Признания

Проводив отца на вокзал, Тарас Петрович решил пройтись до дома пешком. Надо было все обдумать и привести свои мысли и чувства в порядок. Он шел и думал о Насте, про себя он уже давно называл ее только так. И только один раз он посмел назвать ее так вслух, когда посреди ночи ворвался в камеру, куда этот Блоха посадил Ардашникову, арестованную за то, что она якобы убила Прутникова. Ну что за вздор! Сколько эмоций тогда было в ее глазах! Вспомнил их поцелуй в участке, когда в знак благодарности она поцеловала его в щеку и ее губы буквально на мгновение задержались у его губ, и как робко он притянул ее к себе, боясь спугнуть. Но она не ушла, а ответила на его поцелуй. Еще тогда он хотел сказать ей о своих чувствах, но она, испугавшись проявления своих чувств, быстро ушла, а догнать ее ему помешал Ухов, у которого было срочное дело. А вчера, когда Настя с отцом была на пороге гибели и только удача и шурин Перетрухина, который знает все о складах, помогли предотвратить неизбежное. Вчера он был готов на все, лишь бы она осталась жива и невредима. У Смолокурова не было никаких сомнений. Он любит Анастасию Ардашникову! И был уверен, что Настя тоже любит его. Иначе как объяснить тот их поцелуй, ее бесцеремонное вторжение в его кабинет и даже в дом. Смолокуров улыбнулся, вспомнив, как совсем недавно Настя в очередной раз ворвалась к нему домой, как к себе, и встретилась с его отцом, тогда от растерянности и, пожалуй, от волнения, она назвала его Тараской. А вчера она обратилась к нему на ты. Прокручивая все эти воспоминания в голове, Смолокуров думал как ему поступить. Он не сомневался ни в своих чувствах ни в Настиных, но его пугало то, как к этому отнесется ее отец да и чета Семагиных, мнение которых важно для Анастасии. А вдруг она вообще решит уехать в Париж после всей этой истории со Шмелевым? Из размышлений Тараса Петровича вырвал женский голос. Сначала он даже не понял, что обращаются именно к нему. Повернувшись, он увидел пожилую женщину с корзиной цветов. — Ваше благородие, не хотите купить цветы? Смолокуров оглянулся по сторонам. Вокруг было много народу и даже проходили несколько влюбленных пар, но почему цветочница подошла именно к нему? Неужели это знак судьбы? Какое-то время Тарас Петрович смотрел на цветы, но не видел их. Перед ним вновь предстало лицо Насти, с ее яркой улыбкой и золотистыми, вечно выбивающимися из прически, локонами. А цветочница все стояла возле пристава и даже не собиралась никуда уходить. — Купите цветы. — мягко, но настойчиво повторила женщина. И тогда Смолокурова покинули все оставшиеся сомнения. Он купил самый красивый букет и, не забрав сдачу, почти бегом направился в сторону особняка Семагиных. Сейчас пристав был уверен в своих действиях как никогда! Возле дома Смолокуров остановился, поправил форму и, сделав глубокий вдох, повернулся к калитке, вошел во двор и замер… На балконе, спиной к нему, стояла Настя в своем любимом домашнем халате в полоску, ее волосы были распущены и лишь слегка собраны сзади заколкой. Тарас Петрович вспомнил, как год назад он уже приходил сюда. Хотя вернее будет сказать, что это не он приходил, а его отправили, отправили Ухов, Перетрухин и… Как ему стало стыдно. Ведь тогда он пришел нетрезвый и с букетом, явно оборванным на первой попавшейся по дороге клумбе. И тут его охватил страх. Вдруг Настя снова прогонит его. На мгновение в голову даже пришла мысль развернулся и уйти. Но нет! Что ж такое? Как мальчишка! Скольким барышням он признавался в любви, какие слова подбирал. А что сейчас… Сейчас Смолокуров совершенно не знал, что сказать. Почему так? Почему сейчас он стоит и нервно теребит букет? Почему не может вновь сказать все те слова, которые говорил не один раз? Потому что перед ним стояла не просто барышня, а Настя. И дело было не в ее знатном происхождении и положении в обществе, на это он и раньше не обращал особого внимания. Дело было в том, что ее он любил по настоящему и не знал, как выразить все переполнявшие его чувства. И что ответят ему? Сделав еще один более глубокий вдох, Тарас Петрович уверенным голосом произнёс: — Анастасия Андреевна… *** Анастасия Андреевна на протяжении всего обеда с Семагиными и отцом была немногословна и задумчива. И теперь, когда все Семагины уехали в театр, а ее отец пошел отдохнуть после обеда, Настя сидела в своей комнате и искала причину своей грусти. Ведь все закончилось благополучно. Она сама, ее отец и все близкие живы и здоровы, Казимир убит, Шмелев арестован и уже дает показания. Может быть, она