***
Скарамучча перестал бежать тогда, когда одышка начала душить. Он остановился, и немного наклонился, опираясь ладонями об свои колени. Спустя пару мгновений он уже может нормально дышать, делая больше вдохи. Победа! Парень понимает, что в каком-то парке, судя по растительности вокруг себя. Асфальтные дорожки сопровождают в вальсе уличные фонари, освящая темную улицу. К огромному счастью его телефон ещё не разрядился, поэтому он просто заказывает такси и в полудрёме доезжает в свою квартиру, купленную почти год назад с помощью его сестры. Он не помнит, как дошел до дома, как раздевается и набирает себе ванну, не горячей воды, а точно обжигающей фарфоровую кожу, кипятка. Наконец-то он доходит до кровати и падает на неё, а та в ответ стонет скрипучими нотами. Прежде, чем веки юноши резко начнут тяжелеть, парень тратит минуту, а то и две, на нахождение удобной позы: сначала он полностью залазит под одеяло, а потом понимает, что так слишком жарко и складывает одеяло в сосиску, обнимая её обеими руками и закидывая на неё одну ногу. Мысли начинают давить до такой степени, что живот начинает резать в области желудка, а в груди давить. Глубокий вдох и выдох, вдох выдох. Стало ещё хуже. Ещё раз, ещё раз, вдох выдох, выдох выдох. Стало полегче. Вроде. Да. Наверное. В голове, как слабый лунный свет в комнате, появился странный вопрос: что он на данный момент чувствует Кадузухе? Есть предположения? Ни-че-го на первый взгляд. Но на второй становится ясно, что он был зависим лишь от эмоций и бабочек в животе, которые получал от кадзухи, и это точно не любовь. Наверное. От него он получал тонны разнообразных эмоций, по чем редко-редко скучает. Он понимает, что это как-то нужно прорабатывать в себе, но в итоге просто бежит от всех проблем. Зато лучше, чем ничего, правда? Из-под подушки он вытащил телефон и искал в списке контактов тот номер, владелец которого был дороже ему всего на свете, даже себя, конечно же, в первую очередь. Посмотрев на время, Скар отказался от своей идеи позвонить и не долго думая, он решает написать в мессенджере все, что хотел рассказать, и тут же вырубается, проваливаясь в мир Морфея. В нем ему снились странные сны. Они были связанны с ним.***
Кадзуха написал Куникузуши после своего дня рождения только спустя две недели: Каэдэхара Кадзуха: привет Каэдэхара Кадзуха: мы можем встретиться сегодня-завтра после школы? Каэдэхара Кадзуха: Мне надо лично кое-что с тобой обсудить Каэдэхара Кадзуха: Это очень важно Каэдэхара Кадзуха:ฅ^•ﻌ•^ฅ Тогда Скарамучча пришел домой с тренировки по валеболу, и увидев сообщение, кинул телефон на кровать, следуя за ним. Как же горели и его уши, а следом и щёки. А про сбитое дыхание и сердце, которое намеревалось вырваться наружу, можно было молчать. С работы пришла старшая сестра Скараумччи — Макото. Увидев брата в таком состоянии — она и радовалась и волновалась. Ей что-то подсказывало, что с блондином, что то не так. — Мучча, милый. Я понимаю, что это твое решение, но все-таки, будь, пожалуйста, осторожнее. — сестра присела на край кровати — Вдруг он захочет отомстить тебе? — девушка гладила тёмно-синюю макушку, безумно переживая за неё. Она давала своему брату всю свою заботу и любовь, что должно быть свойственно братьям и сестрам. — Похуй плюс похуй мне. Пусть даже въебет мне. Заслужил? — после долго паузы парень тихо продолжил — Мако-отоо, что мне ответить? Девушка не будет настаивать брату не общаться с Кадузхой, ибо тот все равно сделает по своему. Но шанс, что Скармуче будет ещё больней — большой. — Ну если хочешь встретиться, напиши «привет, окей». — парень начал строчить, а девушка продолжила — пожалуйста, будь осторожнее. Особенно с ним. Мало ли что сделает… Я вообще боюсь таких идеальных отличников. Знаешь, вот такие берут, терпят терпят в браке, а потом раз — девушка тыкнула острым ногтем в плечо брату — Заклинивает у них там что-то в голове и всё. — — Я же сказал - заслужил. Бля, — Скраамучча нажал на аватарку блондина, и та открылась на весь экран. — какой же он красивый, просто пизедц. Почему он не девочка. Я бы её. — хихикал тот, любуясь фото. Старшая сестра