***
— Вы в главной роли, твою мать, Чонгук! — кричит седовласый мужчина, рассиживая в дорогом кожаном кресле; напротив него одинокий Гук, поджавший к себе ноги и опустивший глаза на шнурки белых кроссовок. — Я знаю, что ты особо не жалуешь Кима у нас в актёрском составе, но тем не менее вы оба безупречно прошли кастинг на главную пару дорамы! И я очень тебя прошу, — Намбин даже привстал, облокотив сильные руки на свой продолговатый рабочий стол, — чтобы ты наконец научился разделять игру и личную жизнь… — Погодите, директор Намбин! — вдруг перебивает мужчину парень, резко подняв подбородок и устремляя свой уверенный взгляд в сердитые глаза напротив. — Личную жизнь и игру здесь не разделяет как раз таки Тэхён-хён! Почему Вы отчитываете меня, если целоваться не хочет он? Намбин устало рычит и повторяет то, что говорил уже не раз Чонгуку: — Ты должен его тоже понять. Он новенький, несмотря на то, что сам по себе Ким профессионал, мы все здесь для него чужие, — седовласый мужчина обходит стол и встаёт прямо напротив Гука. — Я тоже когда-то был новеньким, но съёмочная площадка это другое! Там актёры, которые проигрывают выдуманную игру. А все свои тригерры пусть оставляет при себе. Он же не ребёнок, а взрослый человек, который работает актёром с трёхлетнего возраста. — Чон, твоя задача — показать, что ты ему полностью доверяешь, потому что именно ты его партнёр на съёмках этой дорамы. Конечно, поцеловать незнакомого человека не так просто, особенно если иметь такие скованные черты характера как у Тэхёна. — Прошу прощения, конечно, за грубость, но Вы сами общались с ним один на один? Он не подпускает к себе никого, сидит как истукан в своей гримёрке, а выходит только если на площадку позовут, — Чон непроизвольно размахивает руками в стороны. — Вы думаете, я не пытался с ним диалог завести? Да в первую же нашу встречу! Намбин потирает переносицу и глаза, а после обводит руками сразу всё лицо и устало мычит. — Тэхён не особо общительный, я знаю, но такого, как он, актёра мы просто не можем потерять. Поэтому прошу, найди с ним общий язык. — «Не особо общительный»?! Да он вообще никакой! Даже простое «привет», как нормальный человек, и то сказать не может, — Гук совсем позабыл, что разговаривает со старшим хёном и по совместительству директором, а потому повышал голос за пределы позволительного. Однако, Намбин особо на это и не обращал внимания, возможно, мужчина понимал чувства Чонгука — каково это, работать с молчаливым напарником, но помочь ему никак не мог. С этим сможет справиться только сам Чон, если сильно постарается найти контакт с Кимом. — Чонгук, что ты хочешь от меня? Я главных актёров уже менять точно не буду. По крайней мере Тэхёна, потому что он приглашённая звезда, и у нас уже давно подписан контракт на съёмки с его участием. А вот если ты отказываешься работать с ним, то я могу найти тебе замену. В кабинете наступает минута молчания и раздумий над предложением. — Знаете, а давайте! Найдите мне лучше замену, чем я весь распсихуюсь с этим беззвучным. Намбин, кажется, ожидал другой реакции, ибо сам же запинается на месте и чуть ли не падает, но тут же ловится Чонгуком. — Ты сейчас прям уверенно это говоришь? — мужчина слегка заикается. — Уверенно. — Хорошо, Чонгук, твоё право. Отказаться от такой роли, конечно, серьёзное дело, — Намбин недовольно дёргает бровями и подходит к толстой папке актёрского состава. — Знаешь, могу тебя, например, с Чимином местами поменять. Ты уходишь во второстепенную роль, а Пак заменяет тебя в главной. — Да, супер, — кивает ещё раз Гук, а сердце ужасно сжимается от осознания, на что именно сейчас его тупая башка согласилась. Отказаться от партнёрства с самим Ким Тэхёном! Да где такое слыхано было? Каким бы недоступным до мира Чона не был Тэ, однако невероятной красотой и поражающим талантом он смог потаиться где-то внутри хрупкого сердечка Гука. Ночью он мог непроизвольно заснуть с мыслями лишь об одном Киме, а утром бежать на площадку, чтобы его увидеть. И порой его пугали такие чувства, ведь это всё было ново. А иногда Тэхён раздражал до боли в коленях, и вся симпатия испарялась в ту же несчастную секунду. Даже его красота переставала быть настоль изящной, когда на любое сказанное предложение или простое слово Тэхён молчал как младенец, не научившийся и слова «мама» произносить. Работа с ним была нелёгкой. Во время игры он превращался в другого человека — в того, в чьих руках весь мир. А после того, как камера выключалась, Тэхён снова уходил в себя… — Тогда держи копию текста Ли Мина, которого играет Чимин, а ему я отдам твой текст, мой дорогой Гук, — по голосу Намбина становилось предельно ясно, что мужчина просто скрывает свою злость и негодование за доброй маской директора. — Готовься, и через тридцать минут чтобы был на площадке. Доснимаем эту вашу ненавистную сцену с поцелуем уже с Паком, а всеми сценами до займёмся позже. Чонгук молча забирает стопку листов и уходит из кабинета прочь, не забыв громко захлопнуть за собой дверь. Не понятно, что бушевало сильнее: разбитое сердце в осознании, что Чимин первым заберёт долгожданный поцелуй с Тэхёном, или то, что его главная роль, к которой он так долго стремился, была по щелчку пальца передана другому… В продолговатом коридоре Гук сталкивается с Камиллой — продюсером этой дорамы и по совместительству женой Намбина. В её глазах читается сильная растерянность и даже небольшой испуг. Камилле чуть больше сорока лет, однако для своего возраста выглядит она безупречно, молодо и изящно. Она была смуглой женщиной с тёмными кудрявыми волосами. Они вдвоём с Намбином начинали свою карьеру двадцать лет назад в скромной деревушке Кореи, а сейчас уже смогли собрать целый актёрский состав и стать лучшими продюсером и режиссёром в стране. Эта дорама — четвёртая их совместная работа. И конечно, они хотят, чтобы всё получилось идеально. Как только она заметила актёра, то незамедлительно направилась в его сторону, спотыкаясь на ходу на своих высоких каблуках. — Чонгук, что произошло? Почему мне звонит Намбин и говорит, что ты отказался от роли, и вместо тебя я должна подготовить Чимина? Быстро однако информация разлетается среди рабочих; из кабинета Чон выйти не успел, как главный продюсер уже был в курсе всего. — Камилла, меньше паники, — демонстративно махает ладонями Чон. — Это было сугубо моё решение, и всё-таки, я ведь не ухожу