Групповой портрет мечты

Проснулась Анна Петровна совершенно разбитой. В голове болезненно стучало, горло драл наждак, каждый сустав жил отдельной жизнью, кожа ныла от прикосновения одеяла. Анна Петровна задергала спутанными ногами. Одеяло на изумление легко соскользнуло на пол. Она села, осторожно схватившись за матрас. Мягкий. — Хдеэтая, — прохрипела она невнятно. Но услышала мелодичное побулькивание незнакомой речи. Барочная, пышная комната. Гладкие руки. Длинные, просто неприлично длинные бедра под ночнушкой. Анна Петровна встала, покачиваясь, на эти длинные ноги. Напротив, метрах в трех от кровати, шевельнулась стена. Анна Петровна испуганно плюхнулась обратно и провалилась спиной в мягкое. Помычала, извернулась и снова встала. — Зеркало, черт, — воскликнула шепотом. В блестящей стене, хаотично покрытой золотистыми завитушками, отражалась белая, как привидение девица непристойно юного возраста. Девица неуверенно потрогала встрепанную бывшую прическу, поскребла гладкую ткань сорочки, шлепнула себя по идеально гладкому лбу. И опять села на край необозримой кровати. — Попала ты, Анна Петровна. Горло болело, как в разгар тяжелейшей ангины, в голове покачивался кисель вместо мозгов, но уши прекрасно слышали каждое слово, сказанное незнакомым голосом на незнакомом языке. Анна-не-Анна сделала пару робких шагов до вычурного столика, налила из прозрачного графина воды в прозрачный стакан. Понюхала, тронула языком, не сильно доверяя себе. Вроде бы просто вода… Жадно выпила. Живот тут же скрутило болью, под ложечкой как приморозило. — Потравили, сволочи. Сначала она попросту рухнула на колени, а заодно поискала горшок под кроватью. Пришлось с кряхтением подыматься и шарить руками по стенам. Хитро замаскированная дверца открылась легко. Белый друг оказался розовым в золотых прожилках. — Мама, — проскулила Анна. И подумала, что, если выживет тут, такая молодая и красивая, велит сделать поручни по бокам от унитаза. Потом желудок сделал обратный кульбит, и попаданка отметила следующий пункт — изобрести специальную блевательницу на раздвижном кронштейне. Пот струился, казалось, по всему трясущемуся от слабости телу, руки скользили, пальцы норовили разжаться. Анна наконец разогнулась, нашарила что-то вроде педали у основания розового друга и встала на него коленом. Она ожидала шума воды, а у самого лица взвыл ветер, затягивая вниз остатки былых трапез и уныло обвисшие пряди волос. Остатки прически больно дернуло, звякнула какая-то заколка, улетая в неведомые глубины. И сразу стало настолько хорошо, что Анна Петровна легко вскочила на ноги. В это время за дверью туалетной комнаты затопотали, заохали, окликая графиню ле Ларба. В туалетную ворвалась служанка. — Графинечка! — радостно завопила она и снова исчезла. — А помочь, — сказала в пустоту Анна Петровна. — И как звать сказать. Прополоскала рот, умылась. Вода как вода, раковина желтого металла, кран тоже. Цивилизация. Сколько служанок хлопотало в апартаментах она не сразу поняла, все метались, перестилали постель, обметали-прибирали и беспрестанно говорили. Попала Анна Петровна по самое не балуй: сразу на отбор невест местного принца. А вчера был, оказывается, грандиозный обед, после которого количество невест резко уменьшилось, а принц так и вовсе был ранен неведомыми покусителями. Дворец со всеми обитателями в панике, отборочные туры приостановлены, невесты-принцессы сопредельных держав взяты под стражу. — Хорошо посидели, — буркнула Анна-не-Анна. А теперь — в библиотеку. * Проснулась Анька совершенно разбитой. В голове болезненно стучало, горло драл наждак, каждый сустав жил отдельной жизнью, кожа ныла от прикосновения одеяла. Анька задергала спутанными