Вечерняя прогулка

Йосано искренне боялась спугнуть момент: вытащить По из дома — достижение, а уж довести его до набережной… Можно считать личной победой. Он, задумчивый и привычно мечтательный, шёл вдоль песчаного берега, и Акико оставалось лишь переводить взгляд с сияющей луны на прикрытое волосами лицо Эдгара, явно ушедшего в свои мысли. Впрочем, Йосано понимала его и не настаивала на разговоре: вступая в отношения с творческим человеком, нужно быть готовым к странностям. И она была готова. В конце концов, как долго они шли к этим отношениям? От неприязни со стороны Акико и вины Эдгара — к дружбе, а уже от дружбы… Они оба упустили момент, когда общение через посредника стало чем-то большим. Когда они перестали ждать, что их сведёт очередная идея Рампо, и они сами сделали шаг друг к другу. Йосано засмотрелась на блик на самом кончике носа По, и это забавное открытие сорвало с её губ смешок. — А? — Эдгар оторвался от созерцания пейзажа. — Что такое?.. — нерешительно спросил он, немного смутившись. — Ничего-ничего, продолжай, — хихикнула она, прикрыв рот ладонью. По уже не мог «продолжать», он сжал губы, потер затылок и, в конце концов, чуть улыбнулся. Что бы ни разглядела Йосано — он счастлив видеть радость на её лице. — Да ладно, у тебя просто свет на нос смешно упал, — сказала Акико, и Эдгар неосознанно потянулся ладонью к лицу. — О чëм задумался? — Да я, кажется, уловил идею… Новый способ убийства, — с мягкой улыбкой сказал По. Йосано вздохнула на границе со смехом, зажмурилась, заломив брови, и отвела взгляд. Иногда Эдгар говорил слишком ужасные вещи со слишком спокойным выражением лица. Так буднично и обыденно. По достал из глубокого кармана плаща блокнот, быстро записал пару ключевых фраз, чтобы не затягивать и ненароком не обидеть Акико отстранённостью, и убрал его обратно, неловко краснея. Йосано бросила короткий взгляд на руки По, а потом взяла его ладонь в свою, переплетя их пальцы. Руки Эдгара всегда были для неё загадкой: они то ледяные, словно он вот-вот задрожит от холода, то тёплые, будто он долго-долго нежился под солнцем. Впрочем, Йосано стала замечать связь температуры его рук и другими вещами: от голода, недосыпа или стресса они холодеют, а от неловкости, смущения, хорошего самочувствия и довольства — согреваются. И Акико была рада ощутить тепло его кожи. Эдгар чуть крепче сжал ладонь возлюбленной, губы его вновь слегка дрогнули, но он быстро расслабился. Приятно было погулять в блаженной тишине, и теперь он понимал, почему Йосано так не хотела брать Карла: с енотом здесь было бы не так спокойно, а ему можно иногда и побыть одному дома. — Акико… — робко начал он, но в голосе не было и капли волнения, скорее трепет и осторожность. — Ты не будешь против, если я тебя поцелую? — А что я получу взамен? — спросила Йосано, остановившись. По на миг опешил, улыбнувшись чуть глуповато. Из-под растрепавшейся чёлки проглядывал румянец. Очаровательно. — Всё-всë, я пошутила. Иди сюда, — Акико вытянула руки к лицу Эдгара, зачесав назад его волосы и открывая вид на любимые серые глаза. Он осторожно наклонился, положив одну руку на плечо Акико, а вторую — на её талию. Нечасто ему доводилось читать романтические произведения, но нежный поцелуй на берегу моря под чистым звёздным небом казался чем-то, сошедшим со страниц. Эдгар прикрыл глаза, чувствуя, как расслабляется тело от этой бережной ласки губ, в груди томительно защемило. Отстранившись на секунду, По и Йосано встретились взглядами и почти сразу потянулись друг к другу за новыми касаниями. Йосано, едва успев закрыть глаза, почувствовала, что руки По скользнули на её поясницу. На эту смелость она улыбнулась в поцелуй, а после приоткрыла рот, призывно коснувшись языком бледных губ Эдгара. Тот почти сразу обжëг её горячим дыханием и последовал примеру Акико, позволив страсти просочиться в их нежную идиллию. Ощущать чужой язык было удивительно волнительно, и оба, в попытках куда-то деться от этих переполняющих чувств, цеплялись за плечи, руки, не заметив, когда поцелуй из бережного стал настолько жадным, что помимо влажных звуков иногда раздавалось мычание, граничащее со стоном. Хотелось больше: целовать дольше, прикасаться чаще, прижиматься теснее… Но Йосано отстранилась, выдохнув. — Нам надо домой… — шёпотом сказала Акико, не убирая рук с груди Эдгара. Тот лишь кивнул, тяжело дыша.