из дорамы полностью, просто меняюсь с Паком местами. — Но как же твоя мечта, кастинг, который ты так безупречно сдал? И твои родители уже готовы ожидать тебя в главной роли. Не меняется всё так быстро. Что именно стало причиной? — женщина каждые три секунды нервно заправляла пышные волосы за ухо, а её голос явно выдавал волнение. Ками познакомилась с Чонгуком, когда тому было всего шесть. Тогда Гук впервые попробовал себя в роли актёра. — Всё в порядке. Нет никакой причины, просто так будет лучше для меня и для вас. Если Ким категорически не хочет со мной целоваться, то пусть уже наконец сделает это с Чимином, и съёмки продолжатся. Камилла облегченно после слов парня выдыхает и заметно расслабляется, будто решение Чона перестало быть для неё таким серьёзным. — Так вот оно, в чём дело… Но это ведь совсем не такая сугубая проблема, чтобы отказываться от главной роли. — Но я уже это сделал, — спокойно говорит Чонгук, а сердце бушует. Сильно, резко и больно бьётся об грудную клетку и так жалобно просит остановиться, вернуть всё назад… В этот момент из кабинета выходит Намбин, задевая слегка дверью плечо Гука. Он замечает рядом Камиллу и быстро, махая рукой, зовёт её к себе. — Чон, тебе новый текст учить нужно, а не тут стоять, болтать и прохлаждаться, — обращаясь уже к актёру, тараторит мужчина. Камилла быстро обходит парня и заходит в кабинет к своему мужу, а Гуку не остаётся ничего, как покинуть коридор и скрыться в своей гримёрке. — Бини, как же так? Ты ведь говорил, что лучше Чонгука никто не сыграет пару Тэхёна. Почему ты передумал? Нам величественно усмехается и падает в своё кожаное кресло. Выглядит он расслаблено, будто всей этой суеты и не случалось вовсе. — Ками, конечно, я не отпущу Чона так просто, и тем более у нас с ним тоже есть контракт. Но это было его личное решение, на которое повлиять я не могу. Поэтому мне не остаётся ничего, кроме как показать ему, какие могут быть последствия. — О чём ты говоришь? Я немного не понимаю… — Я имею в виду то, что он сам так просто не отпустит Тэхёна в руки другого актёра. Я думаю, они достаточно друг к другу привязались, чтобы осознать, как тяжело бывает им на расстоянии. — Ты правда думаешь, что они неровно дышат друг к другу? — Ещё сама это увидишь… В гримёрке Чонгук умывается холодной водой и, не скрывая своей злости, пинает ногой стену. День был испорчен безосновательно! Подумать только! Какие бы эмоции не управляли Чонгуком во время отказа от этой роли, он готов просто пожизненно себя за это корить… Несмотря на свой железный характер и равнодушие к произошедшему, он действительно очень много сил и желания вложил, чтобы играть Бо Сона вместе с Кимом… Вдобавок в его дверь постучали не через тридцать минут, как говорил Намбин, а через целых пятьдесят секунд! Чон резко распахнул дверь, позабыв о своём невыученном новом тексте, и уже было хотел выйти из гримёрки, как тут же чуть не врезался в светловолосого Кима, стоявшего буквально на пороге. Некоторое время они озадаченно смотрели друг на друга и никто не решался среагировать первым. Однако спустя пару секунд Чон всё-таки осмелился на скромное: — Привет, — и приветствие прозвучало больше шокировано, нежели вежливо. Честно, в мыслях было осознание, что возможно, Тэхён сейчас позовёт его на площадку, готовиться к съёмке или наводить порядок на голове в виде аккуратной причёски и лёгкого макияжа. Однако Тэ молча протягивает горячий кофе в картонном стаканчике и бескалорийный вафельный батончик со вкусом ванили. Прям как любит Чонгук. Гук долго тупит взглядом, не зная, какую именно реакцию применить, чтобы не спугнуть и до того тихого Кима. — Спасибо, что ли, — негромко отзывается Чон, пытаясь неловко улыбнуться, хотя чувство тревоги и мучающий вопрос: «За что такое проявление внимания от самого Кима?» — до сих пор продолжают его посещать. Он медленно забирает так называемый подарок и делает шаг назад, так как расстояние между актёрами было заметно меньше, чем привычно. — Не за что, — и о-о-о Боже, насколько же голос бесподобного Тэхёна звучал обворожительно, особенно когда хрипотца эхом стала раздаваться в безлюдном коридоре! Чонгук чуть ли прямо сейчас не разлил на костюм свой кофе и не выронил из рук вкусный батончик от внезапно посетивших его мурашек. Однако актёр всё-таки находит в себе какие-то силы, чтобы более сдержанно, чем встревоженные эмоции внутри, произнести: — А чего это ты вдруг так? — Я знаю, что ты любишь такие батончики, — на одном дыхании каждое слово произносит Тэхён, а выражение его лица при этом не изменяется ни на дюйм. — Подумал, что вдруг ты захочешь перекусить на перерыве. Чону требуется ещё одна долгая секунда, чтобы спокойно выдохнуть и прийти в себя. — Да, ты прав, — кивает, кусая губы Гук. Между ними повисает недолгая тишина, которая в каждом поселяет своё смятение. Чонгуку, понятно, было неловко из-за резкого прилива заботы со стороны неразговорчивого Кима, который ранее и на обычное «привет» проходил с испуганным выражением лица, будто с ним не поздоровались, а смертную казнь по собственному желанию предложили. — А вообще, Камилла попросила предупредить, что через десять минут уже нужно стоять готовыми на площадке, — глаза Тэ неуверенно забегали за спиной Чонгука, а в голосе чётко слышалось значимое волнение. А вот почему нервничал Тэхён, если он сам первым начал этот диалог — становилось неясно. — Хорошо, спасибо, что передал, — ещё раз кивает парень, ощущая, насколько сильно сбилось его дыхание. И перед тем, как уйти актёру, Чон его уверено окликает. — Слушай, Тэ… — парень запинается на половине имени напарника, не зная, как именно к нему обращаться. С одной стороны, он его хён, всего на два года, но всё же старше. А с другой, их связывают рабочие отношения, и к большинству стаффа Гук обращается только по имени. Ким без слов понимает, что именно сейчас ставит парня в тупик, а потому скромно даёт разрешение: — Можно просто Тэхён. — А, да, хорошо. Слушай, Тэхён, мы с Намбином сейчас разговаривали… — внутри просыпается сомнение: стоит ли сейчас говорить Киму, что главную роль забирает Чимин, и на данный момент они больше не являются напарниками. А с другой стороны, Тэхён сам всё узнает через какие-то десять минут, и поэтому большого смысла предупреждать нет. — И мы так решили, что теперь ты и Чимин… — Тэхён! — со стороны раздаётся женский голос Виён, прерывающий речь