Может, лучше переспим?

      Гарриет стояла возле разрушенного дома своих родителей, зябко кутаясь в тонкое пальто. Сколько она простояла там, совсем одна на пустынных улицах городка, чьи жители вовсю готовились встречать Рождество, было неважно. Он вздрогнула, приходя в себя, лишь когда за ее спиной раздался хруст приминаемого шагами снега.       К ней приближалась, ковыляя, тепло укутанная фигура. Она выделялась четким силуэтом в отсветах фонарей с центральной площади деревни. Двигалась медленно. Сгорбленная спина, грузное тело, шаркающая походка — все говорило о глубокой старости. Гарри ждала, что старуха свернет к какому-нибудь коттеджу, однако в глубине души инстинктивно чувствовала, что она этого не сделает. Старуха остановилась за несколько шагов от нее и застыла столбом посреди дороги.       Она смотрела прямо на дом, невидимый для всех, кроме волшебников. Пусть даже она была волшебницей, все равно довольно странно выходить из дому морозной рождественской ночью только ради того, чтобы полюбоваться на развалины. Видеть Поттер она не могла, по всем законам нормальной магии. И все же у Гарриет было необъяснимое чувство, что она точно знает о ее местонахождении. Только эта тревожная мысль мелькнула у нее в мозгу, старуха подняла руку в перчатке и поманила ее.       Гарри могла бы придумать множество причин, почему откликаться не следует, но подозрения по поводу того, кем является эта женщина, становились сильнее с каждой секундой, пока они стояли друг против друга посреди пустынной улицы.       Наконец Гарри заговорила, выпуская изо рта облачко пара.       — Вы Батильда?       Закутанная фигура кивнула и снова поманила пальцем. Поттер шагнула навстречу, и старуха тут же заковыляла прочь, туда, откуда пришла. Миновав несколько домов, она свернула в калитку. Гарри прошла следом за ней через сад, почти такой же заросший, как и тот, на который только что смотрела. Повозившись с ключом, старуха открыла дверь и отступила, пропуская ее вперед.       Гарри боком протиснулась в дверь и стянула мантию невидимку. Старуха закрыла дверь и указала сухой трясущейся рукой на лестницу, ведущую на второй этаж.       Поняв, чего от нее хотят, волшебница стала медленно подниматься наверх, оглядываясь через плечо, опасаясь выпускать женщину из поля зрения. Перешагнув последнюю ступеньку, она обернулась на молчаливую сопровождающую. Та махнула рукой в сторону дальней двери, предлагая зайти внутрь. Стоило ее руки коснуться металлической ручки, как в душе зародилось нехорошее предчувствие. Поудобнее перехватив волшебную палочку, Гарриет шагнула в комнату.       Стоило старухе перешагнуть порог, как дверь громко захлопнулась за их спинами, резко вспыхнули расставленные по периметру комнаты старые свечи, разгоняя царившую темноту.       - Вот и ты Гарри, - довольно протянул до ужаса знакомый голос. Облаченная в по-военному строгое черное одеяние высокая фигура вышла из темноты, являя свое нечеловеческое лицо.       - Волан-де-Морт, - процедила Поттер, поднимая палочку.       За ее спиной послышалось довольное шипение. Бросив короткий взгляд через плечо, девушка с ужасом увидела как существо, совсем недавно похоже на Батильду Бэгшот, теряет человеческие черты, превращаясь в хорошо знакомую ей по собственным кошмарам змею. Нагайна.       - Экспеллиармус, - лениво произнес Темный Лорд, легко выбивая из ее рук единственное оружие. Остролистовая палочка отлетела в противоположный угол комнаты, затерявшись в полумраке.       Изумрудные глаза с ужасом расширились, увидев в руках злейшего врага ту самую палочку, которую она лично вложила в руки директора Дамблдора на похоронах. Неужели это и есть Бузинная палочка, которую так страстно желал заполучить Темный Лорд, чтобы убить Гарри.       - Рад, что этой ночью ты воспользовалась моим любезным приглашением, Гарри Поттер, - растянув бескровные губы в довольной улыбке, произнес Волан-де-Морт, прошипев ее имя на парселтанге. Его белое безносое лицо ярким пятном выделалось в сумраке спальни.       Они стояли друг напротив друга, разделенные лишь старинной кроватью, занимавшей большую часть комнаты. Он – возле окна, она – у входа, отрезанная от пути к спасению верным фамильяром темного волшебника.       «Я в ловушке!» – осознала Гарриет, поняв, что ни аппарировать, ни прорваться к выходу через окно или дверь не выйдет. Мысли судорожно заметались в голове, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Сейчас Поттер проклинала свою самоуверенность и благодарила всех известных богов, что ей хватило ума не брать с собой Гермиону, опоив последнюю сонным зельем.       - Как видишь, я наконец-то обзавелся оружием, достойным моего великолепия, - доверительно поведал ей волшебник, демонстрируя вычурную длинную палочку с шарообразными наростами. – Теперь я могу преподнести тебе достойный рождественский подарок в виде твоей неминуемой кончины.       - Может, лучше переспим? – нервно выпалила Гарриет, сама не понимая, что несет. Ее взгляд снова зацепился за разделявшую их двоих кровать, и безумное предложение сорвалось с губ, прежде чем смысл сказанного достиг ее разума.       Темный Лорд замер, не опуская палочки. Алые глаза пристально смотрели на нее, проникая под кожу. Оглянувшись назад, ни один из двоих не сможет ответить на вопрос, почему он не убил ее сразу, стоило роковым словам сорваться с девичьих губ. Но в тот момент волшебник испытал лишь дикий восторг вперемешку с разгоняющим кровь азартом.       - Подойди! – не терпящим возражений тоном приказал он, опуская палочку. Налитые светом адского пламени глаза следили за каждым ее шагом, все ярче сияя в полумраке комнаты.       - Нагайна, - прошипел он, ненамеренно запуская по телу девушки волну мурашек. Волшебная змея поняла безмолвный приказ своего повелителя. Она свернулась гигантским клубком возле двери, по которой, мелко вспыхивая, пробежали посланные рукой лорда запирающие чары. Не смотря на кажущуюся расслабленность и безмятежность, матерый хищник пристально следил за происходящим своими желтыми глазами, готовясь атаковать при малейшем намеке на опасность.       Длинные тонкие пальцы обхватили лицо Гарриет, вынуждая запрокинуть голову и встретиться взглядом со своим злейшим врагом. Алые глаза всматривались в прекрасное юное лицо его личной Немезиды, ища малейшие намеки на очередную уловку. Но их не было. Судя по царившему в голове девушки сумбуру, она сама пребывала в шоке от того, какие слова сорвались с ее губ.       «Тем хуже для тебя, моя маленькая Избранная», - мысленно заключил Темный Лорд, намереваясь исполнить невольное желание своей визави. О, это определенно было гораздо лучше того, что планировалось им изначально. Предложенный девушкой вариант однозначно доставит ему не только моральное, но и физическое удовольствие. А убить Гарриет Поттер он может и в любой другой день.       Случайно появившаяся в голове мысль о том, чтобы здесь и сейчас овладеть золотой девочкой Дамблдора, отметить, запятнать собой, пробудив самые темные части ее души, прочно поселилась в его разуме, становясь настоящей идеей фикс.       - Раздевайся! - бросил он, удовлетворенно наблюдая за отразившемся на ее лице испугом. – Будешь вести себя хорошо, - вкрадчиво прошептал он своим бархатным голосом прямо в ее губы, - и я гарантирую, что этой ночью никто не пострадает.       Мужчина разжал хватку и сделал шаг назад. Скрестив на груди руки, он с ироничным ожиданием наблюдал за замершей на месте волшебницей. Неприкрытая дилемма отражалась на ее лице, весьма забавляя. Он четко видел, как в ее голове протекает борьба между незыблемыми принципами света, не допускающими даже мысли о греховном соитии с врагом, и темной, более рациональной частью ее создания, утверждающей, что ничего страшного не случится, когда она сделает это, если таким образом получится сохранить свою жизнь.       И в момент, когда разум победил чувства, слегка подрагивающие от напряжения девичьи пальцы потянулись к пуговицам пальто. Избавившись от верхней одежды, Гарриет стянула с себя большой черный свитер, являя заинтересованному взору Темного Лорда пышную грудь, скрытую лишь тонкой тканью бюстгальтера. Покраснев от стыда – или смущения – она расстегнула молнию на джинсах и стянула их вместе с ботинками, отбросив в сторону. Она стояла перед ним практически обнаженная, в то время как Волан-де-Морт оставался полностью одетым. Крошечные тряпочки, скрывающие самые интимные места юного тела, были насыщенного черного цвета, удачно подчеркивая ее золотистую кожу.       