creep.

      Утром следующего дня Чуя не встал на пары. Он вообще не встал. Дазай вернулся с пар в двенадцать часов дня и находит соседа все ещё спящим. Он этому очень удивляется и даже немного волнуется. Подождав какое-то время, он замечает, что Чуя даже не ворочается во сне. Он всячески пытался отметать разного рода мысли, но одна, приевшаяся к мозгу, не давала покоя. Настороженный Дазай медленно подходит к чужой кровати и окидывает взглядом тело на ней. Из-под одеяла виднеются рыжие локоны, распластанные по всей подушке, красиво обвиваясь по ее поверхности. Взяв себя в руки, Осаму мягко кладет свою ладонь на его плечо и начинает тормошить парня. С каждой секунды тишины дерганье руки усиливалось, а имя Чуи из уст шатена вылетало чаще и громче. Дазай уже был готов звонить в скорую или ещё чего, но, как только тот убрал руку, на него покосились прищуренные небесные глаза с рыжими ресницами. Несколько секунд, пока Чуя потирал глаза и просыпался, парень рядом с его кроватью стоял в сильном ступоре. Наконец, он удостаивается взгляда рыжего, и в комнате царит неловкость.       — Что?       Дазай медленно встает с колен. «Что значит «что»?! Продрых целый день, я думал, сдох, а он мне "что"?!» Пф, он мог вообще ничего не делать. Хотя.. Чуя вряд ли сам понимает сколько сейчас времени. Дазай складывает руки на груди и откашливается, отводя взгляд.       — Скажи спасибо что я тебя потревожил, иначе так бы и пребывал во сне, как принцесса.       — А который час?       Чуя протягивает фразу, снова сонно потягиваясь. В его памяти пятнами расплываются отголоски снов. Их было несколько, так что, видимо, всё смешалось в один, и уже ничего непонятно. Единственное, что он различает, это чьи-то прикосновения и что-то теплое. Он даже не помнит, где или кто. Так раздражает неизвестность. Но, наверное, там не было чего-то важного, это же всего лишь сон.       Шатен откидывает сумку к кровати и тормошит собственные волосы. Его привычка — ставить чайник всегда, когда он приходит в комнату. С улицы из открытого окна доносятся различные звуки. Звучное пение птиц, редкий приглушённый шорох асфальта из-за машин, шуршание листьев. Слыша это, у Чуи всплывают ассоциации с временем от двенадцати утра до трёх часов. Если считать эту логику правдой, то не важно, сколько у него осталось пар, одна? Две? Смысла идти всё равно бы не было. Наконец, сменив одежду, Дазай соизволил ответить на вопрос.       — Три часа дня.       — Неужели так поздно?       Ему стыдно это признавать, но Чуя хочет наругать соседа за то, что его не разбудили. Зная, что он и не должен этого делать. Тем более, это, скорее всего, было бы неловко. Меньшее, что восемнадцатилетний парень может сделать в своей жизни, это встать с постели. Но... Чуя иногда просыпаться не хочет, что там вставать. Он опускает свою тяжёлую голову на согнутые к груди колени и выдыхает. Дазай, слыша это, немного озадачен. Чего горевать, если пропустил пары? Если бы его воля, отличник Осаму тоже прогуливал бы занятия с превеликим удовольствием. Раздаётся журчание воды, льющейся из чайника, в конце пути она разбивается о дно кружки, пар кипятка стремительно клубился к потолку. В этот раз он использует пакетированный чай.       — Чаю?       Чуя сначала даже не понял, что обращаются к нему, но затем он отреагировал и повернул голову. Шатен сидел за столом на том же месте, что и вчера вечером. Парень делал короткие глотки из кружки и держал зрительный контакт с собеседником. На нём серо-бежевая футболка с причудливым принтом, который Чуя не знает как описать, но ему определённо нравится. Он не может не заметить, что этот цвет очень идёт Дазаю. Он уже видел пальто такого цвета на вешалке, которое, безусловно, принадлежит ему же.        Осаму поставил одну ногу на стул, а другую согнул в колене и положил на него руку. Другой рукой он держал очень горячий напиток. Кажется, это так просто, но рыжий никак не может взять себе в голову, как Дазай это пьёт. Наконец выйдя из своих мыслей, Чуя резко кивает, и ему становится за это стыдно. Сейчас они молчат, но это больше не неловкое, а приятное молчание.       