Когда Уён затормозил у своего дома, Сан припарковался рядом и, сняв шлем, поднял глаза на окно квартиры друга. Стекло было выбито и даже тут он слышал крики. Посмотрев на Уёна, мужчина понял, что всё сейчас будет очень плохо. Он слез с мотоцикла и пошёл за ним в подъезд. Он понимал, зачем Уён приехал за ним, но должен был уточнить.
— Зачем ты приехал за мной?
— Кёнмина забрала опека из-за этого долбаёба. Он истерит, что в этом виновата мама и снова пьёт. — Мужчина переступал несколько ступеней. — Если я начну, мать меня не успокоит.
— Мне предупредить Чонхо о «пропавшем» человеке?
— Наверное. — Неточно сказал мужчина и распахнул дверь в свою квартиру, тут же проникая внутрь.
Сан последовал за ним, видя бардак и разбитую мебель. Мужчина уже понимал, что отчим Уёна вряд ли выйдет отсюда живым. Он знал, что мать мужчины будет потом его винить, не будет с ним общаться, но для Уёна пусть лучше будет так, чем то, что происходило сейчас. Оказываясь в гостиной комнате, где и было разбито окно, Сан видит на полу бутылки от соджу. Запах не бьёт ему в нос, ведь он и сам до конца не протрезвел.
После взгляд Сана натыкается на испуганную женщину, лицо которой было в синяках, как и руки. Ынкен явно пыталась успокоить пьяного мужчину за что и получила от него. Пьяный отчим продолжал неразборчиво орать что-то уже в стену, забыв про жену и не видя незваных гостей.
— Мама, — Уёна подходит к ней и берет под руку. — Иди в другую комнату, пожалуйста. Я с ним поговорю.
— Ёни, сынок… — Начинает она.
— Госпожа Чон, мы не будем его трогать. — Пообещал Сан, тоже выводя её.
— Сан, пожалуйста. Ты же мне как сын, послушай меня. — Женщина пытается уже достучаться до Сана. — Он протрезвеет, и мы с ним помиримся. Тогда и в опеку сходим, всё уладим. — Обещает она, смотря на Уёна и его друга.
— Мам, я терпел всё. Все эти года терпел, потому что ты меня упрашивала. Но сейчас я уже не могу. — Уён мотнул головой и захлопнул дверь, оставляя женщину одну в комнате.
Они двигаются обратно в гостиную и видят там, как мужчина вновь пьёт алкоголь. Он едва ли стоит на ногах, но силы у него хватает, чтобы толкнуть стол и перевернуть его тем самым.
— Припёрся? — Взгляд Чондэ падает на Уёна. — И дружка с собой привёл? Боишься, что не справишься со мной один? — Он начинает смеяться, но мужчины видят, что наглухо пьян и не адекватен.
— Угомонись! — Рычит на него Уён, делая пару шагов к нему, но мужчина толкает его от себя, шатаясь.
Для Чона это было словно опустили рубильник. Один толчок отчима и мужчина уже не намерен держать себя в руках. Его будто спускают с цепи, перед этим сильно разозлив и раздраконив. Словно он был привязан, как пёс, а злой хозяин бил его каждый день и не отпускал никуда с цепи. Но сейчас эту цепь ему удалось разорвать, и хозяин остался без единственного уровня защиты, какой у него был.
Сан едва успевает заметить, как друг уже накидывается на пьяное тело. Они вместе летят на пол, но как бы Чондэ не сопротивлялся, сейчас сил больше у разъярённого пасынка, который оказывается сверху и начинает бить практически без разбору. Он разобьёт себе руки, оставит следы крови на полу, но его не волнует это сейчас.
Наблюдая за этим, Чхве не двигается. Он понимает чувства друга. Он миллион раз слушал, как тот переживает за мать и брата, но не может ничего сделать. И сейчас Сан не будет лезть пока всё относительно в порядке. Даже если Уён убьёт отчима, мужчина позвонит брату и всё решит ради друга. Даже наврёт Ынкен, что это сделал не Уён, а сам он.