Пылающий взгляд зацепился за небольшую магловскую татуировку над выпирающей справа тазовой косточкой. Тонкие черные нити пробегали по нежной коже, образовывая написанную витиеватым почерком надпись «Bravery. Love. Freedom». Слова, которые олицетворяли ее саму. Она была смелой, готовой противостоять любым трудностям. Она верила в любовь, в ее силу и способность исцелить души. И она стремилась к свободе, к свободе быть самой собой, без ограничений и предрассудков.       От мысли, что руки неведомого магла касались ее, выписывая на мягкой коже замысловатые вензеля, в душе его поднималась дикая ярость. И лишь огромное нежелание отвлекаться от происходящего здесь и сейчас помешало волшебнику вытрясти из разума девушки всю информацию и отправиться убивать.       - Доволен? – хмуро поинтересовалась Гарри, из последних сил подавляя желание прикрыться. Поттер стояла перед Волан-де-Мортом, одним из самых опасных и жестоких волшебников в истории. Она была полуобнажена, но вместо омерзения и страха, она ощущала – к своему стыду – лишь смущение и неловкость. Это было странно для нее самой, ведь она должна была испытывать ужас и отвращение перед этим монстром.       Алые глаза оторвались от изучения ее татуировки, поднимаясь выше.       - Я считал тебя более храброй, - скептически отозвался он, явно намекая не только на ее факультетскую принадлежность, но и на смысл, заложенный в письменах на ее теле.       Гневно вспыхнув – он был последним человеком во вселенной, кто должен был это увидеть – она потянулась к застежке лифчика, отчетливо понимая, что пути назад нет. Риддл получит то, что хочет – ведь ему прекрасно известно, как ей хочется покинуть этот дом на своих двоих. Раз он решил поиграть в кошки-мышки, ей остается только поддаться, принять условия этой взрослой игры. В конце концов, невинность – небольшая плата за собственную жизнь.       В темноте глаза Темного Лорда светились, на губах медленно расцвела предвкушающая улыбка. Он оставил без внимания упавший на пол элемент девичьего гардероба, жадным, затуманенным подступающим все ближе возбуждением взглядом лаская пышную грудь. Столкнувшись с прохладой рождественской ночи, соски ее сжались, превращаясь в чувственные темные горошины.       Он сорвался с места, сокращая разделяющее их двоих расстояние, плавно перетек за спину вздрогнувшей от неожиданности девушки, и, положив прохладные ладони на ее плечи, развернулся в сторону огромного – в полный рост – зеркала.       Гарриет задохнулась от увиденного в зеркале порочного зрелища. Волан-де-Морт стоял за ее спиной, так близко, что обнаженная кожа ощущала грубость ткани его сюртука. Бледные нечеловеческие пальцы плавно скользили по обнаженному телу, и контраст их кожи: его нечеловечески бледной и ее золотистой был просто ошеломляющим.       Поттер тяжело вздохнула, когда мужская ладонь собственнически сжала ее грудь, играя с зажатым меж пальцев чувствительным соском. Теряясь в непривычных ощущениях, она откинула голову назад, прижимаясь затылком к его плечу, предоставляя свободный доступ к длинной шее. И Темный Лорд не помедлил воспользоваться столь щедрым предложением, впиваясь бескровными губами в нежную кожу, с удовольствием пробуя ее чуть солоноватый вкус, прикусывая и посасывая – намеренно оставляя на ее шее характерные отметины.       Когда его свободная рука опустилась вниз, пробираясь под тонкую ткань, девушка вздрогнула, сжимая ноги, делая слабую попытку отстраниться. Мужчина оторвался от ее шеи, поднимая лысую голову и встречаясь через отражение с напуганным изумрудным взглядом.       - Неужели никто никогда не касался тебя там? – любопытствует Темный Лорд, сгорая от предвкушения. – Неужели, никто из толпы твоих фанатов не был удостоен этой чести?       Когда стало понятно, что он твердо намерен получить ответ на поставленный вопрос, Гарриет отвернулась от зеркала, чтобы хоть как-то скрыть заливающую лицо краску.       - У меня не было возможности для подобных отношений, - печально прошептала она, прикрыв глаза. – Я была все время занята борьбой с одним темным волшебником.       