Лисья бусинка

      Мокрая от проливного дождя улица освещалась лишь молниями. Вспышки то слева, то справа. Так много. Они сверкали над головой каждые пару секунд, казалось, что их стараниями темная масса туч вот-вот обрушится на землю лоскутами.       Хан Сохи прибавила шагу. Одежда промокла насквозь и неприятно липла к телу. Девушка ругалась сквозь стучавшие от холода зубы, что не успела на последний отъезжавший автобус. Проект по корейской литературе наверняка испорчен, промок в тряпичной сумке. Хорошо хоть флешка с копией в непромокаемом футляре.       Раскаты грома уже не заставляли вздрагивать от неожиданности, больше раздражали. Еще полквартала до дома. И если бы не дурацкое растяжение лодыжки, полученное накануне, она непременно бы бежала, а не ковыляла со скоростью хромой черепахи. Еще и зонта нет... А ведь стоило остановиться, зайти в круглосуточный супермаркет два квартала назад, чтобы купить чертов дешевый прозрачный зонт, но тогда землю орошал моросящий теплый дождик, и ей показалась, что в этом нет необходимости.       Дура. Не нужно было задерживаться в библиотеке допоздна. И зачем она согласилась подменить Миен, пока та по свиданкам бегает? Как будто заняться больше нечем было.       — Черт бы побрал этот ливень! — взвизгнула девушка, поежившись, когда крупная капля дождя упала на шею и покатилась за воротник по спине.       День не задался с самого утра. Напасть какая-то! Бабушка непременно заявила бы, что ее сглазили.       Внезапно до слуха донесся отчаянный вскрик откуда-то справа из переулка. Последовавший шум возни подтвердил: не послышалось.       Сохи замерла, прислушиваясь, стараясь оценить обстановку. Они с семьей жили в спокойном и тихом районе, из проблем только не работающие уличные фонари да соседи, отвратительно сортирующие мусор.       Когда Сохи попыталась тихонько проскочить мимо, дабы не привлекать ненужного внимания, тихий мужской стон разрезал гул дождя. Она повернула голову на звук машинально, напряглась, чувствуя неладное, даже сердце гулко забилось о ребра. Очередная вспышка молнии осветила пространство, и представшую глазам картину невозможно было теперь игнорировать.       Хан в ужасе отпрянула назад. Резкий выдох сорвался с ее уст.       В десяти шагах, у свалившегося мусорного бака полулежал парень, прижимая руку к животу. Совершено один, он предпринимал неудачные попытки подняться на ноги, то и дело скатываясь обратно, издавая глухие стоны боли.       И, забыв о том, что секундой ранее торопилась домой, Сохи бросилась к раненному.       — Что с Вами?.. — вопрос сорвался с губ, но ответ уже был очевиден — расплывался красным пятном по белой футболке парня. Кровь. От неожиданности она встала как вкопанная, не понимая что теперь делать. И только очередной глухой всхлип заставил ее дернуться и присесть на корточки перед пострадавшим. — Я… я вызову скорую. Пожалуйста, не двигайтесь.       Мысли в голове перебивали одна другую. Сохи никогда ранее не была в подобных ситуациях, даже свидетелем аварий или ДТП на дорогах. Ее охватила легкая паника.       Пальцы пробивала мелкая дрожь, когда она снимала блокировку с экрана телефона. Пришлось мысленно влепить себе пощечину: судя по хрипу незнакомца, дела обстоят совсем плохо. Ближайшая больница в сорока минутах езды, неизвестно через сколько приедет скорая. Сохи решила, что сначала сделает звонок в 119, а после позовет кого-нибудь из соседей на помощь. После очередной попытки телефон-таки разблокировался, но неожиданно ее пальцы сжала крепкая ладонь:       — Не надо… не вызывай.       Пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать шепот.       — Но…       Она собиралась возразить, настоять на своем, но парень поднял на нее мутный, застланный пеленою боли взгляд, и те слова застряли в горле, а вместо них дрогнувшим голосом вышло:       — Чонгук?..       Двенадцать часов назад.       Хан Сохи зла. Нет, она в бешенстве!       