Мгновение и окровавленный, но слишком пьяный отчим бьёт наотмашь Уёна по лицу. Мужчина на секунду теряется, но этого хватает, чтобы отчим нанёс ещё удар. Теперь они поменялись. Лицо отчима было полностью залито кровью, разбито уже в мясо, но он почти не чувствовал из-за выпитого. Он бил тоже, куда не попадя, попадая то в живот, то в грудь, то по лицу.
Слышалась ругань мужчин, их маты и что-то крайне неразборчивое. Когда Уёну удаётся схватить отчима и скрутить в удушающий, но не видит, как тот тянется за пустой бутылкой на полу. Сейчас мужчиной руководит ни холод в голове, ни приказ Хонджуна, а животные чувства. Его эмоции выплёскиваются наружу. Адреналин хлещет, сжимая все органы внутри.
Когда его по голове бьёт стеклянная бутылка, руки рефлекторно разжимаются, и он выпускает отчима. Он не теряет сознание, но не сразу может сориентироваться и понять, что произошло. Бутылка разбивается на мелкие кусочки, острое горлышко выпадает из руки на пол. А Уёну требуется время, чтобы прийти в себя, но его у мужчины нет.
Он осознаёт, что проигрывает, когда чувствует над собой отчима, который бьёт его снова без разбору. Нос сломан, губы расквашены, пары зубов нет, из головы течет кровь от удара бутылкой, а некоторые ребра точно получили трещины. Его рука ищет то, что может ему помочь. Пальцы мужчины натыкаются на острое горлышко бутылки, и он хватается за «розочку».
В следующее мгновение Уён ударяет отчима горлышком бутылки в шею. На него брызжет кровь, удары прекращаются, но мужчина не останавливается. Удар за ударом, он бьет уже в ключицу, скидывает тело на пол и садится на него. Алая кровь заливает пол, но Уён не может остановится. Он уже в истерике, уже знает, что отчим мёртв, но продолжает бить. Его руки по локоть в чужой крови, лицо в своей, а на полу это всё смешалось.
Его за плечи хватает Сан, оттягивая силой от бездыханного тела. Из руки мужчины выпадает импровизированное оружие, а сам он дрожит. Сан усаживает его на пол в коридоре, садится рядом и обнимает. Уён дрожит, как промёрзший пёс на улице, которого даже в снег не пускают в дом. Он обхватывает друга, обнимая его и пачкая чистую рубашку Сана в крови.
А Чхве прикроет его перед мамой, придумает что-нибудь, наплетёт. Он слышит, как Уён мычит ему в грудь, как он плачет. Мужчина достаёт аккуратно свой телефон из кармана и пишет сообщение Хонджуну, что они сейчас нужны. А после ищет брата и звонит ему.
— Да? — Из телефона слышится заспанный голос Чонхо.
— Можешь к Уёну подъехать? — Вздыхает Сан. — Ты очень нужен.
— Буду через минут десять. — Чонхо кладёт трубку.
Уён не успокаивается, продолжает дрожать и мычать. То ли от боли, то ли от понимания, что наконец сделал то, что давно хотел. То ли от осознания, что теперь их отношения с мамой испорчены. Он крайне не любит драки, рукоприкладства и, тем более, убийства. Но когда дело касается его родных людей, он готов на всё. Что сейчас и произошло.
Сан поднимает голову, когда слышит, что в квартиру входят люди. В дверях он видит Хонджуна и всех остальных. Те, зная проблему Уёна — видят и понимают всё без слов. Юнхо и Ёсан проходят в гостиную, где и происходили все основные действия.
— Почему ты не затормозил его? — Спрашивает Хонджун, садясь на корточки.
— А ты бы сделал так? — Сан смотрит в глаза босса.
— Нет. — Ким вздыхает и кивает. — Нужно тут прибраться.
— Чонхо сейчас приедет, придумаем, что с ним случилось. — Чхве тоже кивает и поглаживает Уёна по спине. — Ынкен скажем, что это сделал я. — Тише говорит мужчина, а все кивают, соглашаясь с ним.
— Мне кажется его надо на куски и вынести. — Говорит Сонхва.
