываемые восемнадцать. Именинница взяла подругу под локоть, чуть сбиваясь в шагах, но не желая останавливаться. — Una maldicion!Я вломился к вам без подарка, прошу меня простить, сеньориты, — он успел поймать ее на повороте, взяв ту за руку и легонько закружив, после прижавшись коротким извиняющимся поцелуем в ее кастаньету. — Уверен, я смогу загладить свою вину на сегодняшнем празднике. — Сеньор Феликс, боюсь, меня не будет на вечере, — Беатрис остановилась, чтобы отдышаться, пока Клавдия звонко ударяла каблучком по деревянным дощечкам. — Вы ранете меня, Бес, — мужчина по доброму улыбнулся, приближаясь к игравшему музыканту, — ваша компания хорошо влияет на нашего Сантьяго, да, дружище? — Еще как, я прям чувствую, как задор течет во мне, — мужчина хохотнул, вскрикнул финальные слова про холодную хуаниту, чьи чары развеялись под упором смелого юнца, а после другие подхватили его слова, создавая недружный хор живых голосов. И последние аккорды унесли за собой песню, родившуюся от переизбытка чувств прямо на глазах. Гитара с дребезжащими струнами благополучно была отставлена в сторону до новой игры этим вечером. Пока девушки пытались отдышаться, приятели говорили о чем-то, связанном с вечерним празднованием, и взгляд Беатрис непроизвольно был брошен в сторону окна. Солнце предательски садилось, окрашивая небо и сердце в красноватые разводы своими лучами. Обреченность в паре с усталостью поднялись в груди юной именинницы, снова напоминая о необходимости делить свой день рождение с еще одним именинником. У нее уже было пятнадцать лет, чтобы привыкнуть к этому, и еще неизвестно сколько ждало ее в будущем. Так к чему портить себе последние минуты? — Прости, Сантъяго, что пришли поздно, тебя уже наверняка ждут в доме Мадригаль, — Беатрис ощущала себя зрелой, спокойной, но безмерно уставшей. Словно и не было того веселого задора пару минут назад. — Бес, давай я быстро сыграю несколько мелодий и приду к тебе, хочешь? И мы будем с Клавдией танцевать в твоем доме, пока духи предков не заставят нам остановиться, — погрустневшие глаза веселого сеньора заставили девушку чувствовать себя виновато, но будет грехом сказать, что от перспективы продолжения праздника ее сердце не забилось чаще. И все же дядя Клавдии слишком любил свое дело, чтобы сыграть "пару песен" и уйти к ней. Варгас слишком часто слышала эти восторженные вздохи и ахи относительно праздников в Касите, понимая, от чего требует отказаться. Да и Мадригали как-никак были опекающей семьей в Энканто, не прийти к ним было бы просто неуважительно. Хотя девушка же как-то умудрялась игнорировать всех их праздники из года в год? — Почему бы тебе просто не присоединиться к нам? Уверен, Бруно будет не против разделить свой праздник еще с кем-нибудь, — слова Феликса звучали достаточно уверенно, будто он не понаслышке знал Мадригаля и его повадки. Хотя что еще ждать от парня Пэпы? А может уже и жениха. — Ох, не знаю, сеньор, — Беатрис прикрыла глаза, скрывая от внимательных взглядов свою горечь, — думаю, я слишком устала за сегодня и определенно заслужила немного отдыха. Почему бы вам не рассказать мне все в подробностях, когда выдастся свободная минутка? — Как пожелаете, но помните, что сегодня двери Каситы будут открыты для всех желающих, — Феликс откланялся, удаляясь в сопровождении нескольких гитар, а следом за ним вышли и остальные. Быстро попрощавшись с друзьями, девушка вновь заверила, что планирует спать весь оставшийся вечер, а потому не имело смысла уговаривать ее посетить праздник. — Тогда до встречи утром, Бес, — Клавдия выглядела недоверчиво, когда прощалась с ней. А Варгас уже знала, как подруга ждала этого дня, чтобы хорошенько потанцевать с симпатичным парнем из соседнего дома. И она была совершенно не