Никогда прежде не доводилась испытывать такой лютой ярости, как сегодня. От желания разнести все в пух и прах чесались руки. Приходилось сдерживаться, стискивая в руках листовку до скрипа гладкой бумаги.       Девушка медленно, но верно приближалась к кабинету заведующей кафедры, чтобы без стука ворваться внутрь и швырнуть листовку на стол перед молодящейся женщиной пятидесяти лет.       Вежливость в ней притихла, спряталась под покровительством сильнейшей из эмоций — злости.       Сохи, забыв, что нужно поздороваться, сразу перешла в наступление:       — Профессор Пак, как Вы могли отдать проект другому студенту?       Женщина недовольно поморщилась и скривила губы, щедро накрашенные ярко-красной помадой, очевидно, не оценив пыл студентки. Подтянув клочок смятой бумаги поближе к стильным очкам в светлой оправе, мазнула кислым взглядом:       — О, вижу, Вы уже ознакомились со списком участников.       Сохи сжала кулаки крепче. Ногти впились в кожу, и боль немного остудила пыл. Совсем чуть-чуть.       Это была вопиющая несправедливость.       Когда профессор Пак в прошлом месяце позвала ее к себе в кабинет, как одну из самых выдающихся будущих выпускников, дабы предложить участие в крупном проекте по корейской литературе, Сохи не могла поверить своему счастью. Участие в проекте обязательно занесут в личное дело студента, оно обеспечит отличную характеристику, а за призовое место можно удостоиться приличной денежной суммы. Впрочем, у Хан Сохи было достаточно наград и отличительных сертификатов, но не было ни одной стажировки.       В данном проекте в комиссии жюри состояли не только преподаватели университетов, но и руководители крупных бизнес-компаний — это отличная возможность зарекомендовать себя и получить стажировку, а в будущем — и работу.       Так что Сохи, не жалея ни сил, ни времени, бросилась готовиться. Выбор подходящей темы стал первой трудностью, возникшей на пути. Комиссией было решено выбрать корейскую мифологию для дальнейших исследований студентов, а Сохи училась на специальности журналиста. Связать мифологию и журналистику, чтобы преобразить это во что-то достойное внимания, было непросто. Но она сумела преодолеть первый рубеж, весьма успешно убедив комиссию из профессоров в актуальности темы, кратко рассказав о выбранных аспектах для ее развития.       Боже, да она практически жила в библиотеке весь месяц, чтобы создать скелет для будущего исследования! И что она получила взамен за ее бессонные ночи, посаженное зрение и истощившиеся нервы? Хрен с маслом, вот что!       Сегодня, между второй и третьей парой, пересекая главный корпус, радуясь пятнице и строя планы на будущие выходные, Сохи наткнулась на листовки, развешанные по корпусу. Вместо нее в списке участников значился другой студент.       О, ее просто лихорадит от злости! Ей хотелось обрушить близстоящий стеллаж на голову профессора Пак, пока та продолжала кривить рот, выражая то ли презрение, то ли раздражение.       — Вы отдали мой проект, — прошипела студентка. — Я потратила много времени на подготовку. Я защитила тему исследования перед комиссией и это совершенно несправедливо…       Профессор Пак остановила поток речи, изящно взмахнув рукой. Она поправила очки и медленно, словно за каждое слово у нее вычитали воны с зарплаты, произнесла:       — Мисс Хан, не зазнавайтесь. Я не отдавала ваш проект, я передала его в более… надежные руки. Деканат требует, чтобы мы заняли первое место, и, уж простите, я не уверена, что в Ваших силах с этим справиться. Список утвердили, ничего не могу поделать. И вам не советую.       Это угроза, что ли?       — Но…       — Я все сказала, мисс Хан. Давайте не будем усложнять ситуацию.       Сохи шумно выдохнула, чтобы не закричать. Ее все выводило из себя. Она бы промолчала, будь профессор менее бессовестной, чтобы потрудиться помочь ей при подготовке, но та даже ни разу не взглянула на проделанную работу. И без зазрения совести говорит, что передала в надежные, мать ее, руки. Да Сохи лично переломает эти надежные руки, укравшие ее труд!       