Хонджун тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Он думал, что хоть один день пройдёт спокойно, но с его друзьями это невозможно. Ёсан подпирает дверь комнаты, где сидела мама Уёна, стулом. Чтобы она наверняка не открыла и не вышла, когда не надо. Пока они убирали и двигали мешающую мебель, в квартире появился Чонхо.
Парень, заглянув в гостиную, посмотрел молча на брата. Сан лишь мотнул головой, смотря на него с какой-то мольбой.
— Значит так, — Чонхо присаживается на стул около Сана. — Быстро распиливаете тело, чем хотите, как хотите. — Он смотрит на всех. — Когда начнете вытирать кровь, Уён идёт к маме и говорит, что выгнал его нахуй отсюда и не знает куда он пошёл. — Чонхо переводит взгляд на Уёна, который наконец оторвался от Сана. — Говоришь, что вы подрались и ты его выкинул из квартиры. Если вызовет полицию, я как-нибудь разберусь и приеду на вызов. Ты, — Он поднимает глаза на брата. — На себя ничего не берешь. Если сюда и придут устраивать обыск, то найдут они кровь Ёна, так что это бесполезно.
— Распиливаем и выносим. — Кивнул Хонджун.
— Да. Рюкзаки, сумки. Выкидываете куда хотите, но не всё сразу и не одновременно.
— Есть, лейтенант. — Кивает Сан. — Иди умывайся. — Он помогает Уёну встать и ведет его в ванную.
Сонхва, Ёсан и Юнхо идут в комнату. На спине Ёсана рюкзак со всеми нужными им предметами. Они закрывают дверь, а Сонхва видит, что Юнхо едва сдерживает порыв тошноты. До этого он явно не принимал в таком участие.
Мужчина снимает куртку и присаживается на пол. Всё происходит так, будто ими кто-то руководит, слаженно и быстро. Но в глазах Юнхо застывает ужас от происходящего, пусть он его и не показывает. Пусть пытается это всё скрыть и умолчать, но это оставит заметный отпечаток на его психике.
Не легко пилить кости человека, пусть незнакомого, но ещё теплого, который дышал меньше, чем полчаса назад. Сейчас они убирают его кровь, которую выносит Минги и сливает в унитаз. Хонджун пытается понять куда и когда им всё это выбрасывать, а Чонхо пропал из квартиры, будто его и не было тут. Даже отпечатков не оставил.
Когда тело было убрано, а кровь почти смыта, все покинули квартиру, кроме Сана и Уёна. Чон пытался прийти в себя и собирался к маме. Разговаривали они все тихо, и он надеялся, что она ничего не слышала. Отодвинув стул, мужчина открыл дверь в комнату и вошел к маме, видя, как она плачет.
— Мам… — Он аккуратно подошёл к ней и сел рядом.
Женщина молча обняла его и заплакала ещё сильнее. Ей было страшно от шума, что она слышала. Страшно, что сейчас сюда зайдет Чондэ и начнёт её бить. Она ещё долго будет плакать, будет спрашивать у сына, где мужчина, но тот будет ей всё говорить, как сказал Чонхо. А Сан пока домывал полы в гостиной и написал сообщение спящей Чоён, что будет к утру.
***
Выкидывая рюкзак в море, Юнхо не сдерживает порыв тошноты и всё-таки его ужин выходит наружу. Он уверен, что это больше от нервов, чем от отвращения. Он никогда до этого не имел дело настолько близко с трупами, не разделывал их и не вывозил части тела в своём рюкзаке.
Мысли в его голове беспорядочно путались, сводили его с ума ещё больше. Он думал, что ничего хуже того, что они сделали с тайцем — быть не может. Думал, что они неспособны, ведь они довольно хорошие, если с ними пообщаться поближе. Но как же он ошибался. Ещё и Чонхо, который тоже впутывается в это всё, но, похоже, не знает, кто такой Юнхо.
Живот ужасно сводило из-за нервного срыва. Ему хотелось отмыться от всего, что он делал сегодня, но у него не выйдет. Ему хочется подать рапорт, сообщить начальству, что он не намерен больше продолжать эту операцию, но он не может.
Сейчас он не может даже совладать с собой. Он не знает, как добирается до бара и видит, что из него выходит МёнУ, закончившая смену. Она ещё не сдала его, а значит у него есть надежда ещё остаться в живых. Мужчину трусит, он едва ли слазит с мотоцикла и оказывается около девушки, обнимая её тут же.
