Странное зеркало

      Полковник Ропот заболел. Кашлял он уже давно, но теперь болезнь его усилилась, кашель стал тяжёлым и надрывным. Он не давал начальнику Третьего Отдела спать по ночам, и тот, кое - как поднимаясь, ходил по комнате, держась за печь и стены. Если даже ему удавалось забыться, то ненадолго. Доктора подозревали, что, возможно, это какая - то разновидность пневмонии, но к окончательному выводу прийти никак не могли.       Всë это очень беспокоило и пугало Матиаса. А вдруг это он притащил какую - то инфекцию, с "Морского охотника"? Там все чем - то заразились, при высадке на дрейфовавший в море "Салют", под который, как потом выяснилось, замаскировалось морское чудовище. И, к тому же, он сам побывал в лапах, щупальцах или что там было у прикинувшегося капитаном "Морского охотника" демона. Конечно, после этого, он десять раз прошёл обследования у врачей, и они ничего у него не обнаружили. Ещё корабельный врач с "Охотника" удивлялся, что ничего в его крови не выявил, тогда как вся команда, побывав на дрейфовавшем в море "Салюте", подцепила какой - то вирус, который потом заставил людей совершать самые немыслимые поступки, а в результате, - свёл с ума и сгубил. Матиас остался вполне здоровым и в нормальном рассудке. Но вдруг врачи просто не обладали ещё такими средствами, которые могли бы обнаружить затаившуюся где - то заразу?       -Да, ну, брось ты! - Отмахнулся Ропот, с которым Матиас поделился своими опасениями, - Ты тут ни при чëм! Просто, я уже старик! Такой старый, что ты даже не представляешь! Похоже, что просто зажился я уже здесь. Пора и ответ, перед Отцом Небесным, держать. Всем своё время, дитя моё! - Он вновь закашлялся, и Матиас, чтобы облегчить дыхание полковника, помог ему приподняться. А откашлявшись, Ропот продолжил, - Я вот что хотел сказать, Матти.. Если я уйду, моё место начальника Отдела должен занять ты!       -Я?! - Матиас растерялся, - Но я ничего не понимаю в штабной работе. Ну, да, я командовал экипажем танка. Но там что было? "Заряжай!", "Наводи!", "Вперёд!". С этим любой справится! А здесь столько всего! К тому же, должность начальника Отдела по наследству не передаётся!       -По наследству, - нет, - Согласился Ропот, - А по усмотрению предыдущего начальника, - вполне. Я уже поставил в известность Москву, что, в случае чего, они будут работать уже с тобой, и там пришли к выводу, что ты вполне подходящая кандидатура!       -Но я даже в партии, - Заметил Матиас, - Не состою. Комсомольцем был, но так себе, честно говоря. Я, вообще, в политике не очень..       -Ничего, - Отозвался Ропот, - Для того, чтобы собрания проводить, у нас политрук имеется. Ты же будешь заниматься руководством Отдела.       Матиас вздохнул. Он привык к оперативной работе, а не к сидению в штабе, за бумажками. К тому же, с кем согласится работать его небольшая группа, в лице фамильяра и Цаткиэля?       Фамильяр, и так, уже напомнил, что договор у него с Матиасом, а чтобы перейти к кому - то другому, - ну, нет, так это не работает! И Цаткиэль тоже не хотел никакого другого командира. Он был очень привязан к Матиасу. Даже более, чем привязан. Они, по сути дела, были уже ближе некуда. Ангел постоянно был рядом с Матиасом, и это никого уже не удивляло. Даже недолюбливавший когда - то Цаткиэля Валюджанов отошёл, и начал относиться к ангелу гораздо приветливее. Отец Даниил относился к Цаткиэлю, как к любимому сынишке. Даже фамильяр уже не набрасывался на ангела, как это было раньше. Они, по - прежнему, часто спорили, но до потасовок их стычки уже не доходили. По - прежнему высказывал неприязнь к ангелу только неуëмный политработник Андреев. Дошло до того, что он начал обвинять Цаткиэля в том, что это он отравил полковника, чтобы это позволило Матиасу занять место начальника Отдела.       -Чушь не неси, - Бросил, в ответ на его выводы, отец Даниил, - Капитан Дивинов - мальчишка, дитë, какой из него интриган и отравитель?       Сам же Матиас заявил Андрееву, что Дивинова никому в обиду не даст. У них чуть до драки не дошло. А сам Цаткиэль бросился между ними, чтобы остановить потасовку, и Матиасу пришлось крепко прижать его к себе, чтобы разошедшийся Андреев его не ударил. Конечно, Цаткиэль - ангел, но он хрупкий, и ему, всё - таки, бывает больно.       -Свою "ППЖ", - Прошипел Андреев, - Защищаешь, майор?!!       -Дивинов не "ППЖ", - Отвечал Матиас, - Он сотрудник нашего Отдела! И оскорблять его я никому не позволю! А будешь продолжать до него докапываться, - я, наконец, могу не выдержать и рассказать полковнику, что ты там по приятелям пишешь!       О письмах Андреева Матиас узнал от военной цензуры. Но Ропоту не рассказывал, чтобы не вызывать в Отделе скандал, хотя, и не считал, что покрывать такое хорошо.       -Строчи свою чушь где - нибудь, на стороне, - Продолжал Матиас, - Лев Толстой хренов! А капитана оставь в покое, ясно?! И, кстати, то, что ты там разводишь, - уже на измену тянет! Так что, подумай, куда ты дружков своих тащишь, если уж своей головы не жалко! Я тебя, болвана, жалел, но не факт, что твоя писанина в Первый Отдел не попадёт!       Андреев только раздражëнно хмыкнул, а Матиас поскорее увёл Цаткиэля от него подальше.       -Испугался? - Спросил Матиас, когда они присели на сложенные у забора доски, - Он же какой - то ненормальный, так что, понимаю!       -Нет, - Отозвался Цаткиэль, - То есть, испугался, но не за себя, а за вас, монсеньор!       -"Монсеньор"! - Усмехнулся Матиас, - Опять ты за своё!       -Но вы же, - Отвечал ангел, - Мой рыцарь! -Ребëнок ты ещё, по сути дела, - Проворчал Матиас, - Носишься, сломя голову, с горы на санках катаешься!       