***
Утомлённые долгим перелетом мышцы тела Маршалла приятно заныли, когда мужчина с наслаждением потянулся и устало зевнул. Всю ночь он провёл в студии с Дре, а с утра уже вылетел в Нью-Йорк бизнес классом, где его даже не удосужились покормить, так что помимо всего прочего живот мужчины неприятно урчал, требуя еды. Он давно привык к такому графику, когда приходилось отказываться от сна и иногда даже от еды. Однако внутри было яростное желание принять что-нибудь, чтобы чувствовать себя лучше, как он делал всегда в таких ситуациях, но Мэтерс знал, что она не одобрит это. Поэтому держался. Нью-Йорк встретил его привычной прохладой и мокрыми после дождя дорогами. Улицы как и всегда заполнены толпами туристов, от которых он усердно пытался спрятать своё лицо под козырьком кепки, пока шёл к излюбленному чёрному кроссоверу со стаканчиком кофе в руках, на сегодня заменившем ему таблетки. Мужчина захватил несколько своих вещей из Нью-Йоркского «Shady Records» и передал их своему водителю и телохранителю в одном лице, а затем открыл дверь и растянулся на всё заднее сиденье, подперев голову рукой. Следующий час он провёл в каком-то полусонном состоянии, наблюдая за тем, как шумные и многолюдные улицы сменяются относительно спокойными и пустынными, так как они завернули в спальный район с огороженной территорией. Охрана на въезде как назло ни в какую не пропускала машину Мэтерса без приглашения, поэтому ему пришлось идти дальше пешком. Маршалл закинул рюкзак на плечо и тяжело вздохнул. — Можешь меня оставить, Дольф, — он благосклонно кивнул телохранителю, — я позвоню когда ты будешь нужен, спасибо. Дольф работает с ним уже второй год, ведь однажды Пол буквально настоял на том, чтобы у Мэтерса был охранник. Конечно, Розенберг подразумевал то, что тот должен следовать за ним даже при походе в туалет, но Маршалл частенько нарушал правила, беря ответственность за свою же жизнь на себя. Да, это порой небезопасно. Но он слишком устал от бесконечного внимания и контроля. Иногда хочется просто побыть обычным человеком. Нужный адрес Маршалл выпытал всё у того же Розенберга, поэтому проходя дом за домом он каждый раз прищуривался, чтобы разглядеть его номер и случайно не заглянуть в гости к своему фанату. Ну, либо же хейтеру. Без разницы. Небольшой коттедж из белого камня с черной крышей расположился на окраине района, так что Мэтерс прошёл почти всю свою суточную норму чтобы только найти его. Он остановился напротив входной двери, поднеся к ней свой кулак и ещё несколько секунд решаясь постучать. По ту сторону послышались шаги и вскоре дверь распахнулась. Девушка в растянутых пижамных штанах и простой белой майке поёжилась от холодного ветра и тут же подняла на него свой опустошенный взгляд. Он сразу заметил как болезненно она выглядит. — Что ты…? Глаза Джо расширились и она удивленно раскрыла рот, увидев его на пороге своего дома. — Я звонил тебе, — её брови снова удивленно взмыли вверх и Маршалл тихонько усмехнулся, — ты не отвечала. — И поэтому ты решил приехать? Его улыбка стала шире. — Да. — Как ты узнал мой адрес? — тень улыбки проскользнула и на её лице, но она быстро спрятала её, театрально нахмурив брови. Она несомненно рада его видеть, но было что-то в её взгляде по-настоящему нехорошее. И Маршалл хотел знать что именно. — Секрет, — он сделал шаг вперед и оперся на дверной проём, встревоженно смотря сверху вниз на бледноватое лицо девушки, — я могу зайти? — Вообще-то, сейчас не лучшее время, но… Она пожала плечами и нервно закусила губу, но всё же отошла в сторону, позволяя ему войти. Маршалл прошёл внутрь, скидывая на пол ненавистный ему рюкзак и обернулся, чтобы снова посмотреть на Майер. Она смущенно прикрыла небольшую грудь руками, которая просвечивалась через тонкую ткань её майки, и исподлобья взглянула прямо в глаза Маршалла. Он всегда обращал внимание на то, как она бесстыдно пялится в них, не замечая того, как Мэтерс делает то же самое с ней. — Понравились цветы? — спросил тот, кивнув в сторону корзины, которую он заприметил сразу как только вошёл. Практически весь интерьер дома Джоанны выполнен в