уже, кажется, сто и один раз смотрела на эту аватарку улыбающегося блондина с маленьким беленьким котёнком. — Мучча, подумай ещё раз. Что ты к нему чувствуешь? — Ну. Смотри. Меня к нему… Тянет? С ним у меня сердце хочет нахуй вылететь из моего тела. Дыхание сбиваться, а лицо, в особенности уши, горят. Прям пизелц горят. Плюс ещё начинаю недо-заикаться — лицо брата показывало множество эмоций, без всяких каменных масок. Только с сестрой он мог так искренне что-то рассказать и быть настоящим. — Я по настоящему до него не был влюблен, и не знаю, стоит ли мне как-то проявляться к нему после того что я… Блять, Макото, я слухи пускал о нем, унижал, а ещё пиздил. Я вообще не достоин его любить. — глазки стали кристальными, а после из них стали литься соленые на вкус капельки. Макото всегда говорила ему не сдерживать эмоции, но тот, как всегда, делал все по своему, возможно, даже не осознавая этого. В который раз все накопленные эмоции начали взаимодействовать между собой, создавая пылающий пожар, который постепенно тушит крепкими объятиями Макото, нежно поглаживая рукой затылок брата. Такой нежный и успокаивающий голос сестры заставлял плакать сильнее просто из-за факта, что он хоть кому-то важен и нужен в этом грёбаном мире: — Все хорошо, я рядом. Пожалуйста, ради меня, будь внимательней и осторожнее… — Осторожнее, дура! Ты даже котлеты не можешь нормально пожарить! Как ты в браке будешь? Домработницу нанимать? Да кому ты вообще нужна? — ненавистные крики матери служили будильниками. Она часто приезжала к Скаамучче под предлогом «навестить». — Что одна, что второй ебанутый! Сколько можно уже? — щелчок — в горле встаёт ком ненависти и обиды за то, что он ничего не может с этим сделать. Даже накопив хорошую сумму денег, и переехав с сестрой, они все равно не смогли убежать от неё. В комнату вошла Макото. На ее лице было абсолютное спокойствие. А в этом Скарамучча всегда ей завидовал белой завистью. Ее терпению всегда можно было гордиться. — Доброе утро. Разбудили тебя? — девушка присела на край кровати брата, приподнимая уголки своих губ. — Да не, мне все равно вставать надо. — Собирайся, я тебя отвезу в твой ресторан. В машине поешь.***
Кадзуха с утра просыпается по будильнику, режущее уши в кровь. Встав с кровати он почти падает на пол. Низкий гемоглобин даёт о себе знать. В дверях его ждёт черный кот Мичи. Он сидит, виляя хвостом в стороны и смотря своими янтарными глазками на хозяина, ожидая, пока его покормят. — Доброе утро — здоровается Кадзуха с ним, беря его на руки и тиская, но тот демонстративно вырывается и идёт на кухню, ждавши, пока блондин умоется и примет холодный душ с утра. Он подобен току — такой резкий и непривычный, но зато приводит мысли тут же. Ему снилось много снов, и везде был он. «Это пиздец! Как я смог не узнать Скарамуччу? Его глаза...» сам для себя он замолчал, прекрасно понимая, что узнает его глаза из тысячи. Но всё, что происходило вчера — делает это утверждение ложным. Блондин выдохнул, выходя из ванной в одном полотенце, завернутом в тазовой области. Подав Мичи завтрак, Кадзуха сам себе делает шницель с яичницей и гречкой. Такое базовое сочетание с мясом нравилось ему с детства. Через минут двадцать ему позвонил Томо, говоря, что он того подвезёт, так как ему по пути. Ну а Кадзуха и не против, поэтому быстро соглашается, и собравшись, доезжает до своей временной подработки. Зайдя в здание, Кадзуха видит красоты оформления ресторана, а после количество сотрудников, в нем. С большинством он более-менее познакомился, но не со всеми. Как только Кадзуха зашёл, к нему подошла Аяка: — Утра, Кадзуха! Вчера знакомство со всеми не заладилось, поэтому сегодня мы официально отмечаем принятие тебя в нашу семью империи! — девушка лучезарно улыбалась, а большинство сотрудников, собравшись около барной стойки начали хлопать. Блондин немного не понимает, почему они так организует это все, ибо он может через месяц, да хоть сейчас уйти, но ладно. — Приходи завтра по адресу NN в 20:00, мы будем тебя ждать! Отметим как следует! — До открытия осталось минут 20, а кто-то уже стоит у входа. Это была высокая красивая, и