Спасти родителей

      Гермиона видела, как Гарри победил, как ее лучший друг опять выкрутился, используя Экспелиармус против Волдеморта, и именно его излюбленное заклинание стало фатальным для Темного лорда. На ее глазах он обратился в прах и рассыпался, а ветер тут же развеял его. И в тот же момент Гермиона рванула в визжащую хижину, к профессору, она не могла себе позволить не попытаться его спасти, упустить хоть малейший шанс. До последней битвы Гарри успел рассказать о просмотренных воспоминаниях. Профессор был на их стороне, все это время он защищал их, заботился по-своему: она вспомнила, как он закрыл их собой на 3м курсе, когда обратился профессор Люпин, вспомнила, как подожгла мантию профессора на первом матче Гарри по квиддичу – она тогда первая догадалась, что он пытался спасти Гарри.       Гермиона бежала по темному узкому проходу – спасибо Живоглоту, помог пройти мимо гремучей ивы, бежала, цепляясь за корни и камни, царапая руки и лицо, слезы заволакивали ее глаза, но она не останавливалась. Она должна его спасти. Она просто не может потерять еще кого-то в этой войне. Слишком многих она уже потеряла. Фреда, Люпина, Тонкс, Дамблдора, Грюма, Лаванду, Колина, Седрика, своих родителей… да, ее родители были живы, но она не знала, как обратить Обливейт таких масштабов, и единственный шанс – спасти Снейпа, лучшего легилимента, лучшего специалиста по темным искусствам и проклятиям. Гермиона перечитала кучу книг еще до принятия решения использовать заклинание забвения и не нашла способа его обратить. Но живые родители, пусть даже никогда больше не вспомнившие ее, лучше мертвых.       Гермиона писала в Мунго, консультировалась у лучших колдомедиков, но никто из них не восстанавливал память за такие периоды времени. Тем более это не просто стертый период жизни – это отдельные извлеченные события, связанные с ней. По масштабам случай был схож со случаем ставшего постоянным пациентом Мунго Локхартом, только уникальность заключалась в изысканности применения заклятия забвения Гермионой и избирательности воспоминаний. Она одновременно гордилась собой и ненавидела себя. Гермиона стерла все воспоминания о себе, абсолютно все, не оставив ни единой зацепки, ни малейшего намека на свое существование в жизни и памяти своих родителей. Очередной корень резко хлыстнул Гермиону по щеке, что привело ее в чувства. Проход стал подниматься выше, она уже близко, Люмос осветил первые ступеньки – еще немного.       Гермиона влетела в хижину, разнося перед собой Бомбардой остатки мебели и каких-то досок, подскочила к профессору, на ходу открывая сумочку, которая не раз спасала ее и ее друзей за последний год. Руки предательски дрожали, слезы не останавливались, и Гермионе пришлось на несколько секунд замереть и закрыть глаза, сделать пару резких глубоких вдохов и медленно и сильно выдохнуть, приводя в порядок сбитое дыхание после бега.       - Акцио успокаивающее, - направила палочку девочка вглубь сумочки. Гермиона понимала, что если профессор еще жив, счет идет на секунды, но ей нужно быть сосредоточенной, ум должен быть трезвым, а хватка твердой. Резким движением Гермиона поднесла к губам флакончик с зельем, зубами вытянула пробку, выплюнула ее под ноги и одним глотком осушила бутылочку. Она отсчитала в обратном порядке 5 секунд, дыхание выровнялось, дрожь утихла.        - Так, Гермиона, думай. Сначала Диагностическое, – слабое зеленоватое, почти желтое свечение замерцало вокруг профессора – он еще жив, но в крови яд. Она выдохнула, в груди растекалось тепло, сердце забилось быстрее.       - Акцио безоары, акцио кроветворное, восстанавливающее, акцио обезболивающее, - Гермиона приподняла голову профессора, открыла ему рот и постаралась положить безоар как можно глубже к корню языка.       - Так, теперь массируем шею, - что оказалось очень проблематично, т.к. укус Нагайны превратил одну сторону шеи в кровавое месиво. Гермиона применила очищающее, призвала заживляющее и бинты, вылила на бинт весь флакон зелья и прижала к ране, зафиксировав повязкой.       - Глотайте же, профессор Снейп, ну, пожалуйста, - есть, у нее получилось. Потом она по порядку вливала обезболивающее, кроветворное и восстанавливающее зелья. Теперь остается найти противоядие. Она была уверена, что Снейп его сварил, не мог не сварить, он слишком долго был двойным агентом и не прокололся. Он чуть не погиб, потому что Волдеморт решил, что профессор владеет бузинной палочкой, а не потому что он шпион. Его не вычислил даже величайший темный волшебник, а значит, у Снейпа не могло не быть плана на все случаи жизни. Гермиона еще раз применила Очищающее заклинание, одежда профессора приняла более приличный вид.       - Простите, профессор, но мне надо это сделать, - Гермиона расстегнула сюртук и стала проверять карманы. Она выудила какой-то сверток, конверт и 7 склянок, удивительно, что те были целыми, не смотря на падение Снейпа. Затем она проверила карманы брюк, и только потом обратила внимание, что в руке профессора была зажата его палочка, целая! Гермиона улыбнулась, если он очнется…нет, когда он очнется, он будет рад.       В свертке оказался безоар, Гермиона на секунду испугалась, неужели противоядия не было и Снейп надеялся на безоар? Гермиона по очереди рассматривала пузырьки – набор тот же, что и использовала она, - кроветворное, восстанавливающее, заживляющее… ого, профессор, Вы носите с собой напиток живой смерти? Она не хотела знать, зачем он ему мог понадобиться. Но содержимое следующего пузырька удивило ее еще сильнее, - запах пергамента, скошенной травы и мятной зубной пасты – амортенция. Любовный напиток. Приворотное зелье. Зачем оно профессору? Какой аромат он слышит, когда вдыхает пары амортенции? Вопросов становилось все больше. Но время шло, а ей оставалось проверить еще два пузырька, почему-то непрозрачных. Она открыла один пузырек – зелье удачи. Гермиона улыбнулась как-то грустно, поняв, что противоядия не было, по крайней мере не было с собой. Профессор рассчитывал на удачу, но не успел выпить зелье. Гермиона открыла последний пузырек – запаха нет, субстанция внутри была прозрачной. Опять напиток живой смерти? Нет, что-то не то. На противоядие не похоже, должен был бы быть хоть какой-то запах – алоэ, календулы, ромашки – у любого противоядия была заживляющая основа. Она закупорила бутылочку и поставила на пол.       Гермиона вернулась к прошлому пузырьку и, недолго думая, влила глоток зелья удачи Снейпу и, затем, замерев на секунду, сама выпила второй глоток. Вдруг Гермионе резко захотелось взять в руки тот непонятный флакончик с прозрачной жидкостью. Что-то не давало ей покоя. Она подняла бутылочку, покрутила ее, и тут на дне пузырька увидела маленький рисунок, даже не рисунок, больше было похоже на след от детской игрушечной печати, когда-то родители дарили ей целый набор с изображениями животных. На дне бутылочки был изображен феникс. Ну, конечно же! Противоядие не нужно, если есть слезы феникса! Спасибо, Феликс Фелицис! Гермиона сняла повязку и осторожно капнула несколько капель из флакончика на рану, в эту же секунду рана стала затягиваться, от кожи, почему-то шел пар. Гарри рассказывал, как на 2м курсе слезы феникса мгновенно излечили его рану, полученную от василиска, но Гермиона не знала, как именно действуют слезы феникса, собранные ранее, уже отстоявшиеся, а не отданные самим фениксом в процессе лечения. На всякий случай Гермиона капнула пару капель профессору в рот. Еще раз использовала диагностическое заклинание, свечение стало более зеленым и мерцало гораздо меньше, но профессор все равно был без сознания. Удовлетворенная результатом, Гермиона осторожно вытянула палочку из руки профессора Снейпа и сунула ее в сумку. Немного подумав, девушка также забрала пергамент, конверт, безоар и все флакончики профессора.       - Я обязательно верну Вам палочку, профессор, как только Вы придете в себя. А сейчас, простите, профессор, но нам с Вами нужно как-то доставить Вас в больничное крыло. Вингардиум Левиосса, - Гермиона осторожно продвинулась вперед, держа палочку перед собой и направляя к проходу из хижины парящее тело профессора. Очень медленно Гермиона с профессором пробиралась по узкому коридору, теперь уже обходя все камни и острые углы, уклоняясь от корней и ловко маневрируя своей ношей. Казалось, у нее ушло больше часа, чтоб выбраться. Солнечный свет ударил в глаза, и Гермиона зажмурилась. Парящий перед ней профессор Снейп на мгновение пришел в себя, как-то неестественно закашлялся, хватая ртом воздух, будто задыхается, и опять потерял сознание. Гермиона чуть не уронила Снейпа на землю, но вовремя успела перехватить. Рядом раздался пронзительный «Мяу», - это Живоглот давал понять, что устал блокировать дракучую иву.       - Сейчас, Глотик, еще чуть-чуть, я должна еще немного отойти, спасибо тебе, - поблагодарила кота девушка и двинулась в сторону замка. Отойдя на безопасное расстояние, Гермиона осторожно опустила профессора на землю.       - Волдеморт пал, все закончилось, мы победили, последние пожиратели покинули Хогвартс, - раздался голос Кингсли, использовавшего Сонорус. Гул, крики, смех и слезы, слезы радости и слезы об утратах – все это вызывало такой звон в голове, что Гермиона, упавшая на колени рядом со Снейпом, не могла сосредоточиться и нащупать пульс или услышать и почувствовать дыхание, распознать хоть что-то, что могло бы показать, дать хоть малейший шанс, хоть крупинку надежды, что профессор Снейп все еще жив. Диагностическое заклинание не сработало – Гермиона просто выбилась из сил, была опустошена, не чувствовала магии. Она не спала больше суток, сражалась наравне со всеми, а до этого бегала весь год по лесам от пожирателей и егерей, уничтожала кресстражи, вламывалась в Министерство магии, разгадывала загадки Дамблдора, переживала за друзей и ставших родными людей, грабила банк, притворялась Беллой, пыталась помирить лучших друзей, поцеловалась с Роном, - мысли в голове девушки проносились бесконечным потоком, у Гермионы вырвался крик и полились слезы.       - Профессор, пожалуйста, - Гермиона уже сама не понимала, о чем просит лежавшего рядом мужчину, слезы не прекращались, палочка не слушалась.       - Прекратите истерику, мисс Грейнджер, - услышала Гермиона хриплый голос профессора. Девушка резко открыла глаза и встретилась с черными глазами профессора. Тот внимательно и немного вопросительно рассматривал ее лицо, он был ужасно бледный – сказывалась большая кровопотеря.       - Вы нашли слезы феникса, - утвердительно сказал профессор Снейп, - Что ж, спасибо за еще один шанс, - прозвучало печально, но искренне, - А теперь, будьте так добры, отдайте мне палочку, если она у Вас. Гермиона достала палочку из сумки, протянула профессору, но тот многозначительно на нее посмотрел, дав понять, что сил протянуть руку у него нет. Гермиона вложила палочку в его пальцы, прикоснувшись к руке и почувствовав, насколько они холодные.       - А теперь, будьте добры, кроветворное и восстанавливающее.       - Но Вы уже выпили зелья час назад, профессор, повторное принятие может только сильнее навредить, - у девушки снова потекли слезы.       - Мисс Грейнджер, слушайте мой голос и делайте, что я Вам говорю, - Гермиона послушно достала пузырьки и замерла, - Ну же, не сверлите меня взглядом, как бы не хотелось это признавать, мне нужна Ваша помощь.       Девушка приподняла голову Снейпа и влила зелья. Профессор сглотнул, замер и закрыл глаза. Гермиона уткнулась в грудь мужчине и зарыдала.       - Нет, нет, не умирайте, пожалуйста, я так старалась Вас спасти, Вы мне нужны, нужна Ваша помощь, пожалуйста, профессор, - шептала девушка, пока силы окончательно ее не покинули, и она не потеряла сознание. Прошло еще минут пять, прежде чем Снейп открыл глаза, сфокусировался на макушке гриффиндорки, лежащей на его груди, выразительно поднял бровь, вздохнул и поднял руку с палочкой.       - Экспекто патронум, - патронус засеребрился светящейся дымкой и принял телесный облик. Северус обратился к лани:       - Передай Поппи Помфри, что я жив, и мне срочно требуется ее помощь. Со мной мисс Грейнджер и у нее магическое истощение, - дождавшись, пока лань скроется из поля зрения, мужчина выдохнул, уронил руку на землю и потерял сознание снова. Последние его силы были потрачены на заклинание.