Последние слова девушка полны злобной иронии, ведь именно этот волшебник стоит сейчас за ее спиной. Волан-де-Морт беззлобно смеется, обнажая ровные белые зубы. Он оставляет невесомый поцелуй в области шеи - там, где она переходит в плечо, и пронзительно шепчет, прикрыв глаза от удовольствия:       - Я покажу тебе, как это делается, маленькая Избранная.       Одним ловким движением он стягивает с девичьих бедер раздражающую ткань, оглаживая упругие ягодицы.       - Рас-слабс-ся, - просит он на парселтанге, и от осознания происходящего вкупе с его шипящим голосом, в ней вспыхивает непрошенный жар. Он волнами растекается по ее телу, скапливаясь внизу живота, заставляя в предвкушающем томлении жаждать продолжения.       Длинные пальцы вновь спускаются к ее интимному местечку, разводят половые губы, задевая клитор. Мужчина едва касается ее, а меж девичьих бедер уже достаточно мокро, что говорит о явном желании партнерши. Он чувствует себя вполне уверенно, скользя по влажной промежности, срывая с пухлых губ тяжкие вздохи и томные стоны. Собственное возбуждение было настолько велико, что больно тёрлось о до предела натянутую ткань.       Она выгибалась в его руках – то подаваясь навстречу уверенным ласкам, то отступая, вспоминая о личности того, кто вытворяет это безумие с ее телом. Ведя внутреннюю борьбу с самой собой. Возбуждение Волан-де-Морта упиралось ей в поясницу, сводя с ума от невозможности происходящего.       Решив, что достаточно наигрался, Темный Лорд подталкивает избранную в сторону кровати. Она ловко забирается на постель, отбрасывая ненужные подушки и покрывало, и располагается на белых простынях.       Жар внизу живота слишком силен, чтобы допустить хоть малейшую мысль о прекращении сладостного действа. Он опускается сверху, хищной черной птицей нависая над хрупкой девушкой. Черный плащ волной расстилается по кровати, четко разделяя окружающее пространство на белое и черное.       На улице с громким грохотом взрываются рождественские фейерверки, раскрашивая праздничную ночь разноцветными красками. Но им двоим нет никакого дела до происходящего за пределами спальни.       В затуманенных зеленых глазах заметен страх, но ее действия говорят о том, что Гарриет Поттер жаждет его прикосновений. В ее сознании больше нет места догмам света и тьмы, нет Темного Лорда и Избранной, кровожадного монстра и его жертвы. Теперь там лишь женщина, желающая забыться в полете страсти, и мужчина, твердо намеривающийся сделать ее своей.       Хищно улыбаясь, он широко разводит ее ноги, занимая удобную позицию. Пальцы Риддла раздвигают ее складочки и по очереди проникают внутрь, постепенно растягивая, чтобы она смогла полностью принять его.       Гарри отворачивается, стоит первому пальцу оказаться внутри нее. Она прикрывает глаза, морщась от неприятных ощущений. Когда за первым пальцем следует второй, она прикусывает собственную ладонь, не позволяя стонам боли сорваться с ее губ. Но время идет, и боль начинает сменяться наслаждением. Когда он добавляет третий палец, Поттер тяжело дышит, свободной рукой комкая простыни. Она на грани того, чтобы начать позорно толкаться навстречу его движениям, громко умоляя не останавливаться.       Решив, что она уже достаточно подготовлена, Волан-де-Морт отстраняется, вынимая из нее пальцы и тщательно обтирая их о простынь. Вдоволь насладившись прекрасным видом распластавшейся перед ним волшебницы – абсолютно беззащитной, ждущей его с широко раздвинутыми ногами – он ослабляет застежку брюк, лишь для того, чтобы освободить изнывающий от возбуждения половой орган. Он до сих пор полностью одет – в противовес обнаженной Гарриет.       Темный Лорд нависает над ней, проводит руками по девичьим бедрам. Поднимая ее ноги и вынуждая обхватить ими его талию. Одной рукой поддерживая ее за поясницу, он подносит свой налитый кровью бледный член к истекающему смазкой влагалищу.       - Смотри на меня, Поттер, - повелевает он. – Не смей отворачиваться и закрывать глаза. Ты обязана запомнить все в мельчайших подробностях.       Лишь дождавшись, пока затуманенный взгляд изумрудных глаз сфокусируется на его лице, он начинает проникновение.       