Гука. Чонгук её не видел, зато отчётливо представил, что старшая сейчас наверняка поправляет свои очки с круглой оправой, а в руках держит папку со сценарием и разной прочей суетой. На ногах точно чёрные штаны клёш, а на груди свободная ярко-розовая блузка, из-под которой виднеется чёрный лифчик. Виён была на год старше Чона и на год младше Кима. В команде девушка отвечала за внешний вид актёров. — Нужно померить новые образы на последующие сцены, пойдём, пока у тебя свободное время есть! Тэ поворачивает голову вправо, встречаясь обоюдно с Виён, и кивает. Перед уходом бросает мимолётный взгляд на тексты в углу стола Чона и выпрямляет спину, видимо, делая для себя определённые выводы, и всё так же скованно произносит: — Ну, мне пора, — Тэхён уходит в сторону девушки. Всё происходит настолько быстро, что Гук даже моргнуть не успевает, как светловолосый Ким тут же исчезает. В его руке продолжает находиться вафельный батончик и горячий напиток; после такого короткого диалога даже слегка поднялось настроение, и все недавние невзгоды, вызванные сменой роли, тут же на удивление забылись. Чон спокойно разместился на скромном диванчике в своей уютной гримёрке и приступил к трапезе, параллельно стараясь заучить текст Ли Мина за каких-то десять минут. Моментом Чонгук вспоминает слова, которые наговорил сегодня Намбину про Кима, и тут же жалеет, что не смог сдержать свой взрывной характер при себе. Тэхён — да, не самый дружелюбный и общительный, зато очень добрый и честный, это смогли оценить уже все сотрудники, работающие с ним. Вот только Гуку такая сторона Кима открывается очень редко, и поэтому подобные выходки от Тэ в виде батончика и кофе — это как спичка, разжигающая его замёрзшее сердечко.***
Через, так обговариваемые Тэхёном, десять минут Гук, Ким, Чимин, Намбин и множество других актёров, в том числе и съёмочная группа, были в сборе. Тэ и Пака до сих пор нежно хлопали кисточкой по лицу, нанося лёгкий воздушный макияж на кожу. К Чонгуку же сейчас никто прикасаться не стал, Чон не появляется в сцене с поцелуем. Его второстепенная роль Ли Мина вмешается чуть позже. Наблюдать за всей этой рутиной со стороны было куда интереснее, чем оказаться ей подвластным. Чону даже разрешили некоторое время посидеть в кресле Намбина — главного режиссёра, и побыть на месте оператора, то есть поуправлять большой выключенной камерой. С самого детства в мыслях Чонгука возникало желание стать крупным режиссёром не только Кореи, но чтобы его ставили в пример и в других странах Земли, однако став уже взрослым, дальше своей профессии актёра Гук не может и не хочет идти. Как будто, будучи актёром, тебе открывается больше возможностей и совершенства. Ты как главное лицо, в которое влюбляются миллионы людей, а большинство режиссёров никто никогда не видел, и никто никогда не запоминает, хотя всю главную работу выполняют именно они. Тэхён мучительно ходил из стороны в сторону, не находя себе спокойного места. Его взгляд каждую минуту возвращался к улыбчивому Чону, который весело общался с Намбином и другим стаффом. И вместо того, чтобы повторять свой текст и готовиться к сцене с поцелуем, он совсем, кажется, отвлёкся от съёмочного процесса. «Неужели, ему это настолько неинтересно?» — крутилось бумерангом в голове Кима, создавая этим ещё больше личного дискомфорта и беспокойства. — Не жалеешь, что буквально за секунду потерял свою роль? — Намбин озадаченно ухмыляется, смотря на уверенного Чимина, читающего новый текст уже в сотый раз. — Пак-то, смотри, готов решительно. Чонгуку приходится оторваться от увлекательного занятия, как рассматривать множество мелких кнопок на корпусе камеры, и устремить взгляд на коллегу. Чимин в это время действительно чувствовал себя легко и спокойно, будто новость о том, что он со второстепенной роли перебрался на главную без сложных и важных кастингов — это обычное дело. — Всё равно не поцелуются, — пожимает плечами Чонгук, однако в сердце от своих же слов загорается сомнение. — Если Тэхён был не готов целовать меня, то его и подавно. Намбин заинтересованно дёргает бровями, слегка усмехаясь. Седовласый мужчина осмотрел привычную суету между главными актёрами и гримёрами, которые не отдалялись от них ни на секунду, внимательно изучая состояние каждого, а после, снова переведя взгляд на Чона, задумчиво, вроде на полном серьёзе говорит: — Знаешь, а я тут с тобой не согласен. Как по мне, Тэхён и Чимин вместе смотрятся даже гармоничнее. Чонгук не по-доброму сжимает пальцы, щёлкая костяшками, и вместо того, чтобы продолжить диалог с директором, начинает гипнотизировать Кима. — То есть хотите сказать, что Чимин больше подходит Тэхёну, нежели я? — эти слова вырываются сами, Чонгук даже не успевает подумать, перед тем, как задать вопрос старшему. Намбин усваивает для себя что-то новое, а потому задумчиво хмыкает. — А ты думаешь иначе? — интересуется однотонно мужчина. Чон принимает решение на это просто промолчать, не зная, как не раскрыв все карты о тайной симпатии к Киму, строго заявить, что да, он думает определённо иначе. Тэхён уже десятый раз разыгрывал эмоции у зеркала, когда к нему со спины подкрался Чимин, конечно, не с целью напугать Кима, а напротив, попытаться поближе познакомиться. Тэ слегка растерялся, когда Пак начал проявлять к нему такое дружелюбие, с учётом того, что раньше Чимин и малейшего внимания не тратил на него. — Тэхён, надеюсь, что сейчас сцена будет снята с первого раза, и нам не придётся слюнявить друг друга на протяжении долгих часов. Ким тревожно забегал взглядом по площадке, будто в поисках помощи. Не часто к нему пристают с таким напором, указывая, как и что делать, особенно если это тот, кто никого отношения к этому поцелую, как казалось до сих пор Тэхёну, не имеет. — Нет, ну Вы посмотрите, Намбин! — зло и громко раздаётся голос Чонгука, и седовласому мужчине приходится отвлечься от бумаг, чтобы выполнить просьбу Гука. Его взгляд устремляется на Чимина и Тэхёна, вот только ничего сверхъестественного он там не замечает. — Пак давит на него! Посмотрите, как напуган Тэ! — Я думаю, Чимин просто учитывает и себя, и всю съёмочную группу, которая второй день мучается с этим поцелуем. — Но сами говорили, что нужно к нему найти особый подход, а не стоять и вычитывать. — Ну, так это тоже своего рода «особый подход». Вдруг сейчас действительно эту несчастную сцену получится снять с первого раза, и прогресс работы пойдёт дальше. Мы разве не этого здесь все хотим? — Да, но посмотрите на Тэхёна, он ведь явно растерялся. — Так успокой его, Чонгук, — прямо говорит мужчина, находя в этой ситуации свою забаву. Намбину не первый год приходится работать с дорамами, где главными героями являются два парня. Однако этот случай уникален. Между Чоном и Кимом в первую же встречу завязалась особая связь, и, посмотрев на них, Нам понял: да, это те, кто им нужен! Конечно, актёры всё равно проходили кастинг, и Тэ, как приглашённая звезда, перебирал разных напарников в поисках того, кто сможет превзойти все ожидания. А таких актёров буквально не было! На фоне Кима все выглядели слишком скучно и тускло, будто они совсем не понимали, что забыли на кастинге в главную роль. Однако Гук всё же стал единственным, с кем замкнутый Ким открывался не только зрителям, но и самому себе.Flashback