на вид, уверенная в себе девушка. Все на своих местах, а рядом Кадузхой стоит Скарамуча. Как же он хочет спросить, получилось ли у него все, что он ему говорил, мечтал. Вот-вот Кадузха уже открыл рот, чтобы сказать его имя, но вдург из-за комнаты обслуживающего персонала вышел парень ниже среднего роста. — Скар, напиши Итеру, что я сегодня на смене! — Сам пиши — ехидно улыбался Скар, делая себе крепкое кофе Раф с коньяком. Обычно он делает его с карамельным сиропом, но сегодня особый день: Он — человек, а это звучит гордо. А не выпить за это — грех бариста, и по совместительству бармена. — Какой ты пойдешь пример подаёшь новым сотрудникам? — сказал пришедший парень, сложив руки на груди, чутка хмурясь. — Ты знал, что в присутствии человека нельзя говорить о нем в третьем лице? — Сказал Скар, с прищуром смотря сначала на Сяо, а потом на Кадзуху. «Что?» Кадзуха ждал Куникузуши после уроков на площадке около его дома. Скарумчча пришел. Парень спешил, запыхиваясь. От него несло запахом тонкого аромата мужских духов. На это Кадузха не смог удержать сами приподнявшиеся уголки губ и фыркнуть. — Извини, что опоздал. — с отдышкой вылетело из Куникидедзи. — Ничего, пойдем. — Кадузха шире улыбнулся, подзывая к себе, словно сирена моряка, Скармуччу. — Знаешь, я давно хотел это тебе сказать. Я думал, что это… очень странно. Но молчать об этом я не могу. И не собираюсь, несмотря на любые возможные варианты событий после этого. — продолжил блондин, идя медленным шагом к берёзовой аллее, находившись неподалеку. Его спокойный взгляд был устремлён вглубь неё. Уши Скараумччи загорелись, а в груди начало вырваться сердце, пытаясь пробиться меж крепких рёбер. — Ты мне нравишься. — сердце Скара упало. — как парень, не как друг. Странно ли, не так ли? — кадузха взглянул на собеседника. Его слова мягко ложились на язык того, словно вата. Налитое кровью сердце Скараумччи полностью вылетело из его тела. Он остановился, смотря в ноги, пытаясь понять, наяву ли все это. Может, это сон? Нет. Он это понял тогда, когда холодная чужая рука приподняла его голову за подбородок. Скарамучча взглянул в красные рубины, в которых было что-то странное и мутное, но что именно, он не смог разглядеть, ибо чужие губы прикоснулись к виску. Смешно, но Скар сказал бы, что он сейчас взорвется от такого. — Ты ещё тогда, на мероприятии школьном, заинтересовал меня, — начал Кадузха, но. Но к счастью, или к сожалению, его резко оттолкнули: — Кадзуха! — вырвалось от Скараумччи. — Твои. Его… — Скармучча не знает, как сформулировать свои мысли в потоке сильных эмоций. Он сейчас просто расплачется, и поэтму он решает просто отвернуться, собираясь быстрым шагом упорхнуть с аллеи, но птичку садят в золотистую клетку, не давая своевольничать - Кадузха крепко обнял его со спины вместе с руками, так что выбраться из этой клетки было проблематично. — Ты знаешь, что в присутствии человека нельзя говорить о нем в третьем лице? — бархатистым голосом проговорил блондин Скаре. — Кадзуха,… «Что?» — Кадзуха! — Звонкий голос и щелчки Скараумччи вернули из воспоминаний Кадзуху. Его лицо было очень растерянным. Неужели, брюнет напоминает такими фразами об этом? Бред. Полный бред. — Я просто задумался. — с тяжёлым выдохом произнёс Кадзуха, заправляя прядь волос заухо. — Задумался над тем, чтобы ближе познакомиться с Сяо — скар взял за плечи Сяо и развернул его на 30⁰ Кадзухе. — Он будет часто стоять у меня на подмене. Будь с ним нежнее, а то, маленький, рассердиться. — хихикал Скар, уворачиваясь от его замахов в свою сторону. Кадзуха, смотря на Скарамучву понимает: он изменился. Очень сильно. Но что-то осталось точно. Например — покусанные губы. — Блять, Скарамучаа, я тебя, — но Сяо прервали говоря. — Я тебя тоже о-очень сильно люблю и ценю. — скар маленько потряс сяо, а потом отпустил. Его глаза - бушуйные воды, были полны азарта, а улыбка чеширского кота лишь подчёркивала их. Кадзуха, перебарывая себя, дружелюбно улыбнулся, но Скарумчча видит и знает эту маленькую улыбку, поэтому просто отпустил сяо, беря своё фирменный кофе с коньяком. — Вы знакомы, что-ли? — спросил Сяо, смотря на двоих.