Он погладил ангела по растрепавшимся золотым волосам. А Цаткиэль доверчиво прильнул к его плечу. Действительно, ребёнок. Хрупкий мальчишка, в шинели, рукава которой для него длинноваты, с капитанскими погонами. Он был таким тоненьким и миловидным, что все, поневоле, принимали его за переодетую мальчишкой девушку. Это и порождало слухи, о том, что майор Виртанен завёл себе боевую подругу. Сам Цаткиэль на эти слухи никак не реагировал. Мол, - болтают, - и пусть болтают. Сам же Матиас всегда старался ангела от сплетен ограждать. Похоже, что в нём проснулось что - то предков, рыцарей и дуэлянтов.       -Ты мой хороший, - Тихонько проговорил Матиас, прижав ангела к себе, - Ты даже сам не знаешь, какое ты чудо, и как я тебя люблю! Я прекрасно понимаю, что я тебя недостоин. Но ничего не могу поделать, с тем, что люблю тебя!       -Вы достойны, - Возразил ангел, доверчиво к нему прильнув, - Вы просто не понимаете, какой вы.. А вы настоящий рыцарь! И я вас тоже люблю, и никогда не оставлю!       Их привязанность друг к другу вызывала недовольство у фамильяра. Однажды Матиас услышал, как Мархосиас шипит на ангела:       -Ты совсем обнаглел, ангелочек! Уже не то что Третий Отдел, - наверное, вся армия уже знает, что ты живёшь с майором! А ведь знаю, чего ты добиваешься, мошенник! Знаю! Женить его на себе, чтобы пустить наш с ним договор коту под хвост!       -Это не твоего ума дело, мелкий, - С улыбкой отвечал Цаткиэль, - К тому же, я, в отличие от вашей падшей братии, ни к чему его не принуждаю. Человек наделён своей собственной волей. Так решил Отец. И ты это прекрасно знаешь. Как раз, вы и стараетесь нарушить то, что заповедал Отец, навязывая людям договоры. А я просто люблю моего рыцаря. И стараюсь, как могу, хранить его душу и его сердце!       Сам Матиас очень заинтересовался вопросом, случались ли, когда - нибудь, браки людей и ангелов, и спросил об этом у отца Даниила.       -Случалось такое, - Отвечал священник, - В шестой книге "Бытия" и в книге Еноха об этом сказано. Бывали такие браки. И даже дети в таких союзах рождались. О тебе самом полковник говорил, что ты из тех, кто к Волшебному Народу принадлежал. А откуда этот народ взялся? Так что, всякое бывало! А ты чего так заинтересовался этим, чадо?       Матиас смущённо опустил глаза, не зная, как объяснить священнику, почему он заговорил об этом.       -Догадываюсь, - Усмехнулся отец Даниил, - Ангелочек наш.. Я же вижу, что вы совсем уже пара!       -Я люблю его, - Сознался Матиас, - Но не знаю, что делать со всем этим.. Он такой.. Достоин ли я его? И потом, договор этот дурацкий!       -С договором - то, - Проговорил священник, - Тут такое дело.. Если Цаткиэль во всё это вмешался, то сумеет что - то придумать. Он умненький. Поэтому, фамильяр твой и злится. Но злиться он может, а вот, сделать тут что - то вряд ли сумеет. Они же братья, хотя, Мархосиас, по глупости, к бунтовщикам примкнул, чему, похоже, и сам не рад. Так что, не бойся того, что сердце подсказывает. Кстати, сердцем твоим ангелочек уже, явно, завладел. Вот, ведь, хитрец! Совсем юный, - а туда же! Да, бывали случаи, когда их старшенькие людям головы кружили, - и он с тобой за это взялся! Только учти, - он дитя, душа у него чистая. Так что, не вздумай его сердечко разбить, - причинишь ему боль, - таких бед навлечëшь!       -Я его не брошу, - Отвечал Матиас, - Только, вот, его брат всё его уговаривает домой вернуться. Если он пожелает, - я его держать не смогу. Понимаю, что его там ждут. Но что буду делать, если без него останусь?       -Брат у него, конечно, упрямый. Но если он сам любит, то вряд ли захочет с тобой расстаться. И никакое зло тебе навредить не сможет, - он тебя от этого бережёт. И душу твою тоже. Так что, сам его береги. И любовь вашу. Такое не всем даётся. Что - то он в тебе разглядел. Ох, дети, дети!       Роднили Матиаса с Цаткиэлем не только взаимные чувства, но и то, что ангел во всём его понимал, сделался его верным другом, и умел ценить то, что ценил сам Матиас. И это было очень трогательно. Полковник Ропот это тоже замечал, и как - то проговорил:       -Ангелок наш чудесный мальчишка. И такой трудолюбивый! За всё хватается, да ещё так упрямо. Других гонять надо, а этот сам везде вызовется помочь. Вот, чудо же!       -Так именно, потому, что он ангелочек, - Хихикал фамильяр, - Они такие! Во всё впрягаются!       -Ты бы, лучше, ему помогал, - Ворчал полковник, - Чем хихикать, да в карты плутовать! Толку - то с тебя! -С меня, где надо, - Отвечал Коля, - Толк есть. А от работы, как известно, кони дохнут. Сам знаешь, - кобыла долго трудилась, да председателем колхоза не стала!       Матиас только вздыхал. Ну, что с фамильяра возьмëшь? Бесëнок, - он бесëнок и есть! Хорошо, что хоть на заданиях помогает! Хотя, Цаткиэль тоже всегда очень старается помочь, даже отчаянно рискуя. Уже и ранен был. Тогда Матиас безумно испугался, что его потеряет. Цаткиэль выжил, и продолжал ездить с ним на задания, какими бы опасными они ни были.       Ангела крайне огорчало то, что он не понимает, что же происходит с полковником.       -Это не отравление, - Говорил он Матиасу, - Это какое - то зло. Очень странное. Вроде бы, оно где - то близко, - но, вот, где, не пойму. И оно очень сильное. Если бы как - то понять, где оно находится!       