Куриная слепота.

За окном идёт сильный дождь. Деревья поскрипывают от тяжелых листьев и кланяются земле, желая оборвать свое начало с концом, упав наземь. Ветер бьется в открытую форточку и раздувает шторы, принося с собой холод и свежесть. Феликс ежится и сильнее кутается в теплое одеяло. Зарывается лицом в ткань, прислушивается к музыке, что тихо доносится из спальни, и наслаждается моментом. На столе остывает кружка с горячим шоколадом, также недалеко стоят свежие пончики из пекарни напротив дома- они приятно пахнут и манят своими яркими окрасками. -Не замерз? - Хёнджин выходит из комнаты тихо, крадется ближе к Ликсу и шепчет на самое ухо. Ли не пугается, лишь закрывает глаза и улыбается нежно. -Неа. Под одеялом не холодно. - Ликс поворачивает голову в сторону парня и тонет во взгляде, полным любви. Хван наклоняется и оставляет легкий поцелуй на носике, хмурится и смотрит на открытую форточку. -У тебя нос холодный. Заболеть же можешь. - он хочет закрыть окно, но Ли хватает чужую ладонь и тянет Хёна к себе. -Брось, Джинни. Так хорошо… - Ликс смотрит из под бровей, корчит моську и радуется, когда старший сдается. - Доделал кроватку? -Неа, еще немного осталось, просто решил отдохнуть. - Хван садится на стул напротив Ли и смотрит на горячий шоколад, не задумываясь берет кружку с напитком и отпивает большую часть. -Это мой шоколад. - Феликс надувает щеки и смотрит на то, как Хёнджин жадно пьет, так еще и с наслаждением причмокивает. -Тут еще осталось, но могу сделать и новую порцию. -Не стоит. Лучше иди ко мне. Феликс раскрывает одеяло и разводит руки в разные стороны. Хёнджин смотрит на любимое лицо, на шею, что украшена еще свежими засосами и льнет в объятья. Только вчера Ликса выписали из больницы, но уже сегодня, дом снова стал походить на дом. Он наполнился жизнью, наполнился Феликсом - солнечным мальчиком и счастьем. -Ёнбок-и, ты точно не замерзнешь? - Хван отстраняется и заглядывает в глаза, что блеском своим напоминают ему звезды. -Нет, беги делать кроватку, скоро придут проверять квартиру, а у тебя ничего не готово. - Ликс хлопает Хёна по плечу, намекая на то, чтобы тот продолжил творить дела во благо будущей дочери. -Не хочешь помочь? - Хёнджин вскидывает одну бровь и душа его тлеет от тепла. -Если ты хочешь, чтобы у тебя вместо кровати получилась табуретка без двух ножек, то всегда готов помочь. - Ли улыбается и хлопает Хвана настойчивее. - Давай-давай, беги, а я потом помогу тебе с уборкой и украшением комнаты. -Заметано. - Хёнджин целует любимые губы и направляется в спальню их будущего ребенка. Конечно, у обоих были смешанные чувства. Хван немного запутался в том, что происходило, но ни Ханна, ни Чан больше не могли ему помочь, про родителей можно было умолчать вовсе. Сестра пришла в стабильное состояние, но Хёнджина так к ней и не пустили больше, с Чаном предстояли разбирательства в суде, а пока что, люди занимались тем, что копали всё про Бана, пытаясь выяснить не натворил ли он еще делов. Девочку уже перевели в дом малютки, но Хёнджин смог договориться о том, что ребенок будет удочерен именно им. Конечно, по началу, все относились к нему максимально подозрительно, ведь мало ли зачем взрослому и одинокому мужчине нужен был ребенок, но узнав историю, смягчились и уже подписали все нужные договора. Сегодня был день, когда Мина - так они решили назвать дочку с Феликсом- должна была попасть в свою семью, хоть и не совсем родную. Правда, перед этим, к ним должны были зайти из опеки и проверить состояние жилища. Хёнджин с самого утра трудился и собирал мебель, а Ликс провалялся в постели до обеда, но у него была веская причина в виде больной поясницы. Правда, потом он все равно пытался помочь сделать что-нибудь, но Хёну приходилось