— Хорошо, Чон Чонгук следующий, — записывая все недочёты актёра Со в толстую тетрадь, оглушённо произносит Намбин. Если честно, этот кастинг оказался одним из самых сложных в жизни режиссёра, потому что подобрать идеальную пару для Тэ почти невозможно — мало актёров, которые бы во время игры идеально дополняли Кима. Гук проходит в павильон, снимая с себя на автомате кофту, и тут же здоровается с Тэхёном, правда в ответ ни привета, ни ответа, как говорится. Он воспринимает этот игнор сначала как простое рабочее настроение профессионального актёра — обычно звёзды, наподобие Кима, стараются лишний раз с приземлёнными, наподобие Чона, не общаться. — Тэхён, это Чонгук, один из наших лучших актёров. Надеюсь, вы сможете найти общий язык, если вам повезёт работать вместе, — улыбается мимолётно Намбин и даёт команду начать игру. Конечно, Чону заранее выдали текст, который он должен был заучить наизусть и сейчас без единой запинки разыграть свою роль, однако делать он этого не стал. Гук привык получать поблажки от директора, так как прекрасно знает о его отцовской любви — он находится в актёрском составе режиссёра Нама с шести лет. И всё, что ему оставалось — это довериться своей интуиции и принципу логики: какая фраза должна идти последующей. — Чан Ху, твоя семья восприняла меня за врага, я думаю, что так больше продолжаться не может, — Ким вживается в роль моментально, Гуку даже требуется несколько секунд, чтобы осознать, что это началась сценка, а не Тэхён сошёл с ума, разговаривая сам собой. — Какая разница, что думает моя семья? Если мы любим друг друга, то уже ничего не важно. По растерянному взгляду Тэхёна стало понятно, что логика Чона тут его подвела и фразу он выбрал явно неподходящую. Однако Киму это помехой не стало, он тут же сообразил, что Гук не знает текста от слова совсем, а потому сам же начал импровизировать. — Ху, ты очень наивен, если так думаешь. Твоя семья любит тебя и она сделает всё, чтобы предотвратить нашу помолвку. — Помолвку? Когда ты успел сделать мне предложение, если буквально только что говорил, что нам пора расстаться? — Разве это сейчас важно? Я говорю с тобой на очень серьёзную тему, а ты снова ведёшь себя как малое дитя. — Ха, малое дитя? Да ты себя-то видел? Испугался моих предков и как крольчонок прячешься под стол. Лучше бы боролся за наши отношения. — А я всю жизнь только и делаю, что борюсь. Знаешь ли, мои силы тоже на исходе. — Значит ты всё-таки трус… И почему я влюбляюсь именно в таких отсталых долба… — Так, стоп! — вдруг раздался строгий бас Намбина и звонкий щелчок ручки, которая ударилась прямо об стол. — Я не знаю, что это было… Но это было идеально! В павильоне повисает минута пугающей тишины. И Намбин, осознав, что актёры не поняли его намёка, повторяет уже более ясно: — Чонгук, ты просто и-де-аль-но дополняешь Тэхёна во время игры. Я не знаю, что за дичь вы несли вместо подготовленного текста, но было это завораживающе даже для меня. Ким и Чон непроизвольно переглядываются, но оба молчат. Гук говорил первое, что приходило на ум, а Тэхён профессионально додумывал продолжение, чтобы не оступиться в неловком положении и не подставить ни себя, ни Чона. Намбин говорит, что со стороны это выглядело круто, но знал бы он ещё, как круто это ощущается наяву — когда совершенно незнакомый человек так понимающе смог выкрутить обоих.End of Flashback
— Что значит «пойди и успокой»? По головке мне его погладить? — воспринимая предложение мужчины как оскорбление, обиженно бурчит Чонгук. — Просто Чимин пусть не лезет к моему напарн… — резкий кашель Чона, прерывающий собственную речь. — То есть к Тэхёну пусть не лезет. Намбин, скрывая свою улыбку за сжатыми губами и отцовским взглядом, подходит ближе и встаёт рядом. Гук уже предчувствует, что мужчина сейчас скажет что-то такое, чего никто не будет ожидать, в том числе и сам Чон. — Ты ведь явно к нему что-то чувствуешь, — так заботливо и нежно раздаётся с уст Намбина. Причём это нельзя назвать вопросом, Нам уверен в своих словах. — Я заметил твой взгляд в его сторону ещё тогда, на кастинге. Чонгук нервно усмехается, чувствуя, как леденеет кожа. — И что бы ты плохого про него не говорил, я знаю, что он всегда номер один в твоих самых светлых фантазиях. — Намбин, Вы что-то путаете, — официально. До жути неловко слышать подобные высказывания от директора, который старше вдвое, и пусть вместе они работают уже пятнадцать лет, подобных диалогов у них ещё не выстраивалось. — Я даже не знаю, что могло заставить Вас выдумать такое… Чон делает ещё один скованный смешок, совсем не улыбаясь, напротив, немного сжимая губы и отворачиваясь от мужчины всем телом, чтобы он не разгадал, насколько же сильно ситуация поставила Чона в тупик. — Значит, говоришь, что нет? Намбин снова величественным взглядом, как и в кабинете при разговоре с Ками, обводит парня. Нам не сомневается в своем выводе, что тогда уверял в этом жену, что и сейчас, смотря на Гука, который покрылся многозначительным румянцем. — Н-нет, — запинается Чон, всё так же будучи повёрнутым к старшему спиной. — Ладно, — выдыхает, что-то задумав, мужчина и хлопает актёра по плечу. — Тогда пойдём, покажу тебе, как работают режиссёры. Гук, конечно, следует по пятам за Намбином прямо до высокого стула, где обычно старший рассиживал и командовал актёрами, громко выдавая приказы в личный рупор. Однако Чон всё не может понять — это седовласый так тему решил сменить или действительно поверил на слово и просто