Нетаймори

      — Какие же вы оба странные, — пробормотала Вельвет, пока Вокс лежал перед ней на низком столике, полностью обнажённый, и задумчиво оглядывал собственное тело, едва прикрытое лишь несколькими композициями из листьев и лепестков.       — Рекомендую соображать побыстрее, если хочешь успеть до его возвращения. Судя по сторис, он скоро будет, — осведомила девушка, показав ему публикацию Валентино в вокстаграме.       — Сдвинь вон тот повыше и можешь приступать к раскладыванию еды, — невозмутимо велел Вокс.       Вельвет сморщила носик, но всё же поправила цветок из тропических листьев, прикрывавший его паховую область, на что получила удовлетворённый кивок.       Нетаймори — древнее восточное искусство принятия пищи прямиком с обнажённого тела. Бес его знает, откуда Вокс вычитал о таком, но идеей он загорелся не на шутку. У Вельвет не было ни шанса избежать участия в этом экзотичном мероприятии.       — Ты же в курсе, что по традиции роль блюда должна исполнять девушка?       — Хочешь занять моё место? — Вокс изогнул бровь.       — Чтобы Валентино вылизал меня с ног до головы? Ну уж нет, увольте! На такие извращения только вы двое горазды, — беззлобно отмахнулась она и переставила поближе корзинку с фруктами.       — Нужно же его как-то кормить, — парировал Вокс. — Ты его видела? Кожа да кости!       — Он буквально грёбаная бабочка, Вокс. Он и должен быть таким тонким, разве нет? — вооружившись ножичком, она принялась нарезать мягкие переспелые груши.       — Он трёхметровая бабочка с потребностями человека. И для своих габаритов он ест вопиюще мало.       — Прямо-таки «вопиюще»? — его драматичность позабавила девушку, но лицо Вокса осталось совершенно серьёзным. — Да ладно, с каких пор тебя волнует чужое здоровье, благодетель ты наш?       Вокс молча отвёл взгляд, но моргал чаще, чем его электронным глазам требовалось.       — Просто доверься мне и делай, что говорю.       — Слоганы свои для рекламы оставь, — груша в руках сменилась персиком, и Вельвет непроизвольно погладила бархатистую шкурку подушечкой пальца, прежде чем лезвие разделило плод на несколько долек. — Валентино-то в курсе о твоих планах откормить его?       — Ты задаёшь слишком много вопросов, — скрипя зубами, процедил Вокс. — Есть две вещи, которые наш чешуекрылый друг любит больше всего...       — Энджел Даст и сигареты с клубничной кнопкой? — на её лице расползалась ядовитая усмешка. Вельвет заранее знала, какую реакцию вызовет упоминание этого имени: вид вспыхнувшего яростью экрана, как и всегда, повеселил её.       — Кхм, есть четыре вещи, которые Вал любит больше всего, — поправил себя Вокс, на что Вельвет тут же рассмеялась, позабыв, что в корзинке на очереди ещё несколько перезрелых манго.       — Да, да, Энджел Даст, сигареты с клубникой, фрукты и Мистер Самая-Сладкая-Задница в Пентаграмм-Сити, — она игриво ткнула ноготком в ту часть электронного лица, где у живых существ располагается нос, и от её прикосновения остался липкий отпечаток из фруктового сока. — Смотри как бы ни пришлось потом всю оставшуюся вечность кормить его исключительно так. Я согласилась помочь только один раз, касатик.       Первые кусочки груши коснулись иссиня-чёрной кожи, вызывая волну мурашек. Многослойные цветочки из фруктовых долек Вельвет выкладывала настолько скрупулёзно, словно на самом деле эта задача была древней головоломкой, а она сама — героиней приключенческого фильма. Вокс иногда вздрагивал от прикосновений прохладной мякоти, но продолжал стойко терпеть, не издавая ни звука. Последний штрих: рубиновые капельки из зёрнышек граната — и произведение кулинарного искусства готово к трапезе.       — Ну какая же я у вас талантливая! — она довольно хлопнула в ладоши и сделала несколько снимков на телефон, чтобы показать Воксу (и сохранить в коллекцию памятных моментов, конечно же). — Что скажешь, укротитель мотыльков?       — Великолепно! — искренне похвалил он, хотя улыбка была натянутой. Всё же, ощущение прохлады и липкости каждым сантиметром тела — не самое приятное, что ему доводилось испытывать.       Вельвет горделиво приосанилась.       — Кстати говоря, у меня для вас есть небольшой подарочек, — она хитро прищурилась, но раскрывать карты не спешила. — Вон там, в верхнем ящике комода.       Вокс недовольно нахмурился, буравя её немигающим взглядом.       — И ты говоришь об этом, когда у меня уже нет возможности пошевелиться?       — В этом вся соль! Или уместнее сказать «сахар»? — она склонилась над экраном и выразительно подмигнула, одновременно выуживая помаду из кармашка брюк. — В общем, самый сок вашего вечера кроется в этой вещице. Такое точно не забудется.       — Вот же чертовка! — возмутился Вокс, которому до жути стало интересно, чем же таким их решила удивить Вельвет, а та стояла и, как ни в чём не бывало, подкрашивала губы, словно не она только что обеспечила Вокса мучениями от зудящего на подкорке любопытства. — Так и знай, я первым же делом попрошу Вала залезть в тот ящик.       — Ну и замечательно. Он точно оценит.       Тут уже Вокс засомневался в затее. Мало ли, что таилось в том ящике, да ещё и способное впечатлить Валентино — этого гуру извращений. Уж кого-кого, а чтобы его поразить, нужно было постараться. Воксу ещё не удавалось. Казалось, этот демон уже попробовал абсолютно всё, до чего когда-либо додумывались грязные умишки. Состязаться с Валентино в сексуальном разнообразии — дохлый номер. В лучшем случае удостоишься снисходительной ухмылки, а в худшем будешь вынужден смириться с регулярными напоминаниями о своём фиаско, ведь это же так уморительно, обхохочешься!       — Там какое-то новое зелье? Или очередная вибрирующая приблуда? — с опаской спросил Вокс, не теряя надежду, что Вельвет проболтается, ну или хотя бы намекнёт, однако подруга оказалась крепким орешком.       — Увидишь, Вокси, — загадочно протянула она и чмокнула его в щёку, оставляя на экране яркий след от помады.       — Ну что ты со мной делаешь... — беспомощно выдохнул он и мягко улыбнулся. Вельвет застыла, желая запомнить это выражение получше, ведь куда чаще на лице Вокса красовался фальшиво-радушный оскал, словно он ходячая картинка из рекламы. Иное самим Воксом считалось недопустимым. Он — медийная личность, «слуга народа» (в чём он активно убеждал этот самый народ посредством гипноза и маркетинговых манипуляций), он обязан излучать уверенность и позитив, влюбляя в себя толпы потребителей. Нет, потреблядей.       Но, как и у всего, у такого образа жизни была обратная сторона. То, о чём не знал никто, кроме самого Вокса. Даже Вельвет и Валентино не были посвящены в его переживания настолько глубоко, насколько, в теории, могли бы. Им оно не нужно, так считал Вокс. Когда-то трое «Ви» заключили партнёрский союз для укрепления своего социального влияния, и пускай с тех пор много воды и смазки утекло, а отношения стали намного ближе тех, что связывают коллег по бизнесу, неизменно оставалось одно — их бесшабашный дух красивой жизни практически на вершине мира. Вокса устраивало такое позиционирование их отношений, хотя порой как будто бы хотелось чего-то ещё, но Вокс всегда был таким. Сколько себя помнил, ему всегда хотелось всё и сразу, ну или хотя бы всего понемногу, на меньшее он не соглашался. Бесконечная гонка в попытке догнать что-то, чего сам не вполне осознаёшь. Скорость растёт, капитал растёт, уровень жизни растёт, а вместе с ними растёт и одиночество. Вместе с ними растёт ощущение того, какой же ты маленький на фоне выстроенной тобой империи.       