Чуя любит тишину. Она окутывает его полностью, давая погрузиться в свои мысли. У этого есть только один минус: если забредешь на болото скверных замыслов, будет очень трудно выбраться из него. Негатив омутом захватывает с головой. Вернуться в реальность кажется Чуе невозможным. И даже сейчас он думал о тишине, но теперь о том, как бессмысленна его жизнь.       Неужели стало бы хуже, исчезнув он из жизни? Конечно, нет, и он это понимает, и это его гложет. Он ненавидит это, но он хочет, чтобы кто-то доказал ему обратное. Из транса его выбивает теплое прикосновение. Прямо как во сне. И теперь он понимает, откуда оно. Тепло от чужих рук передавалось его собственным, растекаясь по всему телу, пока наконец не достигло самого сердца. Чуя поднял глаза и увидел, что Дазай, склонившись над ним со стулом, выглядел немного обеспокоенным. Как оказалось, его встревожила привычка Чуи.       Он моментально оттолкнул от себя чужие руки и сел прямо. Лишь спустя минуту он осознал, что был слишком резок. Кажется, Дазай не обиделся, но поведение Чуи было очень странным. Рыжий отводит взгляд, дабы не встречаться взглядом с соседом. Осаму вернулся на своё место и спокойно сложил руки на груди, не отводя взгляда.       — Что-то не так?       — Я-       — О, или я настолько горячий, что тебя отдёргивает от моих прикосновений?       Ах, вот оно что. Чуя и забыл про главную черту характера своего соседа — нарциссизм. Юан не раз упоминала об этом. В принципе, она часто говорит о нём. Чуя этого не понимает, ведь она ненавидит его, для чего его так часто вспоминать?       Сначала он хотел извиниться и даже, возможно, объясниться, но, кажется, Дазай решил поменять все его решения. Ну что ж. Теперь Чуя хмурит брови, а потом закатывает глаза. Он прижимает к себе обе ноги и кладёт на них голову.       — Почему ты такой паразит?       Услышав это, несмотря на то, что Чуя говорил вполголоса, Дазай, кажется, оскорблен. Он театрально кладет руку на сердце и вздыхает. Это кажется смешным. А ещё это раздражает. Единственное, что хорошего в этой ситуации, — Чуе не приходится никак объяснять своё поведение. Вообще, он надеется, что шатен забудет об этом сразу же.       — Это, знаешь ли, очень оскорбительно. Как думаешь, ты такой злой из-за цвета волос или роста?       Чуя рычит, и в ту же секунду в Дазая прилетает подушка, которая сбивает его со стула.       — Я понял! Это всё потому, что ты чай не пьёшь!       — Не в зависимости от того где ты находишься, ты всё такой же раздражающий!       Лёжа на полу, Дазай смеётся. Он бросает подушку обратно хозяину, но промахивается. На лице Чуи появляется улыбка, но он постарался избавится от неё настолько быстро, чтобы шатен даже не успел её заметить.       Почему он вообще улыбается? С небольшим усилием и ворчанием Дазай наконец-то поднимается. Его волосы растрепались, но, честно говоря, это его не портит.       — Ладно, не хочешь проветриться?       — Пф, а толку?       — Как же? Ты говорил что погуляешь со мной!       — А ты что, мой питомец чтобы гулять с тобой?       Дазай улыбается и откидывает волосы с лица. Чуя со вздохом закатывает глаза. Интересно, неужели его действительно привлекает идея выглядеть как животное? Этот человек просто невыносим!       — Не знаю, посмотрим. Чуть позже.       — Ну, серьёзно! Проспал пары, так не спи хотя бы сейчас!       — Тебе не понять меня, ясно?       Почему же он так крепко спал всё это время? Чуя, возможно, хотел бы спать так всегда, но даже когда он просто лежит, его мучает совесть. А тут он проспал целый день...       Осаму вздыхает, отводя взгляд в сторону окна. Он продолжает пить чай и, кажется, ждёт, когда ему что-нибудь скажут. Несколько секунд Чуя смотрел на свои колени и, немного поразмыслив, нарушает тишину.       — Дай мне собраться.       