виновата, что Беатрис слишком упряма. До дома девушка шла медленно, пересекаясь с оживленными соседями, которые так или иначе стекались к дому Мадригаль. Она непроизвольно проводила их лица взглядом, думая, а помнит ли кто-то из них еще о дочери семьи Варгас? Но ее половина дня уже закончилось. Осталась другая половина, отданная велением богов другому человеку. Но благо у нее еще оставалось кое-что, чему Бруно не был для нее конкурент. Дома ее ждали родители, бабушка, сестры и замечательные подарки от замечательных друзей. А завтра будет новый день, отделяя ее до этого ужасного дня еще на год. Завернув за угол, девушка прислонилась спиной к стене, задумчиво смотря на протекающую мимо толпу. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила чужих шагов, а после перед глазами стало темно, и мир заполнился хором знакомых голосов. — Бес, Бес, успокойся, это я, Габино, — кто-то безбожно забросил ее на плечо, как какой-то мешок, сравни тому, что надет на ее голову, — не пугайся, ты просто так упрямилась с этим праздником. Давай я помогу тебе немного расслабиться и потанцевать, ты же любишь танцевать? — Чертов Габино, немедленно отпусти меня, — девушка завизжала, пиная его ногами куда доставала. Юноша под ней стал покачиваться, сквозь ткань мешка сверкнул свет и к ее визгу дополнились еще голоса, — не собираюсь я на этот праздник. И с тобой танцевать тоже! — Это ты сейчас злая, но стоит музыке заиграть, и ты сразу мне все простишь, — ладонь парня легла поверх юбки прямо на ее бедро, там, где не должно вообще-то быть. — Эй, Габино, кого это ты там несешь? — донесся голос со стороны. — Беатрис, — голос звучал слишком радостно. — Помогите, я не хочу туда идти! — Так ты и не идешь, тебя несут, милая, — юноша встряхнул ее, крепче вжимая пальцы в мягкие бедра. К горлу девушки подступила тошнота, — мы почти пришли. Потерпи немного. "Габино, я расскажу все отцу, только ты отпустишь меня на землю" Заслышав оживленные голоса, девушка принималась кричать и просить, чтобы ей помогли, но мужчина видимо так очаровывал прохожих, что те только отпускали их с ехидным смешками и пожеланиями всего наилучшего. Сердце Беатрис похолодело, а если бы Габино нес ее не просто танцевать, они бы также за нее не заступались? — ЭЙ, Габино, ты чего удумал?! — заслышав голос отца, девушка чуть не заплакала, активно застучав ногами, крича что есть мочи. И тогда ее наконец-то поставили на землю. Ничего не замечая вокруг, она уткнулась в грудь отца и расплакалась, трясясь всем телом. Страх наконец начал ее отпускать, что нельзя было сказать о ее неудавшемся спутнике. Его очарование, казалось, не действовало на главу семейства Варгас, а несвязный лепет аргументов только распалял в душе мужчины гнев. Большие теплые руки ласково погладили Беатрис по голове, после отодвинув девушку в сторону, а затем донесся хруст, от которого по спине именинницы вновь пробежали мурашки. Быстро утерев слезы, она наконец увидела толпу, окружившую ее отца и неудачного Габино, по лицу которого нещадно текла кровь. Кажется, Варгас ему что-то говорил, но в ушах у Бес громко пульсировало. А после тело юноши отбросили в сторону, словно бы уже он был просто мешком. — А вы чего стояли? — рык отца был обращен к собравшейся толпе. — Не видели что ли, как он ее волок куда-то? — Так дело молодое. Мы думали, может, сеньорита стесняется, — вызвавшегося разговаривать тут же заглушили, кто-то вышел вперед, извиняясь перед Варгасами, пока к щекам девушки медленно возвращался румянец. Она чувствовала себя слишком взбудораженной, и все же ее сердце постепенно начало успокаиваться. — Ничего, хорошо что ты был недалеко, — Беатрис вновь была рядом с отцом, успокаивая его взыгравший гнев. Ей было больно смотреть, как родной лоб изрезали