— Юнхо?.. — Она чуть ли не падает, из-за того, что он наваливается на неё.
— Мне плохо… — Мычит мужчина и падает уже на землю. — Я не выдерживаю, Мён… — Шепчет он, а девушка присаживается перед ним на корточки.
— Что с тобой? Почему ты тут, а не со своими коллегами? — Она хочет его поддеть, несмотря на его состояние, но мужчина пытается сам встать, что у него плохо выходит.
— Помоги дойти домой…
Девушка выдыхает и протягивает ему руку. Они кое-как поднимаются и Юнхо держится на ногах лишь чудом. МёнУ ведёт его в квартиру, она уже запомнила, где он живёт. А мужчина продолжает трусится, но молчит. Поднимаясь по лестнице, он спотыкается пару раз, но старается не упасть и не утянуть за собой девушку.
Оказываясь в квартире, Юнхо падает на пуфик и снова тяжело дышит.
— Ты попробовал то, что они фасуют? — МёнУ вообще не понимала, что с ним, но закрыла дверь и присела перед ним.
— Мы разрезали на куски человека и вынесли из квартиры. Он был ещё теплым, когда ему отрезали голову. — Юнхо хотел сглотнуть ком в горле, но ему стало ещё тяжелее дышать.
Девушка застывает на месте, не зная, что ему сказать. Правда просто не знает. Она видит, насколько ему сейчас плохо, насколько ему тяжело и как он перенервничал, но ничего не в силах с этим сделать. Состояние мужчины было безусловно ужасным и пугало её.
— Хо… — Начинает девушка, но замолкает.
— Почему ты ещё не сдала меня им? — Он смотрит на неё.
— Я не могу взять на себя такое… Если я расскажу им, они же убьют тебя. — Тихо говорит МёнУ. — А если не расскажу, их посадят. — Она опускает голову. — Я не знаю, что мне делать. И зачем я вообще связалась с тобой…
— Я тебе обещаю, у тебя будет полная защита от государства, когда это всё закончится. Я тебе клянусь, Мён. — Шепчет Юнхо, беря её за руки. — Я буду рядом и смогу тебя уберечь, если они узнают, что ты всё знала.
— Слишком наивно верить тебе? — Она будто спрашивает саму себя и вздрагивает.
— Доверься. Когда всё закончится, ты будешь в безопасности.
Он обещает ей это, смотря в её глаза. А она, как последняя дура, верит ему. Ей хочется верить во что-то, кроме как в то, что она работает на бандитов. Ей хочется чувствовать себя в безопасности и верить в это.
***
Утром Сан заехал в мастерскую, надеясь найти там чистую одежду. Его рубашка была испачкана и, если Чоён увидит его в таком виде, у неё явно будет слишком много вопросов к нему. А возможно, не будет ни одного и она сбежит, перепугавшись следов крови на нём. Пусть она и знает, кто он и чем занимается, но это далеко не повод приезжать к ней таким.
Найдя в одном из шкафчиков чистую кофту и джинсы, мужчина был рад, что когда-то их тут оставил. Всю сегодняшнюю ночь он провел в квартире Уёна. Первую часть ночи он убирал последствия кровопролития, а потом плёл для Ынкен уверенную историю вместе с Чоном.
Сейчас же он наконец переоделся, взглянул на время и помчал домой. На часах было уже девять утра и возможно Чоён уже проснулась. Но она не звонила и не писала ему ничего, значит, всё в порядке. Пусть перед глазами Сана до сих пор был Чондэ, но он старался успокоится. Мужчина не знает, что было бы останови он Уёна и теперь это никто не узнает.
Затормозив у дома, мужчина слез с мотоцикла и пошел в другую сторону. Там, где был цветочный магазин. Вчера он крайне некрасиво сбежал от Чоён, поэтому надо отвлечь её внимание и загладить вину букетом. Оказываясь в цветочном, он здоровается с девушкой-продавцом и смотрит на те цветы, что есть.
— Гортензии. — Он замечает большие цветы красных гортензий. — Самые большие выберите, штучек пятнадцать. — Примерно говорит мужчина и улыбается, достав бумажник из джинсов.