Но по мимолётным бытовым моментам Воксу казалось, что «Ви» его прекрасно понимают. Они слишком горды, чтобы признаться в этом вслух, но их участие невозможно не заметить. Будь то оставленный на его столе бизнес-ланч, который Вокс всегда забывал заказывать сам (а подчинённым он свою еду не доверял). Будь то идеально пошитый костюм, подготовленный ему для важной деловой встречи. Будь то согласие вместе смотреть еженедельное игровое шоу, где всякие простаки меряются интеллектом (а чаще — скудоумием) в надежде выиграть заветный миллион зелёных, хотя никому, кроме Вокса, это зрелище не доставляло особого удовольствия. Или будь то помощь в эмоциональной разрядке под покровом ночи и вуалью балдахина в чужой, но уже такой родной спальне, пропитанной запахом одеколона, сигарет и пьянящих феромонов.       Всё, что угодно, лишь бы скрасить пребывание друг друга в этой адской бездне одиночества.       И что может быть лучше в конце мозговыносящей недели, чем насладиться любимой едой с любимого тела? И сервировано со вкусом, за это Вельвет ручалась. Такая роскошь, и доступна лишь одному Валентино. Ни у кого другого в целом мире не было и крошечного шанса получить от Вокса столь широкий жест в свою сторону.       — О, пришёл! — вполголоса оповестила Вельвет, услышав отдалённый цокот каблуков. Она не собиралась оставаться с парнями до конца «пиршества», но реакцию Валентино не могла не заснять. Вельвет включила заранее подготовленную скрытую камеру, а сама притаилась за портьерой, оставив щёлочку для обзора.       Валентино ни о чём не подозревал и даже не подумал бы так скоро идти в дальнюю часть комнаты, если бы не уловил манящий фруктовый аромат. Зрение у мотылька может и было поганым, но вот обоняние... А свежие фрукты он и подавно бы ни с чем не перепутал. Но откуда этому запаху тут взяться? Поправив очки, уставший оверлорд решительно зашагал навстречу, как он думал, любезно принесённой кем-то из слуг вазочке фруктов, но стоило увидеть, что на самом деле ожидало его в спальне, и угрюмое лицо Валентино просияло. Алые глаза округлились, брови вздёрнулись, а челюсть непроизвольно отвисла.       — Во-окси, это что такое? — заворожённо протянул мотылёк, пока взгляд его метался по телу с фруктами, уже прикидывая, с чего бы начать. — Это для меня?       — Нет, блять, просто люблю лежать голым под кучей липкой еды, — с язвительной ноткой ухмыльнулся Вокс. — Ещё как тебе. Налетай!       — Por los clavos de Cristo... — очарованно шептал мотылёк, стягивая с головы излюбленную шляпу, но ни на секунду не отвёл глаз от партнёра. — Quiero comerte...       — Ни в чём себе не отказывай, — подмигнул Вокс, уже запомнивший все испанские фразочки, которые Валентино чаще всего использовал рядом с ним. «Quiero comerte» неизменно всколыхнуло бабочек в животе. Разумеется, эти слова могут иметь совсем невинное значение, но не сто́ит забывать, с кем Вокс имеет дело. Ждать невинности от сутенёра — всё равно что ждать снег в Аду.       Валентино уже опустился на колени рядом со столиком и с предвкушением разминал пальчики.       — Сто-оп, сначала я выйду! — выпалила Вельвет, покинувшая своё укрытие.       — Вельвет, куколка, и ты здесь!       — Без меня он бы не справился, — самодовольно пояснила она, но быстро улизнуть прочь девушке не удалось, ведь цепкие чёрные руки успели её перехватить за талию и подтянуть поближе. — Нет-нет, я участвовать не буду!       — Я и не просил. Хотя втроём, — он склонился к самому уху девушки и жарко выдохнул: — было бы интереснее.       — Может быть, в другой раз, — уклончиво ответила Вельвет и ловко вывернулась из хватки. На прощание она оставила отпечаток помады на его щеке, не забыв прихватить и шляпу, чтобы по пути водрузить на манекен, рядом с другими головными уборами сутенёра.       — Начинай уже поскорее, — подал голос Вокс, стоило им остаться наедине.       — У-у-у, кто-то нетерпелив сегодня, — пропел Валентино, обратив к нему искушённый взор. — Ну так попроси, Вокси, попроси как следует.       Вокс вздохнул.       — Прошу тебя, горячий красавчик, помоги мне освободиться из фруктового плена! — натужно выдал он первое, что смог придумать. Эротические ролевые игры никогда не были сильной стороной Вокса, но в некоторых случаях Валентино даже находил это забавным и милым.       Вот и сейчас он изящно хихикнул в кулак и обнажил острые клыки. Свёрнутый спиралью язык вывалился наружу, подобно змее, и скользнул по ляжке, отчего Вокс дёрнулся.       — Щекотно, блять, — зашипел он.       — Тише, amorcito! Не сбивай настрой, — Валентино навис над ним, опираясь руками на свободные участки стола, и ласково погладил краешек экрана, от чего след поцелуя Вельвет слегка смазался. Нижняя пара ладоней прошлась по бокам, от бёдер к рёбрам, и скребнула коготками кожу.       Они сплелись языками, прикрыв веки, и Вокс немного расслабился. Он всё ещё мелко подрагивал от прохлады в комнате, но теперь его хотя бы отвлекали другими ощущениями. Поцелуи с Валентино всегда были особенными. Воксу невероятно повезло найти того, кому не стрёмно подолгу зависать с раскрытой пастью и самозабвенно лизаться, ведь поцелуи в привычном понимании были Воксу недоступны в силу особенностей анатомии его демонической формы. Может, на первый взгляд это и казалось чем-то мерзким, но на деле... Когда у тебя нет иного выбора, вещи начинают восприниматься по-другому. Даже такие противные и слюнявые. Всё же, это момент единения. Момент принятия друг друга такими, какие есть — странными и, пожалуй, ебанутыми. Они оба фрики. И был в этом свой неповторимый шарм.       Валентино стал плавно спускаться ниже, оставляя влажную дорожку на шее, и слизнул арбузную звёздочку с ключицы. Бархатистая мякоть таяла во рту, разливая по вкусовым рецепторам сладкий сок, от которого хотелось сойти с ума.       — С-слушай, Вал, — наконец, собрался с духом Вокс. — Вельвет сказала, она нам какой-то сюрприз подготовила, он вон там, в верхнем ящике. Проверишь?       Дважды просить не пришлось, он в секунду оказался у комода. Стоило ящику открыться, как улыбка на лице демона растянулась шире прежнего. Вокс мысленно взмолился, чтобы это оказалось нечто безобидное, и был, в какой-то степени, прав.       Валентино вернулся к нему и показал баночку своего любимого мёда, но Вокс не разделил его радости.       — Ты не посмеешь, — он постарался сказать это как можно твёрже и убедительнее.       — Ещё как посмею, Вокси, — безапелляционно возразил мотылёк. Сопротивляться соблазну отведать свежих фруктов, щедро сдобренных мёдом, было выше его сил.       Крышечка полетела куда-то в сторону, и первая янтарная капля сорвалась с кончика липкой струйки. Вокс затаил дыхание, пока Валентино вырисовывал на его груди витиеватый узор. Липкую кожу неприятно стягивало, поэтому Вокс старался не шевелиться, но проклятая дрожь так и не унялась, ведь теплее в комнате не стало, а фруктам нужна прохлада.       — Te deseo, baby, — с томной хрипотцой произнёс он в попытке поторопить любовника, после чего притянул его ближе за мех на шее, и Валентино мгновенно завёлся. Слышать от Вокса испанскую речь отчего-то было особенно горячо. — Вылижи меня начисто.       — О-о-о, детка, — застонал он и с досадой отметил, что из-за фруктовой композиции не может оседлать Вокса прямо сейчас. — Ты самый лучший десерт в моей жизни!       Не медля больше ни секунды, он принялся поглощать кусочек за кусочком. Любому другому уже зубы свело бы от сладости мёда в сочетании со спелыми грушами и манго, но Валентино таял от блаженства.       Комнату наполнил тонкий аромат феромонов, которые мотылёк (порой непроизвольно, а порой намеренно) источал. Алая дымка расползалась по обнажённому телу, стекала на столик и, соскальзывая за край, стелилась по полу.       Вокс ловил каждое движение, каждый жест, каждое мельчайшее изменение в мимике партнёра. Рядом с ним воздух раскалялся и становился гуще, рядом с ним что-то внутри скручивалось в узел и сладко тянуло к низу живота, рядом с ним дыхание сбивалось, а мысли вытеснялись ураганом ощущений. Рядом с ним останавливалось время, а проблемы рассыпались на атомы. Всё насущное переставало иметь какое-либо значение.       Валентино выцеловывал дорожки от одного островка фруктов к другому, щекотал кожу размашистыми движениями языка, исследовал руками тело партнёра так, словно касался его впервые. Анатомия мотыльков поистине потрясающая: тысячи мельчайших рецепторов на лапках считывали запахи и вкусы во сто крат лучше человеческих носа и языка. Каждое прикосновение к телу Вокса ощущалось на нескольких уровнях: обычном осязательном, а также на обонятельном и вкусовом, дополняя ту палитру впечатлений, что получал язык. Словно мелкие мазки, добавляющие картине полутона, наделяющие её глубиной и наполняющие эту глубину.       Наконец-то Воксу стало теплее, хотя по мурашкам, покрывшим тело, можно было смело утверждать обратное. Система охлаждения в его голове работала почти что на полную мощность. Наверное, не стоило так долго воздерживаться от близости, топя себя в работе.       — Tócame, — стонал Вокс, пытаясь подмахнуть бёдрами так, чтобы не уронить ни кусочка композиции, но получалось плохо: долька персика всё равно соскользнула и шлёпнулась на столик.       — Quiero besar... todas las partes... de tu cuerpo... pichurri, — ворковал Валентино, оставляя поцелуи в промежутках между словами.       — Bésame, — подхватил Вокс, лихорадочно цепляясь коготками на чужой мех.       Валентино упёрся коленом в его промежность, вызывая протяжный стон. Член Вокса давно уже требовал внимания, и Валу стоило больших усилий воли, чтобы не сорваться раньше времени. Хоть ему и понравился сюрприз с тропическим нетаймори, но помучить Вокса и довести его до исступления — дело святое.       Фруктов уже оставалось мало, и Вокс бы хотел этому порадоваться, но, увы, те, что ещё не были съедены, лежали как раз в непосредственной близости от эпицентра возбуждения, а значит, самая невыносимая пытка — впереди. Валентино как раз уже прикусил тазовую косточку и уверенно двинулся ниже. Воксу повезло, что на его тёмной коже не видны засосы, но это не мешало Валу оставлять их столько, сколько душе угодно. Тем более внутренняя сторона ляжек отличалась особой чувствительностью, целовать и покусывать здесь — одно удовольствие, ведь в такие моменты Вокс не способен был сдерживать эмоции. Полосатый усик, напоминавший пёрышко, согнулся вперёд и почти невесомо задел головку члена, но этого хватило, чтобы Вокс дёрнулся и на секунду забыл, как дышать.       — Ну же, Вал, — в отчаянии выдохнул он, впиваясь когтями в столешницу.       — Умоляй, крошка.       — Ч-чё? Агх, вот же гадёныш, — проворчал он, за что получил ещё одно дразнящее прикосновение усиком, и снова вздрогнул. — Ладно, ладно! Умоляю, Вал, сделай это.       — Сделай что-о? — не унимался Валентино, проводя по всей длине ствола костяшкой пальца, и Вокс непроизвольно сжал кулаки, оставив на столешнице глубокие царапины. — Dilo, Voxy. Dilo en alto!       