Одного быстрого взгляда брошенного на место сплетения их тел, достаточно, чтобы сбить с таким трудом восстановленное дыхание. Мужской член был таким длинным и толстым, что она не представляла, как сможет вобрать его в себя. Это заставляло пальцы на ногах судорожно подрагивать от страха и предвкушения.       Она смотрит в алые глаза, наполненные безумной похотью и жаждой обладать. Когда он начинает проникать в ее лоно, Гарри отчетливо ощущает каждый миллиметр горячей мужской плоти, раздвигающей узкие стенки ее влагалища. Громкий вскрик срывается с искусанных губ, стоит ему оказаться достаточно глубоко, чтобы разорвать девственную плеву.       На ее глазах проступают слезы, но она четко исполняет его приказ. Не отворачивается. Не закрывает глаза. Лишь быстро смаргивает соленую влагу и напряженно застывает. Еще больше сжимаясь вокруг него в ожидании новой боли.       Но он не собирается быть с ней грубым. Нет, ее падение должно быть абсолютно добровольным. Она никогда не сможет забыть эту ночь, уверен Волан-де-Морт. Ночь, когда она отдавалась своему злейшему врагу со всей своей юношеской страстью, когда сладко стонала, извиваясь в его руках, требуя большего. Волшебник четко осознал, что ему нравится эта новая Гарриет Поттер, рождающаяся здесь и сейчас - раскрасневшаяся от возбуждения, тяжело дышащая, жадно принимающая его в себя.       Больше не девочка-которая-выжила.       Не Избранная.       Не Золотая девочка Дамблдора.       Не надежда Света.       Его Отражение. Его персональная Немезида. Блистательная в своей чистоте и порочности. Такую Гарриет Поттер знает только он – ее создатель и творец.       Дав девушке достаточно времени, дабы прийти в себя и расслабиться, Риддл снова начинает двигаться в ней, проникая все глубже, пока не входит до упора, срывая с сочных губ протяжный стон. Уже не боли, но еще и не наслаждения.       Толчок следует за толчком. Скорость, глубина, угол проникновения – в его движениях нет ничего постоянного. Он то полностью выходит из нее, то снова жадно вторгается внутрь, заполняя собой, доводя до исступления уверенными резкими движениями.        Старинная кровать постоянно ударяется о стену, разнося по заброшенному дому четкие ритмичные звуки. Сладостные женские стоны отчетливо слышны даже на первом этаже коттеджа, так что ни у кого, случайно оказавшегося в этом доме, не осталось бы никаких сомнений относительно того, что происходит в спальне. Но этой ночью никто не посмел приблизиться к этому дому, заинтересовавшись светом, горевшим в одной из комнат заброшенного здания. Никто не посмел помешать происходившему внутри тесной спальни безумию, переворачивающему с ног на голову весь мир.       Поттер не замечает того момента, когда боль полностью уступает место наслаждению. Она окончательно перестает осознавать себя в тот момент, когда, поддавшись животному инстинкту, начинает подаваться навстречу его точкам, подстраиваясь под безумные движения обжигающей плоти. Сдержанность и остатки стеснения уступают место похоти и желанию. Ничто более не в силах сдержать ее. Она громко стонет, извиваясь на постели, хватаясь за простыни, с силой сжимая их в руках, отчаянно жалея о том, что не может притянуть мужчину ближе, впиться в его губы жадным поцелуем.       Чувствуя скорую разрядку, Волан-де-Морт окончательно срывается с установленного безумного ритма, за бедра притягивает девушку ближе – наверняка оставляя на нежной коже отпечатки ладоней – меняет угол проникновения и резко входит на всю свою немаленькую длину. Выходит, оставив внутри лишь кончик головки, и снова вбивается в нее, тяжело дыша. С каждым таким толком Гарри выгибается под ним, пышная грудь покачивается в такт грубым толчкам.       - Ты моя, - высокомерно заявляет мужчина, гипнотизируя своим пылающим нечеловеческим взглядом. – Ты рождена для того, чтобы быть Моей. Ты принадлежишь мне, где бы ты ни была. Запомни это!       Темный Лорд в очередной раз полностью погружается в нее, и горячая сперма заполняет ее лоно. Он не прекращал двигаться, неглубоко толкаясь внутрь, до тех пор, пока не был выжат накатившим оргазмом досуха.       