решил отстать, пока не получил ответ от взрывного характера Гука. — Тишина на площадке! — строго и резко заявляет режиссёр свою привычную фразу. Актёры и съёмочная группа, конечно, реагируют сразу и расходятся по своим местам. — Сцена поцелуя! Начинаем со фразы Бо Сона. Чимин, твой выход. Ким растерянно завертелся по сторонам. Его никто не предупреждал заранее, лишь Пак давал скверные намёки на то, что теперь он играет главную роль. Тэхён был озадачен и напуган одновременно. Поцелуй с Чимом? Да никогда. Но против воли его отвержения на площадке гаснет свет, а вместо него включаются один за другим фонари, которые придавали сцене особую атмосферу драмы и романтики. — Хван, — Чимин вживается в новую роль как в родную, быстро пробегая под искусственным ветром и зелёным полотном. — Не делай этого. Зачем ты губишь свою жизнь? Чонгук нервно поскакивает на месте, не находя всё никак покоя. Вот-вот и ногти начнёт грызть, а это, между прочим, для него жуть как противно. — Зачем ты пришёл, Бо Сон? — неуверенно и совсем неэмоционально хрипит Ким, но всё же пытается отыграть свою роль. Конечно, любой заметил неладное в состоянии Тэхёна, однако все почему-то молчат. Абсолютно никто не решается прервать съёмку. А далее Тэ просто пропускает свою последующую фразу, скованно дёргаясь на доске и категорически не воспринимая Чимина как своего напарника. А тот всё приближается и приближается, а это значит, что скоро сцена дойдёт до поцелуя. Чонгук же продолжает кусать губы, не зная, куда себя деть. Его мучили испуганный взгляд Тэхёна и ожидание. А больше всего морально убивало осознание, что, будь на месте Пака он, Ким бы чувствовал себя куда увереннее. — Я пришёл сделать то, на что не решался ты, — не теряется Пак и профессионально импровизирует дальше, чтобы не портить общую картину. Чимин явно торопится и наклоняется к губам Тэхёна неожиданно для всех. Не целует, лишь предупреждает. Ким пятится назад, отворачивая голову и тело, но Пака это в буквальном смысле слова не останавливает и он вновь сокращает между ними расстояние. — Стоп! Стоп! Стоп! — кричит, одновременно топая ногой, Чонгук. Намбин спокойно, будто вполне ожидая такой реакции, смотрит на молодого актёра, опять-таки продолжая молчать. Гук, не скрывая злости, подходит к Чимину и, взяв за задний ворот его — и до того рваной по сюжету — футболки, оттягивает назад, а Тэхён автоматически возвращается на место. — Играем ещё раз, — рычит Чонгук, не позволяя Чиму больше подойти к Тэхёну, и встаёт не на начальную позицию, а сначала занимает место рядом с Тэ на доске, присаживаясь на корточки. — Но… — начинает было возмущаться Чимин, однако Намбин, поднимая ладонь, тут же заставляет его замолчать, а сам заинтересованно смотрит на двух актёров, предвкушая, что будет дальше. Тэхён почти расслабляется, но когда Чонгук наклоняется к его уху и тихо, очень нежно шепчет только для них двоих: — Никто не посмеет забрать твой первый поцелуй, — Чон смог только сейчас догадаться, что вся паника Кима заключалась как раз в этом — в своей первой близости, — кроме меня. Чонгук выпрямляется и уходит к зелёному полотну, чтобы разыграть сцену с самого начала. Киму требуется время, чтобы прийти в себя, однако сейчас это занимает куда меньше времени, и Тэхён собирается с мыслями уже в ту же минуту, серьёзно настраиваясь на игру. — Хван, — пространство вокруг моментально накрывается душевностью и искренними чувствами, которые так идеально сейчас были переданы лишь одним словом. — Зачем ты это делаешь? Не губи свою жизнь. — Зачем ты пришёл, Бо Сон? — Тэ начинает наполняться уверенностью и невооружённым взглядом становится видно, как он меняется прямо на площадке. — Чтобы вновь сказать, насколько я тебе безразличен? Или выставить дураком перед своей семьёй? — Что ты говоришь? Глупости, — Чонгук чувственно наклоняется вновь ближе, но теперь они смотрят друг на друга с нескрываемым желанием в глазах, а внутри разгорается невидимое пламя. — Я пришёл, чтобы сделать то, на что не решался ты. Их расстояние заметно сокращается. — Ну же, поцелуй меня, Хван, — шепчет медленно Чон и тянется всё ближе и ближе. Ким, будучи прикрытым от камер телом Чонгука, учащает своё дыхание, а сердце непозволительно быстро бьётся, что удары слышит даже оглушённый Гук. Они замирают на секунду перед важным шагом, думая каждый о своём, а далее… Неизвестно, кто стал инициатором, в любом случае хотели они этого одинаково сильно. Их губы крепко сплетаются между собой, а языки неосознанно касаются друг друга, создавая звук приятного чавканья. Ким хватается ладонями за широкие плечи Чона, чтобы удержаться на месте и не свалиться в обморок от захватывающего чувства внутри. Все смотрели на эту сцену как на уже готовую дораму: с раскрытыми ртами и выпученными глазами. И лишь один директор гордо улыбнулся, расслаблено выдыхая. Прошло секунд двадцать, не больше. Тэхён нежно отстраняется первым, прерывисто, но так интимно дыша. Чону не хотелось оборачиваться — знал, что сейчас они стали главным объектом внимания всей съёмочной команды. — Мы сделали это, — усмехается горько, опуская взгляд вниз, Ким. Его тело до сих пор испытывает эйфорию с чувством желания и возбуждения. — Сделали, — кивает актёр. — Только с выключенными камерами, и я не переодет в сценический образ. Чон вновь замирает на напарнике, разглядывая черты лица, как восьмое чудо света, и без слов восхищается его красотой. По площадке раздаются громкие хлопки Намбина, которые позже подхватывают и другие работники. Тэхён непроизвольно смущается, пряча лицо за Чонгуком и крепче обнимая того за торс, чтобы не свалиться с собственных ног. Чимин, стоявший где-то в углу, не чувствовал злости, обиды или негодования. Нам предупредил его заранее о своём нескромном плане, и Пак, не задумываясь, согласился. Этим двоим уже давно требовалась помощь чужих рук, чтобы помочь разобраться со своими чувствами…***