всё разбирать и заново собирать, поэтому было принято решение о том, что Ли поможет потом. Молния сверкает в окне и Феликс испуганно вздрагивает, он затыкает уши и ждет, что в скором времени загремит гром. Так и происходит. Дождь усиливается и теперь за окном непроглядная стена. Шустрые капли принялись стучать по подоконнику и Ликс быстро закрыл окно, после чего побежал до Хёнджина в комнату. Он накрылся одеялом с головой, поэтому почти убился, споткнувшись о какую-то деталь на полу. Его вовремя подхватил Хёнджин и рассмеялся, утыкаясь в плечо. -Чего смеешься? - хмурится Ликс и снова дует щечки. Веснушки, словно присыпка на пончиках- манят и Хван хочет слизать их, оставляя только голую кожу изделия. -Ты у меня такой неуклюжий. - Хван покрепче обнимает Ли, выровняв, и смотрит в самые прекрасные глаза. - Мой неуклюжий, Ёнбок-и. Имя звучит так нежно из его уст, что Феликс краснеет и прячет лицо на груди. Руки гладят лохматые волосы, отсчитывают золото и дарят любовь. -Ладно, я посижу с тобой тут, продолжай работку. - Ли отстраняется и быстро клюет подбородок парня, после чего кутается в одеяло и отходит к стене, садится прямо на пол и опирается спиной о гладкую поверхность. -Строгий надзиратель? -Скорее влюбленный наблюдатель. Хёнджин смотрит пристально, дыхание его сбивается и он хочет затискать Феликса, да никто за него не соберет мебель. Он закатывает рукава свитера и принимается скручивать детальки, Ликс же зарывается пальцами в мягкий ковер и осматривает комнатку. Хёнджин успел преобразить помещение за очень маленький срок. Комната сама по себе пустовала, поэтому почти ничего уносить из нее не пришлось. Под светло-бежевые стены был подобран пушистый ковер, который устилал абсолютно весь пол. Позже здесь должны были появиться шкафчики, стол, который по сути и не нужен был, детская кроватка и прочее. Пока Хван собирал всё, Феликс следил за его движениями и даже гроза уже не так сильно пугала, наоборот - убаюкивала. В какой-то момент сон всё-таки сморил его и он уснул, так и продолжая сидеть на полу, кутаясь в одеяло. Хён, увлеченный делом, не сразу заметил то, что Ли уснул. Улыбка поселилась на лице, обещая больше никуда не уходить, а руки потянулись к телу. Нужно было перенести парня на кровать, чтобы, когда он проснулся, ничего не беспокоило его. Феликс даже не проснулся, когда его подхватили на руки и понесли в спальню. Лишь посильнее закутался в одеяло, да удобнее разместился на мягкой поверхности кровати. Пока Ли царствовал в своём мире снов, Хёнджин работал над комнатой. Он закончил всё только ближе к вечеру и вздрогнул, когда в дверь позвонили. Но страх отступил, когда это просто оказался курьер. Хён заказал одежду для Мины, пораспрашивав немногих знакомых-женщин - у которых имелись дети- советов и следуя всем словам, он купил всё, что ему сказали. Вместе с едой были взяты смеси, которые бы малышка ела - Хёнджин советовался и с врачом и людьми, которые ухаживали за ней. Всё было готово, осталась только проверка комиссии и получение нужных бумаг. Уже сегодня они могли забрать девочку из дома малютки. Феликс не проснулся даже тогда, когда их дом осматривали специальные люди. В спальню они не заходили, поэтому сон Ли был не потревожен. Комиссию всё устроило и они выдали нужные бумаги. Теперь дело и вправду оставалось за малым. Хван выехал в нужное место и нервы зашалили особенно сильно. Он боялся, но не за то, что ребенка могут не отдать, а за то, что в будущем их всех ждет. Предчувствия терзали душу и он не понимал как успокоиться. Дождь всё еще лил, как из ведра, поэтому дорогу было очень плохо видно. Хёнджин ехал как можно осторожнее, стараясь не отвлекаться. Сверкнула яркая молния и громыхнул гром. *** Феликс проснулся в