минималистичном стиле и светлых тонах, так что белая корзина и нежные розовые пионы, олицетворяющие саму девушку, идеально подходили ей. Маршалл почувствовал как былая усталость постепенно покидает его, так что теперь его организм, к счастью, не требует сна. Ведь он знает, что им предстоит долгий разговор. — Очень. Спасибо. Лицо девушки тут же залилось краской, что ой как льстит мужскому эго Мэтерса, и он снова прикусил щёки чтобы подавить довольную ухмылку. — Проходи, — негромко сказала та и её спина наконец отклеилась от стены, — будешь чай, кофе? Или что-нибудь покрепче? — Покрепче? А есть повод? — Если это можно так назвать, то да. — горько усмехнулась девушка. Маршалл выдержал паузу, ожидая того, что она пояснит, но Джо молчала. Она плеснула себе и ему виски, а затем беспощадно осушила стакан, тыльной стороной ладони вытирая капли алкоголя с пухлых губ. Узел тревоги внутри него затянулся ещё туже, но он упорно продолжал ждать когда она сама ему всё расскажет. — Я организовывала похороны одного близкого мне человека. Вернее, последнего близкого. На её лице вдруг возникла грустная улыбка и она опустила глаза в пол, а затем зажмурилась, подавляя подкатившие слёзы. Мэтерс на мгновение потерял дар речи, не зная, что вообще можно сказать ей в такой ситуации, но быстро взял себя в руки. — Мне жаль, — тихо проговорил Маршалл бархатным голосом, — почему ты сразу не сказала мне? — А почему я должна была? — Мы же друзья, — девушка будто не ожидая его слов удивленно вскинула брови, на что Мэтерс лишь расстроенно покачал головой, — я бы помог тебе. Он не собирался её обвинять в этом, поэтому надеялся, что его вопрос звучал скорее с каким-то волнением, нежели с упреком. Джо виновато кивнула и принялась кусать свои губы, к которым итак прилила кровь, окрасив их в ярко алый цвет, а затем согнула ноги в коленях и поджала их к груди. Теперь её поза ещё больше замкнутая. — У тебя и своих забот хватает, я не думаю, что тебе интересно выслушивать мои проблемы. Маршалл почувствовал как его сердце кольнуло щемящей обидой на себя же и на девушку за то, что они не поняли намерения друг друга, но как и всегда мужчина лишь саркастично ухмыльнулся, спрятав эти мысли подальше от неё. — В таком случае, думать не твой конек, Джо. Она хмыкнула и будто хотела возразить, но быстро передумала, закрыв лицо руками. Майер с силой потёрла красные глаза и шумно выдохнула, устало откинувшись на спинку стула, а затем налила себе ещё виски. Стакан Мэтерса оставался по-прежнему полным. — Останешься у меня или… — задумчиво проговорила та, украдкой покосившись на него, — уедешь? — Останусь. — и ему не нужно было приглашения или разрешения. Маршалл и так остался бы, он решил это для себя сразу, как только увидел её в таком болезненном состоянии. — Хорошо. Они оба замолчали. Джо обняла себя руками, подрагивая то ли от холода, то ли от лихорадки, пока мужчина осмотрелся вокруг себя. На диване лежало её чёрное платье, свидетельствующее о недавних похоронах, которое ужасно сильно бросалось в глаза в этом практически полностью белом интерьере. Напротив него на кофейном столике того же оттенка в вазе стояли завядшие цветы, ещё больше закрепляющие атмосферу смерти. Джоанна проследила за его взглядом и тихонько проговорила: — Я не успела выкинуть их. Прости. Её тяжелое прерывистое дыхание донеслось и до самого Маршалла, и тогда он раздражённо поднялся со своего места, выбросил эти ужасные цветы в мусорный пакет, чтобы они перестали мозолить ей глаза, а затем обошёл девушку сзади и накинул на её плечи свою джинсовую куртку. Майер закуталась в неё и закрыла глаза, спрятав нос за воротником. — Ты голодна? Девушка еле заметно кивнула. Она, кажется, как обычно забыла о существовании еды. — Я закажу что-нибудь, а ты приляг, отдохни, хорошо? — Со мной всё в порядке. — вдруг твёрдо сказала она, хотя её голос дрогнул. Маршалл нагнулся так, чтобы видеть лицо девушки, и нежно коснулся её плеча. Туманный взгляд тёмных глаз тут же впился в него. — Я же вижу, что это не правда. Позволь мне побыть рядом. Он видел как тяжело ей и как сильно её израненная душа