Предательство Блэк

Уроки защиты от тёмных искусств были подобны прогулке в сам ад. Прошло две недели с начала учебного года и Селестия просто ненавидела этот урок. Профессор Амбридж, к счастью, не трогала слизеринцев. На самом деле, они узнали, что она сама училась в Слизерине. Хоть она и не придиралась к ним в классе, они вообще ничему не учились. Впервые, Селестия была полностью солидарна с жалобами Поттера. Даже если Тёмный Лорд не вернулся, ученики всё равно должны изучать основы ЗОТИ. Одним из любимых занятий Селестии на защите от темных искусств были дуэли. Во-первых, это давало ей возможность открыто проклинать гриффиндорцев без выговоров. Во-вторых, после возвращения Воландеморта её окружило огромное количество пожирателей смерти, чем когда-либо, и она действительно хотела научиться противостоять их заклинаниям. Хотя технически они могли быть на одной стороне, она им не доверяла. По крайней мере, пока. В конце концов, в этом году у них был СОВ, и Селестия не хотела провалить экзамен по ЗОТИ из-за неквалифицированного учителя. Количество заданного домашнего задания возросло, а лекции учителей о СОВ и его сложности всё ещё не прекратились. Они учились в школе всего пару недель, но уже каждый ученик пятого курса переживал из-за выпускных экзаменов. Вечером, во вторник, спустя много времени после ужина и после того, как все слизеринцы, кроме их компании, отправились спать, Драко, наконец, достиг своей критической точки. «Всё, с меня хватит, я просто заплачу кому-нибудь из когтевранцев, чтобы они сделали за меня домашнее задание», — объявил Драко. Селестия, которая писала эссе по зельеварению, подняла свой взгляд на Драко и приподняла бровь. Пэнси, Тео и Драко сидели на диване напротив неё. Заявление Драко привлекло внимание всей компании, и они были благодарны за отвлечение. Они проговорили всю ночь и всего пятнадцать минут назад погрузились в молчание, занимаясь своими делами. «Драко, ты сейчас серьёзно? Прошло всего две недели», — спросила Селестия. «На этих выходных отбор в команду по квиддичу. Мне следовало бы сосредоточиться на этом, а не на бесполезной работе», — сказал Драко. Если и существовал, тот, кого Селестия знала лучше чем себя, это, без сомнений, был Драко Малфой. Она выросла вместе с ним. Она знала о нём больше, чем кто-либо другой, на самом деле, она знала достаточно, чтобы, если бы захотела, она определенно могла бы шантажировать его. Однако она не планировала этого делать. Что-то точно беспокоило его. Как бы он ни вел себя будто ему не нравилась школа, это точно было не так. Он был чрезвычайно умен. Обычно он забивал на домашние задания позже, где-то в середине года. Но сейчас, он забросил бы в единственном случае, когда у него бы что-то случилось. Кроме того, он постоянно пачкал руки чернилами, что случалось только тогда, когда он не был сконцентрирован во время работы. Переложив перо и книги со своих колен на разделявший их кофейный столик, Селестия обратилась к Драко. «Что случилось?» — спросила Селестия. Драко закатил глаза: «Все в порядке. Просто у меня есть дела поважнее, чем всё это». «Конечно, а я пуффендуйка. Расскажи мне, что случилось, или я расскажу всем, что произошло в мой седьмой день рождения», — пригрозила Селестия. «Ты бы не стала», — запинаясь, пробормотал Драко. «О, ты же знаешь, что я бы сделала это». Он выругался себе под нос, проводя рукой по волосам. Селестия победила. Сунув руку в задний карман брюк, он вытащил скомканное письмо. «Я собирался рассказать тебе позже, но лучше прочитай это», — вздохнул Драко, наклоняясь через стол, чтобы передать ей письмо. Выхватив пергамент из его рук, она откинулась на спинку дивана. Она поднесла письмо поближе к лицу и слегка прикрыла его от любопытных глаз, хотя и знала, что Блейз не стал бы подсматривать и читать через её плечо. Селестия не могла и представить, чего ей стоило ожидать от письма — возможно, у Драко появилась ещё одна тайная поклонница, которая снова преследовала его (такое произошло в прошлом году, потому что Драко пригласил Пэнси, а не ту девушку на святочный бал). Развернув письмо, она тут же сглотнула, узнав почерк и первую строчку. «Мой дорогой сын,» Когда в конце прошлого года Воландеморт вернулся, и родители Драко вновь перешли на его сторону, Нарцисса волновалась, стоит ли отправлять их в Хогвартс. Люциус, однако, был непреклонен в