Вокс стиснул зубы и крепко зажмурился. Не любил он все эти грязные разговорчики, мольбы и прочие подобные прелюдии, но Валентино слишком хорошо знал, как довести его до состояния, когда Вокс готов на всё, даже наступить себе на горло.       — Умоляю, — на выдохе, произнёс он. — отсоси мне прямо сейчас! Хочу тебя до невозможности!       — О-о-о, Вокси, — растаял тот, и даже подобрался повыше, чтобы быть лицом к лицу. — Я тоже тебя хочу, моя развратная искорка.       Смахнув с себя листья, остатки фруктов и гранатовые зёрнышки, Вокс обвил тело мотылька руками и ногами, после чего рывком прижал вплотную к себе. Плевать на недоеденные фрукты, терпеть ещё хоть пять минут он не способен. Он увлёк Валентино в очередной страстный поцелуй, потираясь бёдрами об его живот.       Не отрываясь от процесса, Валентино обхватил его тремя руками (четвёртой он предусмотрительно прихватил баночку с остатками мёда, чтобы переставить на тумбочку) и перенёс на кровать. Мех на шее вздыбился, начиная щёлкать статическим электричеством, а значит, Вокс уже был на пределе своей выдержки.       Лизнув напоследок тонкую, но жилистую шею, напоминавшую сплетение проводов, Валентино сполз вниз, огладил ягодицы и с нажимом провёл руками до самых коленей, чтобы развести ноги пошире.       Язык горячей спиралью обвился вокруг члена, щедро смачивая слюной. Довольный реакцией, Валентино хмыкнул и подался головой вперёд, заглатывая до основания, но язык продолжал стимулировать плоть поступательными движениями. Вокс едва не взвыл от тягучего удовольствия. Он всегда исключительно ярко реагировал на подобную стимуляцию, и Валентино это нравилось. Он чувствовал свою власть над Воксом, ведь никто другой не обеспечил бы его такими ощущениями. Брать от жизни всё — это то, к чему они привыкли, будучи в Аду. Если ты одарён гибким языком или способностью генерировать электричество, нужно это использовать. Если твой партнёр способен подарить тебе незабываемый опыт, нужно вознаградить его чем-то равноценным. Стратегия «win-win» зарекомендовала себя наиболее эффективной и выгодной не только в делах, касающихся бизнеса.       Не менее действенной оказалась и стратегия подготовки себя по дороге домой с помощью вибрирующей анальной пробки. К счастью, разница в росте и габаритах позволяла не тратить на растяжку слишком много усилий. Чтобы причинить Валентино серьёзную боль, Воксу с его размером ещё пришлось бы постараться, хотя для получения разрядки и кайфа в процессе его было вполне достаточно.       — Быстрее, — сбивчиво попросил Вокс, но Валентино только отстранился, за что удостоился разочарованного мычания.       — Начнёшь жаловаться — окажешься снизу, — предупредил Валентино, но в ответ получил взгляд, наполненный азартом и решимостью.       — Ну уж нет, не сегодня! — подскочив с места, он набросился на Валентино, по-хозяйски сорвал с него пиджак и повалил на спину.       Вспышка экрана обеспечила его спокойствием партнёра. В присутствии яркого света, этот демонический мотылёк всегда становился более покладистым.       Белоснежные штаны отправились вслед за пиджаком, оставив своего обладателя полностью обнажённым. Закинув по-модельному длинные ноги Валентино себе на плечи, Вокс медленно прошёлся языком вдоль его груди и не упустил возможность прикусить угловатое плечо. Может, он и не способен оставлять засосы, но от укусов этому напыщенному сутенёру не спастись. Пусть каждая трахнутая им шлюха зарубит себе на носу, что этот мужчина занят, и ни у кого из них нет даже малейшего шанса отбить его.       