Поскольку, Ропоту было тяжело проводить время в кабинете, за письменным столом, Матиасу пришлось взять ведение дел на себя, хотя, бумажную работу он и не любил. Документов накопилось много, - ответы, рапорты, корреспонденция из штаба армии. Во всём этом можно было просто утонуть, и Матиас тихо ругался, по поводу привычки людей строчить бумажки, по поводу и без. Хорошо, что хоть Цаткиэль помогал, терпеливо разгребая все эти бумажные египетские пирамиды, которые сам Матиас, отчаиваясь, иногда готов был вышвырнуть в окно. Дрова колоть, - и то, легче, чем со всем этим хламом справляться! Хотя, колоть дрова он тоже так себе умел. Однажды на него свалилось подрубленное сухое дерево. Хорошо, что Цаткиэль, схватившись за верхушку упавшего дерева, хоть и с трудом, стащил его, а потом помог Матиасу добраться до дома, где они тогда квартировали, а потом лечил его, касаясь ладошками ушибленных мест. И это помогало, лучше всяких мазей и лекарств. Матиас и сам не заметил, как всё прошло. Как будто, и не было никаких ушибов и царапин! Притянул ангела к себе, да так и уснул, наслаждаясь его теплом.       Занимаясь бумажной работой, Матиас заметил, что в кабинете есть что - то, что его раздражает. Как будто кто - то больно толкал его в спину или смотрел на него очень неприятным взглядом. Оглянувшись, он увидел лишь старинное зеркало. И пожал плечами. Ну, зеркало, - оно зеркало и есть! Что в нём такого? Наверное, всё дело в том, что ему просто не нравится заниматься всей этой бюрократической волокитой, да и контуженная, когда - то, спина тоже даёт о себе знать. Встав, он прошёлся по кабинету, размялся и вновь вернулся за стол. Однако, что - то не давало ему покоя, заставляя оглядываться, вставать, вновь ходить по кабинету. В конце концов, он подошёл к зеркалу, вглядываясь в туманное старое стекло. Вроде бы, кроме отражения, он ничего такого там не увидел. Но, почему - то, оно продолжало беспокоить.       -Что ты там, - Поинтересовался фамильяр, пристроившийся на другой стороне стола, и опять рисовавший какие - то гадости, - Разглядываешь?       -Да, вот, не могу понять, - Проговорил Матиас, - Что с этим зеркалом не так! Почему - то, оно меня беспокоит!       -Очень жаль, что ты не видишь мутного, - Пробормотал фамильяр, - А в мутном - то оно и сидит!       -Говори точнее, - Проворчал Матиас, - Я таких загадок не понимаю!       -Это очень старое зеркало, - Пояснил фамильяр, - Века, этак, семнадцатого - восемнадцатого, а может быть, даже, и старше! А в таких зеркалах могут скрываться порталы! Как тот, который мы видели, когда ты подобрал Меч Господа. Только там он был в шкафу! А если там есть портал, возможно, где - то там сидит очередной любитель изменять мир по - своему!       -То есть, - Переспросил Матиас, - Мечом Господа мог завладеть ещё кто - то? Но каким образом? Мы же, вроде бы, отправили его туда, откуда его никто не может достать! Или ты в чëм - то меня тогда надул? Ну, как я не догадался, что ты мог отправить меч кому - то из своей падшей братии!       -Не кипятись, майор, - Прошипел фамильяр, и в его голосе Матиас услышал те же звуки, как при их первом знакомстве, - шорох мышей и опавших листьев, дуновение ветра и плеск волны, - Падшая братия никогда за этот меч не возьмётся! Вот, наш ангелочек мог бы, но ему не под силу, - он, для таких вещей, ещё слишком молод! К тому же, до меча никому не дотянуться. Кроме Того, Кто его создал, - то есть, нашего небесного папаши. Но в мире есть другие артефакты, не менее сильные и опасные. Копьё Лонгина, золотое руно, щит с головой Горгоны, зубы древних драконов, таблички с проклятиями фараонов, книги с чëрными заклинаниями. Короче, много чего интересного! -И ты думаешь, - Осведомился Матиас, - Что в зеркале сидит кто - то, кто и вызывает у меня такое беспокойство? Кстати, а не в нём ли причина болезни полковника? Ведь, Ропот проводил здесь немало времени!       -Всë может быть, - Отозвался Мархосиас, - Возможно, что этот "кто - то" даже намеренно хотел убить полковника, ведь, он руководит Отделом, сотрудники которого борются с теми, кого поставили на службу фашисты!       -И кто же это может быть? Человек или демон?       -Скорее всего, человек, - Отвечал фамильяр, - Будь это демон, полковник давно бы умер. Или просто пал бы жертвой несчастного случая. Ну, там, пожар или замыкание. Но отсюда не видно. Вот, если бы туда проникнуть!       -Но как?! Фамильяр задумчиво провёл рукой по поверхности зеркала, и она задрожала, как вода в озере, куда однажды упал неведомый летательный аппарат из другой Вселенной.       -Так и есть, - Проговорил фамильяр, - Это портал. Куда он ведёт, - сказать можно только тогда, когда мы в него проникнем. Рискнёшь, майор?       -Пожалуй, рискну, - Отозвался Матиас, - Возможно, что это поможет спасти полковника.       -Что ты затеял, Мархосиас? - В кабинет вбежал Цаткиэль, который ходил за водой, - Куда ты тащишь монсеньора?!!       -Он сам решил узнать, - Прошипел фамильяр, - Что там такое. А тебя мы с собой не звали!       -Ну, нет, - Цаткиэль, подбежав к Матиасу, схватился за его руку, - Не верьте ему, - мало ли, куда он может вас затащить!       -Да, это небезопасно, - Согласился Матиас, - Но я должен узнать, не является ли этот портал в зеркале причиной болезни полковника! Я должен, понимаешь? А ты останешься здесь и будешь ждать, когда мы вернёмся!       -Ну, нет, - Цаткиэль продолжал держаться за руку Матиаса, - Я пойду с вами! Если я потеряю вас, то этого себе никогда не прощу, и затоскую навеки!       Чудо моё, - Вздохнул Матиас, - Какой же ты упрямый!       Фамильяр, вновь коснувшись руками стеклянной поверхности, раздвинул её. За нею оказалась лестница, которая вела куда - то в темноту, и все трое шагнули туда.       -Темно, - Пробормотал Матиас, - Как у кита в желудке!       -Приятно поговорить с человеком, - Хихикнул фамильяр, - Который повсюду побывал!       