теплой постели и сладко зевнул. Сонные глаза пробежали по помещению, но было уже слишком темно. Погода за окном также бушевала и Ли невольно вздрогнул, когда гром окатил округу. Ноги встретились с холодным полом. Ликс еще не до конца проснулся, но что-то в его груди говорило и кричало. Паника охватила парня и он направился в спальню малютки, перед этим заглянув в ванную, небольшой коридорчик и прихожую. Хёнджина нигде не было, а дыхание всё больше сбивалось, так, будто бы что-то происходило, но что конкретно он знать точно не мог. Руки холодеют, а по всему телу бегут мурашки. -”Куда мог пойти Хён? Куда в такое время он мог поехать?А вдруг что-то случилось…” - мысли навевали ужас, вместе с погодой, что слишком сильно бушевала. Слёзы текут по щекам и Феликс в страхе возвращается в спальню, ищет телефон, который резко решил испариться, дрожащими пальцами набирает номер и слушает долгие гудки. Чем дольше Хёнджин не берет трубку, тем сильнее подгибаются ноги, тем сильнее страх растет в груди, а перед глазами нарастает пелена слез. -Алло, Джинни, ты где? - Феликс всхлипывает прямо в трубку, когда на звонок наконец-то отвечают. -Я у двери, открывай. Ты же готов встретиться с Миной в первый раз? - Ли вздрагивает, сразу забывает про свои слёзы и бежит открывать дверь. Его трясет и он боится, но отступать уже некуда. Хёнджин стоит весь мокрый, а в руках у него переносная люлька, которая вся покрыта каплями. Феликс встречает Хвана быстрым и жарким поцелуем, после чего сразу же затаскивает парня в квартиру и принимается расстегивать дорожную кроватку. Не хватало, чтобы ребенок замерз или промок. Вниманию Феликса предстает мирно спящий ребенок. Он аккуратно касается одежды и носика, проверяя ничего ли не намокло или не замерзло, но от Мины исходил лишь жар. Ли смотрит на девочку и в груди его расцветает безграничная любовь и тепло. Пока Хёнджин стягивает с себя мокрую куртку, отходя подальше от люльки, чтобы ничего не намочить, и говорит о том, что нужно переложить малютку в кровать. Феликс смотрит со страхом на своего парня и не понимает шутит ли тот, потому что Ли был явно не готов взять на руки маленького человечка. Мина мило улыбается во сне и что-то булькает. Ликс не уверен, что выдержит этого и просто не задохнется в какой-то момент от нежности к ребенку, которого увидел впервые всего минуту назад. Он уже полюбил её, как свою собственную дочку. -Сейчас, я быстро переоденусь и помогу тебе со всем. Отнеси пока люльку в комнату. - Хёнджин скрывается в спальне, а Феликс смотрит на комок и не может глаз отвести. Как он может взять и перенести сейчас люльку? А вдруг уронит? Вдруг что? Отбрасывая все переживания, Ликс поднимает люльку и осторожно несет в детскую. Сейчас, когда он не боялся того, что Хёнджин куда-то пропал, он мог разглядеть комнату полностью и честно говоря, он офигел от проделанной работы. Даже, если для Мины особой роли и не играло то, как выглядит её собственная комната, то для них с Хваном это играло большую роль. Феликс осторожно поставил люльку на пеленальный столик, подстелив какие-то листы под низ, чтобы ничего не замазать. После того, как ребенок был доставлен в пункт назначения и его безопасности ничего не грозило, Ликс принялся разглядывать детали. Он заметил, что Хёнджин учёл и его идеи в интерьере. -Хён, это очень красиво…- прошептал Ли, когда в детскую вошел старший. Он растирал ладони полотенцем, чтобы те скорее стали теплыми и заулыбался при виде восхищенного парня. -Я старался. Теперь давай приступим к делу. - Хёнджин подошел к люльке и посмотрел на Мину- было жалко будить ее, но стоило сменить всё, что было в дороге. Он осторожно поднял тельцо и переложил на пелинальный стол, что был покрыт мягким материалом. Девочка