Шатен возвращает глаза на парня и снова улыбается. Интересно, вот у него рот не болит? Чуе кажется, никогда этого не понять. Он вообще редко улыбается. Он даже не видит смысла притворяться, он просто угрюмый.       Ему ещё требуется время, чтобы поднять себя, побороть страх переодеваться перед незнакомцем и проверить, всё ли он собрал.       — Зачем тебе столько хлама? Целая сумка!       — Тебя это не касается! Судя по тому, что ты ничего не берёшь, ты меня не поймешь.       — Я взял много вещей! Телефон, карту и даже ключи! Ох, кажется, моя рука сейчас отвалится!       Он наигранно стонет и изображает тяжесть в правой руке, чуть ли не падая на колени. Рыжий в очередной раз закатывает глаза, так что кажется, они совсем белеют. Но Дазая это забавляет. Подходя к двери, Чуя не успевает схватиться за ручку, как дверь тут же открывает кто-то.       — Ой! Простите, простите! Я услышала голоса и подумала что вы не заняты.. Мне так стыдно.       Чуя поднимает глаза, и его лицо расслабляется. Сзади появляется Дазай, что пугает Чую. Он слегка вздрагивает и отходит на пару шагов от них двоих. В уши врезается высокий голос Дазая. И ведь это не в первый раз, когда шатен меняет тональность с рядом стоящей девушкой. Распространяется это только на неё или на всех представителей женского пола?       — Юан, золотце! Соскучилась по мне? Извини, не могу погулять с тобой, я уже занят сегодня..       Девушка закатывает глаза. Кажется, она не сильно отличается реакцией от Чуи. Она, так же как и он, складывает руки на груди в недовольном жесте и поджимает губы.       — Вообще-то, я пришла проведать Чую-куна. Век б мои глаза тебя не видели..       Ну нет. Чуя сжимает лямку сумки, перекинутой через плечо, и не смотрит ни на одного из людей в комнате. Ну, фактически Юан даже не прошла порог... Она меняет голос и ласково обращается к парню.       — Чуя-кун, ты в порядке? Вчера ты выглядел бледно, когда так быстро ушёл, и я хотела ещё ночью с тобой связаться, но подумала, что это очень настойчиво...       — Я в норме, спасибо.       Чуя не знал, что ему ещё сказать. Но уж точно не правду. Вряд ли кому-то захочется услышать, как от его запаха и предпочтений в еде тошнит. Поэтому этот вариант он даже не рассматривал. Но за него другую правду любезно решил вывалить сосед по комнате.       — О, да, не волнуйся, уж я о нем позаботился.       — Этого я и боюсь.       — Прошу прощения?!       — Мы можем просто уже пойти?       Они оба раздражают, но если сказать об этом Дазаю, то это будет как попытка позвать глухого с дальнего конца города, а обижать девчонку как-то... недостойно. Чуя протискивается мимо Юан и медленно идёт по коридору. Шатен пожимает девушке плечами и ловко обходит её, догоняя рыжего.       Когда они выходят на улицу, оказывается, что там прохладнее, чем он ожидал. Ветер не очень сильный, но от него мёрзнут щёки. Лицо Чуи на удивление меняется, когда рядом с ним оказывается высокая фигура. Обычно он не делает поспешных выводов, но для Дазая можно сделать исключение, вероятно, он об этом потом пожалеет и сто раз поменяет мнение, но Осаму кажется адекватнее в компании Чуи без "лишних ушей".       — Ты так внезапно ушёл, неужели она тебе не нравится? Она само очарование и воплощение нежности! — Он задумывается на мгновение и продолжает с многообещающим «О» — Словно клубничный крем на торте!       Когда он говорит, от его дыхания в морозном воздухе появляются небольшие облачка пара. Чуя старается не смотреть на собеседника. Он наконец-то выравнивается, ему становится спокойнее, и он отпускает несчастную лямку.       — Предпочитаю острое.       — Острое?       — Что-то не так?       — Мм, это не совсем нетипично, но есть ли причина для этого? Я, например, не переношу острого.       Дазай кривит лицо при последней фразе, и Чуя, снова отворачиваясь, еле сдерживает улыбку. Он смотрит на деревья, сбрасывающие листву, и на людей, спешащих по своим делам. Осень в самом разгаре, а это значит, что скоро начнётся сессия. Может показаться, что творческие профессии – самые простые, но это не так.       