Он выходит из нее, наблюдая за тем, как следом за опавшей плотью из ее лона вытекает розоватая жидкость, пачкая простыни, уже усеянные каплями девственной крови.       Наложив на себя невербальные очищающие чары, Риддл приводит свое мрачное одеяние в идеальный порядок и, не сказав более ни единого слова, покидает заброшенный дом, прихватив с собой жуткого фамильяра – про существование которого она уже успела забыть. Свечи, освещающие комнату, начинают медленно гаснуть, погружая спальню во мрак, освещаемый лишь полной луной, сияющей этой ночью над Годриковой впадиной. Дверь, более не сдерживаемая запирающими чарами, приоткрывается от легкого сквозняка.       Гарри лежит на кровати, тяжело дыша и наслаждаясь последними затихающими искрами порочного удовольствия. Ее разгоряченное тело медленно остывает. В воздухе еще витает терпкий запах секса, въедаясь в ее кожу, не позволяя забыть.       Она продолжает лежать, собирая себя по кускам, понимая, что никогда уже не станет прежней Гарриет Поттер – истинной гриффиндоркой, гордостью знаменитых родителей.       Та, прежняя Гарриет, предпочла бы смерть тому, что сегодня произошло. Никогда бы не позволила врагу приблизиться настолько, чтобы попытаться сотворить нечто подобное.       Но она сделала это. Она переспала с Темным Лордом Волан-де-Мортом. В Годриковой впадине. В паре домов от того места, где погибли родители.       И, что самое ужасное, она не чувствовала себя виноватой.       Поняв, что не стоит и дальше испытывать судьбу, девушка осторожно садится на кровати, морщась от боли между ног, медленно поднимается на все еще не желавшие держать ноги. Добирается до угла, в котором лежит забытая волшебная палочка, и, наколдовав слабенький люмос, начинает одеваться.       Замирает перед зеркалом, изучая расцветающие на шее засосы, происхождение которых ей придется как-то объяснить пытливой Гермионе. Хорошо, что хотя бы синяки, оставшиеся на бедрах, можно скрыть под одеждой.        Приведя себя – насколько это было возможно – в порядок, Поттер кидает в сторону смятой постели очищающие чары, стирая последние следы произошедшего. Затем она покидает деревню, аппарируя прямо из спальни.       Впереди ее ждет долгий разговор с отчаявшейся заплаканной Гермионой, решившей, что подруга бросила ее, отправившись дальше в одиночку. Громкая ругань и тихие извинения, искреннее признание, что она поступила ужасно безрассудно, в одиночку отправившись в Годрикову впадину. Она признается, что не узнала там ничего важного, что провела большую часть времени возле разрушенного дома своих родителей, что нарвалась на засаду в виде громадной змеи Темного Лорда, поджидающей ее в доме Батильды. Расскажет все, не рассказывая ничего, играя полуправдой, дабы скрыть истинную суть произошедшего.              …Гарриет Поттер! – громкий голос Волан-де-Морта, раскатами грома проносившийся по территории разрушенного Хогвартса, сменяется змеиным шипением. Тайное послание для одного особенного адресата. – Теперь я обращаюсь только к тебе. Этой ночью ты позволила своим друзьям умирать, вместо того, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. На свете нет большего бесчестья! Приходи ко мне в Запретный лес. Навстречу своей судьбе!       Девушка сидела на полу в кабинете директора, рядом с мерцающей чашей омута памяти, беззвучно крича. Руки с разбитыми в кровь костяшками, судорожно сжимали опустевший стеклянный флакон. Слезы бесшумно стекали по ее бледным щекам, унося с собой последние искры надежды и веры в лучший мир, который они обязательно построят, преодолев тьму.       Последний крошечный кусочек нее, отчаянно цепляющийся за свет, медленно умирал, уничтожаемый страшной правдой, обрушившейся на нее, словно ушат ледяной воды. Она была крестражем Волан-де-Морта, а это значит, что ей придется пожертвовать собой, чтобы покончить с ним.       Ее жизнь всегда была одной большой ложью. Ее судьбой играли, подобно фигуре на шахматной доске, в то время как она была живым человеком. Они выращивали ее, как свинью на убой. Даже Рон и Гермиона, оказывается, были в курсе ее незавидной участи и следили за ней все это время, чтобы она не смогла нарушить планы светлой стороны.       