ногами. Одеяло на изумление легко соскользнуло на пол. Она села, осторожно схватившись за матрас. Мягкий. — Голова-а-а, — прохрипела она невнятно. Но услышала мелодичное побулькивание незнакомой речи. Огроменная комната размером с зал в качалке, только вся в кружевах и золоте. Гладкие тонкие руки. Длинные, просто неприлично длинные бедра под ночнушкой. Анька встала, покачиваясь, на эти длинные слабые ноги. Напротив, метрах в трех от кровати, шевельнулась стена. Анька испуганно плюхнулась обратно и провалилась спиной в мягкое. Помычала, извернулась и снова встала. — Зеркало, мать, — воскликнула шепотом. В блестящей стене, хаотично покрытой золотистыми завитушками, отражалась белая, как привидение девица непристойно юного возраста. Девица неуверенно потрогала встрепанную бывшую прическу, поскребла гладкую ткань сорочки, шлепнула себя по идеально гладкой щеке. И снова села на край необозримой кровати. — Попала ты, Анька, дочиталась фэнтезюх. Горло болело, как в разгар тяжелейшей ангины, в голове покачивался кисель вместо мозгов, но уши прекрасно слышали каждое слово, сказанное незнакомым голосом на незнакомом языке. — Так. Где тут удобства? Стоило только скрыться за дверью совершенно современного туалета, как в апартаментах забегали, закричали, окликая какую-то герцогиню. Анька быстро открыла воду, намочила руки. Посмотрела на себя новую в зеркало — на башке воронье гнездо, лицо в прозелень, глазищи болезненно блестят. Очень красивое лицо, но подозрительно знакомое. — Ты тут тоже померла что ли? — сочувственно спросила отражение. И выдернула из остатков прически последнюю заколку. В голове сразу посветлело, по телу разлилась звонкая легкость. — Ха. Про магию не дали додумать служанки, вытащили на свет, закрутили, раздели, одели, причесали и даже поднесли крохотных печенюшек с черным напитком, зазывно пахнущим натуральным кофе. — Ох, герцогинюшка ле Марба, как же хорошо, что вы выжили! — А принц-то, принц Анонс уже оправился от ранения! — Эти ужасные принцесски вражеские! — Всех привсех потравили! — Ужас! — Скандал! — Цвет нации! Анька чуть не подавилась воздушным печеньем. — Девочки, как пройти в библиотеку? * Проснулась Анна совершенно разбитой. В голове болезненно стучало, горло драл наждак, каждый сустав жил отдельной жизнью, кожа ныла от прикосновения одеяла. Анна перевернулась на бок и одеяло на изумление легко соскользнуло на пол. Она села, осторожно схватившись за матрас. Мягкий. — Молния ж была, — прохрипела она невнятно. Но услышала мелодичное побулькивание незнакомой речи. Комната была нечеловеческих размеров, как и ложе. И нечеловечески красивое. Гладкие тонкие руки. Длинные, просто неприлично длинные бедра под ночнушкой. Анна встала, покачиваясь, на длинных жеребячьих ногах. Напротив, метрах в трех от кровати, шевельнулась стена. — Зеркало, вот зараза, — воскликнула Анна. В блестящей стене, хаотично покрытой серебряными завитушками, отражалась белая, как привидение девица непристойно юного возраста. Девица неуверенно потрогала встрепанную бывшую прическу, поскребла гладкую ткань сорочки, шлепнула себя по модно-пухлым губам. И снова села на край необозримой кровати. — Попала ты, Анна. С другой стороны… * Четвертая попаданка — Анечка — все так же удачно избавилась от подозрительной заколки и слабости в теле, пережила нашествие говорливых горничных, вытребовала себе плотный завтрак и провела успешный допрос обслуживающего персонала. Узнала много интересного про отбор невест, и, под дурное хихиканье, подробности интимной жизни принца Анонса. Фыркнула на венценосное имечко, а вот свое узнать застеснялась. До библиотеки ее проводила самая бойкая из служанок. Могучая двустворчатая дверь