Острое помогает расслабиться. Обычно его едят, когда хотят избавиться от стресса, и тем острее порция, чем хуже человеку в этот момент. Интересный способ причинить вред организму, при этом облегчив психическое состояние. К такому быстро привыкаешь. Что уж тут говорить, когда это ещё и вкусно, и купить можно чуть ли не в любом переулке.       — Просто так. Это вкусно. От сладкого меня подташнивает.       — Серьёзно?! Нам с тобой не по пути.       Чуя поднимает голову, чтобы взглянуть в лицо парню, и поднимает бровь. Что ж ему так везет на сладкоежек? Удивительно, что они не нашли общий язык с Юан, если, конечно, не принимать во внимание характер Дазая.       — Если бы ты знал, как мне всё равно, Дазай, ты бы расплакался.       — Сомневаюсь, лисёнок.       Погодите, что?! Чуя останавливается, но его собеседник продолжает медленно идти, достав что-то мелкое из кармана пальто. Он готов вытерпеть любые оскорбления, но ЭТО? Это ни в какие ворота. Быстро опомнившись, Накахара догоняет шатена и хмурит брови.       — Ты сам хоть понял что сказал?!       — Не понимаю о чём ты, лисёнок.       — ВОТ! ОПЯТЬ!       Чуя демонстративно тычет пальцем, как бы подчёркивая свою правоту. Его лицо слегка краснеет, а руки незаметно дрожат. Осаму смеётся и поджигает сигарету. Сделав затяжку, он выпускает дым, который красиво растворяется в воздухе. Но Чуе не нравится этот запах, и он морщится.       — Господи, ты просто невыносим.. Что же ты за паразит такой!?       Чуя в отчаянии закрывает лицо руками. Вся эта ситуация казалась такой глупой, и это смущает его. А вообще, вдруг Дазай не просто издевается над ним, а он просто педик!? От этой мысли Чуе становится немного стыдно. Нельзя сказать, что он гомофоб, но если бы к нему начал приставать парень, Накахара богом клянется, ударил бы его по яйцам. Особенно это касается Дазая Осаму.       В целом прогулка проходит неплохо: они гуляют по всему городу, прямо как с Юан, но не заходят ни в один из магазинов. Чуе ничего не надо, а Дазая он не спрашивал. Да и зачем? Надо было бы, он бы и сам пошёл. За весь поход по городу шатен скурил около трёх сигарет.       — Я и не догадывался что ты куришь.       — А зачем тебе это делать? Ты приехал только вчера, у меня не разбросаны окурки по комнате, и я курю только на улице, от меня вроде даже не пахнет.       Он демонстративно обнюхал свою одежду, а потом пожал плечами. Чуя закатывает глаза, смотря на этот театр. Неужели ему всегда нужно жестикулировать и «доказывать» что-то? Но всё же Чуя задумался: он не видел, чтобы вчера Дазай курил в течение дня, если быть честным, он даже не выходил из комнаты, а когда Чуя вернулся, то всё ещё спал, как и когда он уходил.       В комнате действительно никогда не было запаха сигарет, даже за такое короткое время можно было бы почувствовать его, но нет. Как же ему удаётся скрываться? А может быть, проблема в самом Чуе? Мысли путаются.       Во время оставшейся части прогулки Чуя в основном молчал, а Дазай не пытался его разговорить. Иногда он что-то говорил, но не требовал ответа. Казалось, обоих это устраивало. В некоторые моменты Чуе было неловко, потому что они не близки, чтобы молчание казалось чем-то приятным. Со стороны их сложно назвать друзьями.       Когда они наконец вернулись в комнату, Чуя облегчённо закинул сумку к своей кровати и безжизненно упал на неё. Ему показалось, что Дазай хмыкнул со своей половины комнаты, но Чуе было всё равно. Он просто так устал. Сейчас ему придётся быть в компании раздражающего Дазая, однако хотя бы не нужно будет с ним общаться. В данный момент ему совсем не хочется, чтобы с ним разговаривали. Проветриться, говоришь? Да он все соки выжал из Чуи!

      Воистину паразит.

      Он чувствовал, что силы оставляют его. Он попытался встать, чтобы пойти в душ и переодеться, но не смог даже пошевелиться. Его глаза закрылись, и он ничего больше не слышал. До тех пор, пока…