***

Не глядя открыть дверь было сложно, но разорвать желанный поцелуй — ещё сложнее. Эдгар едва справился с этой задачей, чуть не уронив ключи: руки дрожали, тело не слушалось, а всё внимание было приковано к Акико, которую, казалось, это всё даже немного забавляет. Перешагнув порог особняка и захлопнув дверь, они всё же смогли остановиться. Йосано сбросила туфли, сняла пальто, оставив его на вешалке, и, не теряя времени, скрылась в ванной, оставив По возиться со своими сапогами, расшнуровать которые оказалось целым испытанием, и последнее, что Эдгар услышал от Йосано — смешок. Когда с одеждой было покончено, Акико освободила ванную комнату, и от её игривой улыбки Эдгар покраснел, будто не они до этого страстно целовались и едва не стонали друг другу в губы. А для себя Йосано вновь отметила, насколько очаровательно он смущается. Правил в их жизни было немного, но одно из них — в постели всё должно быть чистым. Впрочем, неудивительно — чего ещё ждать от врача? Но в этом вопросе По был полностью согласен: ничего не должно портить момент близости… Ох, от одной только мысли о предстоящей ночи внутри приятно потянуло возбуждение, заставив найти точку опоры. Стоит поторопиться, чтобы не заставлять ни Акико, ни себя ждать. Едва увидя её, сидящую на кровати и забросившую ногу на ногу, Эдгар почувствовал, как бешено застучало сердце. Оба находили момент обнажения особенно интимным, поэтому даже сейчас их разделяло не только расстояние, но и слои одежды, которая почему-то ощущалась слишком явно и будто скребла кожу. Хотелось поскорее её снять. — Не стой столбом, — Йосано чуть склонила голову набок, и Эдгар в полумраке комнаты, освещаемой лампой на прикроватной тумбе, заметил на её щеках яркий румянец. Противиться не хотелось, даже напротив — мысль о том, чтобы оказаться рядом сейчас, была единственно верной. Эдгар приблизился для очередного поцелуя, всё ещё чувствуя некоторую долю неловкости, но всë-таки потянулся к пуговицам на рубашке Акико. Рядом с Йосано нет места сомнениям. Акико впилась в губы напротив, подаваясь вперёд к рукам, расстегивающим её одежду. Её же ладони лежали на бедных щеках, не давая отстраниться раньше времени. Тяжесть где-то глубоко внутри, ненадолго утихавшая, сейчас снова заявила о себе невероятной истомой, от которой стон всë-таки раздался ещё до того, как рубашка упала с плеч. От этого звука Эдгар не сдержался и на миг отпрянул, судорожно выдохнув и прижавшись лбом ко лбу. Казалось, что уже его одежда сползает сама собой, а не Акико стягивает её с худощавого тела. До того нежным казался миг, что Эдгар, опершись о кровать, обнял Йосано, выдохнув ей в плечо, цепляясь за неё от переизбытка эмоций и скользя ладонями по изящному телу. Акико улыбнулась и ответила тем же, самозабвенно ведя ладонью вдоль его выступающих рёбер. Йосано, убедившись, что всë в порядке, откинулась на спину, утянув Эдгара за собой, обхватив его ногами и притираясь бёдрами к паху. По дрожаще застонал, опершись локтем о кровать и едва не упав: такой быстрый переход от мягких объятий к столь интимным прикосновениям не мог пройти бесследно. Впрочем, он быстро приспособился, опустив руку под спину Акико и наощупь расстегивая бельё. Йосано, открытая и не защищенная более тонкой накрахмаленной тканью и бюстгальтером, что был отброшен на край кровати, ничуть не стыдилась своего тела — напротив, рада была показать его тому, кто по достоинству оценит её прекрасные изгибы. А По был именно тем, кто мог сделать это как никто другой, видя в этой картине не меньше, чем произведение искусства. Открывшийся вид на грудь заставил на секунду замереть. Эдгар, осторожно огладив её самыми