Поцелуй

- Я не хочу повторять вам это во второй раз, доктор - вяло, но настойчиво пробормотал Холмс, откидываясь на изголовье кровати. - Со мной все в порядке, я на самом деле не болен. - Никто не может оставаться здоровым после трех дней без еды и питья, - Уотсон опустил глаза и достал из коробки различные препараты для смешивания - Даже если вы Шерлок Холмс. Холмс нетерпеливо завернулся в одеяло, перевернулся на другой бок повернувшись к доктору спиной. После того, как он спорил с Ковтоном Смитом, у него теперь ужасно болела голова, и он просто хотел спокойно полежать. - Выпейте это. - Уотсон держал маленький бокал и нежно поглаживал Холмса по спине. - Нет -Под одеялом послышалось невольное жужжание. - Холмс - терпение Уотсона было на исходе - Вы сегодня натворили достаточно дел, не заставляйте меня... -Кхе ... кхе...- Холмс выскользнул из-под одеяла. Он плотно прижался головой к стене, тяжело дыша после каждого приступа кашля, и этот тяжелый, задыхающийся звук был подобен удару молотка по сердце доктора. Глядя на сильно трясущиеся плечи, Уотсон молча проглотил свою жалобу. - Я беспокоился об этом сегодня, Холмс. - Уотсон поставил стеклянный стакан на стол у кровати и вытер руки теплым полотенцем. - Вы слишком остро реагируете - нахмурился Холмс и сильнее прижался головой к стене, чтобы унять боль. - Я просто хочу, чтобы вы помогли одурачить Ковтона Смита. С вашей суетой, я боюсь, что хитрый злодей увидит какие-то подвохи. Уотсон беспомощно улыбнулся, вздохнул и присел на край кровати - Это моя нормальная реакция - Нет, это чрезмерная реакция. - Тон Холмса был таким же резким, как всегда. - Неужели вы никогда ни о ком не беспокоились?- Тихо спросил Уотсон. - Я не сделан из камня - возразил Холмс тихим голосом - но до тех пор, пока не будет разработано достаточное количество планов, прежде чем что-то произойдет, этих бесстрашных забот и тревог можно полностью избежать. Я - эксперт в этом вопросе. Уотсон пребывал в нерешительности, потому что каркас кровати внезапно затрясся и издал скрипящий звук. Посмотрев вниз, он увидел Холмса дрожащего под одеялом. - Вам холодно? - Спросил Уотсон. - Немного - голос Холмса становился все тише и тише - Не могли бы вы закрыть для меня окно, пожалуйста? - Окно закрыто - Уотсон повернулся и взял руку Холмса, прикрытую одеялом, в свою -Температура тела немного высокая - Я так не думаю. Уотсон перевернул свернувшегося калачиком Холмса - казалось, силы покинули его, и он без сопротивления повернулся лицом к доктору. Лицо Холмса, с прилипшими ко лбу волосами, уже было окрашено в слабый красный цвет. Уотсон хотел потрепал Холмса по волосам и пригладить их, но сейчас он все еще держал в руке мокрое полотенце и не мог измерить температуру. Поэтому он наклонился и прижался губами и щекой ко лбу Холмса. - Это лихорадка - доктор выпрямился и снова взял стакан, не обращая внимания на затуманенные, удивленные глаза на подушке. - Выпейте это. Холмс выпрямился, его Адамово яблоко ходило вверх-вниз, на его лице читался ужас. - В чем дело? - Уотсон немного непонятен. - Холмс взял стакан, выпил все до дна, поднялся и пошатываясь вытолкал доктора из спальни - Спасибо.Я собираюсь немного поспать. До завтра ============ Холмс с грохотом захлопнул дверь и тихонько прислонился к ней спиной. Он поднял руку и энергично надавил на середину между бровей - теперь его голова была похожа на хрустящую жабу, которая натягивала кровеносные сосуды и сильно выпрыгивала наружу, боль привела его в замешательство. Только когда Холмс услышал, как дверь в палату доктора со “щелчком” закрылась, он, пошатываясь, вернулся к кровати и безвольно опустился на четвереньки, не имея сил даже прикрыться одеялом. Тем не менее мозг Холмса не переставал работать, он снова