Как оказалось, единственным, кто всегда был с ней честен, был Волан-де-Морт. Он никогда не скрывал ни своего презрения, ни ненависти, ни даже похоти.       Их безумная ночь в Годриковой впадине, которая должна была уничтожить ее, раздавить осознанием собственного падения, обернулась настоящим чудом, давшим начало новой жизни.       Сколько слез когда-то пролила пятнадцатилетняя Гарриет после того, как целитель из Мунго сообщил, что ее шансы когда-нибудь стать матерью практически равны нулю. Слишком ядерная смесь текла в ее венах. Пусть яд василиска в ее крови и был нейтрализован слезами феникса, но его кровь осталась, смешиваясь с ее собственной.       Но Волан-де-Морт никогда не был обычным волшебником, о чем свидетельствовала даже его нечеловеческая внешность, которую он с гордостью носил после возрождения. Темный Лорд. Змееуст. Единственный прямой потомок Салазара Слизерина. Его семя прижилось в ее чреве, дав начало чему-то новому.       В то рождественское полнолуние Гарриет Поттер, ведомая роковой судьбой, оказалась в объятиях своего заклятого врага. Страсть, охватившая их обоих, не знала границ, и теперь в ее чреве зрела жизнь - прямой наследник Темного Лорда, физическое воплощение их невозможного союза. Ее собственный ребенок, ради защиты которого она была готова пожертвовать всем на свете.       И эта, новая, резко повзрослевшая Гарриет Поттер не могла умереть. Только не теперь, когда от нее завесила жизнь маленького существа, у которого не было больше никого в этом жестоком мире.       Накинув на плечи мантию-невидимку, она незаметно покинула разрушенный Хогвартс, избегая людей, от которых в этот момент хотела держаться как можно дальше. Годами отточенные навыки перемещения по тайным ходам замка сейчас были как никогда кстати. Она знала, что никто не станет останавливать ее, узнав о требовании Того-Кого-Нельзя-Называть. Еще бы! Их встреча была предсказана еще до ее рождения. И все эти годы Дамблдор вел ее к этому дню, переставляя нужные фигуры на своей огромной шахматной доске.       Ей предстояло отправиться в Запретный лес, и она не сомневалась, что они без колебаний послали бы ее туда на верную гибель. Все, что угодно, ради общего блага!       Поттер не хотела больше видеть никого их них, слишком разочарованная, чтобы сделать исключение даже для тех немногих, кто всегда был на ее стороне.       Шаг за шагом она двигалась к лесу, осторожно обходя руины и догорающие участки земли Хогвартса. У нее не было времени на сожаления, ведь ей нужно было позаботиться о своем будущем ребенке. Наконец, очутившись под сенью могучих древних деревьев, она сбросила мантию-невидимку и прижала заледеневшие ладони к животу. Волна тепла и покоя разлилась по ее телу, прогоняя озноб. Ребенок уже сейчас словно угадывал состояние своей матери, трепетно откликаясь на малейшие колебания ее настроения. А ведь ему не было еще и пяти месяцев.       «Маленький собственник», - нежно улыбнулась Гарриет, чувствуя, как малыш ворочается внутри, явно намереваясь устроиться как можно уютнее. Пока живот был еще достаточно мал, чтобы его можно было скрыть под просторными одеждами ее кузена. Но маленький волшебник уже проявлял характер, и его магия чудесным образом защищала и успокаивала мать.       Последние часы он вертелся все сильнее, словно с нетерпением ожидал встречи со своим жутким отцом.       Сколько раз он уже спасал свою непутёвую мать: не позволил ей нырнуть в ледяное озеро за мечом Гриффиндора – такой сильной тошноты как в тот раз у нее не было никогда в жизни; повалил на землю гигантского егеря, осмелившегося причинить ей боль, заставив всех окружающих относиться к ней с чуткой осторожностью; когда Хвост - трусливый предатель - поднял на нее палочку с явным намерением причинить вред, его собственная рука, наделенная темной магией, задушила его.       Ее кроха умел постоять за них обоих. И для нее было неважно, что его отцом является сам Темный Лорд. Она любила своего ребенка той глубокой искренней всепрощающей любовью, на которую способна только мать. И малыш отвечал ей тем же. Ее маленькое сокровище.       - Потерпи еще немного, мой хороший, - любяще прошептала Гарри, осматриваясь по сторонам, определяя, в какую сторону идти. Она примерно догадывалась, где именно ее будут ждать, оставалось лишь найти нужную тропу.       Она уверенно шла навстречу к Волан-де-Морту. Навстречу своей судьбе. Она оставляла позади все, что имела, сжигала все мосты, чтобы дать себе возможность начать с чистого листа. Это было сложно, все эти утраченные связи и привычки, но решительность подсказывала ей, что пути назад больше нет. Но она не собиралась покоряться. Ничто не могло остановить ее – ни потерявшиеся в прошлом мечты, ни разрушенные надежды. Не теперь, когда ей действительно было, что защищать.       В ее душе горел огонь мужества, который успевал перекрывать страхи и сомнения.       «У нее будет сила, о которой не знает Темный Лорд…» - так гласило пресловутое пророчество. Сейчас смысл этих слов был предельно ясен.       И в ее руках было опаснейшее из всех возможных орудий – знание.       Слова, которые подействуют как неприступный барьер, не позволяя Темному Лорду и его приспешникам причинить вред, обеспечат им с малышом лучшую защиту от тех, кому еще вчера Поттер, не сомневаясь, доверила бы прикрывать свою спину.       Три слова, подкрепленных воспоминаниями профессора Снейпа.       «Я твой крестраж».       Когда она вышла на поляну, занятую приспешниками Темного Лорда, вокруг повисла напряженная тишина. Пожиратели Смерти замерли на своих местах, не решаясь пошевелится. Лишь сумасшедшая Беллатриса повернула голову в сторону своего господина, не уверенная, должно ли ей вмешиваться.       Одним взглядом приказав слугам сохранять спокойствие, Волан-де-Морт хищно улыбнулся, растягивая белесые губы в жуткой улыбке. Его широкая черная мантия, отливающая мрачной зеленью, еще больше делала его похожим на темное существо, подчеркивая нездоровую белизну кожи.       - Гарриет Поттер, - сладко произнес он, выходя вперед, оставляя позади своих грозных солдат. – Девочка-которая-выжила пришла, чтобы умереть!       Она помнила о своем ребенке, своей любви, и эта любовь влила в нее новую силу. Она сосредоточила все свое внимание на животе, как будто хотела защитить его от надвигающейся тьмы.       Но еще до того, как мужчина успел поднять свою волшебную палочку, чтобы завершить ее земной путь, а сама Гарриет – открыть правду о том, кем является, невидимая нить протянулась от живота девушки к темному волшебнику.       И Темный Лорд отступил, отчётливо чувствуя магию, до жути напоминающую его собственную. Алые глаза пораженно опустились на скрытый мешковатой одеждой живот Гарри. Он сорвался с места, вмиг оказываясь рядом, подходя вплотную, нависая над ней грозной тенью.       Холодная белая ладонь легла на ее живот, и он почувствовал биение крохотного сердца и невероятно могущественную магию, так похожую на его собственную. Мужчина пораженно замер, его собственное сердце пропустило удар, озаренное внезапным пониманием.       Почувствовав долгожданную близость второго родителя, малыш подался навстречу, обозначая свою радость сильным пинком. Волан-де-Морт не мог поверить – он почувствовал движение своего ребенка. Это был момент, который запечатлится в его памяти навсегда. Это было нечто невероятное – ощущать жизнь, которая только начинает свое существование. Жизнь, созданную им самим.       Он осторожно провел свободной рукой по лицу девушки, обхватывая подбородок длинными пальцами, заставляя поднять голову. Впервые с той самой ночи, встречаясь с мягким взглядом глаз цвета убивающего проклятья, он мысленно благодарил все высшие силы за то, что не позволили губительным словам сорваться с губ, по незнанию оборвать столь драгоценную жизнь.       Впервые за долгое время его алые глаза не пылали безумием и злобой. В них отражались лишь цепкий разум и трезвая уверенность в своих силах, приправленная щепоткой ошалелой радости. Сегодня ему преподнесли поистине бесценный дар.       - Идем со мной, - выдыхает он, склоняясь к устам Гарриет, опаляя обветренные губы жарким дыханием.       - Куда угодно! – уверенно отвечает она, делая последний шаг в бездну, озвучивая недавно принятое, единственно возможное для нее решение. Она скользит в его объятья, и резкая вспышка парной аппарации уносит их обоих в неизвестность.