кончиками пальцев, припал к шее Акико, оставляя на ней блестящие влагой поцелуи и короткие мазки языком, будто разделяя чувства на двоих и не сдерживая томного мычания в такт голосу Йосано. Аккуратные ногти немного впивались в кожу его спины, глаза Акико же прикрывались сами собой, не оставляя и шанса на побег от ощущений. Она не пыталась сдержаться: после такого долгого ожидания этого момента разве можно противиться ему? Пальцы и губы слегка покалывало от удовольствия, такого мягкого, что, казалось, вынести его ну просто невозможно. — Эдгар… — позвала Акико между шумными вздохами. — Эдгар… Он на миг отстранился, подняв взгляд и убрав волосы за ухо. Спустя секунду попыток отдышаться, Йосано надавила на его плечо, осторожно заставив лечь на спину, а сама устроилась сверху, но слишком высоко, чтобы касаться через брюки уже вставшего члена, пусть даже Эдгару этого так невыносимо хотелось. Тело всё уже изнывало от желания большего. Акико склонилась над ним, оставила быстрый поцелуй в уголке губ и перешла к шее, подобно тому, как Эдгар сам ласкал её. Кадык откровенно дрожал, По даже не пытался скрыть своё удовольствие, запрокидывая голову и кусая губы, перемежая томные вздохи, в которых явно слышалась блаженная улыбка. Казалось, что Акико везде и сразу, по венам новой волной разлился жар, оседая покалыванием в пальцах и напряжением в мышцах. Чувства обострялись, и даже простые прикосновения к коже отдавались где-то глубоко внутри невероятно томительно и трепетно. Ласки спустились к ключицам, а оттуда — к соскам. Обхватив один из них губами, она, мягко посасывая, сорвала с уст Эдгара едва не вскрик: тот ахнул, распахнув глаза и чуть выгибаясь навстречу. С характерным звуком выпустив сосок изо рта, она перешла на поцелуи и томительные, медленные движения языком, заставляющие Эдгара скулить и извиваться на простынях в попытках вынести это и не сорваться раньше времени. Внезапно он почувствовал лёгкий щипок с другой стороны груди, контрастирующий с тёплой влагой. Это ненадолго вернуло ему возможность трезво мыслить, и Эдгар потянулся к Акико, зацепив её юбку. Сам снять её он не смог, да и трясущиеся руки не способствовали, но помощь оказалась очень кстати. Акико легонько шлепнула по тонкому бедру Эдгара, и он безошибочно понял, что от него требуется, согнув ногу в колене и позволив Акико, вернувшейся к его груди, двигать бёдрами вдоль неё, срываясь на негромкие горячие выдохи и сжимая ноги в особо приятные моменты, которые хотелось растянуть. Двигаться ритмично было сложно: то тело от удовольствия не вовремя ослабнет, то слишком уверенное движение сорвёт с губ полноценный звонкий стон, но сдерживаться было уже невозможно, хотелось большего, и прямо сейчас. Пройдясь подушечками пальцев вдоль рёбер Эдгара, Йосано продолжила акт проверки его терпения более беспорядочными мазками языка. Когда она вновь вернулась к посасываниям, ласкам нежной бледной кожи, он выгнулся со звонким стоном, схватившись за руку Акико, чтобы хоть что-то служило ему связью с реальностью. Потеряться сейчас, в этих точечных ощущениях, от которых не отвлечься, было как никогда легко, а возбуждение постепенно доходило до стадии болезненного. Он чувствовал, что не выдерживает более этой игры. Глаза заказывались от удовольствия, но оно было не тем, которое может подвести к краю. Его было слишком мало. — I can… not do it anymore… — выдохнул он, не осознавая, на каком языке говорит. Тонущий в ощущениях Эдгар с разочарованием и нетерпением заметил, как Акико меняет положение. Прикосновения закончились, но эта передышка оборвалась наилучшим образом — рука легла на его пах, обхватив член сквозь ткань и