требует поддержки. Так же сильно, как требовал и Маршалл, в тот день, когда он окончательно разошёлся с Ким. Тогда Майер была рядом. И не в качестве адвоката, это было нечто большее, что-то дружески тёплое и родное. Так почему же он должен бросить её после всего этого? — Джо, милая, — он снова нагнулся над ней, ласковым голосом, каким он обычно разговаривает с Хэйли, продолжая негромко говорить, — я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но тебе нужно хотя бы поесть, понимаешь? — Поехали на кладбище, — резко сказала девушка, с надеждой взглянув в его глаза, — а потом я поем, обещаю. Маршалл почувствовал как сильно от неё разит алкоголем, но он понадеялся на то, что она всё ещё в состоянии рационально мыслить и стоять на ногах. Поэтому хмуро кивнув, он позвонил Дольфу, которого благодаря Джоанне наконец пропустила охрана, и застегнув свою джинсовую куртку на девушке, аккуратно подтолкнул её к выходу. Они вдвоем устроились на заднем сидении и всю дорогу до кладбища угрюмо молчали. Маршалл глядел в окно, иногда напряженно посматривая на девушку, которая совсем не двигалась и будто бы даже перестала дышать. Мэтерс редко бывал на кладбищах, хотя такие места привлекают его, там мрачно и спокойно. Так, как он любит. А ещё кладбище принимает любого. Даже такого ублюдка, как Маршалл, который в своих песнях делает самые ужасные вещи с людьми, в том числе и с близкими. Мужчина частенько думал о том, что однажды придет на могилу своей матери, для которой он пожалел бы денег даже на нормальное надгробие, и сожгет её, осквернит так, как не смог бы никто другой. И это будет не просто сюжетом его нового трека. Это будет явью. Даже после смерти этой суки он будет продолжать так яростно ненавидеть её. Она не заслуживает другого отношения. Она вообще ничего не заслуживает. — Приехали. — громко проговорил Дольф своим командирским голосом, пробуждая Джо и выводя Маршалла из собственных мыслей. Они переглянулись и одновременно вышли из машины, неторопливо идя нога в ногу по узкой, заросшей травой, тропинке. Мэтерс опустил козырек кепки пониже, прячась от внезапно начавшегося моросящего дождя, и поёжился от холода, ведь остался в одной только футболке. Его джинсы быстро промокли, но он совершенно не обращал на это внимания, с интересом следуя за девушкой, которая уже почти перешла на бег. Он не понимал зачем они здесь, но терпеливо ждал, когда Джо наконец приведет их хоть к чему-нибудь. Минуя десятки могил, девушка резко остановилась напротив тройного памятника и застыла. Маршалл сделал несколько шагов вперёд, чтобы рассмотреть его, и ошеломленно раскрыл рот. На него пристально смотрела женщина, чьи безумно красивые глаза достались Джо, и мужчина, чья очаровательная улыбка, пусть редко, но всё же красовалась на лице девушки. А рядом маленькая девчушка, совсем непохожая на Джоанну. Но всех их объединяло одно — выведенная жирным готическим шрифтом фамилия Майер.«Тем, кто дорог был при жизни,
От того, кто любит и скорбит»
Внутри всё похолодело. Дыхание спёрло настолько, что несколько секунд он не мог сделать ни единого вдоха. Маршалл повернулся к девушке, ногтями впиваясь в её плечи, и сочувственно всматриваясь в глаза, что уже наполнились слезами. Он не знал, что сказать. Все слова поддержки вдруг застряли комом у него в горле, не желая выходить наружу. Лицо Майер покраснело, а по щекам побежали горькие слёзы, перемешивающиеся с нарастающими каплями дождя, стекающими по её лицу. Небо заволокло темными тучами и в миг стало так темно, словно наступила глубокая ночь. Поднялся пронизывающий ветер, словно призывающий их уходить как можно скорее из этого проклятого места, и вдалеке послышались раскаты грома. — Все они ушли. А теперь ещё и Шон, — та махнула в сторону рядом стоящей могилы и тогда Маршалл заметил, что она свежая, усыпанная цветами и свечами, — друг, коллега моего отца. Он руководил семейным бизнесом после его смерти, но… Сам же попал в аварию и врачам не удалось его спасти. Я осталась одна… — С надрывом в голосе проговорила Джо и опустила голову, пытаясь сдержать новый порыв слез. Маршалл хотел было её