грустит из-за Шмелева, из-за того, что он оказался не тем, за кого себя выдавал? Но нет. Это было ей сейчас почему то абсолютно безразлично. Может быть, дело в том, что буквально вчера она могла погибнуть, но ведь она жива, Тарас Петрович спас ее и ее отца… Тарас Петрович… Вот причина ее грусти. Тарас Петрович Смолокуров. Настя вновь вспомнила эти голубые, светящиеся счастьем глаза, его уверенный и бархатный голос, его губы… Она вспомнила как Тарас Петрович всегда спасал ее, защищал и оберегал, переживал за нее, как утешал ее, когда Настя получила известия (к счастью неверные) о смерти своего отца. Только рядом со Смолокуровым Анастасия чувствует себя защищенной, счастливой и настоящей, перед ним не надо скрывать своих чувств и эмоций, он всегда выслушает, поймет и поддержит. На Тараса Настя может положиться как на себя и даже больше. Настя улыбнулась, вспомнив их совместную поездку в Вытегру, вспомнила как Тарас Петрович тогда накрыл ее своей шинелью, думая, что она спит. Как ей тогда было тепло и уютно. Бессмысленно было врать себе! Она любит Смолокурова! И он любит ее, она была в этом уверена уже давно. Но Настя боялась. Боялась, что он не поймет, что она любит его. Зачем? Зачем в тот раз после того поцелуя она убежала? Ведь тогда Тарас явно ей хотел сказать что-то. А сегодня. Зачем она всем сказала, что собирается в Париж? Какой Париж? Зачем? Если там не будет Смолокурова. Ардашникова переоделась в домашнее платье и вышла на балкон, она хотела привести свои мысли и чувства в порядок, но получилось только хуже. В памяти сразу же всплыл один из первых вечеров в этом доме, когда после раскрытия первого преступления к ней под окна пришел нетрезвый Смолокуоров с помятым, собранном на соседской клумбе букетом ромашек и предложением романтической прогулки по Васильевскому острову, а у калитки, слегка посмеиваясь, свое начальство ждали такие же нетрезвые Ухов и Перетрухин (наверняка они и отправили Смолокурова к ней). Тогда вся эта ситуация только позабавила Ардашникову. Кто же мог знать, что спустя год она будет готова отдать все, что у нее есть, лишь бы он снова оказался под этим балконом. И тут Анастасия услышала такой знакомый и такой любимый голос. — Анастасия Андреевна… Настя повернулась. Она не верила своим глазам, боялась пошевелиться. А вдруг это всего лишь сон? Под ее балконом стоял Смолокуров. Абсолютно трезвый. С красивым купленным букетом, который он нервно теребил в руках, а у калитки не было ни Ухова, ни Перетрухина… *** — Анастасия Андреевна… Вы как день. — произнёс Тарас Петрович. — Вы давно здесь? — только и смогла спросить Настя. — Давно. — если бы она только знала, как долго он здесь стоит… — Так что же вы там стоите? — собравшись с мыслями и чувствами, сказала Анастасия. — Давайте я вам открою. Настя уже было собралась идти к двери, но командный голос пристава остановил ее: — Нет! Постойте! Вернитесь на место! Анастасия Андреевна послушно вернулась на место, а Тарас Петрович продолжил робко говорить, запинаясь и делая паузы практические через каждое слово: — Вот так. Помните я приходил к вам однажды… с букетом… У меня тогда еще ничего не вышло… А на этот раз я пришел к вам… сказать, что я… что я люблю вас! Анастасия Андреевна смотрела в эти голубые горячо любимые глаза и не могла поверить в реальность происходящего. Она не знала, что сказать в ответ. Были только одни чувства, которые невозможно выразить словами. И тут, сама не зная почему, Ардашникова с нежностью в голосе сказала: — Тарас Петрович, вы сейчас совсем изомнете этот несчастный букет. — Да и черт с ним! — букет был явно самым последним, о чем сейчас думал Смолокуров. — Нет. Он мне очень нравится! — с небольшой долей кокетства произнесла Настя, словно и не о букете шла речь. — Правда? — похоже Тарас Петрович прочел мысли Анастастии. — Да! Кидайте его сюда! Ну же! Не понимая, что он делает, Смолокуров зачем-то снял фуражку и только потом кинул букет. Слегка наклонившись вперед, Анастасия с легкостью поймала букет и прижала его к груди. Продолжая смотреть в любимые глаза, она произнесла: — C'est magnifique! — но эта фраза явно была сказала не про букет. Это было восхищение всем происходящем. *** Какое-то время Настя и Тарас так и продолжали стоять на своих местах, смотря друг другу в глаза. Смолокуров нервничал. Что же будет дальше? Признался, и что теперь? И тут словно, прочитав в его глазах этот вопрос, Анастасия побежала в дом… — Ну вот. — Сам себе пробубнил Смолокуров. — Опять она испугалась и убежала. Подняв с земли