и снова прокручивал в голове только что произошедшую невероятную сцену: доктор наклонил голову и поцеловал его. «Это что, поцелуй?» Впервые Холмс заподозрил, что с его органами чувств что-то не так. Он поднял руку и коснулся своего лба - на самом деле у него не должно было быть температуры, верно? В противном случае, почему след, оставленный холодными, потрескавшимися губами доктора, не исчез из-за высокой температуры? «Как бы то ни было, это был поцелуй. Это действительно так.» «О Боже мой!» Мысленно крича, Холмс свернул одеяло и перевернулся на другой бок, приняв позу калачика и прислонился головой к стене, что немного облегчило бы его головную боль и помогло бы продолжить дедуктивные рассуждения в деле о “деле о поцелуях”. Что ж, давайте вернемся к начальной стадии расследования. Холмс слегка прикрыл глаза и молча прочесал свое сердце. Отослав Лестрейда и Смита, миссис Хадсон и Уотсон необъяснимым образом вышли из себя. Да, это был необъяснимый темперамент. Они понятия не имеют, сколько наблюдателей Cowton Smith находятся за дверью дома 221B по Бейкер-стрит - о любых едва заметных выражениях и действиях тех, кто входит в квартиру и выходит из нее, будет сообщено Смиту. Если выражения их лиц спокойны, как Смит может поверить, что он неизлечимо болен и его жизнь на кону? Это главный приоритет, который непосредственно определяет, будет ли дело успешно закрыто. Но как бы Холмс им ни объяснял, они отказывались верить, что это необходимо для расследования, вместо этого снова и снова обвиняя Холмса в том, что им не следует беспокоиться об этом. После изнурительных криков, Холмс, наконец, потерял сознание на семнадцатой ступени. Когда он снова проснулся, он почувствовал как губы неожиданно коснулся его лба. Уотсон никогда не был беззаботным человеком и никогда не вел себя чересчур интимно. Это зачем же этот поцелуй? «Если он хочет выразить свой гнев, то ему больше подойдут боксерские перчатки на верхней полке шкафа.» Подумал Холмс и свернулся еще сильнее. «Правый апперкот, нанесенный в туловище, казалось, повторился и на нем.» «Если исключить все невозможное, тогда остальное, каким бы возмутительным оно ни было, должно быть правдой. Если бы Уотсон был зол, то он никогда бы не поцеловал бы его. Так что... Значит, он не сердится. Так... Значит он, он... Он любит меня?» Очередная дрожь пробежала по спине Холмса и заставила его неудержимо задрожать. Эта идея, должно быть, настолько безумна, что заставила его дрожать от страха. Холмс задумался. «Да, эта дрожь не должна быть вызвана лихорадкой.» Голова Холмса заболела еще сильнее от удара о стену .Он честно лег на подушку, вдыхая холодный, сухой воздух. Лунный свет падал через окно на ряды химических приборов. Вода в пробирке слабо отражала свет, и на стенке образовалось дрожащее пятно, заставившее сердце Холмса трепетать, как прыгающий эльф. «Каким бы возмутительным это ни было, это правда. Но почему?» Холмс начал серьезно размышлять о себе. Он всегда говорил доктору что-то неуместное и делал что-то неуместное, но никогда не раскрывал секрета. Он может поклясться Богом - он никогда, ни на каком языке, ни в какой фразе не говорил доктору, что любит его Помогите! Холмс натянул одеяло на голову. Он начал чувствовать себя настолько глупым человеком, что был безнадежен. «Тебе все еще нужно это повторить?» «Кто терся об Уотсона и хватал его трубку, если ему было нечем заняться? Кто облил Уотсона бутылкой водки и уговорил его оплатить арендную плату за следующий квартал за себя из гонорара за консультацию? Кто намеренно играл на скрипке, чтобы разбудить и сопровождать его при расследовании дела?» «Уотсон всегда позволял себе капризничать, не говоря ни слова. В его глазах всегда был поток воды, и он мог утопить Холмса