На улице уже темнеет, рабочий день подходит к концу. Выдался он, конечно, эмоциональным, но до чего же запоминающимся. Чонгук собирает сумку, не забывая личные вещи в гримёрке, чтобы отправиться домой; другие актёры и съёмочная группа уже давно покинули студию. В помещении остался помимо Чона Намбин, который был уже одет в шикарный кожаный костюм, а волосы были уложены назад. — Я сегодня Камиллу в ресторан поведу, — величественно говорит Намбин, прокручивая на пальце ключ от студии, — поэтому уеду пораньше. Чонгук, не особо вникая, что говорит старший, кивнул подбородком, проверяя содержимое сумки. — Держи, — он кладёт на стол рядом с актёром те самые ключи, — закрой потом дверь и выключи везде свет, потому что, так понимаю, что тебя я не дождусь. — Я просто где-то зарядку от телефона потерял, — бормочет Чон и поднимает глаза на директора. — Но я понял. Закрыть дверь, выключить свет. Старший, улыбнувшись, кивает. — Намбин, — вдруг снова зовёт актёр мужчину, и тому приходится остановиться прямо на пороге двери гримёрки Чонгука. — Вы ведь специально всё это подстроили, чтобы я решился сделать первый шаг? Директор вновь давит из себя ухмылку, но уже более серьёзную. — На самом деле, я не думал, что обернётся всё так. Мне лишь нужно было, чтобы вы оба осознали свои чувства, — говорит очень родным для Гука голосом, — а поцелуй был полностью вашим решением. Вы хотели — вы поцеловались, — Чонгук смущённо опускает голову на свои кеды, улыбаясь недавним воспоминаниям. — Хотя, не разыграв мы этой сцены, не знаю, сколько бы ещё вы ломались как малые дети… — Да всё, я понял, — раскрасневшийся как помидор, резко выдаёт парень, заставляя мужчину по-доброму усмехнуться, но всё же замолчать. — Знаешь, а я ведь Камиллу тоже впервые на площадке встретил, — оглушённым голосом вдруг говорит старший, не смотря на парня. — И Вы живёте семнадцатый год в счастливом браке, — будто продолжая речь мужчины, произносит Чонгук, также больше не поднимая взгляд на Нама. — И вы проживёте, — улыбнувшись своим мыслям, ехидно усмехается директор. — Намбин! — вновь ощущая алую краску на щеках, злится Гук, нахмурив густые брови. Мужчина усмехается и, мельком взглянув на актёра, делает шаг к двери, чтобы покинуть гримёрку. — Увидимся завтра, Гук, — томно выдыхает директор и на прощание машет Чонгуку рукой. В атмосфере непрерывного покоя гремучей тишины Чонгук окутан ощущением уединения и спокойствия, правда потерянная зарядка всё ещё волнует его сердце. Неожиданно из-за закрытой двери доносятся приглушенные звуки шагов и загадочные шорохи, нарушая живописную иллюзию умиротворенности в помещении. Далее слышится скрип двери, который пропускает по коже парня мурашки. Чонгук нервно отступает, его инстинкты самосохранения взяли верх, изменяя обстановку моментальной напряженностью. Спиной актёр задевает выключатель и необдуманно нажимает на него, гримёрка наполняется ярким ослепительным светом, освещая всех присутствующих вокруг. Перед ним встаёт силуэт не менее напуганного Тэхёна, который сам рукой обшаривал стену в поиске выключателя. — Чонгук? — брови Кима взлетают от удивления вверх. — Я думал, что остался здесь один. Повсюду было так темно. — А я думал, что уже все давно ушли, — Гук заметно расслабляется. — Почему ты до сих пор здесь? — однако теперь сердце начинает нервничать из-за присутствия рядом молодого актёра, который хоть и был уставшим, но выглядел очень мило. Ким подбирает подходящие слова, прежде чем вяло произнести: — На самом деле, я искал тебя, перед тем, как везде потух свет, — волнение Тэхёна было слышно не меньше. А потому, что в гримёрке никого не было, тихий голос Тэ звучал очень громко для Чона. — И для чего же? Тэхён, смущённо извиваясь на месте и покраснев до ушей, а глаза его наполняются мучительным ожиданием, всё же рискует и начинает: — Чонгук, это… — но запинается на полуслове, поправляя свою причёску резким рывком. — Ну, в общем, тот поцелуй… Который был тогда… На площадке… Чон вопросительно кидает брови вверх, весь нетерпение, когда же Тэхён сможет признаться прямо. — И, в общем… Я всегда следил за тобой как за актёром… — Ким медленно и неосознанно приближается ближе, неловко перебирая пальцами, — и у меня даже есть коллекция твоих фотографий, как бы странно это не звучало. А когда я увидел тебя впервые на кастинге, то совсем выпал из мира, думая, что это всё не реальность, а выдуманные мною же фантазии. И, короче… Чон напрягает тело и, вот-вот предвкушая заветные слова, делает рывок вперёд, сокращая расстояние между собой и Кимом, а затем резко припадает к чужим губам напротив, бесстыдно хватая актёра за затылок и обрывая его речь на полуслове. Всё происходит в считанные секунды. Шокированный Тэхён слабо отвечает взаимностью, расслабляясь в накаченных руках, и чувствует, как слабеют ноги. Поцелуй чувственный, не такой, как на площадке. Этот более страстный, желаемый и возбуждающий. — Я тоже в тебя влюблён, Тэхён, — шепчет Чонгук в приоткрытые губы Кима, который закрыл глаза и лишь ждал продолжения начатого, — ещё с первой нашей встречи, я понял, что нам не стать просто напарниками. Голос Гука — единственный объект шума в пустой гримёрке. И свет горел только из неё, освещая коридор. Со стороны атмосфера немного пугающая, а внутри, наоборот, страстная. — Мне всегда казалось, что ты меня ненавидишь, — честно признаётся Тэхён, укладывая руки на плечах Чона, боясь, что тот в какой-нибудь момент его просто отпустит. — Ненавидеть — это тоже своеобразная форма любви, — проговаривает со смешком в голосе Чонгук. — А вообще, нет. Я тебя не ненавидел, я просто боялся и не знал, как нужно общаться с человеком, от которого без ума. Актёры неосознанно прижимались друг к другу непозволительно близко. Их губы находились в миллиметре друг от друга, но никто не решался продолжить поцелуй первым; они смотрели друг на друга, просто любуясь и запоминая этот момент таким, какой он есть. — И что мы будем с этим делать? — спрашивает аккуратно низким и тихим голосом Чонгук, смотря на своего возлюбленного сквозь прерывистое дыхание. Тэ неоднозначно дёргает плечами и потягивается выше, чтобы поцеловать алые губы напротив, прикрыв в моменте ресницы. Гук тут же отвечает, но берёт грубее. Такую инициативу от Тэхёна парень воспринял по-своему. А потому теперь позволил своим рукам сжать края свободной безрукавки Кима, оттянув её слегка назад, так, что пресс Тэ стал просвечиваться сквозь жёлтую ткань. А Тэхён, в свою очередь, привстал на носки, чтобы на несколько сантиметров быть выше Чонгука, и обхватил руками по локти затылок парня, запуская пальцы в густые тёмные волосы. Сквозь поцелуи слышались хрипы, рычание и даже возбуждающие стоны, от которых у обоих тело вздрагивало и желало большего. Теперь мёртвую тишину в студии нарушало обоюдное, но до чего же сладкое, чавканье. Актёры брали друга друга грубо, хватаясь