обнять, но девушка резко упала на грязную и мокрую землю, пачкая колени, а затем болезненно простонала, и тогда истерика охватила её целиком и полностью. Маршалл на секунду застыл, чувствуя приближающуюся панику, но быстро взял себя в руки и опустился на колени вслед за ней, невзирая на мокрую от дождя землю. Джо опустила голову ещё ниже, чтобы он больше не видел её слабости, и закрыла лицо руками. — Мне очень жаль, — прохрипел тот и передвинулся ближе, — но ты не одна, Джо. Я рядом. Маршаллу не знакома ни родительская любовь, ни забота, ни тёплый и уютный дом, где тебя ждут, и он совершенно не знает, что нужно сказать человеку, потерявшему всю семью. Ведь у него её просто нет. Майер вытерла слёзы и подняла на него свои страдальческие глаза, судорожно всхлипнув. — Я чувствую будто они хотят забрать меня. — сдавленно прошептала та и испуганно обвела взглядом могилы вокруг себя. Нижняя губа девушки задрожала то ли от холода, то ли от очередного порыва слёз. — Они заберут меня? Маршалл яростно замотал головой, стиснув зубы, и зажмурился, а затем с силой прижал её голову к своей груди, окольцевав девушку руками и согревая, хотя сам уже буквально не чувствовал своих закоченевших пальцев. Он уткнулся носом в макушку девушки, вдохнул её сладостный аромат и почувствовал как сердце начинает остро колоть и болеть за неё, пропустив всю ту боль через себя. И если бы это было возможно, то он забрал бы её себе, чтобы Джо больше ничего не чувствовала. Она продолжала дрожать, её спина содрогалась от едва сдерживаемых рыданий, а дождь всё усиливался и усиливался, промочив их обоих до нитки. Маршалл слушал как тяжелые капли стучат по черным могильным плитам; как яростный гром постепенно приближается к ним, заволакивая всё вокруг; наблюдал за тем, как день постепенно сменяется вечером. Вскоре Джо успокоилась, он подхватил её ослабленное тело под руку и неторопливо отвёл в машину, положив голову девушки на собственные ноги вместо подушки. Её мокрые волосы спутались в один большой непроходимый колтун, но Мэтерс продолжал аккуратно гладить их и сам того не замечая любоваться её спящим и умиротворенным видом. Он и подумать не мог, что внутри неё скрывается столько боли. И теперь мужчина чувствовал себя эгоистом, не замечающим ничего вокруг и кичащимся лишь собственной жизнью. Ему вдруг захотелось позвонить Хэйли. И… Ким? Это безошибочное ощущение чего-то страшного и непоправимого прошибло его, словно разрядом тока. Маршалл решил, что позвонит ей завтра. Быть может у них ещё есть шанс. Ради дочери, как минимум. Доехав до дома, мужчина вынужденно разбудил Джо, отправив её в душ, а сам занялся поиском еды, чувствуя как усталость резко свалилась на него тяжелым грузом. За окном начался самый настоящий ураган, свистящий и всесокрушающий. — Я постелила тебе чистое постельное белье в гостевой комнате, — сипло проговорила девушка и её стройная фигура тут же показалась в конце коридора, — вот полотенце. Она подошла к нему и протянула мягкое махровое полотенце, стыдливо отведя глаза в сторону. Маршалл закинул его на плечо, как он делает во время своих концертов, и мягко улыбнулся, резко приподняв её подбородок и заставив посмотреть на себя. Джо в очередной раз за день виновато закусила губу. — Хватит прятаться от меня, — он внимательно проследил за движением её языка, нервно смачивающего искусанные губы, — всё равно ничего не получится. Джо жеманно закатила глаза и фыркнула, быстро освобождаясь из его крепкой хватки. Губы Мэтерса изогнулись в довольной ухмылке, когда она якобы случайно задела его плечом и нахально хмыкнула, поспешив куда-то в сторону кухни. Он же направился в душ, ещё несколько минут разглядывая своё отражение в зеркале прежде чем ощутить горячую воду на себе. Усталость безжалостно легла под глазами в виде небольших синяков, а кожу высушил свирепый ветер. Видок так себе, конечно.***
