Он
14 марта 2024 г. в 19:30
Китнисс осталась одна. Не совсем конечно, на посту президента её окружало множество разных людей, знакомых и не очень, но пустота в душе не спешила покидать, а казалось, лишь сильнее разрасталась. В какой-то степени это было справедливо, как-никак, в таком огромном количестве смертей кажется, не был виновен даже Сноу во времена своего правления. Собственно кроме апатии, на Китнисс навалилась бессонница, и опять же — рядом никого не было. Гейл уехал куда-то на новую работу и практически не писал, а Пит всё ещё лежал в психушке, и с одной стороны Китнисс было его жаль, но с другой, она чувствовала облегчение. Всё таки та история с фиктивными отношениями всё ещё висела между ними мёртвым грузом. В дверь постучали, Китнисс дёрнулась приходя в себя.
— Прошу прощения? — В проёме показалась чья-то кудрявая голова, волосы незнакомца (вот так совпадение) были белые, да и сам он чем-то напомнил Китнисс Сноу, разве что тот был седым из-за возраста, а этот парень видимо потратил немало денег, чтобы найти подходящую краску, а заодно отбелить себе кожу и сделать глаза столь яркими. Интересно, сложно ли ему сейчас, когда страна только начинает приходить в норму? Быть может.
— Моё имя Морфей Горендер. Меня наняли как вашего нового секретаря. — Наняли значит? Китнисс фыркнула, ну да, где это видано, чтобы президент сам себе подчинённых выбирал. Тот ещё сюр. Морфей пригладил свои кудряшки и начал с вопроса про кофе. Банально, но приятно.
Именно так это и началось пожалуй, парень продолжил таскаться за Китнисс хвостиком как и подобает любому уважающему себя помощнику. Таскался к слову не только на работе, но и дома. То и дело в огромном пентхаусе раздавались звонки с вопросами и пожеланиями, Китнисс приходилось прилагать немалые усилия, дабы бедный телефон не встретился в какой-то момент со стеной.
А потом он впервые увязался с ней в родной Дистрикт. Мда, этого ещё не хватало. И тем не менее Китнисс не отказалась от сопровождения, просто то чувство стабильно грызущее её по ночам, рядом с вечным источником шума переставало трепать едва живые нервы Сойки-Пересмешницы, пусть и не надолго.
— Честно, всегда восторгался мастерством охоты. — Глаза Морфея горят, когда он смотрит на лук со стрелами. И Китнисс кажется, что его родители знатно промахнулись с выбором имени.
— Хочешь попробовать? — Активный кивок.
— Только давайте выйдем ближе к вечеру. Моя мазь осталась дома, к сожалению.
— Что за мазь? — Китнисс бросает на парня заинтересованный взгляд. Ранее она за ним каких-либо болезней не замечала.
— Ну так ведь, — Морфей бережно касается своих кудряшек, — Я альбинос, мэм. Я не могу слишком долго находиться на солнце или получу сильнейшие ожоги. — Китнисс только присвистнула, она даже не подозревала о подобном, возможно потому-что особо не жила в Капитолии, даже сейчас там всё казалось до жути чужим, хотя находиться в родном доме, вернее его остатках было ещё более невыносимым испытанием.
Уже вечером они выдвинулись на охоту, на этот раз без сопровождения охранников. Морфей оказался пусть и неуклюжим, но весьма изобретательным парнем, благодаря чему уже через два часа он худо бедно, но поймал двух зайцев. Китнисс это впечатлило, для капитолийца было очень даже неплохо.
— Знаете почему я захотел работать на вас? — Спросил Морфей, когда они вместе устроились на поляне, ожидая пока огонь сделает своё дело с кроличьим мясом.
— Нет, почему же?
— Вы наверное не помните, но вы спасли мою мать, она сбежала в Дистрикт-13, хотела взять меня с собой, но было слишком опасно. Её заподозрили в измене мужу, якобы пока он находился в коме, но это неправда, знаете. — Он грустно уставился на огонь, в его глазах словно отражался весь тот некогда пережитый страх за близких. И Китнисс его прекрасно понимала.
— Я хотел отплатить вам чем-то хорошим, и вот наконец придумал чем. Вы кстати не совсем похожи на себя из тех роликов. Не такая железная, скорее уставшая, но… Не знаю, рядом с вами порою так хорошо и по домашнему, что хочется петь. Извините если прозвучало слишком сопливо. — Китнисс невольно улыбнулась, казалось этот неуверенный лепет заставил льдинку в её сердце слегка треснуть.
И кажется, засыпая на поляне, окружëнной деревьями и находясь при этом в объятиях Морфея она впервые за долгое время почувствовала, что больше не одинока.