морщины, а тонкие губы сжимались в озлобленную линию. — Хорошо, что нашлись хорошие люди, — мужчина потихоньку возвращался в прежнее состояние, — сказали, что тебя куда-то несут и ты кричишь. Бес сглотнула, мысленно прося прощение за те свои мысли, касательно горожан. Сообщили, не постеснялись, пусть никто ее у Габино так и не попытался отнять. Но будь девушка на их месте, чтобы она подумала? Собственно, ничего страшного и не произошло. Да, юноша был безмозглым дураком, решившим утащить ее танцевать против воли. Но что-то в девушке хотела надеяться, что в по-настоящему опасной ситуации горожане будут решительнее. В конце-концов, они были дружной общиной уже много лет. — Трис, пойдем домой, скоро начнется праздник, — она не понимающе уставилась на него, а после ее взгляд стал смотреть по сторонам, замечая резные двери волшебного дома. Габино был прав, они и в самом деле почти пришли. И как она не заметила эти горы подарков, отголоски музыки, громкие разговоры и поздравления? Девушка была слишком ошарашена ранее, но теперь ее голова абсолютно чиста. Она смотрела на Каситу вблизи в первые в своей жизни, и та приветливо махнула ей ставнями, вызывая легкий испуг. Беатрис еще давно дала себе клятву никогда не приходить сюда, когда плакала в подушку в свой юный день рождения, боясь, что зависть и злость окончательно поглотят ее. Но сейчас, оказавшись рядом с Каситой, она ощущала растущий внутри интерес. — Сariño mío, — девушка как завороженная смотрела на огонки, сверкающие в цветных окнах дома. Чувствовался запах еды, аромат вина и хорошей музыки, от которой ноги так и хотели двинутся вперед. — Мы можем пойти домой, если ты хочешь. Беатрис по привычке кивнула, не отвлекаясь от разглядывания Каситы, не зная, что выражение лица ее было сродни лицу близняшек, при виде огромного праздничного торта. У отца Бесс щемило сердце, когда он видел свою малышку такой. Одним богам известно, почему их дни рождения с Мадригалем совпали, но он чувствовал, как ее накрывало разочарование каждый вечер праздного дня. И лишь в последние годы девушка начала закрываться в комнате, имитируя спокойствие, раня родительское сердце еще больше. Теперь же у него просто не было сил отобрать у дочери то, от чего она сама себя столько лет ограничивала. — Трис, ты не хочешь зайти ненадолго? Кажется, моя рука ужасно распухла из-за того burro, нам бы пригодилось угощение Джульетты. Костяшки мужчины и правда выглядели болезненными. Только на пару минут, верно? Ничего же не случится за это время. — Паппита, что же ты не сказал! Нам срочно нужна Джульетта, — ноги девушки сами ступили на порог Каситы, нарушая данное ей самой обещание, но она искренне убеждала себя, что делала это все ради отца. И только ради него. Любой, вошедший во владения Каситы, неумолимо попадал под ее очарование. Приветливая плитка на стенах забирала шляпы и напитки гостей, доски под ногами разбегались волнами, подталкивая стеснительных сеньор и сеньорит к закускам и шумным компаниям. Казалось, дом следил, чтобы никто сегодня не остался обделен без внимания. Стоило Беатрис шагнуть за порог Каситы, как цветные флажки опустились к ней, обвиваясь вокруг шляпы и утягивая ту вверх. — Эй! — девушка непроизвольно схватилась за голову, задирая лицо вверх к потолку, где висели мириады других украденных шляп. Задорный смех вырвался из груди. — Папитто, они же собираются вернуть мне ее? — Обязательно, — у сеньора Варгса были лучистые глаза и самый что ни на есть расслабленный вид. — И как она их не путает? Бывало, что кто-то уходил с чужой шляпой? — мужчина прихватил дочь за плечи, немного отводя в сторону от прохода, пока гости все пребывали и пребывали на праздник. Она не заметила, как начала с любопытством задавать вопросы, под стать младшим