В маленьком кабинете становилось душно, и сладкий аромат духов профессора уже забился в ноздри, не давая нормально дышать. Бесит.       — Я вынесу этот вопрос на рассмотрение комиссии по этике, размещу соответствующий пост в блоге университета и, естественно, поставлю в известность ректора! — звенящим голосом проговорила Сохи, нависая над столом преподавателя. Хан упрямо вздернула подбородок и, не обращая внимания на вопли Пак, вихрем вылетела из тесного помещения, громко хлопнув дверью.       Плевать. Ее не отчислят. Она одна из лучших во всем потоке. А предметов у профессора Пак у нее больше нет в расписании.       Сохи сбежала вниз по лестнице на первый этаж. В голове формировался план действий.       Сначала внесет некоторые корректировки в проделанную работу и запишется на прием к ректору. К тому же, Сохи предусмотрительно не делилась новыми материалами, которые еле заполучила у профессора Ким, специализирующегося на корейской мифологии. Она ухмыльнулась, вспоминая, что ради этого даже пришлось слетать в Чеджудо, чтобы уломать профессора.       Студентов на первом этаже было много. Все спешили на обед.       — Сохи! Сохи, я здесь!       — Ты меня ждала все это время? — с трудом выдавила Хан, догоняя подругу. От быстрого шага она запыхалась, и пострадавшая во время йоги лодыжка неприятно заныла.       Подруга, подхватив ее под локоть, быстро вывела на улицу, растолкав парочку первокурсников.       — Да. Я хотела пойти с тобой, но ты знаешь, как ведьма Пак меня ненавидит. А мне еще зачет ей в конце семестра сдавать, поэтому решила подождать тебя на первом этаже, — виновато промурлыкала Юн Энсиль, откинув назад светлые волосы. Сегодня у нее были голубые линзы, приталенная белая кофточка и короткая джинсовая юбка. Обычно она предпочитала более смелые и яркие наряды.       — Да все в порядке. Это мой проект, мне за него и воевать, — Сохи затянула длинные волосы в высокий хвост и накинула джинсовку на плечи. — Прохладно сегодня. Пошли в кафе скорее, когда я злая, готова слона съесть.       — Может, не стоит так бороться за этот проект? У тебя и без него нагрузка в этом семестре большая, еще и подработка много времени отнимает. Эй, прекращай все время подменять Миен и сама задумайся о свиданках! Тебе уже давно пора найти себе парня или хотя бы, ну, знаешь, развлечься, — подмигнула Энсиль.       Она, в отличие от Сохи, не была так увлечена учебой, хотя они обе учились на последнем курсе. С другой стороны, было бы странно беспокоиться о будущем, будучи выходцем из богатой семьи. Ее отец был главой журналистского отдела и работал над одной популярной газете в Сеуле, освещавшей политику и проблемы обычного народа, кроме того, совсем недавно они запустили молодежный журнал о звездах кино и айдолах.       Энсиль не раз предлагала Сохи пройти стажировку в компании ее отца, но Хан считала это жульничеством. Ее упрямая натура настаивала, что всего нужно добиваться своими силами.       По дороге в кафе Юн хвасталась новой брендовой сумочкой. Таких в Сеул завезли всего три экземпляра. Ужасно дорогая, когда ее отец увидел ценник, едва машину не отобрал, пришлось долго его умасливать.       — И как, получилось? — спросила Сохи, разглядывая меню.       — Да, пришлось согласиться на свидание вслепую с каким-то супербогатым наследником супербогатого папаши, — фыркнула та. Она ненавидела свидания вслепую. — Еще и страшненький такой.       Небольшое кафе располагалось недалеко от университета, девушки любили здесь засиживаться в период окон между парами. Солнце скрылось за облаками, и Сохи потерла уставшие глаза.       Может, подруга права, и нужно меньше учиться? Но тогда будет трудно найти работу. А кредит за учебу висит угнетающей тучей над душой.       