вновь заставляя всхлипнуть от переполняющих чувств. Он забросил руки назад, вцепившись в подушку и вытянувшись как по струнке, толкаясь навстречу, и от этого вида Йосано ощутила, как вновь нестерпимо стягивает низ живота, заставив чуть согнуться и тихо простонать. И это один только вид такого Эдгара… — Please… — хрипло прошептал По, чувствуя, что более терпеть не сможет, и всё его существо требует продолжения. Акико внезапно для себя осознала, как эротично звучит сейчас английская речь и, что уже не было неожиданностью, как красив Эдгар на грани, с разметавшимися кудрями, мутным взглядом, алеющими щеками и губами, которые хотелось целовать до обмороков… Штаны оказались спущены вместе с бельём, освободив сочащийся смазкой член. По телу Эдгара пробежал холодок, заставив его чуть дернуться: контраст с жаром был слишком очевиден. Акико хотелось ещё раз услышать жалостливый стон, увидеть, с каким желанием Эдгар будет поднимать бёдра навстречу её рукам, и для этого надо было всего-навсего сделать пару движений вдоль крепко стоящего члена. Йосано не могла выразить, насколько и почему это ей так нравится. Быть может, вид? Или невероятные всхлипы и едва не вскрики удовольствия? Сама же Акико склонялась к тому, что всё в совокупности и тёплая любовь, желание сделать приятно тому, кто ей поистине дорог. Но эти рассуждения остались позади, где-то вне этой постели, потому как сейчас объект её воздыхания перед ней, открытый и такой… Такой красивый. Йосано потянулась к прикроватной тумбе, почти ложась на грудь По, и она была готова поклясться, что слышала тихое «Oh, dear…», сказанное куда-то в будто бы густеющий воздух. Она тихо выдохнула и села на ноги Эдгара, на мгновение чуть прикрыв глаза: что-то внутри приятно сжалось от секундного напряжения бёдер. Акико раз за разом с удивлением обнаруживала, как мало Эдгару нужно делать, чтобы довести её до исступления. Просто быть… собой? И позволять ей то же самое. Романтично. — Ещё немного, — шепнула Йосано, распаковав презерватив и начав почти невесомыми движениями разворачивать его по длине члена. Снизу послышался шумный вздох и сглатывание. Эдгар всё так же крепко держал подушку за своей головой, трижды жалея, что посмел опустить взгляд: слишком эротично. Всё вокруг было уже «слишком», и частые стоны Акико только больше распаляли и без того будто горящее тело. Лёгкая дрожь от едва ощутимых прикосновений сорвалась на несильный толчок навстречу, в руку, и Йосано понимающе позволила себе пару поглаживаний, прежде чем выдавить смазку на ухоженную ладонь, чуть погреть её, хотя бы ради «приличия», и длинными тягучими движениями распределить по всей длине члена. Такие весомые ласки явно были неожиданностью после всех лёгких и мягких прикосновений губ и языка. Эдгар даже не знал, куда деться от переполняющих чувств, отпустил настрадавшуюся подушку и едва не впился пальцами в плечи Йосано, стараясь всё же не сжимать их слишком сильно. Вязкая смазка и презерватив ощущались очень странно, но к подобному быстро привыкаешь, особенно в таких обстоятельствах. Уже спустя пару мгновений все лишние чувства отошли на задний план и забылись, стоило Акико приподняться, встать на колени, опираясь одной рукой рядом с разметавшимися волосами Эдгара, а второй почти спешно скользнув между собственных ног, проникая в себя пальцами и стараясь даже в таком ярком желании подготовиться, убедиться, что им обоим будет исключительно приятно: не хотелось портить такой вечер необдуманными действиями. Внутри нещадно саднило жгучее возбуждение, готовое в любой момент дойти до пика, и оба знали, что это чувство они делят в равной степени. Йосано вновь сменила