сестрам. — Обычно нет. Но если сильно ее попросить, она может помочь тебе пошалить, — и далее он совсем тихо продолжил, поворачиваясь куда-то в сторону. — Но сегодня же такого не будет? По стене рядом с ними пошла волна, пустые полки наклонились под углом, словно разводя руками. Девушка с замиранием смотрела на чудеса, вновь ощущая тот клокочущий в груди комок, вырывающийся наружу смешком. А после Бес заметила Клавдию и ей нестерпимо захотелось застать подругу врасплох, подшутить и немного напугать подругу. — Джульетта должна быть на кухне, — отец проследил за взглядом дочери, поддерживающе похлопав ту по плечу здоровой рукой. — Я ненадолго отойду, ты не против? — Нет-нет, папитто, иди скорее, — она обхватила его в коротких торопливых объятьях, после отстраняясь и вливаясь в толпу общей праздной какофонии. — По аккуратнее с рукой! Под внимательным взглядом отца, силуэт Трисс двинулся к компании молодых людей. Сплетённая за спиной темная коса качалась из стороны в сторону, а вплетенная в нее красная лента струилась маленькой змейкой от кончиков волос до самой макушки. В мыслях Варгаса возникла идея подарить девушке цветочный гребень, найти бы подходящий материал и образец. — А что с рукой, Мигель? — мужчина отвлекся, поворачиваясь к возникшему знакомому, и сам не заметил, как запрятал назад больную конечность назад. А после чертыхнулся, принимая протянутый напиток, и решил немного отложить лечение, выбирая хорошенько сбросить стресс и поболтать со старым приятелем. *** — Мой бог, кого я вижу! Это же наша Бес. Ребята, у нас тут вторая именинница пришла, — Феликс активно кричал, привлекая внимание, пока люди стали подходить к ней и вновь поздравлять с днем рождения, вынуждая краснеть еще больше. — К чему столько внимания? — девушка улыбнулась, отступая в сторону от неожиданного интереса. Ее разрумяненное от веселье лицо широко улыбалось, пускай темные брови на мгновение и сошлись на переносице. — Мне лестно, но не забывайте и про главного именинника. Не правильно было бы обделять хозяев дома своим вниманием. Они могут и обидеться. — Это вряд ли, Беатрис, — пастер местной церкви, отвлекся от разговора с Феликсом, чтобы обратиться к ней, и качнуть своей роскошной шевелюрой. — Наш Бруно никогда не любил выходить в зал. Думаю ему по душе больше его крысы или эти проклятые гадания. — Эй, мучачо, кажется мне, что ты перебрал, — любимец Пэпы выхватил у приятеля напиток, отводя того на улицу. — Слышал бы ты, что тот сказал сегодня про мои волосы.. — собеседники стали отдаляться, а вместе с ними и их голоса. Она немного постояла в неловкости, переосмысливая возникший в ней минутный дискомфорт. Но сложно было долго оставаться в стороне, когда вокруг царила энергичная идиллия. Клавдия как раз убежала на первый этаж танцевать со своим interés del corazón, и девушка с жаром пообещала последовать за ней через несколько минут, как только удостовериться в сохранности своего отца. Оставшись в одиночестве, Беатрис выдохнула, переводя дух, и позволила себе несколько мгновений спокойствия, осматривая жителей Энканто с высоты второго этажа. Так много людей, череда знакомых и незнакомых лиц, объединенных круговоротом бурных эмоций. Детей в зале почти не осталось, видимо, позднее время все же сыграло плохую шутку с мелкими обитателями. На мгновение Беатрис стало жалко Марию с Арией, пропустивших нечто настолько волшебное и захватывающее. Ей было немного стыдно перед ними, ведь из всех сестер именно она не хотела идти на праздник больше всех, и все же она теперь здесь и в полной мере наслаждается вечером, перетекшим в ночь. Макушка отца появилась в поле зрения случайно, отвлекая девушку о мыслей и возвращаясь в реальность. Отчего-то сердце радостно забилось, словно бы они не виделись уже