в ней в любое время и в любом месте.» «Уотсон должен знать. Он знает, что я люблю его.» «Если он знает, то что же это за поцелуй?» «Это небрежный поцелуй, похожий на уговоры ребенка? Это такой же легкий поцелуй, как обращение к блудному сыном? Или это ... поцелуй, полный заботы и любви, как у любовников?» Дверной замок повернулся со ”щелчком". Холмс почувствовал, как напряглось все его тело. Он лежал на кровати, прижимая тяжелое одеяло к носу, не смея пошевелиться. В этот момент только один человек, который спит, не будет смущен. - Шерлок ? - Уотсон тихо позвал Холмса по имени. - Шерлок? - Второй звук еще ниже, чем первый. «Пожалуйста, не входи.!» - Холмс молил Бога. Однако Уотсон не был бы таким “послушным”. Он подошел на цыпочках и осторожно откинул одеяло, прикрывавшее лицо Холмса. Порыв прохладного ветра ударил Холмсу в ноздри, но он не осмелился глубоко вздохнуть. Он не осмелился сообщить доктору, сколько часов он чесал свое сердце и печень. Уотсон осторожно расправил одеяло, накрыв все части тела Холмса, кроме головы. «Хорошо, Уотсон ... Вы можете уйти.»- С трепетом подумал Холмс. Но вместо того, чтобы уйти, Уотсон осторожно положил свою грубую, мозолистую руку Холмсу на шею. Холмс никогда не думал, что движения пары солдатских рук могут быть такими легкими, и он никогда не думал, что прикосновение мозолей к коже так успокаивает. Оказалось, что его пациентам очень повезло. Пока такие мысли все еще крутились в голове Холмса, сила этой руки внезапно возросла и прижалась к его сонной артерии. «Да, верно, это ненормально»- как непрофессионал, который никогда не видел больных, вы также можете почувствовать, что сердцебиение Холмса учащается, как удары малого барабана. Уотсон убрал, и повернулся, чтобы убрать одеяло в сторону и начал расстегивать пуговицы на рубашке Холмса. «О Боже мой!!» Холмс не возражал против любой близости с Уотсоном, которая выходила бы за рамки дружбы. Даже во время болезни тесный контакт - более прямой способ выразить любовь. Однако Холмс не знал, как ему следует смотреть в глаза доктору, не говоря уже о том, как ему следует смотреть в лицо своему сердцу. Он услышал шуршащий звук со стороны доктора. Может быть ... может быть, он тоже расстегивает свою рубашку? Холмс занервничал еще больше и невольно сглотнул. Движение Уотсона внезапно прекратились,он мягко улыбнулся, звуча так мирно и тепло. Так вы что, не спите? Шерлок - прошептал Уотсон - или вы просто слишком устал, чтобы говорить? Холмс просто почувствовал, что его сердце забилось быстрее. Он забыл, что врач однажды сказал ему, что люди, которые спят, нет глотательного рефлекса. Битва за маскировку закончилась поражением Холмса - потому что он был разоблачен. Но Холмс не собирался отвечать. Как бы то ни было, доктор уже привык к его своенравию - кроме того, он действительно устал. «Я не знаю, что сказать.» Рубашка была раскрыта, и уже руки коснулись его груди – А затем к телу Холмса был присланен холодный металлический предмет. Холмс невольно нахмурился. Это докторский стетоскоп. Не слишком холодный? Голос Уотсона был по-прежнему таким тихим, как будто он действительно думал, что Холмс все еще спит. Стетоскоп убрали, и в комнате вновь воцарилась тишина. Холмс был ошеломлен. «Ты обираешься проснуться? Ты хочешь признаться доктору? Короче говоря, сначала скажите ему, что доктор не хотел совершать эти выходящие за рамки дозволенного действия - конечно, используя “непреднамеренно” , или признайте, что он неприятен, короче говоря, доктор неправильно понял, вам не обязательно признаваться в любви, ты также можешь забрать тот поцелуй обратно - но как ты можете забрать поцелуй обратно…? Как вы можете быть достойны такого превосходного, спокойного и преданного человека» ... Шуршание