Хан вздохнула, посмотрев в окно. Какой-то замкнутый круг. Учиться, чтобы найти работу. Работать, чтобы выплатить долги за учебу. Тупая система и никакой свободы.       Серые будни, серая жизнь.       — В чем дело? Ты так расстроилась из-за этой ведьмы? — заволновалась Энсиль, имея в виду профессора Пак. — Хочешь, я с отцом поговорю? Он ведь знает ректора, думаю, можно уладить этот вопрос.       — Ты даже свой зачет уладить не можешь, — усмехнулась Сохи, но поспешила исправиться, когда Юн надула губы: — Прости, пожалуйста. Дело не в Пак, а в том, что мою работу отдали, посчитав, что я не способна занять первое место. Это так раздражает! Я столько сил вложила… И знаешь, кому ее отдали?..       Энсиль недоверчиво покачала головой, уже зная ответ:       — Не говори, что ему…       — Именно ему!       — Слушай это уже похоже на кармическую связь. Чон всегда умудряется обскакать тебя, может, это что-то значит?       — О нет, — Сохи потерла виски. Заказы наконец принесли, и аромат еды заставил заурчать пустой желудок, – не говори мне про карму. Если он — моя карма, то я, наверное, прибила его в прошлой жизни, иначе за что мне такое наказание?       — Очень сексуальное наказание, не находишь? Я бы с ним…       — Помолчи.       Энсиль пожала плечами, загадочно улыбаясь.       Сохи привыкла еще в школе быть лучшей, а не одной из лучших. Привыкла забирать первые места на олимпиадах, выситься в рейтинге класса, получать исключительно пятерки. Даже выиграла грант на целых два семестра при поступлении в престижный ВУЗ. Но, оказавшись на первом курсе, вдруг обнаружила, что не одна стремится быть первой. С самой первой контрольной, где она получила на балл ниже его, началось ее личное проклятие. Чон Чонгук.       Он всегда умудрялся обойти ее. Каждый гребанный раз. По всем, мать его, предметам. Сначала их подогревал соревновательный дух, а после, поняв, что он — лучший, Чон остыл. Просто продолжал с легкостью раз за разом опережать ее, даже не обращая внимание на накапливающуюся в однокурснице ненависть.       К последнему курсу Сохи уже оставила попытки что либо исправить. Смирилась. Задушила свою надменную гордость. Но этот проект по корейской литературе вновь заставил ее кровь закипеть. Он же бессовестно заграбастал ее труды себе, оказавшись теми самыми «надежными руками».       — Кстати, а это не твоя «карма» сидит справа, за тем столиком? — кивнула за спину Сохи Энсиль. Хан поняла, что подруга права, даже оборачиваться не стоило, ведь Юн сразу кокетливо заправила волосы за ухо и принялась мило улыбаться. Ей, кажется, нравился Чон. Во всяком случае, Сохи это не касалось. Но вот еда больше в горло не лезла.       Так что, извинившись перед подругой, девушка направилась прямиком к нему, окруженному его привычной компанией: Ким Тэхен и Пак Чимин с факультета международных отношений и две девицы с младшего курса, имен которых Сохи не знала. Последние, судя по откровенным нарядам и весьма недвусмысленным позам, соревновались за внимание Чонгука.       Боже, да они облизать его готовы! И почему все на него вешаются? И преподаватели от него в экстазе, и девушки, и даже парни...       Сохи недобро усмехнулась.       — Чонгук, нужно поговорить, — прозвучало резко.       Компания затихла, уставившись на нее, а после — на Чонгука, ожидая его реакции. Последний только удивлено дернул бровью. Делает вид, будто не подозревает. Вот наглый гад!       — Что-то случилось? — невинно интересуется, можно даже разглядеть на его лице деланное беспокойство. Только ленивая поза и дрогнувший в усмешке уголок рта выдал с потрохами. Едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. К чему это фальшивое участие? Прямо зубы сводит.       — Случилось. Пошли, поговорим наедине.       Парень спокойно, без возражений поднялся и пошел за ней на небольшую веранду, прилегающую к кафе. Достаточно уединенное место, чтобы лишних свидетелей не было. Сохи не хотела, чтобы вся компашка Чона разнесла по универу, что она к нему цепляется.       