долгое время, и она совершенно по детски свесилась с перил, закричав во весь голос: — Папитто! — отец мгновенно среагировал, поворачиваясь к ней. Хмурое лицо мгновенно расслабилось, пока мягкая улыбка растянулась на сухих губах. Он приветливо махнул ей рукой, подзывая спуститься вниз. Девушке не медлила. Оттолкнувшись от перил, она быстрым шагом двинулась к лестнице, не замечая, как стоящий перед ней человек неловко отходит в сторону, чтобы уступить пространство. И все же места в проходе остается не так много, чтобы она смогла беспрепятственно пройти, не столкнувшись с незнакомцем плечом. — Lo lamento, — бросив косой взгляд в сторону, девушка быстро прошлась глазами вверх, щурясь на темный кудрявый силуэт в белой рубашке, шепчущий что-то похожее на извинения. Мужчина казался Бес высоким, но с ее низким ростом много кто был для Варгас просто великаном. Она двинулась вправо, пропуская незнакомца, пока тот проявил к ней ответный жест. Замерев, они уставились друг на друга, и девушка громко засмеялась, отходя в другую сторону и прижимаясь к стене спиной, давая незнакомцу полное пространство для маневров. Она даже прижала к бедрам ткань пышного золотого платья, ожидающе уставившись на человека перед собой. В этот раз он не заставил себя ждать, скользнув вперед, случайно скользнув по рукаву девушки рукой, но Беатрис уже не обращала на это внимание, спеша вниз к родителю. На прежнем месте отца уже не было, но, благо, тот отошел не так далеко и как раз разговаривал с Джульетто. Бес замялась, смотря на них, не зная, стоит ли отвлекать, пока отец не посмотрел в ее сторону, пересекаясь с дочерью глазами. Отец улыбнулся, приветливо махнув рукой. — Трис, иди к нам, — расслышала она среди гула голосов. — Поздравляю, — у женщины Мадригаль были теплые карие глаза и мягкая ладонь, которая приветственно накрыла ее руку. — Спасибо, Джульетта, — девушка вежливо улыбнулась, проходя взглядом по чужому наряду, пожалуй единственной из Мадригаль, с кем она чаще всего виделась из-за дара. Хотя был ли кто-нибудь в Энканто, кто ни разу не обращался к ней за помощью? — Ах, я помню эти чудесные восемьнадцать. Бес, ты стала совсем взрослой, — женщина прикрыла рот ладонью, а в уголках ее улыбчивых глаз скрывались нежные морщинки. — Взрослая, — отец говорил своим задумчивым голосом, от которого дочери всегда становилось неловко. — Да, они ужасно быстро растут. Пока не смотришь на них и не замечаешь, что и сам стареешь. До сегодняшнего вечера я думала, что мне только пятнадцать, а потом мы праздную двадцати шестилетие моего младшего брата, — на последних словах она усмехнулась, выискивая глазами кого-то на верхнем этаже. — Сеньорита, разве вам не четырнадцать? — Adulador, — Джульетта неожиданно повысила голос, приставляя ладонь ко рту. — Бруно, спускайся! Ты же знаешь сеньориту Варгас? Отец с дочерью одновременно подняли головы, наблюдая за застывшим наверху мужчиной. Нахмурившись скорее по привычке, она сощурилась, высматривая черты шедшего к ним человека, узнавая незнакомца со второго этажа. По одной только походке уже можно было сказать, что это либо очень скрытный, либо крайне зажатый человек. Он лавировал между людьми с удивительной ловкостью, словно избегать прикосновений было его главным коньком. И все же заметившие его гости отступали в сторону, с интересом следя за движением именинника, вынуждая широкие плечи сутулиться. — Поздравляю, сеньор Мадригаль, — Варгас первый протянул руку. Девушка обратила внимание на ее абсолютно здоровый вид, не сохранившей ни следа недавней потасовки. — Gracias, вас тоже с праздником, — они обменялись рукопожатиями под внимательным женским взглядом. Замявшись, Бруно вежливым тоном продолжил.