позу: колени, стоявшие по обе стороны тела По, иногда чуть двигались, пока Акико, отстранившись от тела Эдгара и глубоко дыша, направляла в себя член и нетерпеливо кусала губы. Опустившись всего на пару сантиметров, она ахнула: живот вновь свело приятной истомой, от которой не оставалось ничего, кроме как согнуться и со стоном опереться на Эдгара, который и сам явно едва ли плавится от ощущений. — D-Darling? — хрипло шепнул По, обняв Йосано и позволяя ей лежать на себе столько, сколько потребуется. — Всё хорошо… — ответила Акико, на пробу двинув бёдрами и со стоном вновь уткнулась в грудь напротив. Хотелось ещё, но тело переставало слушаться, всё дрожало, а кончики пальцев и губы покалывало. — Помоги немного, пожалуйста… Эдгара ничуть не удивила такая реакция: он получил куда больше ласк, его тело не так изголодалось по ним, как тело Йосано, но и он изнемогал от желания кончить прямо здесь и сейчас, шумно дышал через нос и едва мог сдержать беспорядочные ерзания в попытках получить больше. Что же чувствует она? Мысли путались, в голове Эдгара языки окончательно превратились в нечто неясное. Крепче прижав Йосано к себе, он сделал первый толчок, прогнувшись и застонав намного ниже, чем то же сделала Акико, рука которой, зажатая между двух тел, касалась клитора. Толчки учащались, и удовольствие, казалось, вот-вот станет невыносимым, каждая клеточка тела будто саднила и требовала как можно больше внимания, а сознание вело от ощущений. Йосано поймала себя не на мысли — на неком её подобии, что вот-вот всё закончится. Финальные для неё толчки и ласки собственных пальцев оборвали это нарастающее чувство: оргазм, такой желанный и нужный едва ли не как воздух, наконец овладел телом, сорвав с припухлых от поцелуев и укусов губ нечто среднее между стоном и вскриком. Всë в один миг напряглось, по венам словно пробежали искры, оседая блаженной усталостью, противиться которой совсем не хотелось. Эдгар едва ли осознавал, как сильно изменились ощущения от собственных движений, но понимал, что эта пульсация вокруг члена — нечто невообразимое, что не описать словами. От удовольствия губы онемели, а внутри, казалось, всё стремительно достигает критической точки, и с парой последних толчков это чувство достигло пика: раньше, до встречи с Акико, По и представить не мог, что оргазмы могут быть настолько сильными и яркими, но сейчас, кончая и изредка вздрагивая от переполняющих чувств, он ощущал в десятки раз больше, чем то мог представить себе ранее. Когда стихли последние стоны, бывшие скорее сладким послевкусием, комната наполнилась лишь тяжёлым дыханием и редкими охами от движений, которые сейчас явно были лишними. Голова у обоих шла кругом, разум слушался очень плохо, но спешить было решительно некуда: хотелось просто восстановить силы. Может, даже во сне… Звучит просто замечательно. Акико лежала на груди По, слушала успокаивающееся сердцебиение и чувствовала, как руки Эдгара слабо гладят её влажную спину. Нежные прикосновения дарили только покой и умиротворение. Нужно было чуть-чуть времени, чтобы прийти в себя. — Не спать… — вяло промямлила Йосано, всё ещё лёжа у Эдгара на груди. — Сначала в душ… — Я не дойду, — По таки вернулся к японской речи, постепенно собирая мысли обратно по крупицам. Голос внезапно звучал так шероховато, будто сел после болезни. — Дойдешь как миленький… — Йосано нехотя привстала, поморщившись: чувствительность была всё ещё слишком сильная. — Давай-давай. Эдгар устало вздохнул, слабо улыбнулся и с трудом сел, сбросив с щиколоток штаны. На его лицо упала взмокшая чёлка, и Акико аккуратно заправила её за уши, мягко поцеловав порозовевшие губы. — Пойдём?