за всё возможное, чтобы передать свои накопившиеся чувства. Гук, будучи прижатым поясницей к своему столу, резко подаётся вперёд и разворачивается, меняя свою позицию на верхнего. Но Ким, явно недовольный таким раскладом событий, запрыгивает на стол, чтобы вновь оказаться выше напарника, и перемещает ладони с волос на горячие щёки. Давление за застёжкой на чёртовых брюках мучает обоих, однако Чонгука по-особому сильно. Его руки скользят по всё ещё одетому телу парня, забираясь прямиком под безрукавку, пальцами надавливая на пресс, который Тэхён напряг ещё сильнее, чтобы покорить своего возлюбленного. — Твою мать, Ким, — стонет, разрывая поцелуй, Чон и грубыми движениями стягивает верх одежды парня, швыряя его куда-то в сторону, а сам припадает языком к коже над сосками, сладко выцеловывая, оставляя за собой яркие бордовые следы. Тэхён негромко вскрикивает, откидывая тело назад и лишь подпирая себя за спиной руками, чтобы совсем не свалиться на стол. Грудь, дай ей волю, тут же выгибается дугой, раскрывая для Чонгука всё больше простора и прекрасного вида. Тот же, в свою очередь, уже спускается ниже, проходясь медленным движением языка по алым твёрдым соскам. Тэхён на это зажмуривается и сжимает пальцы в кулак, а милый скулёж только усиливается, вызывая всё больше напряжения в штанах. — Ты такой чувствительный, — нежно бормочет тихим голосом Чонгук, на секунду прижавшись щекой к часто вздымающейся груди Кима, который на далеко не скромный комплимент не отвечает и только отворачивается в сторону, слишком смущаясь перспективы столкнуться с Чоном взглядами после сказанного. Тэхён краснеет, сам того не замечая. Зато это отлично подмечает для себя Гук и, не робея ни секунды, смело просит: — Скажи, что это твой первый раз, — хоть и сам знает, что ответ положительный, но услышать его из уст Кима просто необходимо сейчас. Светловолосый парень слабо кивает, пытаясь выдавить из себя что-то похожее на «да» и, выгибаясь от удовольствия в дугу, кусает губы почти до крови. Чонгук берёт больше и резко хватается за ширинку штанов Тэхёна, расстегивая без его согласия, он припускает их до колен, оставляя молодого актёра лишь в белых от известного бренда боксерах. Вставший член выпирается сквозь мокрую ткань, которая надавливает прямо на красную головку и от этого только сильнее мучает Тэхёна. Но Гук не раздевает его полностью, наблюдает за бесстыдными подёргиваниями в паховой зоне Кима и оглушающими стонами, которые разлетелись по гримёрке, заполняя всё пространство вокруг. Тот напрягает пальцы на ногах от неожиданности, но действует незамедлительно и, грубо потянувшись вперёд, чтобы чуть не столкнуться лбами с Чонгуком, сладко целует его, а после подтягивает к себе края его футболки и тянет вверх, так, что Чон остаётся сверху полностью обнажённым. Его мышцы, соблазняющая татуировка, пресс, всё это вводит подсознание Тэхёна в ещё более сильный транс, потому Ким неосознанно оттягивает за волосы голову Чона назад, при этом поцелуй не прекращает. Всему этому придавало атмосферу тяжёлое, учащённое, возбуждённое и очень страстное дыхание обоих. Их поцелуй не был из рода ванильных чмоков, и уже точно не походил на первый поцелуй в жизни, это было куда взрослее, с присутствием грубого вторжения языка и неприятного столкновения носами. Чонгук, будучи с прикрытыми от удовольствия глазами, тянется ладонями до влажных боксеров Кима, аккуратно хватаясь за резинку и оттягивая её вниз. Тот сразу же заёрзал на месте, то ли помогая Чону снять их, то ли, наоборот, чтобы он оставил их в покое. — Гук, — задыхаясь в поцелуе, успевает простонать Тэхён, напрягая своё тело до дрожи, — я не знаю, как… — Я сделаю всё сам, — обрывает своим хриплым шёпотом Чонгук парня на полуслове и вновь пытается стянуть боксеры вниз. На этот раз у него получается лучше, и упругий член Кима, освобождаясь от преграды в виде плотной ткани, тут же выпирается вверх, мучительно жаждая ласки или хоть какой-нибудь покорности перед ним. Тэхён хнычет не меньше, не зная, куда деть руки, он кладёт их себе на живот, стеснительно закрывая ресницы и опуская голову вниз. Но Чонгук, явно недовольный таким ответом, резко раздвигает ноги Тэхёна в стороны и подходит ближе к сидящему на столе парню. В момент власти Гука Тэ невольно вздрагивает и выпрямляется, вновь в поисках места, куда деть свои слабые руки. Гук неожиданно берёт упругий член актёра в свои шершавые ладони, проводя по нему плавными, ласкающими движениями. Стоны Тэхёна становятся всё громче, и всё заметнее на них реагирует Чон, когда сам непроизвольно начинает перебираться с места на место, а ткань брюк надавливает прямо на возбуждённую головку. Ким сам извивается под его напором как змейка, но не старается остановить Гука, напротив, без слов желает ещё больше и больше. Чонгук смотрит на влажный член, сдавленный в его кулаке, и не может себе отказать в том, чтобы обхватить его губами и бесстыдно провести языком, слизав выступившую смазку, да так, чтобы заставить Тэхёна вскрикнуть от неожиданности, впившись ноготками в его широкие плечи. — Ты такой невинный, — протяжно мурлычет Чон, заводясь от стеснительности парня. — Как давно ты ласкал себя? На этот вопрос Тэхён реагирует бурно, сам того не ожидая. Ладонь Чонгука, сжатая на головке Кима, наполняется липкой смазкой, которая стекает прямо по костяшкам и влажно попадет на деревянный стол, создавая всё более грязную, но страстную картину. При этом Чон продолжает ждать ответ на свой мучительный вопрос, а за долгое молчание сжимает член, грубо подрачивая вверх-вниз. — Я… — заикается парень от волны чувств, что сразу накрывает его слабое тело, — я не ласкал себя… Никогда. Эти слова звучат как мольба для ушей Чонгука и как прямо сказанное: «Я хочу, чтобы ты меня трахнул!». — Понял, — хрипло мычит актёр и в ту же чёртову секунду падает губами к налитому кровью члену, собственными слюнями создавая всё больше липкой влаги. — Ой! — выкрикивает со стоном Тэхён, закатывая глаза. — Это… Это приятно… Грубые пальцы Чонгука обжигают кожу. Касания ощущаются острее, чем когда-либо. Ким непрерывно ёрзает, пытаясь совладать с собой, не поддаваясь магии этих рук. Он отрывисто дышит, стараясь не смотреть вниз, сохранить рассудок и утихомирить поток чувств, что бушевал внутри него. Пока его тело дрожало, горячие пальцы Гука переместились на бёдра, притягивая парня к себе ещё ближе, так, что