— Как вам вечер? Все хорошо? Признаться, Беатрис было неловко сказать, что она никогда за всю свою жизнь не рассматривала вблизи мужчину семейства Мадригаль. Да и в целом старалась лишний раз с ним не пересекаться. Возможно, всему виной ее детская обида или невероятная наигранная занятость, но стоило Бруно посетить чей-то дом со своим предсказанием, как девушка резко оказывалась где-то далеко или надолго. Благо, мужчина не так часто мелькал в городе, чтобы она могла бояться столкнуться с ним на каждом шагу. Сейчас ей было немного стыдно за ребяческое поведение. И все же при первом внимательном осмотре Бруно показался ей совершенно обычным. Над ним не сияла радуга, как над сеньорой Пепой, и тот не излучал того же тепла, что и стоящая рядом Джульетта. Пожалуй, от него исходил разве что дискомфорт, который тот неумело скрывал. Все таилось в мелочах, будь то короткие быстрые взгляды на собеседника или же подрагивание гортани на гладко выбритой шее. Она могла поставить на кон свои маракасы, что рукопожатие мужчины было влажным и слабым. — Трис, о чем задумалась? — она не заметила, как уставилась на Бруно, не сводя тяжелый мрачный взгляд с молодого лица. И, кажется, тот замечал ее недовольство, становясь более резким в движениях. — Ни о чем, — брови приподнялись, убирая с лица прежнее напряженное выражение, жаль, что нельзя было так же просто убрать возросшие в сердце ростки неприязни. — Папитто, я хотела еще потанцевать. Мы же пока не уходим? — Нет, Трис, конечно танцуй, — Варгас уловил перемену в дочери, смутно понимая причину. Время едва ли перевалило за полночь, а значит они могут еще часок-другой задержаться. — Клавдия уже там? — Там. Уверена, она заканчивает не первую партию. Пора догонять, — торопливо проговорив, она чмокнула отца в щеку, после кивнув Мадригалям на прощание. Никто не пытался оставить ее в компании, и она благополучно упорхнула к музыкантам. — Бруно, ты уже танцевал сегодня? — донеся до нее вопрос Джульетты. Может за ним что-то последовало, но Беатрис уже отошла достаточно далеко от них. Она предвкушала хорошую партию мелодичных движений, в купе с бойким стуком сердца под удары гитары. Первые перестуки каблуками та отбила еще не дойдя до общей толпы веселящихся, а после кто-то дернул ее за руку, вовлекая в общее безумие. Следующий раз, когда она становилась, было во время поздравления главы Мадригаль. Пожилая женщина что-то говорила о силе их семьи и огромном долге, лежащем на каждом из ее детей, но где-то в середине поздравления девушка ушла пить воду, ужасно вспотев после танцев. — ...сегодня мне бы хотелось поздравить еще одна почетную именинницу нашего праздника. Беатрис Варгас, разделившей сегодня с нами свое восемнадцатилетие! — люди зааплодировали, кто-то хлопнул по спине подавившуюся девушку, вынимая из растерянных рук стакан. — Gracias, сеньора Мадригаль, — ей пришлось немного повысить голос, чтобы докричаться до второго этажа. Хотелось верить, что больше простой благодарности от нее не требуется. — Эй, сеньор Мадригаль, вы сегодня еще не танцевали, — Сантьяго обмахивался своей шляпой, видимо, отвоеванной у Касито еще на входе. — Не хотите составить компанию нашей имениннице? Два именинника на одном празднике, что за хороший знак! Беатрис замерла, пока толпа оживлялась, поддерживая слова музыканта. Кто-то стал расступаться перед ней, создавая проход к танцевальной площадке. Стоящая рядом Клавдия поймала испуганный взгляд подруги и ободряюще хлопнула ту по плечу, подталкивая не бояться и хорошенько закрепить свой вечер приятным воспоминанием. Ей было неловко смотреть вверх, пока она делала шаги к чете Мадригаль, а после ее и вовсе подхватила небольшая волна, доставляя в самый центр зала под смех собравшихся. Золотистая юбка взметнулась в стороны пышным ореолом, оголяя загорелые