рукавов прервало беспорядочные мысли Холмса. Стетоскоп вернулся на его кожу - только на этот раз температура тела доктора оставалась на стетоскопе. Этот теплый кусочек металла скользнул по груди Холмса, и спокойный выдох Уотсона, который наклонился, чтобы осмотреть пациента, разгладил, и вернул беспорядочное сердце Холмса на место. По какой-то неизвестной причине Холмс вдруг почувствовал, что его врач не отнимет поцелуй. Звук того, как Уотсон осторожно выжимает полотенце, и того, как Уотсон осторожно придвигает стул, стоящий перед письменным столом, к краю кровати, звук того, как Уотсон вздыхает и садится на стул, отчетливо донеслись до ушей Холмса. Он подумал, что доктор не выйдет из этой спальни сегодня вечером. Мокрое полотенце упало Холмсу на лоб, и одна или две капли воды скатились по нему до зудящих ушей. - Все в порядке, можете поспать - Тихо сказал Уотсон, снова укрыл Холмса одеялом и похлопал его по плечу. Кажется, все идет хорошо. Хотя Шерлок Холмс не знал, действительно ли все шло так гладко - капризные мысли, запутанные, как соломенная крыша, глубокое восхищение, скрытое в темноте, как лунная тень, - все это превратилось в дремоту от ласки Уотсона, вторгшемуся в усталый мозг Холмса. Наконец Холмс заснул. ============ Ослепительный солнечный свет ударил Холмсу в веки. Он неохотно открыл глаза, чтобы взглянуть в лицо беспорядку, оставшемуся со вчерашнего вечера. Но сцена, развернувшаяся перед ним, ошеломила его. Доктор откинул голову назад, опершись на спинку низкого стула, скрестив руки на груди, а одну ногу положив на край кровати Холмса. Он тоже заснул. Золотистый солнечный свет играл на светлых волосах доктора, очерчивая обветренные, но спокойные очертания его лица. Холмс внезапно почувствовал, что если он все еще хочет сделать что-то необычное, то сейчас самое подходящее время! Его голова все еще кружится - но что с того? Он всегда был трезв в своих суждениях о некоторых важных вещах – и хоть вчера вечером он был немного потрясен этим суждением, это не помешало ему быть ясным, рассудительным и твердым сегодня утром. Холмс встал коленями на кровать, наклонился и нежно прижался губами ко лбу доктора. Уотсон нахмурился. Холмс озорно улыбнулся, тяжело откинулся на спинку кровати и сел, прислонившись к стене. - Проснулся?- Ошеломленно спросил Уотсон. -Ага - веки Холмса все еще были тяжело опущены. - Что это только что было? - Уотсон дотронулся до своего лица. - Ответный подарок.- Пробормотал Холмс. -Что? - ПОдарок - улыбнулся Холмс. - Вы поцеловали меня прошлой ночью, конечно, и я решил поцеловать вас в ответ". -Э-э, что вы сказали? - Уотсон заметно смутился. - Когда я вас поцеловал? - спросил я. Вспышка паники промелькнула в глазах Холмса: - Ну ... когда вы сказали, что у меня температура ...?" Уотсон был поражен, а затем громко рассмеялся: - Это просто попытка проверить температуру, как это можно считать поцелуем? Сердце Холмса замерло - неужели он все-таки ошибся в своих суждениях? Глядя на Уотсона, который смеялся, Холмс беспомощно взъерошил волосы. «Да, как это можно было считать поцелуем…» Увидев Холмса с таким тяжелым выражением лица, Уотсон постепенно подавил смех, и сел на кровать рядом с Холмсом. - Вы хотите поцелуя?- Спросил Уотсон с улыбкой. - Я... - Холмс не знал, что сказать. - «Это» - настоящий поцелуй, Шерлок. - Уотсон, нежно обнял Холмса за плечи и аккуратно поцеловал его в щеку. Теперь настала очередь Холмса удивляться. Он чувствовал себя так, словно его сердцебиение вернулось к прошлому ночному ритму. - Итак, это поцелуй? - Холмс, посмотрел в улыбающиеся глаза перед собой и осторожно спросил. -Конечно - Тогда - Холмс схватил доктора за ворот рубашки и притянул его ближе к себе - у меня найдется для вас подарок получше. КОНЕЦ