В руках Цаткиэля что - то засветилось. Как будто, он включил фонарик. Присмотревшись, Матиас узнал тот самый загадочный шар, который был среди вещей ангела, когда тот очутился в Третьем Отделе. Откуда ангел взял все эти мальчишеские сокровища, Матиас не знал. Когда он подобрал Цаткиэля, у того ничего не было, кроме потёртых перчаток. Возможно, ангел просто создал саквояж со всяческими мелкими вещицами, точно так же, как Коля, - подходящую по сезону одежду.       Матиас вспомнил, как в детстве, когда он жил с матерью в Батово, он нашёл в старинном доме, где проживала их семья, ещё с тех пор, как родители вернулись туда, ещё после Гражданской войны, дверь, которая, как выяснилось, вела в какой - то подземный ход. Любопытный Матти решил узнать, куда он ведёт. Он долго плутал в темноте, промочил ноги, поскольку, в подземелье было сыро, его пугали вспархивавшие, не пойми, откуда, летучие мыши. Он уже отчаялся куда - то выбраться, но, в конце концов, вышел к реке. Когда он рассказал о своём приключении маме, она испугалась, и всхлипывая, сказала ему:       -Никогда больше туда не ходи, понял?! Никогда!       Матти пообещал матушке, что больше никогда туда не пойдёт. Но потом вход в подземелье змуровали. А потом они и вовсе, оттуда уехали. Отец пропал, а их с матерью оттуда просто выселили. И они жили на окраине Петербурга, который был переименован в Ленинград, а потом перебрались в деревню, которая была ближе к Москве, откуда Матти, когда он совсем осиротел, забрала к себе тётка. О доме в Батово Матиас кое - что узнал, когда стал старше. Когда - то этот дом принадлежал сыну Петра Великого, цесаревичу Алексею, потом, - князьям Долгоруким, затем, - канцлеру Безбородко, после него, - декабристу Рылееву, а потом дом выкупил у его вдовы один из их предков. Что было в том таинственном подземелье? Тайная тюрьма для провинившихся слуг? Запасной выход, на случай нападения шведов или разбойников? Оружейный склад? А может быть, склеп казнëнных заговорщиков, которых называли декабристами? Но что - то там было, и, похоже, довольно зловещее. Во всяком случае, матушка очень сильно испугалась, узнав, что Матти туда лазал.       Теперь они шли по коридору такого же подземелья, где так же порхали летучие мыши и плескались под ногами лужи.       -А что если, - Предположил Матиас, - Этот ход никуда не ведёт?       -Такого не бывает, - Отвечал фамильяр, - Все подземные ходы куда - то ведут!       -И куда же, - Усмешливо поинтересовался Матиас, - В Преисподнюю?       -Вход в Преисподнюю, - Проговорил фамильяр, - На это непохож. Он, скорее, напоминает жерло вулкана. Когда - нибудь, ты это сам увидишь!       -Я не позволю, - Вмешался Цаткиэль, - Ему это увидеть!       -От тебя это не зависит, ангелочек, - Хмыкнул Мархосиас, - Ты сам говорил, что на всё воля нашего общего родителя!       -Я сам буду свидетельствовать за монсеньора перед Отцом, - Проговорил ангел, - Я же знаю, какой он человек!       -Всë - то ты знаешь, ангелочек! -Знаю. И побольше, чем ты, мелкий! А поэтому, буду хранить его душу. И никому не отдам!       -Жадный. А жадность, вообще - то, грех! -Жадность и любовь, - разные вещи! Но ты этого не понимаешь! Ты никогда не любил!       -Можно подумать, ты раньше кого - то любил!       -Ещë нет. Но сейчас люблю, всем сердцем! Матиас улыбнулся. И подумал что больше всего ему хочется прижать это чудо к себе, и целовать, глядя в его необычные глаза. Целовать нежный рот, тонкую беззащитную шею, хрупкие ключицы. Обнимать и не выпускать из объятий. Прежде у него ни с кем такого не было. Даже с Мариной. Там, пару раз, была какая - то "близость по - товарищески", даже без поцелуев. Марина, вообще, считала, что близкие отношения, - это так, "физкультура и спорт", для здоровья. И не видела в них ничего особенного. А если Матиас пытался, при встречах, читать ей стихи, она только посмеивалась.       -Матти, всё это очень старомодно и буржуазно! Для чего раньше раньше были все эти стишки, охи, вздохи? Чтобы закабалить женщину! У современных людей такого быть не должно!       Матиас же не считал ни стихи, ни проявление нежности каким - то методом закабаления. Однажды, когда их отношения с Цаткиэлем только начинались, он спросил ангела, что он, по этому поводу думает. Цаткиэль только закатился своим очаровательным звонким смехом, а потом проговорил:       -Любовь - это чудо, а не то, что они там себе навоображали! Чудо, созданное даже раньше Солнца, Луны и звёзд! Это основа сотворения мира! Она не может быть ни "буржуазной", ни какой - то там ещё! Кто всё это придумал?!       -Борцы, - Смутился Матиас, - За всякие там свободы.       -Какие ещё свободы? - Ангел посмотрел на него недоумевающе, - Отец, и так, дал людям свободу жить, любить, творить. Они, что, этого не понимают?       -Похоже, - Вздохнул Матиас, - Что нет. -Как же это, - Вздохнул Цаткиэль, - Неразумно! Какой ерундой они занимаются!       Похоже, что для юного ангела все эти теории были абсолютно непонятны. Он просто любил, любил всем сердцем, и не понимал, что за глупости люди нагородили, вокруг такого простого и прекрасного чувства.       В конце концов, подземный ход привёл Матиаса и его причудливых сослуживцев к какой - то тяжëлой двери, которая была закрыта, как на корабле, при помощи довольно тяжёлого колеса. Матиас провернул его, при помощи ангела и демона, и они выбрались на лестницу, которая вела куда - то наверх. Причём, над нею мерцали тусклые лампочки, а это говорило о том, что лестницей кто - то пользовался. Значит, и через подземный ход тоже могли ходить. И даже добираться до портала, который представляло собой зеркало, в штабе Третьего Отдела. На стенах Матиас заметил начерченные руны, которые видел и прежде, когда выезжал на задания.       -Опять эти руны, - Прошипел фамильяр, - Значит, где - то сидит колдун или ведьма. У этих гадов из "Аненербе" всегда так!       "Аненербе" Мархосиас ненавидел, с тех пор, как колдуны оттуда упрятали его в стеклянный шар, освободиться из которого, ему невольно помог Матиас, подобравший эту странную вещицу на окраине оставленного немцами села. Матиас всегда был любопытен, - и в детстве, и когда стал уже старше. Иногда любопытство приводило его к серьёзным неприятностям, - но таков уж был у него характер. Похоже, - из - за того, что он принадлежал, по крови, к представителям Волшебного Народа. Эльфы всегда были крайне любопытны, как дети. Похоже, что их предки - ангелы тоже. Иначе, вряд ли искали бы приключения в мире людей. Вот, и Цаткиэль тоже был таким же. Похоже, что они какая - то, хотя и дальняя, родня. Даже волосы у обоих светлые. Только у Цаткиэля они гораздо мягче, и отливают золотом. Он, вообще, прекрасен, - тоненький, с доверчивым взглядом, очаровательной улыбкой, нежнейшими руками. И с упругими, белоснежными крыльями, которые он распахивает в моменты их страсти. Удивительно это, - ласкать прекрасное, крылатое чудо, глядя в сияющие глаза, и ощущая что - то необыкновенное, волшебное, чего никогда не знал прежде. Да, пожалуй, прежде, ничего такого не знал. И даже толком не понимал, что такое любить и быть любимым.       За очередной дверью, обнаружились два немецких охранника в чёрной форме. Одного из них Матиас ударил "финкой", и тот повалился на пол, второго, который попытался схватиться за оружие, настигли выпущенные фамильяром щупальца, легко переломившие ему шею.       -Опять, - Проговорил свистящим шёпотом фамильяр, - Эсэсовцы! Причём, на прежних непохожи, - те все были здоровенные и белобрысые, а тут один, вообще, рыжий коротышка!       -Сейчас немцы, - Отозвался ангел, - Нередко напяливают эту форму на кого угодно, чтобы в плен не сдавались. Им вбили в голову, что таких у нас сразу же расстреливают. Кстати, второй, вообще, не немец. Какой - то азиат, скорее всего, из Тибета. Фашисты туда шлялись, искали там древние знания, которые, как они думали, могут помочь подчинить весь мир.       -Но откуда здесь, - Спросил Матиас, - Тибетец?       -Эти ребята, - Отвечал фамильяр, - Способны перемещаться в пространстве. Среди них есть такие же демоны, как наш Валюджанов. Но он - шагиусан, а они так, - мелкая сошка! Ну, как солдаты из адских легионов.       -Что - то, слишком много падших, - Поморщился Цаткиэль, - Развелось!       -Вас, ангелочков, - Откликнулся фамильяр, - Тоже немало по Земле бродит. Вот, недавно, Рафаила видел, - приезжал из дивизионного госпиталя, за тяжелоранеными!       -И ты мне, - Возмутился Цаткиэль, - Ничего не сказал!       -Тихо, ангелочек! - Шикнул Мархосиас, - Я к вашей стае в пастухи не нанимался! А будешь вопить, как оглашенный, - сюда столько этих уродов в чёрном набежит, что мы с ними можем и не справиться!       -Ты, ты, - Цаткиэль тихонько всхлипнул, - Обманщик!       -От кого я это слышу?! - Усмешливо фыркнул демон, - От того, кто решил влезть в наш с майором договор?! Ты думаешь, я не знаю, что ты замыслил? Ходишь, сияешь!       -Вы ещё тут, - Остановил их Матиас, - Отношения выяснять начните!       То, что Цаткиэль думает о чём - то, с таинственной улыбкой, Матиас и сам замечал. Он пытался угадать, о чëм тот задумывается, но ангел, заметив это, мысленно изображал какие - то забавные рисунки. Вот же, причудливый хитрец!       Майор и его помощники поднимались по винтовой лестнице, которая была уже старой, и раздражающе скрипела под ногами. Матиас опять вспомнил "Морской охотник", где ему приходилось карабкаться по таким же металлическим трапам, с узкими ступеньками. Тогда он удивлялся, как моряки передвигаются по ним, и даже бегают, причём, не держась за поручни. Хотя, там и поручней не было, - просто, натянутые металлические тросы. Здесь же поручни имелись, но, как и лестница, очень старые и шершавые. Матиас старался не хвататься за них слишком крепко, чтобы не получить занозу. Заноза в военных условиях грозит заражением крови, а при нём сейчас нет ни иглы, чтобы её вытащить, ни спирта для обработки повреждённой руки. Да и некогда с занозами возиться!       Наверху тускло светилось круглое окошко, напоминавшее иллюминатор, а дальше был ещё один пролёт такой же лестницы.       -Похоже, - Услышал он за спиной тихий шёпот Цаткиэля, - Это башня какого - то колдуна!       Действительно, узкий подъëм и стены, сложенные из старого, тëмного камня, напоминали о башне, вроде той, которую они с кузеном Лино однажды отыскали на окраине посёлка, соседствовавшего с тем, где жили Матиас и его тётушка. Что это была за башня, и кому она принадлежала, они не знали, но, из любопытства, туда забрались, и увидели, сверху, пейзаж, открывшийся перед ними, - всё было, как на ладони, - окрестные посёлки, река, широкое поле, пересекавшая его железная дорога и лес, темнеющий вдали. За лесом Матиас уже бывал, - там находилась деревня, где квартировали танкисты. Матиас тогда ещё не знал, что и сам будет служить в бронетанковых войсках, но с любопытством смотрел на передвигавшиеся по дороге тяжёлые машины. О войне он, в те времена, не думал. Мир тогда ещё залечивал раны, оставшиеся от Первой Мировой, и люди даже думать не хотели о том, что где - то зреет новая угроза. О набиравших тогда в Германии силу нацистах говорили, как об агрессивных подонках, которые пошумят, да и затихнут. Никто не верил, что это серьёзно, в газетах над ними просто насмехались. Люди веселились, ходили в кино, обсуждали выставки модных художников, занимались спортом, не потому, что