щиколотки. — Просим! Просим! —жители кричали, ободряюще хлопая и посвистывая именинникам. Беатрис было неловко, но общая волшебная атмосфера праздника в купе с первыми аккордами гитары наполнили ее волной воодушевления. Ее взгляд, сконцентрировался на мужчине, стал более цепким, ловко находящим его при любом повороте головы. Ноты Сантьяго лились одна за одной пока Беатрис, покачивая в ритм бедрами, делала ритмичные шаги к своему партнеру. Музыка накалялась, в какой-то момент девушка ощутила ее легкое дребезжание, предзнаменовавшее смену ритма, и тело непроизвольно закрутилось, пока руки незаметно забрались в карманы, доставая подаренные кастаньеты. Щелчок, еще один, радостный визг толпы. Кажется, дядюшка Клавдии запрокинул голову, издавая тот же рык, что и сегодня днем, но все внимание девушки было отдано Бруно и музыке. Именинник так и не пошевелился, меж тем оставаясь на ступенях лестницы, сгорбленный в праздничном костюме и оцепеневший под мириадами глаз. Девушка уловила, каким затравленным взглядом тот смотрел на неё.. "Давай же, все ждут. Бруно, почему ты черт возьми все еще там?" Бой струн наложился на недовольный перестук ее каблучков, руки взмыли вверх, возвышая треск кастаньет, и их перезвон казался столь же недовольным, как и Беатрис. Она не знала, находится ли в образе страстной гневливой барышни или же и правда начинает злиться на зажатого партнера. И почему ей приходится отдуваться за них двоих? — Давай, Бруно, сенъерита ждет! — выкрикну кто-то из толпы. На мгновение Беатрис показалось, что мужчина наконец решится присоединиться. На его лице появилось мимолетное выражение, а тело наклонилось вперед, делая шаг по лестнице. Музыка твердила ей, что сейчас его партия, что стоит томно прикрыть глаза, подстать образу, чтобы после ловко вырваться из его рук, кружа и играя обиду. Но секунды аккордов резко прекратились, сменяясь на вздохи и шепот. — Куда это он? — долетело до ушей танцующей. Кастаньеты в руках дрогнули, опускаясь вниз, она открыла глаза, не веря. Но лестница перед ней ожидаемо была пуста. В тишине, окруженная удивленными глазами жителей Энканто, она чувствовала, как ее злость и обида к Бруно росла в геометрической прогрессии. От стыда юные щеки запылали, движения становились злее, резче. — Эй, кажется Бруно просто не выдержал страсть этой малышки! — Феликс стоял рядом с Сантъяго, и их лица уже не казались столь ошеломленными. Они посмеивались, а после дядюшка Клавдии и вовсе скинул шляпу, делая шуточный поклон перед ней. — Оставьте в своем сердце немного место для этого старика, — Беатрис новь краснела, но уже не тем злым румянцем. Кто-то из знакомых девушки так же подхватил идею, выпрашивая у именинницы танец. А за ним последовали и другие. Было ли это из жалости, или она и правда показалась им столь очаровательной? Ей в любом случае не составляло труда потанцевать со всеми ними. А после ее, взмокшую и опьяненную от веселья, отец подхватил на руки и понес в сторону их дома. По дороге она много ему рассказывала, как ребенок, удивляясь и болтая обо всех мелочах, встречающихся по дороге. А тот просто слушал, наслаждаясь счастьем дочери. Пускай в их идиллии его периодически посещали неприятные мысли о всех неприятностях, произошедших за вечер. *** — Трисс, посмотри сюда, кажется, у меня не получается попасть в дырку, — девушка отвлеклась от шитья, помогая бабушке вдеть нитку в иголку. Женщина стала делать стежок за стежком, мерно напевая что-то в своем тканном трансе, пока внучка с любопытством за ней наблюдала. После взгляд Беатрис переместился на кровать, где почти не осталось рванного белья, а значит и время укладываться спать скоро подступит к ней. Звезды уже давно сияли на небе, в паре с предводительницей луной. Красиво, и в то же время так недосягаемо.