Низ живота томительно горел, а напряжение между ног стремительно крепло с каждой минутой. И Вокс уже готов был приступить к самому главному, но что-то помешало ему. Недоумение на лице сменилось глумливой улыбкой.       — Вот же пошлая моль! — воскликнул он, избавляя Валентино от анальной пробки. — Так ты знал, что мы потрахаемся?       — Нет, но очень надеялся, — признался он и заигрывающе провёл пальцем по нижней грани монитора. — Если бы ты снова задержался на работе, я бы трахнул тебя прямо в офисе.       — Пф, кто бы тебе позволил?       — Будто ты смог бы устоя... а-а-ать! — голос Валентино сорвался от того, как неожиданно Вокс вошёл в него безо всякого предупреждения. — Твою мать, Вокси!       — Прости, amorcito, не мог больше ждать! — ответил он, пародируя интонации самого Вала, и задал энергичный темп. Разрядка была близко, но до её наступления Воксу хотелось отыграться по максимуму.       Валентино приподнялся на локтях и доверительно запрокинул голову. Он двигал бёдрами в такт толчкам и стонал так развязно и громко, словно сам прямо сейчас снимался в порнофильме. Издержки профессии, думалось Воксу, тогда как на самом деле это являлось ничем иным, как попыткой насолить ему и усложнить задачу по оттягиванию оргазма. Вокс долгое время смущался этого и всячески отрицал, но Валентино всё равно сумел разнюхать, что он очень падок на пошлые звуки, и взял этот факт на вооружение. Возбуждать трудоголика с тягой к «достигаторству» могло бы звучать как нечто на грани фантастики, но если этот самый трудоголик — конченый вуайерист с фетишем на стоны, то провоцировать его становится заманчивым развлечением.       Но у Вокса остался последний туз в рукаве. Он даже не стал ничего говорить, просто накрыл рукой чужую шею чуть выше кадыка и надавил. Мелодичный стон оборвался на середине. Валентино вынужденно лёг, и хватка на его горле стала крепче, ограничивая доступ к кислороду. Свободной рукой Вокс подхватил его под взмокшую поясницу и ускорился, в считанные минуты доводя их обоих до предела. За секунду до пика он на мгновение позволил Валу глотнуть воздуха, после чего сжал пальцы сильнее прежнего, ощущая, как судорожно бьётся пульс в его ладонь. Валентино крупно вздрогнул и выгнулся дугой. Глаза широко распахнулись, пока ртом он отчаянно пытался хватать воздух. Стоило ему забиться в оргазме, как Вокс отпустил его шею и, спустя несколько толчков, кончил следом, пропуская через тело мотылька лёгкие разряды тока.       Взъерошенный и подрагивающий, Валентино шумно дышал, в то время как Вокс обмяк и навалился сверху, уткнувшись лицом в его грудь. Тела неприятно слипались от горячего семени. Не самое приятное ощущение, но после фруктового сока и мёда Воксу было глубоко плевать. Всё равно салфетки уже не помогут, и придётся идти полноценно отмываться.       Вокс испустил звук, полный усталости, и Валентино лениво приобнял его.       — Ты проиграл, — вяло подытожил Вокс.       — Великолепный ужин с сексуального тела, крышесносный оргазм... — размышлял в ответ осипший голос. — Если это утешительный приз, то что же получает победитель?       Вокс задумчиво загудел.       — Смотри не перегрейся, — Валентино дотянулся до баночки на прикроватной тумбочке и принялся выливать остатки мёда себе в рот. Вокс, приподнявшись, залип на это зрелище, хотя весь его вид выражал отвращение. — Что с лицом, Вокси?       — Никакого больше мёда в моём присутствии, — скривившись, пояснил он.       — Оу... А если так? — держа баночку на небольшом расстоянии, Валентино дотянулся до неё языком и принялся с выраженным наслаждением вылизывать, не забывая краем глаза отслеживать реакцию зависшего с приоткрытым ртом Вокса. — Второй раунд?       — Спрашиваешь ещё!