Гром продолжал греметь оглушительными раскатами, а небо разрезали яркие вспышки молнии, которые уже постепенно начали стихать. Плечи Джо вздрагивали от свистящих порывов ветра, бьющим по окнам, хотя в остальном она выглядела довольно спокойно. Они сидели друг напротив друга, их разделял небольшой обеденный стол Майер, на котором сейчас безобразно стояли два пустых стакана из-под виски, которые она осушила в одиночку ещё перед поездкой на кладбище. Девушка лениво вытянула ноги вперед, а затем легким движением руки подожгла свою последнюю сигарету и закурила. Губы Маршалла тут же скривились в ехидной усмешке. — Кажется, мне надо было тебя укладывать когда ты была ещё пьяная. Это намек на то, что последний час он безуспешно пытается отправить её спать, ведь ледяной дождь смыл все остатки крепкого алкоголя в её организме и теперь её трезвую голову заполнили мысли, отсрочившие нужный ей сон. Джо язвительно усмехнулась и скорчила рожицу, по-детски высунув язык в ответ на его замечание. — Знаешь, даже моя пятилетняя дочь ложится в долбаную кроватку быстрее, чем ты. — О, ну прости, что не угодила тебе, папочка. — саркастично проговорила та и театрально надула губы. Мэтерс закатил глаза и устало откинулся на спинку стула, потерев переносицу пальцами, будто пытаясь унять своё раздражение. — Тебе должно быть нравится выводить меня, блять, из себя. — Очень, — хихикнула девушка, затягиваясь табаком, — но ещё больше мне понравится, если ты отдашь мне эту чертову бутылку виски. Её взгляд упал на последнюю бутылку алкоголя в этом доме, которую он поставил рядом с собой так, чтобы Джо не смогла её забрать. Маршалл отрицательно качнул головой, расслабленно скрестив руки на груди. — Джо, тебе хватит на сегодня. — Может я сама буду решать когда мне хватит? — злостно воскликнула та и вскочила со своего места, оперевшись обеими руками на стол. — Нет. — спокойно ответил мужчина и улыбнулся, облизнув губы. Девушка закатила глаза и крепко стиснула зубы. — Иди на хуй, Мэтерс. От этого яростного, совсем несвойственного ей тона, мужчина не смог сдержать насмешливой улыбки и даже негромко рассмеялся, прикрыв рот рукой. И это, кажется, стало последней точкой кипения для девушки, поэтому злостно выплюнув сигарету, она набросилась на него, пытаясь забрать бутылку себе. Но эта никчемная попытка, изначально обреченная на неудачу, закончилась тем, что Маршалл закинул её на своё плечо, будто она совсем ничего не весила, и отнёс в комнату, кинув на кровать. Девушка поджала ноги под себя и исподлобья посмотрела на Мэтерса. Её темные глаза сузились и по-прежнему горели злостью. — Я перережу тебе глотку пока ты будешь спать, а затем заберу бутылку. Маршалл снова рассмеялся. Её грозный вид забавлял его сильнее, чем любое другое зрелище. Мэтерс задумался и манерно почесал подбородок, хитро ухмыльнувшись и скрестив руки на груди. — Отлично, это и будет сюжетом для моей новой песни. Спасибо. — Меня как соавтора не забудь указать! — практически выплюнула та, презрительно оскалившись, а затем попыталась встать, но Маршалл снова не позволил ей этого сделать. — Не забуду, мисс Майер, не забуду, — тень озорной улыбки промелькнула на его лице, и тогда мужчина сел на край кровати, продолжив говорить приказным тоном, — Всё. Спать. Девушка снова отрицательно помотала головой. Маршалл кинул на неё многозначительный взгляд и приподнял краешек мягкого одеяла, этим жестом повелевая ей лечь. Джо недовольно простонала, но всё же повиновалась, шустро скользнув под приподнятое одеяло и свернувшись клубочком. Мужчина накрыл её и неторопливо поднялся на ноги, а затем щёлкнул по выключателю света, погрузив комнату во тьму. И когда он собирался выйти из комнаты, Майер привстала на локтях и еле слышно прошептала короткое «стой», что заставило мужчину мгновенно замереть на месте. Несколько секунд он выжидал когда она что-нибудь скажет, рассматривая подсвечивающуюся лунным светом стену, которую украшали фотографии Джо. Семейные, с уже знакомыми ему лицами, висели в самом центре, и словно могучими ветвями соединяли все остальные, содержащие в себе яркие и светлые воспоминания. — Ты можешь полежать со мной пока я не усну? — Если ты задумала перерезать мне глотку сейчас, то это плохой план, Майер, подумай ещё раз. — усмехнулся тот, но всё же покорно приземлился обратно на кровать. Джо ничего не