фуражку, которая упала, когда Тарас кидал Насте букет, он уже было собрался уходить. Но тут дверь открылась и из дома выбежала счастливая Анастасия с букетом в руке и, подбежав к Тарасу, взяла его руку в свою. Их взгляды снова встретились. И тогда Анастасия тихо, но уверенно произнесла: — Тарас Петрович, я тоже люблю вас! Если бы не счастливый взгляд этих зеленых глаз и эта искренняя улыбка, Смолокуров не поверил бы своим ушам. Она тоже любит его и сейчас призналась в этом! Не помня себя от счастья, Тарас не знал, что сказать и поэтому ляпнул первое, что пришло в голову: — Ты не уедешь в Париж? — Он не заметил, как перешёл на ты. Настя отрицательно покачала головой: — Зачем мне какой-то Париж, когда у меня есть ты! После этих слов отпали всякие сомнения. Одной рукой Смолокуров осторожно обнял Настю за талию, другой поправил выпавший из пряди локон, затем медленно наклонился к ней и поцеловал. Настя ответила на поцелуй. Она обвила руками его шею, продолжая держать букет. В этом нежном и чувственном поцелуе были выражены все невысказанные чувства и эмоции, развеяны все страхи и сомнения. После того, как поцелуй прервался, Настя и Тарас еще долго стояли, обнявшись, и смотрели друг в другу глаза. Смолокуров нарушил молчание: — Знаешь, я больше не хочу ходить вокруг да около, я хочу знать! Анастасия Андреевна… Настя! — как давно он хотел так назвать ее! — Настя, ты выйдешь за меня замуж? Ее глаза сказали ему ответ раньше, чем она тихо произнесла: — Да! Снова Смолокуров притянул Настю к себе, на этот раз прижимаясь щекой к ее волосам и вдыхая их запах. — Сейчас я самый счастливый человек на Земле! — прошептал он. — И я! — также шепотом ответила Анастасия. *** Когда они наконец разомкнули объятья, Тарас сказал: — Настя, я хочу поговорить с твоим отцом. Анастасия даже не стала ничего спрашивать и возражать, она прекрасно понимала, что Смолокуров, как говорится, хочет расставить все точки над i и получить согласие ее отца. Поэтому она молча взяла его за руку и повела в дом. *** Андрей Константинович сидел в кресле и читал газету, когда услышал голос дочери: — Папа… Настя с Тарасом, все еще держась за руки вошли в гостиную. Ардашников отложил в сторону газету, которую читал, встал и подошел к дочери. Тарас Петрович взглянул на Настю, с большой неохотой отпустил ее руку и обратится к Ардашникову: — Андрей Константинович, я пришел просить руки вашей дочери. Конечно, я понимаю, что… — Можете не продолжать, Тарас Петрович… — остановил Смолокурова Ардашников. — Но папа!.. — начала было говорить Настя, но отец ее перебил и продолжил говорить дальше: — Я все понял еще там на складах. Видел, что вы готовы были на все ради моей Настеньки, как вы смотрели друг на друга. И понял, что вы единственный человек, которому я могу доверить самое ценное, что есть у меня — свою дочь! Закончив говорить, Ардашников протянул Смолокурову руку и сказал: — Берегите ее! Тарас Петрович пожал руку Андрея Константиновича и сказал: — Благодарю вас! Я люблю вашу дочь! Она для меня весь мир! И тут до слуха обоих мужчин долетели звуки всхлипывания. Повернувшись в сторону Насти, они увидели, что она плачет. Стирая слезы, появившиеся от счастья, Настя подошла к отцу, обняла его и сказала: — Папа, спасибо тебе большое! Я так тебя люблю! — Ну все, все! Успокойся, Настенька. Сейчас позовём Арину, попросим чай принести. Вы, Тарас Петрович, конечно же, тоже останетесь с нами. Постепенно Настя перестала плакать. Тогда Ардашников со счастливой улыбкой на лице вышел из комнаты, чтобы найти Арину и распорядиться насчет чая. Но это был всего лишь предлог, чтобы оставить дочь и Смолокурова наедине. Вытирая остатки слез платком, Настя обратились к Тарасу: — Прости, это так по-детски вышло. Просто столько всего произошло за сегодня. Я так счастлива! — Не вздумай извиняться. — ответил Смолокуров, вновь беря руку Анастасии в свою. Как странно. Сейчас он почему-то вспомнил Ухова, который когда-то давно советовал ему поцеловать барышне ручку, а он так ни разу и не поцеловал, но зато уже несколько раз целовал ее в губы. И почему-то ему захотелось исправить это упущение. Он поднес ее маленькую ручку к губам и нежно поцеловал, а затем вновь обнял Настю. Она обняла его в ответ. Анастасия улыбнулась и весело сказала: — А знаешь, в тот раз, когда арестовали Краюшкина, я слышала ваш разговор с Уховым. Прав он тогда был, когда про нас говорил. И они вместе засмеялись. -А я вот думаю о том, что похоже зря я сегодня отца домой отправил. Придется ему снова в Петербург ехать. На свадьбу.