Когда букет оказался в его руках, мужчина снова удивился его размеру, тот был чуть ли не больше букета пионов, которые он дарил на первом свидании. Такой букет даже за спиной не спрячешь. Он расплачивается за него и идёт к себе домой, а на его телефон всё же приходит сообщение от Чоён, которая только проснулась и интересовалась, где же он.
Сан заходит в квартиру тихо, но слышит, как девушка уже убирает следы их вчерашней попойки. Он заглядывает в гостиную, видя там Чоён, и улыбается, заходя туда. В его руках красиво упакованный букет больших гортензий.
— Ты приеха… — Девушка слышит Сана, поворачивается к нему и застывает. — Сан…
— Это мои извинения за то, что я бросил тебя на всю ночь. — Он поджимает губы, смотря на неё невинно. — Прости.
— И ты меня прости… Я себя немного не контролировала вчера и накинулась на тебя. — Девушка краснеет, но глаза не отводит. Мужчина же кладёт цветы на журнальный столик, подходя к ней ближе.
— С каких пор просят прощение за то, что обоим понравилось? — Он наклоняется к ней.
Девушка не может ничего ответить, не знает, что сказать и лишь краснеет. Он снова чересчур близко к ней. Снова улыбается, а девушка понимает, что эта улыбка и эти ямочки начинают сводить её с ума. Чоён старается смотреть ему в глаза, но это крайне плохо удаётся, что мужчина видит.
Она не успевает понять, как оказывается втянута в поцелуй, снова ощущая губы Сана на своих. Его руки ложатся на женскую шею, большие пальцы гладят аккуратно скулы, а сам мужчина делает шажочек к ней, желая быть ещё ближе, чем он есть.
Первый их трезвый поцелуй был именно сейчас. Тот, что на крыше — выброс адреналина и эмоций. То, что было вчера — пьяные проделки и слепое желание тел. Сейчас же они целовались не потому, что так сказал алкоголь, а потому что хотели этого.
Руки девушки хватаются за его кофту, где-то в районе мужской талии. Она волнуется, будто ей пятнадцать и её поцеловал тот самый красавчик школы. Но девушке уже не пятнадцать, это не первый поцелуй, не первый мужчина в её жизни. Но узел в животе скручивает, как в первый раз. Сердце сходит с ума, то пропуская удары, то начиная бешено биться, где-то будто в пятках.
— Пойдем на свидание? — Первое, что спрашивает Сан, когда они отстраняются друг от друга.
— Конечно. — Чоён пытается осознать, реален ли поцелуй, да и вообще — реален ли Сан?
— В воскресение. Я заеду за тобой часика в три. — Тихо говорит мужчина.
— Я буду ждать. — Прошептала она, чуть опустив голову, а мужчина оставил поцелуй на лбу девушки. — Ты снова будешь весь в синяках?
— В субботу бой. — Он кивает, наконец отпуская её. — У тебя смена в субботу? — Мужчина тоже начинает убирать оставшийся бардак.
— Да. Я надеюсь, МёнУ выйдет вместе со мной. — Девушка помогает ему с мусором.
Сан улыбается на её слова и радуется в душе, что она не оттолкнула его, когда он поцеловал её. Закончив с уборкой, они идут завтракать, а девушка ничего не спрашивает, где он был, ведь помнит, что слышала голос Уёна вечером. Значит это их дела, в которые ей не стоит лезть.
— А как я цветы повезу? — Девушка смотрит на размер букета и думает, что даже держать его ей будет трудно.
— Я вызову такси, когда покушаем. На мотоцикле мы его не довезём. — Сан улыбается и гладит Бёль, которая ластится к нему.
— У меня ещё пионы же стоят… — Тихо говорит Чоён.
— Много цветов не бывает. Главное, чтобы у тебя аллергия не началась. — Мужчина жмёт плечами.
Завтрак они готовят вместе, под ногами крутится Бёль, но Сану безумно нравятся эти утра с Чоён. Нравится наблюдать за ней, разговаривать ни о чём, смеяться. Пусть и такому утру, предшествовала такая ночь.