ответила, а лишь спрятала лицо под одеялом и повернулась в противоположную от него сторону, подвинувшись и освободив ему место слева от себя. Вероятно, она боится и не хочет сейчас оставаться одна. В голове Маршалла сразу всплыли её по-настоящему страшные слова, произнесенные тогда на кладбище, и он поёжился от резко накатившей тревоги. Что же она чувствует после всего этого? И вообще чувствует ли? Мужчина осторожно прилег на бок и кровать под тяжестью его веса тут же неприятно заскрипела, разрезав глубокую тишину. Только тогда он заметил как её тело продолжает дрожать от испытанной боли, и она закутывается сильнее, отчаянно надеясь на то, что это поможет ей согреть свою душу. Маршалл аккуратно коснулся её торчащего из-под одеяла голого плеча, тонкими пальцами вырисовывая на холодной коже незамысловатые узоры и нежно проводя ими сверху вниз по всей руке. Дрожь постепенно сменялась быстро бегущими мурашками ровно в тех местах, где побывала его горячая рука, словно ошпарив нежную кожу Джо и оставив на ней невидимые ожоги. Его рука осторожно начала опускаться ниже, будто боясь спугнуть её, и остановилась где-то в районе талии, а затем Мэтерс обеими руками обхватил её округлые бедра и притянул к себе. Майер окончательно замерла, когда его холодный нос уперся в её плечо, а он же, в свою очередь, тяжело вздохнул и закрыл глаза, наслаждаясь этими теплыми объятиями. Но вскоре Джо резко развернулась, руками оперевшись в его напряженную грудь. Её большие темные глаза сверкнули какой-то странной эмоцией и нервно забегали по лицу Маршалла. Было необычно находиться в такой близости с ней после того, что их связывали лишь рабочие отношения, которые как-то внезапно перешли в дружеские. И теперь Мэтерс обнимает её, будто стараясь этим ничтожным действием исцелить, вместо того, чтобы быть дома с Хэйли и отдыхать перед предстоящим туром. Но он готов к этому. Даже внезапный порыв волнения, заставивший его бросить все дела и отправиться в Нью-Йорк первым же рейсом, свидетельствует о том, что эта дружба дорога ему. Так что он готов отплатить ей всей той поддержкой, которую она оказывала ему на протяжении долгих дней ожидания суда, и даже сделать большее. — Споешь мне завтра что-нибудь? — не поднимая на него головы пошептала девушка. — Мм? — сонно промычал тот, пытаясь уловить смысл её вопроса. Джо резко заёрзала в его руках. — Спой мне. Завтра. Маршалл рассеянно кивнул, находясь в полудреме, и специально проигнорировал её последнее слово, а губы его скривились в ухмылке, наигранно слащавым голосом пропев: — Oops, I did it again, — Майер тут же удивленно вскинула брови, а затем вопросительно посмотрела на него, и заметив в его сонных глазах озорные искорки, негромко рассмеялась. — I played with your heart, got lost in the game, — продолжил тот, хотя сам еле сдерживал смех, — Oh, baby, baby. Джо снова прыснула от смеха, проникнувшись тем, как душевно он спел то, чего буквально невозможно было от него ожидать, и легонько толкнула его в грудь. — Я не буду спрашивать при каких обстоятельствах ты выучил этот текст. — Хорошее решение, любительница поп музыки. — весело хмыкнул тот. Джо скорчила недовольную гримасу и отрицательно замотала головой. — Да-да, кто бы говорил, тайный фанат Бритни Спирс, скрывающийся за маской мистера Шейди. — дерзко ответила та, саркастично цокнув языком. Маршалл с силой закусил щеки, сдерживая порывы смеха. — Спи, Майер, — его зловещий шепот обжег лицо девушки, — пока Шейди не разозлился на тебя из-за владения столь ценной и конфиденциальной информации. Губы Джо снова расплылись в сардонической улыбке и она облизнула их, испытующе глядя на Мэтерса. Она будто хотела сказать что-то ещё, но Маршалл прижал её ближе к себе, призывая заткнуться, и сам еле заметно улыбнулся, надеясь, что в темноте этого не видно. Вскоре её дыхание стало замедляться и возвращаться в норму, а плечи, наконец, расслабленно опустились. Когда девушка сладко засопела, Маршалл уж было хотел подняться и уйти к себе в комнату, но тяжелые веки не послушались его, окончательно погружая в долгожданный сон. На душе вдруг стало так тепло.