том, что они оба должны вернуться в школу. Нарцисса не спорила. Как бы то ни было, она придумала код, чтобы иметь возможность сообщить им о том, что происходило в Мэноре, пока они были в школе. И в случае перехвата писем, таким образом, она бы не разгласила много информации. Однако, когда письмо начиналось с «Мой дорогой сын», это было не обычное сообщение. Продолжая читать, Селестия почувствовала, будто сердце билось у неё в горле. «Мы с твоим отцом ужасно скучаем по тебе. Ты все ещё планируешь вернуться домой на зимние каникулы? Хотя ещё рано, я начала планировать наш ежегодный бал в честь празднования Нового года, и я хотела бы знать, посетят ли нас твои друзья. Я считаю Хогвартс, пожалуй, самым безопасным вариантом для вас, поскольку в этом году у нас будет много важных гостей. Что касается бала и всей той огласки, которую он получает каждый год, то наш самый уважаемый гость планирует поселиться в нашем доме к Хэллоуину. Ты знаешь, какими могут быть «Ежедневный пророк» и другие таблоиды, когда дело доходит до моих вечеринок. Не хотела бы, чтобы кто-нибудь беспокоил его раньше времени. Передай моей девочке привет от меня, и что я скучаю по ней и не могу дождаться, когда получу от неё письмо. Веселитесь там и не делайте глупостей. С любовью, Твоя мама.' Спустя только несколько минут, Селестия смогла понять значение письма Нарциссы. Каждый год Малфои устраивают бал в честь празднования Нового года во время зимних каникул, и это одна из тех вещей, которых Селестия и её друзья ждали с нетерпением. Однако в письме Нарциссы сообщается, что Воландеморт создаст свою базу в Малфой-мэноре к Хэллоуину. Также Нарцисса убеждает Драко и остальных его друзей остаться в Хогвартсе вместо того, чтобы возвращаться домой на Рождество. Воландеморт собирался жить в Малфой-мэноре. Нарцисса хотела, чтобы они остались в Хогвартсе на зимние каникулы. Несмотря на то, что дом Малфоев никогда не был для неё настоящим домом, Селестия не могла не чувствовать себя оскорблённой. Она прожила в Малфой-мэноре пятнадцать лет, она знала там всё как свои пять пальцев. Тайные укрытия, туннели, комнаты — всё, что можно было знать о поместье Малфоев, она знала. Теперь Тёмный лорд и его последователи собирались проводить каждый день в её доме. «Она же не серьезно, да?..», — пролепетала Селестия. Драко бросил на неё сочувственный взгляд. Они оба знали, что Нарцисса была смертельно серьёзна. Тео, Блейз и Пэнси, которые изо всех сил старались не обращать внимания, подались вперед. У них никогда не было секретов друг от друга, даже когда дело касалось Воландеморта. Родители Теодора оба были Пожирателями смерти. Мать Блейза была сторонницей Тёмного Лорда, а родители Пэнси пытались присоединиться к ближнему кругу Темного Лорда. Селестия молча спросила Драко, может ли она рассказать им, поскольку технически это было его письмо, и он кивнул. Селестия снова сглотнула, прежде чем обратиться к группе: «Темный лорд поселится в поместье Малфоев, начиная с конца октября. Нарцисса считает, что будет безопаснее, если мы все останемся здесь на зимние каникулы. Скорее всего, в этом году на балу будет полно сторонников Сами-знаете-кого.» «Черт возьми», — пробормотал Блейз. «Я всё равно поеду», — выпалила Селестия. Её губы заговорили прежде, чем её разум успел что-либо сообразить. Она понятия не имела, откуда это взялось, хотя в тот момент, когда она это сказала, она поняла, что имела в виду именно это. Жизнь стремительно менялась, и она хотела узнать, что из себя представляют Пожиратели смерти. «Что? Ты издеваешься? — возмутилась Пэнси. «Ты идиотка?» — выпалил Блейз. «Очевидно, что я тоже не считаю это хорошей идеей», — ответила Селестия. «Хорошо, а то я бы забеспокоился, если бы считала», — ответил Тео, откидываясь на спинку сиденья. «Но я всё равно собираюсь поехать», — продолжила Селестия. «Независимо от того, поедете вы, ребята, со мной или нет». Воцарилась тишина. Все слизеринцы смотрели на Селестию. У них у всех был один и тот же взгляд, который говорил о том, что они думают, что она абсолютно сумасшедшая. Затем, так же быстро, как они затихли, они все начали переговариваться друг с другом. После минуты неразборчивых препирательств Драко смог перекричать их всех. «Если ты уезжаешь, значит мы тоже», — сообщил Драко. «Ты застряла с нами, Селестия, ты уже давно должна была это понять», — сказала Пэнси.