готовились к будущим боям, - просто, это было красиво и современно. Все запоем читали и строили грандиозные планы на будущее. Кто - то занимался наукой, кто - то плёл интриги, ветер играл ветвями деревьев, где - то злословил некий Чемберлен, Матти рос, потихоньку взрослел, и жизнь шла своим чередом. Никто не знал, что беда уже совсем близко, и только того и ждёт, чтобы вломиться в эту беззаботную и размеренную жизнь. Матти тоже ни о какой войне не думал. Даже когда был уже курсантом военного училища, и вовсю звучала песня "Если завтра война, если завтра в поход". Песня - песней, а в войну как - то не верилось. Разговоры о том, что она будет, даже сердили. Люди уже пережили одну страшную войну, все страны, которые в ней участвовали, потеряли миллионы человек. Не тысячи, - миллионы! Куда ещё воевать? Кому чего не хватает? Но война пришла. На следующий день, после того, как он закончил училище. Он узнал об этом от тётки. В доме их соседа был телефон, и ему позвонила сестра из Бреста, которая сообщила о бомбëжках. Тëтушка, ходившая к соседям за молоком, - они держали корову, прибежав домой, разбудила крепко спавшего после весёлой гулянки Матти, и сообщила ему, что немцы бомбили Брест и Киев. На часах было восемь утра, а бомбёжки там, как рассказала Софья Фëдоровна, начались ещё до рассвета, часа в три, в четыре.       -Матти, это война?! - Допытывалась тëтушка, - Это война?!       -Если бомбили, - Отвечал Матиас, поспешно одеваясь, - Значит, война!       Собравшиеся на улице соседи ещё говорили, что это, возможно, провокация, но прибывший к писателю Горячеву курьер из редакции "Комсомольской Правды" сообщил:       -Фашистская Германия нагло бомбит наши города, из Бреста сообщили, - немцы уже прут напролом, граница приняла на себя мощный удар. Ничего утешительного. К нам пришла война!       Тëтушка, прильнув к плечу Матиаса, растерянно спросила:       -Если это война, то ты пойдёшь воевать, да?       -Конечно, - Отвечал Матти, - Зачем я учился? Но не беспокойтесь, - это всё скоро закончится! Всё будет хорошо!       Он не думал, что всё это скоро закончится. Если уж бомбят, то ломиться будут, как не в себя. Но ему не хотелось пугать тëтушку. Заглянув к соседям, он позвонил кузену, но тот не ответил. Трубку взяла его квартирная хозяйка, которая сообщила:       -Он уехал, на рассвете, с каким - то человеком в синей фуражке.       -В синей фуражке? - Переспросил Матиас, - НКВД? Его арестовали?       -Если бы арестовали, был бы не один человек, - Отвечала женщина, - У нас тут как - то арестовывали одного, - так, их много было. И даже с собакой. А тут один приехал, и молодой совсем, форма новенькая.       Куда подевался кузен, Матиас, с тех пор, так и не знал. Один из общих знакомых, с которым Матиас лежал в одном госпитале, рассказал, что, якобы, Лино видели в Риге, в развесëлой компании немцев, и сам был в немецкой лëтной форме, но Матиас в это не поверил. Конечно, Лино и до войны якшался с немцами, даже ездил с ними в какую - то экспедицию, в качестве переводчика, но что он забыл в Риге, и когда человек сугубо штатский, изучавший восточные языки, успел стать офицером, да ещё и германским? Да ещё и лëтчиком? Он нередко лазал по горам и крышам, но от высоты его мутило, что вызывало у него большую досаду. И вдруг в пилоты подался? Да с чего бы это? Да и не взяли бы в пилоты того, кому от высоты плохо становится! И когда он успел научиться управлять самолётом? Танк водить научиться можно достаточно быстро, а летать гораздо дольше учатся. Скорее всего, кто - то, не от большого ума, принял за него кого - то другого.       Однажды Матиас рассказал о кузене полковнику Ропоту, и спросил, нельзя ли о нём что - нибудь узнать.       -Сейчас не до того, - Отозвался Ропот, - Чтобы искать каких - то подозрительных родственников! А твой кузен ещё до войны в сомнительной компании таскался. Однажды его заметили в ресторане с секретарём немецкого посольства. Причём, хм, при весьма компрометирующих обстоятельствах. Вдобавок в тот день там убили шведского дипломата. Потом нашему послу в Швеции, товарищу Коллонтай, пришлось долго и нудно с ними объясняться. Так что, брось и забудь! Не вздумай ещё кому - нибудь про этого оторву рассказать! Понятно? Слава Богу, что ты сам, - человек порядочный, что не раз уже доказал! Я тобой горжусь, как сыном! Так что, - не подведи меня, старика!       Матиас смутился, и больше разговоров про кузена не заводил. Хотя, выглядело всё это более, чем странно. Если Лино - такой негодяй, то как же его самого взяли на службу в НКВД? Ведь, всё знали.. Даже Ропот знал! Или, правда, прикипел к нему душой? Всё может быть. Вот, и Цаткиэль что - то в нём разглядел! Он и сам не думал, что юный ангел так к нему потянется! Вот, ведь, чудо золотоволосое!       Поднявшись по лестнице, они обнаружили ещё одну дверь, за которой стоял часовой в чëрной форме. Увидев посторонних, он вскинул было автомат, но блеснул серебряный кинжал Цаткиэля, - и он тихо сполз на пол.       -Ты - то куда лезешь, - Тихо прошипел фамильяр, - Ангелочек?       -Я всего лишь защищаю монсеньора, - Отозвался Цаткиэль, - А эта тварь могла его убить. Это ведь даже не человек!       Действительно, внешность убитого изменилась. Его лицо вытянулось, напоминая оскаленную морду лисицы.       -Что это, - Озадаченно спросил Матиас, - Ещё такое?       -Мелкий приспешник МурМура, - Отвечал Мархосиас, - Один из его солдатни! МурМур, - это редкий прохвост. Кстати, ты с ним уже встречался, в той деревне, где ведьма подняла покойничков. Это его она призвала для помощи. Он любит командовать мёртвыми. Поэтому, там все и носили обереги. Считается, что он их боится. Но это чушь! Никакие знаки ему не помеха! Тогда ваш священник отправил его туда, где ему и место, но его приспешнички тут гуляют. Значит, немцы их призвали. А могут и самого призвать, тогда он опять вылезет, и будет вам пакостить!       