даже не брыкалась, лишь открыла сонно глазки, чмокнула губами и пошевелила головой, осматривая помещение и людей, возвышающихся над ней. Хёнджин принялся осторожно распутывать пеленку, а Ликс во все глаза наблюдал за его уверенными действиями. -Ты где научился этому? - он бы побоялся и пальцем коснуться девочки, а Хван вон как уверенно и быстро всё делал, а главное аккуратно. -Медсестры всё объяснили, показали и научили. - Хёнджин закончил и аккуратно поднял девочку на руки, немного покачивая. - Не волнуйся, я тебя тоже всему научу. Вместе мы справимся. -Ага… - Ликс сглотнул, у него задрожали руки только от одной мысли, что ему нужно будет как-то взять на руки ребенка, так еще и делать какие-то обыденные дела с ним, по типу: кормить, купать, переодевать. Он переживал по поводу всего, но с Хёнджином правда было легче. Они уложили Мину спать. Ребенок вел себя очень спокойно и вскоре снова уснул, лишь улыбаясь во сне сильнее. Хёнджин отправил Феликса спать, а сам пошел в душ, чтобы смыть с себя остатки холодного хождения под дождем. На душе царило самое настоящее спокойствие и счастье, Хван даже не представлял, что испытает что-то такое, когда в их небольшой семье появиться пополнение. Семье… Хёнджин вздрогнул от того, как это прозвучало в его голове и замотал головой, глупо улыбаясь. Струйки били о тело и смывали усталость. Хван так расслабился, что готов был заснуть, стоя в душе, но руки на спине заставили вздрогнуть и удивиться. Феликс прильнул к голому телу, погладил руками ягодицы и переместился на другую сторону тела. Хёнджин хрипло вздохнул и остановил руки, обернулся к Феликсу и с жадностью посмотрел в затуманенные глаза. Метки на теле слишком ярко выделялись и Хван осторожно погладил один из засосов. -Прости… - тихо прошептал он, продолжая разглядывания. -Ничего, я не против того, что ты оставляешь на мне такие следы. - Феликс снова придвигается, дышит с жаром и с хитрой улыбкой подмечает, что Хёнджин уже готов ко всему. - Не хочешь..? - Ликс не заканчивает, но многозначительно смотрит вниз на стояки. -Я всегда хочу тебя, но… Мы разве не будем слишком шуметь? -Может тогда поиграем? - Ликс выключает воду и тянет Хёнджина за руку в спальню. Они мокрые и полностью голые, тихо и быстро ступают по коридорчику, оказываются внутри спальни и сразу же впечатываются друг в друга. Они жмутся как можно ближе, кусаются и сразу зализывают места укусов. Хёнджин аккуратно валит Ликса на кровать и нависает сверху, смотрит дико и проходится рукой от груди и до низа живота, чем вызывает мурашки и стоны. -Тише, Ликси… - шепчет Хван и улыбается, а Ли указывает в сторону тумбы и просит достать оттуда кое-что. Кое-что, что сразу же поймет Хван. Хёнджин тянется, смотрит туда, куда ему указали и с удивлением замечает небольшой кляп и атласные ленты. -И что это значит? - Хван смотрит на содержимое с сомнением, а Ли подмигивает и переворачивается на живот, заводя руки за спину. -Думаю ты и сам понимаешь, но это только разовая акция. - Ликс смотрит томно и легкий румянец на щеках выдает смущение. - Свяжи меня, хён, и я буду послушным мальчиком. Хёнджин, честно признаться, от такого был в полном шоке. Он сглотнул вязкую слюну и постарался не обращать внимание на член, что уже во всю стоял и истекал предсеменем. Содержимое оказывается на свободе и сразу же идет в применение. Хван не сильно связывает руки, удивляется просьбе завязать глаза и в конце концов одевает кляп. Феликс мычит и выгибается, а Хёнджин не знает что делать дальше. Такое в его жизни точно впервые. -И что мне делать дальше? - хрипло спрашивает Хён, рассматривая невыносимо-прекрасную картину перед собой. Он ведет рукой по тонким изгибам, аккуратно касается каждой родинки и целует нежно спину. Ликс