Чонгук поправил, спадающую на лоб челку и выпрямился напротив нее, то ли хотел подчеркнуть очевидную разницу в росте, то ли привык довлеть над людьми.       Девушка отступила на шаг назад.       Ее раздражало в Чонгуке все: от небрежной новомодной стрижки до аккуратно выглаженных брендовых шмоток. Но больше всего не давала покоя исходящая от него уверенность в себе, настолько глубоко въевшееся в его существо, непоколебимая. Это, пожалуй, и притягивало всех в округе к парню, а безупречная внешность вкупе со спортивным телосложением, быстро функционирующим мозгом и богатым папашей легко завлекали людей в его сети.       Сохи искренне не понимала одного: почему никто не видит в нем искусного манипулятора с болезненной манией величия, которую он прячет за фасадом хорошести и отличных манер? Лично для Хан его натура была ясна как день и так и просачивалась в блестящих хитрых глазах.       — Так, о чем ты хотела поговорить? — Тон, которым он это спросил, ясно давал понять, что он намерен игнорировать ее озлобленный взгляд и явно выраженное недовольство. Он предпочел обратить внимание на ремешок дорогих часов, сползший вбок. Вот тебе и вежливый хороший парень.       Сохи хмыкнула, давя злую улыбку.       — Хотела спросить, как давно ты промышляешь кражей чужих работ? Очевидно, совесть тебя не мучает, раз спокойно развлекаешься с друзьями. Я всего лишь хочу предупредить, что тебе, как и профессору Пак, не сойдет это с рук.       О, ну, наконец-то в нем проснулся интерес к ее скромной персоне.       Чонгук придвинулся ближе, как-то угрожающе нависая над ней. Пришлось чуть запрокинуть голову, чтобы не разрывать зрительного контакта. Нахмурился, не нравится, видимо. А на что рассчитывал?       — Не понимаю, что ты хочешь сказать. Раз пытаешься обвинить меня в чем-то, то делай это нормально. Говори прямо.       — Хочешь прямо? Хорошо. Ты бессовестно украл мой проект по корейской литературе на пару с Пак Хиджи. Я бы, может, и не обратила на это внимание, но слишком много усилий вложила в него.       — Украл? — Чонгук вдруг улыбнулся, глядя на Сохи с сочувствием. — Я не знал, что он твой. Профессор предложила мне участие, объяснив, что никто другой не сможет вытянуть эту несуразную тему на призовое место. «Кумихо среди людей XXI века» — это журналистское расследование или детские страшилки? С таким же успехом могла и о йети написать. Впрочем, я могу изменить тему исследования.       — Ты не посмеешь выкинуть мою работу с конкурса, — сквозь зубы прошипела Сохи.       — Посмотрим.       Он подмигнул ей и ушел. ***       — Он просто сволочь!       — Да брось, Сохи. Ты уже перебарщиваешь, по-моему, — Энсиль подала очередную стопку книг, в то время как Хан раскладывала те по полкам стеллажа в алфавитном порядке фамилий авторов. Тележка с книгами почти опустела, осталось совсем чуть-чуть. — Чонгук не станет намеренно тебе препятствовать. Я думаю, он хороший, просто его напрягает твое отношение к нему, знаешь, негативное.       — А я думаю, он прикидывается. Я не обязана обожать его только потому, что так делают все остальные, — упрямо давила Хан, толкая тележку с книгами вперед. — И вообще, что ты тут забыла? У тебя, кажется, пары закончились.       В библиотеке, где подрабатывала Сохи, всегда было многолюдно из-за удобного расположения: через дорогу от главного корпуса их универа. Особенно, во втором зале третьего этажа, где в основном находилась научная литература. Ряд стеллажей ровно выстроился слева, тогда как справа расположились широкие письменные столы с ноутбуками, окруженные с двух сторон мягкими диванчиками.       Хан нравилось здесь подрабатывать. Тихое место, где в перерывах можно учиться. На первом этаже отличная кофейня. Она бы проработала тут полжизни, не стесняясь небольшой зарплаты, если бы не кредит за учебу.       — Здесь много красавчиков, — шепнула Энсиль, подтягивая джинсовую мини-юбку вверх, больше оголяя ноги. Сохи покачала головой. Подруга и без подобных манипуляций до неприличия красивая. Средний рост, длинные от ушей ноги, отличные формы, несмотря на худобу. К тому же, в ней симпатично смешались европейский и азиатские черты лица. Мама Энсиль была англичанкой, но вышла замуж за корейца и осталась в Сеуле. У Юн была целая толпа поклонников, но отношения никогда не длились дольше трех месяцев. — Ты же знаешь, я люблю умных парней. А Чонгук здесь часто бывает?       — Ты теперь на него охоту открыла? — усмехнулась Хан, расставляя книги по порядку.       — Да, но не думаю, что он захочет со мной связываться из-за дружбы с кое-кем.       Красноречивый взгляд на Сохи.       — Ничем не могу помочь, он меня бесит.       — А если я начну с ним встречаться?       — Ну, тогда тебе придется составить расписание, с кем ты проводишь время, чтобы мы с ним не пересекались.       — У тебя ужасный характер, знаешь? — засмеялась Юн. Ей тут же шикнули недалеко сидящие девушки. – Простите.       Через час Энсиль пришлось бежать на свидание «вслепую», а Сохи порядком устала слушать причитания подруги насчет потенциального жениха, подобранного отцом. Так что, оставшись одна, девушка, наконец, принялась за работу.       Разобрала информацию, предоставленную профессором Ким, сделала пару заметок над вопросами, которые еще нужно будет глубже изучить. Внесла корректировки в первую главу исследования. Выделила важные фрагменты, на которых нужно будет заострить внимание в процессе дальнейшей работы.       Надежда в ней не угасала. Чего бы ни стоило, она завершит начатое.       Когда Сохи закончила распечатывать последние изменения и собрала все наработки и конспекты в бумажную папку, часы на стене показывали двенадцать ночи. Девушка, спохватившись, позвонила охране, предупреждая, чтобы те пока не закрывали главный вход. Убедившись, что все ноутбуки отключены от сети питания и вырубив свет в помещении, она наконец направилась к выходу, попутно звоня маме, чтобы предупредить, что порядком задержалась и не стоит ее терять. ***       — Чон Чонгук?! Что… что случилось?       Она запнулась от шока. Сморгнула дождевую воду с ресниц, совершенно сбитая с толку.       Нет, картина перед глазами никуда не делась.       Он прямо перед ней, перепачканный в грязи, зажимает рану на боку живота. Ладонь и ткань под ней уже темно-бурая. Морщится, пытаясь сдержать болезненные стоны, старается сфокусировать на ней взгляд. Чуть дернулся, узнавая, чтобы на выдохе с отчаянием:       — Хан Сохи?       — Я вызову полицию и скорую, — стараясь не паниковать, заверила девушка. Игнорировала всплывающий в воспоминаниях его образ в кафе, убирая подальше вопросы о том, что могло произойти с ним за полдня. Необходимо сосредоточиться на важном — на его состоянии, но руки все еще пробивала дрожь от липкого накатывающего страха.       — Нет, тише. Не звони никому.       Вторая рука парня продолжала сжимать ее пальцы, не давая набрать номер на дисплее. Попытка вырваться не увенчалась успехом, на удивление Сохи обнаружила, что его пальцы стальным замком сомкнулись на ее ладони. И откуда столько силы в таком состоянии?       — Издеваешься? Ты умереть хочешь? — Сохи совсем растерялась. Чон ей определенно не нравился, более того, она презирала его, но не настолько, чтобы желать смерти.       — Я же сказал: тихо, — вдруг дошло, что Чонгук прислушивается к чему-то, кося взглядом вбок, в темноту за углом. Хан не понимала, что он собирается расслышать за шумом ливня, продолжавшего барабанить по земле, оставляя их мокрыми и замерзающими. Вода спадала с его волос, стекала по шее под футболку и попадала на рану. Сохи поморщилась, представив, насколько это больно. — Черт возьми, они близко. Давай, помоги мне подняться!       