***
Задумка Чарли оказалась не лучше его, но он взялся ей помогать во всем. Просто, потому что это его дочь, а она верит. Пока ей это важно, он будет сидеть рядом и не возникать, помогать тем, чем сможет. — Люди продажны пап, на то они и люди. Если люди будут не продажными, пора будет задуматься и начать опасаться, — снова оправдывает человечество Чарли. Он просто не хочет, чтобы она ходила по его граблям. Он уже давно разочаровался, когда это сделает младшая Морнингстар остается вопросом времени. Но это ее жизнь, ее ошибки, которые она должна совершить, чтобы действовать дальше. Единственный кто оставался вопросом для Самаэля — Аластор. Он оказался радиоведущем, а то был не микрофон на палке, а новое устройство для его студии. По вечерам он ходил в бар. У них были натянутые взаимоотношения в вопросах помощи и договоренности, но в плане подъебок всегда были расслаблены и готовы ко всему. Взаимоотношения их ограничивались поначалу простыми перепалками, вроде: — А почему от очков только половина, не хватило на целые? — Это монокль, ну знаешь, чтобы читать. Этому люди в школе учатся, ты тоже как-нибудь попробуй. А потом перекачивали в постоянное желание подъебать друг друга, победить и быть лучше, чем оппонент. Они играли в дартц, покер, футбол, монополию. Во все, что найдут в отеле. Иногда к ним заходили и другие, но редко кто выдерживал накал страстей. Даже Хаск, что пришел сюда как постоялец, ушел через двадцать минут. Все их соперничество уже дошло до смешного. В один вечер Чарли нашла их наедине с лото. Как бы Самаэль не отнекивался, он проводил с Аластором много времени, очень много. Даже во время их состязаний, они узнавали друг друга. Так Аластор узнал, что его зовут Самаэль, а Люцифер это что-то вроде клички, к которой все привыкли. У Люцифера и у самого были богатые родители, но он пошел им наперекор и свою карьеру строил с нуля сам. Их общение стало само собой разумеющимся. Аластор был человеком интересным, но Люцифер ему об этом никогда не скажет. Это работало и в обратную сторону. Люцифер никогда не узнает, что Аластор бы предпочел остаться с ним и сразится в чем-то вроде нелепого домино, чем заняться своими привычными делами. Потом они уходят к тому, что Аластор приглашает пойти с ним. И Люцифер соглашается. То, что этот идиот артистичен, было ясно сразу. Но чтоб настолько. Он брал два стакана виски, как джентльмен. Отдавал один Люциферу, а вторую запрокидывал в себя и вылетал на танцпол. Он нашел там какую-то свою подругу. Он был высоким, стройным и справедливости ради совершенно уместным. Он как будто в своей среде обитания. Теперь ясно почему он после уходов из отеля возвращается ели живой и сразу идет спать. Он движется активно, совершенно не задумываясь о людях вокруг. Ему хорошо, и людям вокруг тоже. — Вижу ты неплохо отдыхаешь, — почти кричит Люцифер, когда Аластор почти падает перед ним около барной стойки. — Тебе скучно? — кричит в ответ Аластор, игнорируя шум вокруг. — О, нет, у меня целое представление. — Вы будете что-то пить? — спрашивает уставший бармен. — Тебе хватит, — говорит Люцифер, рассматривая чужой пустой стакан, который тут же наполняется виски. — Мой катализатор — это чистый эталон, — подмигивает Аластор, опрокидывая в себя содержимое и возвращаясь в танец, подхватывая быстрый темп.***
Как можно было исправлять людей, когда администратором отеля был Аластор? Звучит невозможно. Его самого нужно было исправить. Он тут находился то ради развлечения, чтобы посмотреть, как старается Чарли. В его глазах она была обычной обеспеченной девушкой, которой некуда деньги девать, потому она старается создать что-то для людей. Аластора нельзя пускать в люди. Он не любит прикосновения, но при этом постоянно лезет в чужое личное пространство. Противоречит сам себе. Справедливости ради, у Аластора было много и хороших качеств. Он харизматичен просто до безобразия, ему хочется простить все, что он делает. По вечерам он уходит, перекладывая все свои обязанности на Люцифера. Он ведет свое шоу на радио. Раньше Чарли говорила отцу о вещах, что он должен сделать за место Аластора. Потом парень и сам начал это объяснять, решив не нагружать девушку. Аластор возвращался в районе восьми вечера, всегда в хорошем настроении. Работа явно дарила ему удовольствие. Удовольствие доставляли и вечерние посиделки. К одиннадцати уже точно все расходились, шли спать или заниматься своими делами. Оставались только Люцифер и Аластор. Первый в виду своей депрессии и невозможности долго проводить время в одиночестве. Со сном у него тоже не задавалось. А Аластор сам по себе был более энергичным и при случаи мог променять сон на пару часов сражений. Только играть на победу было уже скучно. Они поняли, что эта война бесконечна, никто не лучше. В какие-то моменты выигрывал блондин, благодаря везенью, в какие-то Аластор, благодаря умениям. И это быстро и часто чередовалась. Они никогда не докажут друг другу свое превосходство. — На что играем? — все же спросил Люцифер, тасуя колоду. — На деньги? — У тебя их нет. Аластор закатил глаза, разваливаясь в кресле и предлагая следующее: — На раздевания. — Я недостаточно пьян. — На поцелуи! Люцифер поразмышлял пару секунд, рассматривая парня. — Идет.***
Они не поняли сколько времени прошло. Кто первый проиграл? Было ли это намеренным или случайным? Аластор целовался как в первый раз, Люцифер как в последний. Это был один раунд. Они забыли об игре, забыли почти обо всем, кроме удовольствия. У Аластора губы мягкие, теплые, их хочется прокусить и попробовать кровь. Главное касаться-касаться-касаться. Не отрываться. Сейчас невозможно отвлекаться на что-то, хочется только наслаждаться. Он уже почти лежит на Люцифере, наклоняется совсем близко, пытается слиться воедино. Аластор своими когтями почти царапал его. Самаэль обязательно потом будет ругаться на него, просить спилить, чтобы было продолжение. Без него теперь никак. Они понимают, что точка невозврата пройдена, теперь друг от друга не оторваться. Аластор массирует кожу головы, впивается в нее ногтями, пропуская светлые пряди сквозь пальцы. Ему нужно куда-то выплескивать свои чувства, с каждым поцелуем все чувства обостряются, а эмоции выплескиваются наружу. Глаза почти бешенные, под стать ситуации, яркие. В них читается все наслаждение от ситуации. Первым легкие подводят Люцифера. Воздух заканчивается и начинается чувство удушья. Он лег отрывается и глубоко вздыхает. Аластор скользит поцелуем куда вдоль ключицы и по итогу падает на чужую грудь. Аластор смеется, но получается тихо, его заглушает одежда. Похоже он проиграл.