его член, вплоть до основания, оказывается во рту Чона. Веки подрагивали, чувствуя каждым сантиметром кожи этот жар, подводя себя к концу. Ловкие ладони Гука скользнули к торсу, вызвав табун мурашек, что заставил слегка вздрогнуть. Движения стали реже, парень начал брать глубже, слыша стоны сверху, чувствуя, как близится разрядка. Звон в ушах и лёгкое головокружение вытянули его из мира на долю секунды, когда Тэхён со стоном кончил прямо в чужой рот. Осознав, что только что произошло, Ким отстраняет от себя Гука быстрым толчком, а мысли наполняются паникой и безрассудством. — Прости, Боже мой, прости, — голос дрожит, как и тело. Невинный Тэхён чувствует за собой вину, хотя совсем не понимает, до чего же желаемо это было сейчас для Чона. — Успокойся, — рычит, но не по злому, Чонгук и встряхивает Кима, снимая его со стола, ставя на пол и поворачивая его задницу к себе. Сам же выпрямляется, становясь значительно выше Тэхёна. Чон грубо толкает напарника вперёд, заставляя его дырку показаться отчётливее. Ким напрягается, но не сопротивляется. Явно слышит, как за спиной расстёгивается ширинка чужих брюк, после чего хлопает резинка, и твёрдый член упирается прямо между половинками, вызывая уйму мурашек по всему телу. Из уст Тэхёна нередко выходили и бранные слова, но выговорить их нормально не получалось, лишь только простонать, либо вскрикнуть. Когда влажные пальцы Чонгука проскользили по не менее мокрой дырочке Кима, а после сразу двумя ладонями половинки растянулись в стороны, открывая для Чона всё больше соблазнительного вида, казалось, что вся гримёрка наполнилась нетушимым пожаром: тела горели у обоих, но у наклоненного к столу Тэхёна куда сильнее. Два пальца актёра с задержкой входят внутрь, растягивая влажное колечко. Тэхён выкрикивает что-то невнятное, и среди всего его бурчания можно было лишь уловить: — П-п-п… Приятно… Чонгук. Движения внутри учащаются, пальцы бесстыдно бьются о стеночки, и к ним входит ещё один, третий. На нём Тэхён жмурится, кусая свои губы и продолжая бормотать непонятные слова. Чонгук сам от удовольствия закусывает нижнюю губу и моментами гордо улыбается нижнему виду. Когда же мокрые пальцы со сладким чавканьем выходят, притягивая за собой небольшое количество смазки, Чонгук встаёт ровно напротив возбуждённой дырочки, дразня своим членом Тэхёна: то касаясь головкой колечка, то делая незначительные удары крупным основанием вокруг него. — Если тебе будет больно, — прерывисто дышит Чон, то сжимая половинки в своих ладонях до красных отметен, то раздвигая их, не моргая, исследуя всё взглядом, — просто скажи об этом мне. Руки Кима инстинктивно падают на собственную задницу, смущённо заграждая вид сверху. Тэхён, весь покрасневший от ожидания, мучительно извивается под напором Чонгука и сладко хнычет, дёргая поясницей и требуя хоть каких-либо действий в ответ. — Нет, так дело не пойдёт, — рычит Гук, грубо хватая руки актёра за запястья и соединяя их вместе, прижимает к спине Тэ, чтобы те и шевельнуться не смогли. — Не закрывайся от меня. Тэхён прижимается лбом к холодному столу, продолжая изнемогать от бездействия позади него, как Чонгук, оставляя звонкий шлепок на заднице Кима, подаётся вперёд и очень нежно входит только лишь головкой, покрывая всё тело Тэ дрожащими мурашками. — Да-а-а-а, — раздаётся куда громче по всей гримёрке, наполняя её ещё большей похотью и желанием. Чон продолжает двигаться вперёд, очень жадно захватывая мягкие бёдра Тэхёна в свои ладони. Рот слегка приоткрыт, плечи расправлены, а на кистях чётко выпирают вены. Всё это выглядит куда соблазнительнее, чем можно было бы себе представить. Ноги Тэхёна слабеют окончательно, и он чуть ли не падает, когда Чонгук ускоряет темп и всё больше и больше заполняет влажные стеночки парня собой. Гук вовремя подхватывает его за голени и, не отстраняясь ни на секунду, полностью сажает парня на стол в позу лягушки. Так бёдра Кима ещё сильнее рассоединяются, предоставляя перед Чоном влажный обзор на красное колечко, так сладко обхватившее основание его члена. — Глубоко… Чонгук, так глубоко, — пряча своё смущённое, растрёпанное и возбуждённое выражение лица в собственно обслюнявленных руках, мычит жалобно Тэхён. Гук даёт ему несколько незначительных секунд привыкнуть, пока сам медленно поглаживал округлённые и красные половинки шершавыми ладонями. — Тэхён, после этого ты не должен прятаться от меня, — говорит вдруг Чон, возобновляя параллельно с этим свои толчки, которые с каждой пройденной секундой только ускорялись. Ким, мало что понимая, заикается в ответ, не в силах выдавить из себя что-то благоразумное. Но он однозначно понимает, что слова Чонгука это не простая просьба, а серьёзное утверждение, которому перечить он не может, да и не хочет. Толчки, стоны и рычание Чона, всё это было единственным, что заполняло культурную студию создания кино. Но на данный момент она превратилась в место, где созревали новые, взрослые отношения двух молодых актёров. — Чон… Гук, помедленнее, пожалуйста, — слёзно просит Ким, расслабившись на столе до максимума. — Скажи мне, что эта ночь действительно перевернёт буквально всё в наших отношениях, — повторяет Чонгук, долбясь с бешенной скоростью в узкую дырку Тэ. — Д-да, — мучительно выдаёт парень и, поворачивая голову на Чона, насколько это было возможно, добавляет, — это важно для меня… Я хочу быть с тобой… А спустя секунду отдышки Ким произносит так сладко, что теперь тело слабеет у Гука: «Я хочу быть твоим». Чон чувствует, как его грань приближается, и потому, прикрыв глаза и ещё сильнее сжав в ладонях ягодицы Тэхёна, делает несколько глубоких толчков, и, резко покидая Тэ, изливается прямо на его поясницу. Ким жадно и довольно улыбается, падая головой на руки и закрывая расслабленно ресницы. Чон делает шаг назад, чтобы отдышаться, и, замечая под актёром лужу белой смазки, гордо усмехается. — Сколько раз ты кончил за это время? — Гук вновь подходит ближе в момент, когда колени Тэхёна опускаются, и тот, шатаясь, встаёт на ноги. Его щёки моментально краснеют, вызывая всё больше удовольствия у Чонгука. — Я, кажется, — вновь тяжёлая отдышка. Тэхён поднимает глаза на парня, подходя в плотную и обнимая того за торс, тихо шепчет, — я, кажется, люблю тебя. Чонгук, теряя контроль, поднимает слабую голову актёра за подбородок, оставляет окрыляющий поцелуй на алых губах. — Я тебя, кажется, тоже.