Он рявкнул это так резко и неожиданно, что девушка дернулась. Чонгук смог подняться с помощью Сохи только со второго раза, не обращая внимания на ее заявление, что ему лучше бы не двигаться лишний раз.       — Это те, кто тебя ранил? Это они близко? — попытка понять хоть что-то вновь оказалась безуспешной. Чонгук ее либо не слушал, крепко стискивая челюсти, либо делал таковой вид. Его хватило лишь на пять шагов вперед, после чего, едва сохраняя равновесие, он навалился на Сохи. Она, тихо пискнув, с трудом удержалась сама под его тяжестью. Лодыжка тут же начала ныть, когда она попыталась покрепче ухватить Чонгука. Какой тяжелый! — Мы можем вызывать полицию, они быстро приедут. Их пункт находится недалеко!       Послышался скрипучий отчаянный смех. Чон посмотрел на нее, как на идиотку:       — Они найдут меня по запаху крови. Я не могу так рисковать бусиной. Тебе не понять.       Что он несет?       Сохи ошарашено уставилась на Чонгука, осознавая, что у него начался бред от потери крови. Не нужно было его слушать. Идиотка. Что теперь делать?       — Ты далеко живешь? — спросил Чонгук.       — Нет, рядом. Но я не думаю, что ты сможешь дойти…       Он покачал головой, а после посмотрел на небо, запрокинув голову, и выдохнул:       — У меня точно будут из-за этого проблемы, но выбора, похоже, нет.       Сохи даже не успела подумать, стоит ли спрашивать, о чем идет речь. Она чувствовала жар его тела, понимая, что это подскочила температура. Ситуация становилась только хуже.       Чонгук же, неуклюже повернувшись к девушке лицом, вцепился мертвой хваткой в ее плечи, рывком притягивая к себе практически вплотную. Склонил голову, заглядывая в глаза Сохи, в которых непонимание смешалось со страхом.       В следующее мгновение Сохи втянула воздух в легкие, так и не сумев выдохнуть. Холодная струйка чистейшего ужаса прошлась вдоль позвоночника, заставляя внутренне содрогнуться. Ощущение, словно все внутренности заволокло льдом.       Ей в глаза смотрел сам дьявол. Так сначала показалось. Темные радужки парня стали наливаться красным словно кровь оттенком, постепенно становясь ярче, зрачки сужались, образуя вертикальные полосы как у кошки.       Что за чертовщина?..       Сохи дернулась, делая шаг назад, задыхаясь от ужаса, накрывшего с головой. Все ее существо кричало: беги! Но…       — Не двигайся, — медленно приказал Чон.       Тело отреагировало моментально, вытянулось по струнке и застыло каменным изваянием. Хан попробовала пошевелить хотя бы пальцем, — не вышло. Мысли заметались в голове подобно перепуганным бабочкам, ударяясь друг о друга. Она не могла понять, что происходит.       Чонгук вновь встал ближе, касаясь своими дыханием ее лица:       — Прости, Хан Сохи, я вынужден. Не бойся.       Страх исчез так же внезапно, как и накатил. Его будто никогда и не было. На душе стало так спокойно, словно ей пообещали безопасность и защиту от любой малейшей угрозы на протяжении всей оставшейся жизни. Дышать стало легче, и лицо однокурсника с яркими кровавыми глазами больше не пугало.       Чонгук, помедлив немного, коснулся ее губ своими губами, опуская руки на талию. Вжимая обездвиженную девушку в себя, он углубил поцелуй.       Даже если бы ей удалось почувствовать возмущение, Сохи не смогла бы сопротивляться. Жар его тела, к которому она оказалась прижатой, и мягкие губы, сминающие ее, вызывали внутри нечто непонятное. Хан показалось, что в груди стало теплее. Но стоило Чонгуку отстраниться, ее сердце забилось быстрее — не от страха, как прежде, а от чувства тоски.       — Я позже заберу ее обратно. А теперь беги домой и не оборачивайся.       И Сохи побежала, ощущая, как не хватает дыхания в легких и пронзительную боль в лодыжке. Она бежала домой, словно от этого зависела вся ее жизнь. Тряпичная сумка била по боку, а телефон промок в кармане джинсовки. Дождь все лил, не щадя ни ее, ни застывшего позади парня.       Она смогла остановиться, лишь когда достигла крыльца, но отчего-то не смогла обернуться назад.