сплошь в резных узорах открылась с превеликим трудом. И подтолкнула Анечку в спину, намекая, что время утекает, а информация сама в руки не упадет. «Не отвлекаться!», — приказала себе Анечка, но все равно жадно всматривалась в высоченный сводчатый потолок, в галереи с фигурными балясинами ограждений, в солидные, темного дерева стеллажи и книги, книги, книги. Фанта-а-астика. Она застыла примерно посредине, обернулась вокруг своей оси, шурша юбкой. И услышала похожее шуршание неподалеку. Потом тихий вскрик с другой стороны. И замысловатое ругательство с третьей. — Мне только спросить, — пискнула Анечка. — Это моя фраза, — тут же откликнулась прекрасная блондинка в белом, выглядывая из-за стеллажа. Еле слышный топот легких ног и с двух сторон выскочило еще по красавице, рыжеватая в черном и шатенка в коричневом. У всех в руках было по книге. — Я вас где-то видела, — попятилась Анечка. — В зеркале, зараза, — хмуро сказала рыжая. — Я типа герцогиня ле Марба. — А я… — Тоже попаданка? Задав вопрос, блондинистая красотка стала белее своего платья. — Ладно, кто не рискует, тот вообще голодным сидит до посинения, — решительно задрала подбородок шатенка. — Анна Петровна Герц. Дальше как знаете. — Это я Анна Петровна Герц! — возмутилась Анечка. — Не поняла, — нахмурилась та, что назвалась ле Марба. — Я расщепилась что ли? — Ничего что я сяду? И блондинка изящно опустилась на пол. Помахала ладошкой перед лицом, вздохнула. — Меня тут графиней ле Ларба назвали. Но я Анна Петровна Герц. Графиня возбужденно подскочила. — Контрольный вопрос! Мой адрес улица Строителей двадцать пять… — Квартира пятьдесят девять, — закричала Анечка. — А я номер телефона скажу, — добила Анька. — А я как мы сдуру молнию словили на пляже скажу. То есть я словила. Мы, — и Анна загрустила. — Делать-то что будем? — Жить, — повела голым плечом графиня ле Ларба. — Принца на живца ловить. Четыре Анны переглянулись. — Нас скопипастили, походу, — хмыкнула Анька. — Этикет учить! Всем! А то спалимся. Завтра танцы, девочки. Кто умеет вот это? — и Анна Петровна изобразила движения из полонеза. ** Двери тронного зала были раза в два больше библиотечных. Четыре попаданки чувствовали себя на удивление одинаково — крохотными букашками рядом с башмаком исполина. Толстый дядька в алой хламиде и кудлатом парике звонко стучал посохом в пол и выкрикивал титулы входящих. — Я баронесса ле Пурба, — похвасталась Анечка. — А я целая маркиза ле Сарба. Может ну его, принца? — прошептала Анна. — Конкуренток еще многовато. Мажордом трижды стукнул посохом и проорал: — Принц Анонс!!! Юные дамы, мгновенно выстроив из своих тел живой коридор от входа до трона, присели в поклонах. Принц был настоящий красавчик. Анны Петровны Герц дружно сглотнули. — Подозрительно знакомая походка, — прошипела Анька. В зале заиграла ненавязчивая музыка, претендентки разлетелись ближе к стенам, без объявлений просочились придворные кавалеры, первые пары закружились в подобии вальса. Вдруг принц, вероятно скинутый с трона четырьмя напряженными взглядами, подскочил к оркестрантам и бурно замахал руками. В павшей тишине задорный голос провозгласил: — Танцуют все! Тыц-тыц-трам-пам-паба-да-бам пристукнули носками туфелек четыре Анны и снова переглянулись. — Да ладно! — Он тоже? Растерянные пары застыли. Принц Анонс, широко раскинув руки поводил плечами и вышагивал павой. — Если он пятая Анна, то у нас проблемы, — нахмурилась Анька. — Гаремом пойдем, что такого? — Анечка, — маркиза посмотрела снисходительно. — Ты помнишь, что мы не по бабам? — Ой. — Прорвемся. Может в историю войдем, — Анна Петровна, которая графиня, мечтательно причмокнула. — Групповой портрет наш нарисуют не хуже чем ИИ.