тихо мычит и ерзает на кровати, подставляется под прикосновения, льнет ближе и тогда, Хван решает, что не нужно поддаваться страху. Он просто будет следовать сердцу, которое чуть-чуть, но будто бы знает, что нужно делать. На пальцы выдавливается смазка и аккуратно размазывается, немного согревая. Хён входит легко - тело Ликса еще не отошло от их первого раза и было податливым на прикосновения. Несмотря на то, что можно было не нежничать так, Хёнджин всё равно боялся сделать больно, поэтому продолжал методично двигать пальцами внутри и держать Ликса за бедра, чтобы не смел двигаться сам. Когда с растяжкой покончено, Хёнджин снова выдавливает смазку и пристраивается сзади. Феликс сам приподнимается и громко дышит, когда член начинает потихоньку входить. Ли не может описать то, что чувствует. Когда Хван делает первый толчок, он хочет, чтобы его руки были развязаны, ведь так он мог бы коснуться своего любимого хоть как-то. Кляп во рту в принципе не особо мешает, а повязка на глазах, придает остроту в ощущения, которые и так били в голову. Хёнджин начинает толкаться, но делает это не сильно, всё еще дожидаясь, когда Ликс привыкнет, а тот не хочет, чтобы с ним нежничали. Ему нравилась грубая сторона Хёна в этом плане- он это понял тогда на поляне, когда был грубо прижат и… Да. Пошлые шлепки разносятся по комнате, Хёнджин тяжело дышит через плотно сжатые губы. Он хочет стонать в голос, но так они могли разбудить малютку… Такие игры продолжаются долго, но вскоре Хван понимает, что его не особо как-то возбуждает такое… Точнее, да, было также приятно и так далее, но не хватало маленьких ладоней на своих плечах, не хватало видеть потемневших глаз, не хватало любимых губ на своем теле. Хёнджин резко выходит и также быстро принимается развязывать Ли. Феликс немного удивлен, но когда всё лишнее убирается в сторону, он валит Хёна на спину, нависает сверху и удобнее устраивается на чужих бедрах. Он поднимается чуть выше и направляет рукой чужой член. -Подожди, это совершенно другая поза, ты не привык к такому… - хрипит Хван и останавливает парня. Ликс хрипло дышит, смотрит слишком дико и облизывает свои идеальные губы. -Хёнджин, мне плевать к чему я привык, а к чему нет. Я хочу тебя здесь и прямо сейчас. Если ты знаешь, что делать и как, то вперед. - Ликс снова облизывается и доверительно жмется ближе. Хван целует желанные губы, стонет прямо в рот и аккуратно сжимает ладонями ягодицы. Снова тянется за смазкой и выдавливает немного - ее хватает с головой, но лучше перестраховаться. -Я люблю тебя… - шепчет Хёнджин и принимается целовать чувствительные места на шее, чтобы отвлечь от возможного дискомфорта в новой позе. Ликс кусает плечо Хёна и издает непонятные звуки. Ладони крепко сжимают плечи, почти доставляя боль. -Что такое? Тебе больно? - Хван напрягается сразу же и уже планирует остановиться, когда Ликс двигается сам. Насаживается на член полностью и дышит слишком часто в шею. -Мне хорошо. Продолжай и пожалуйста, хён, - Ли отстраняется немного и смотрит прямо в глаза, что кажется напоминали черную дыру-также затаскивали и расщепляли. - Не сдерживайся. И Хёнджин слушается. Они напоминали два обугленных конца, что соприкасаясь друг к другу и снова загорались. Они метались по постели, играли, невыносимо сжимали друг друга, тихо мычали и шептали бесконечные нежности. Два обугленных конца, казалось бы, точно уже никогда не сгорят. -Я люблю тебя, мой солнечный Ёнбок-и. -Я тоже тебя люблю, хён. - Ликс смотрит в глаза напротив и нежно целует. Они оба устали, оба потные и искусанные. Но счастливые. Хёнджин смотрит в самые любимые глаза и в который раз сравнивает их с шоколадным печеньем, что напоминает самое лучшее время в жизни и ассоциируется с летом.