В комнате, куда проник Матиас, вместе с фамильяром и Цаткиэлем, за тяжёлым дубовым столом, сидел человек в чёрном мундире, с погонами шарфюрера. Перед ним, на столе, стоял большой сосуд, похожий на кувшин из восточных сказок, которые Матиас читал в детстве, светившийся тревожным красноватым светом. Эсэсовец, склонившийся над ним, что - то шептал. В его голосе слышались змеиное шипение, мышиный шорох, свист какой - то птицы и какой - то странный перестук, как будто ветка стучала в стекло на ветру.       Услышав скрип открывшейся двери, он оглянулся.. И Матиас обомлел, узнав его! Нечаев! Сашка Нечаев! Когда - то они учились вместе, в училище бронетанковых войск. Сашка был странноватым, не очень общительным парнем. О нём никто ничего толком не знал, он ни с кем не заводил дружбу и не участвовал в шумных курсантских вечеринках. Как - то один из сокурсников, Лëшка Ивашов, рассказал, что видел Нечаева у Никитских ворот, выходящим из автомобиля с немецким флажком. Немцев в Москве тогда было немало, - в те времена советское правительство пыталось установить с Германией хоть какие - то отношения, поскольку, другие страны Европы были если не откровенно враждебны, то далеко не дружелюбны, особенно, Англия, где политики постоянно заявляли какие - то оскорбительные вещи в адрес советского государства. Да и Франция тоже большой симпатией к советской России не отличалась. Иногда в Россию наезжали какие - то писатели или журналисты, но их визиты ни к чему не приводили, а потом французы ещё и раздули грандиозный скандал вокруг русской певицы - эмигрантки Надежды Плевицкой, слухи о котором доходили и до советских газет, и разобрать, что там правда, что ложь, было непросто. В общем, отношения с другими странами были довольно сложными, поэтому, с немцами хоть как - то торговали, закупали у них трактора, и даже обучали немецкую молодёжь вместе со своей. Наезжали в СССР и немецкие офицеры, и дипломаты, и журналисты. Хотя, среди военных, однозначного отношения к немцам не было. Многие были от таких попыток подружиться со вчерашним противником по Первой Мировой войне далеко не в восторге, и старались держаться от них подальше. Матиас Первую Мировую войну не застал, он родился когда даже Гражданская была уже почти закончена, но слышал о той войне немало, поэтому, тоже немцев недолюбливал. И как - то раз даже поругался с Мариной, из - за того, что однажды среди её гостей очутился немецкий лётчик. Марина тогда назвала его глупым и старомодным. Но у Матти были свои принципы, он и на гулянки кузена с какими - то личностями из различных немецких фирм и представительств смотрел без особого восторга.       Нечаев, услышав рассказ Ивашова, отозвался, что, мол, пить надо меньше, Ивашов, в ответ, бросил, что, вообще, не пьёт, и с немцами не шляется, - слово за слово, и они подрались бы, если бы их, кое - как, не растащили.       Когда началась война, Матиас и Нечаев служили вместе, но потом Нечаев перебежал к немцам, угнав танк, и оглушëнный Матиас очутился в плену. Немцы, узнав, что он финского происхождения, пытались уговорить его перейти к ним. Но он отказался. Матти носил финскую фамилию, но вырос он в России, где его предки, когда - то, обрели свой дом. Этот дом был родным и для него. Его вырастила русская тётушка, в детстве он любил русские сказки, он любил слушать русские песни и романсы. Финского он не знал совсем. Ну, французский, - его выучила этому языку тётушка, поскольку, была, всё - таки, из дворян, немецкий, - по школьным урокам и университетским лекциям, в училище пытался учить испанский, - в Испании тогда шла война, и многие хотели попасть туда добровольцами. Это казалось очень романтичным. Матти даже просил начальство отправить его туда, но директор училища заявил, что не собирается разбрасываться курсантами, они и своей стране нужны, а вся испанская романтика, - это для писателей и газетчиков. Финского же Матиас не знал. И даже не помнил, говорил ли на этом языке его отец. Он и отца помнил довольно смутно, поскольку, тот исчез, когда Матиас был ещё очень мал. А с Германией у Матиаса, вообще, ничего общего не было, несмотря на то, что внешне он вполне мог сойти за немецкого аристократа. К тому же, он интуитивно, понимал, что фашисты связались с чудовищным злом. Он чувствовал это, и на фронте уже немало успел повидать. Поэтому, на уговоры немцев он ответил отказом. Обозлëнные фашисты хотели его повесить, но, к счастью, подоспели свои, ворвались в деревню, где стояли немцы, буквально, в последний момент, когда он уже мысленно прощался с жизнью. Спасли, выходили, и он опять продолжил службу. А предатель Нечаев успел сбежать с нацистами.       Теперь он, увидев Матиаса, переводил взгляд то на него, то на его тень на стене, как будто Матиас был для него всего лишь этой тенью. Но, притом, он этой тени, похоже, очень здорово боялся.       -Так я и знал, - Криво усмехнулся Нечаев, - Что ты сюда явишься, Виртанен! Ведь, ты всегда был очень упрямым!       -Похоже, что ты спал и видел меня, - Отозвался Матиас, - В кошмарных снах! Настало время нам встретиться. Хотя, не понимаю, почему ты перебежал к немцам!       -"Перебежал"? - Хмыкнул Нечаев, - Вообще - то, просто, вернулся! Если ты не знал, - позволь представиться, - барон Говард Шерц!       -Вот, как? Говард Шерц? Значит, это ты тут пакостишь?       -Пакощу?! -Это ты изводишь полковника Ропота?       -Ах, вот, ты о чём! А что делать, если он давно нам мешает! А вот, тебя каким ветром к нему занесло? Хотя, понимаю, - ты же наполовину мальтиец! Неудивительно, что потомок Великих Магистров тебя подобрал!       -Потомок Великих Магистров? -А ты этого не знал? Он потомок семейства графов де Жизор, родственников фамилии Ла Валетта, Великих Магистров Ордена Госпитальеров, ведущих свой род едва ли не от самого Христа! Когда - то он служил аж при последнем вашем императоре. Не понимаю, как его в НКВД занесло! Граф Николай Николаевич де Жизор связался с какими - то голодранцами! Скорее всего, он такой же дурак, как ты, барон!       -Дурак, скорее, ты, Шерц, или как там тебя ещё! Дурак и проходимец!       -Вот, как?! Ну, что ж, если уж ты сюда заявился, то тут и сдохнешь, вместе со своими уродливыми дружками!       Выхватив нечто похожее на диск с зазубренными краями, Шерц запустил его в Матиаса, но Цаткиэль успел заслонить его собой, и крючковатая железяка вонзилась ангелу в плечо. Матиас, выдернув из кобуры пистолет, выстрелил в предателя, однако, тот лишь слегка пошатнувшись, протянул руку, и Матиаса отбросило к стене. Тот упал, ударившись о стену спиной. В глазах на миг потемнело от боли, Матиас вскрикнул, а Шерц, бросившись на него, попытался вцепиться в его горло крючковатыми пальцами, сделавшимися похожими на когти хищника. Матиас, перехватив его руки, покрывшиеся тёмной чешуёй, оторвал их от своей шеи. Глаза Шерца были похожи на стëкла, а из раны на груди выплëскивалась мутно - голубая жидкость. "Кровь Фенрира", которую Матиас, когда - то, видел у немецких диверсантов, которые, уничтожив конвой с ранеными, пытались прорваться к железнодорожной станции. Шерц ударил Матиаса головой о стену, но Матиас, хотя, в глазах мутилось, отшвырнул его коленом, а фамильяр набросил на шею колдуна чёрные жгуты. Приподнявшись, Матиас с усилием вонзил ему в грудь "финку" с печатью Семи Архангелов на рукояти. Немец опять попытался дотянуться до него когтями, но Матиас провернул клинок, так, что у Шерца аж затрещали кости. "Кровь Фенрира" хлынула ещё сильнее, и противник с шипением завалился набок. Из его рта вырвалось нечто похожее на облачко пара, фамильяр щëлкнул пальцами, полыхнуло пламя, как от зажигалки, и оно исчезло.       Между тем, Цаткиэль, держась за плечо, добрался до стола, на котором тревожно мерцал багровый сосуд, всё больше наливавшийся пламенем, приподнял руку, и в ней сверкнул, появившись как будто из ниоткуда, сияющий меч, которым ангел рассёк сосуд, откуда вырвалось алое пламя, которое начало принимать облик какого - то зверя, напоминавшего льва. Цаткиэль вонзил в пламя меч, а Матиас выстрелил в него, всаживая в чудовище серебряные пули. Пламя ослабло, и начало с шипением сворачиваться, пока совсем не исчезло. А Цаткиэль опустился на пол, возле стола, прижимая руку к повреждённому плечу.       -Что с тобой?! - Бросился к нему Матиас, - Тебе плохо?!!       -Что ему сделается? - Присвистывающе отозвался фамильяр, - Он просто неженка, вот, и потратил много сил, чтобы отправить того, кто сидел в этом дурацком кувшине, туда, где ему, собственно, и место! А царапина у него заживёт, не беспокойся! Это было не чëрное железо, и это для него не опасно!       -А кто там, - Спросил Матиас, - Сидел? Фамильяр протянул ему лежавшую на столе книгу. Это был уже знакомый Матиасу гримуар, каких он встречал уже немало. Книга была открыта на странице, где было указано имя Марбаса, - пятого демона, Великого Губернатора, способного насылать болезни и превращать людей в другие существа, командующего тридцатью шестью легионами бесов.       -В этот раз, - Проговорил Мархосиас, - Тебе помог ангелочек, который повсюду суëт свой нос! Можешь радоваться, - этот жулик стащил у меня ту частицу твоей души, которую ты, когда - то, мне отдал! Твой ловкий приятель всё больше прибирает тебя к рукам!       -Сам ты жулик! - Обиженно отозвался ангел, - А я просто хочу помочь монсеньору!       -Дитя, - Матиас, присев возле Цаткиэля, ласково провёл рукой по его золотым волосам, - Как ты себя чувствуешь?       -Ничего, - Отвечал ангел, - Просто, устал немного! Не беспокойтесь, это пройдёт!       Вынув из кармана чистый платок, Матиас перевязал повреждённое плечо Цаткиэля. Золотисто - алая кровь ещё сочилась, но уже слабее. Ангел, действительно, имел способность быстро восстанавливаться, но Матиас, всё - таки, если Цаткиэль был ранен, всегда за него беспокоился.       По стенам прошёл слабый, но достаточно хорошо слышавшийся треск.       -Надо убираться отсюда, - Прошипел фамильяр, - Иначе, тут скоро всё рухнет. Здесь всё держится на костях погибших людей, замурованных в эти стены! А теперь демона нет, и эти люди свободны!       -Я отпущу их души, - Проговорил Цаткиэль, - На небеса!       -Не раньше, - Отозвался Мархосиас, - Чем мы спустимся вниз, ангелочек, иначе, кости, которые уже ничего не держит, обрушат стены нам на голову! Мы - то с тобой выберемся, - а вот, твоего рыцаря может и прибить! Так что, поднимайся поживее, неженка, хватит рассиживаться!       Матиас просто схватил ангела, крепко прижав к себе, и они поспешно выскочили из комнаты колдуна. Стены трещали всё сильнее. И Матиас увидел, как внутри них проступают очертания черепов, костлявых рук и ног, обрывков старинной одежды. Все они стремились вырваться из стен, куда их заточили древние колдуны. Матиас уже знал о "магии крови", когда людей заживо погребали в стенах, чтобы удержать эти стены от разрушений. Это было очень древнее колдовство. С таким явлением он уже встречался, во время одного из расследований, когда оказавшаяся демоном женщина заточила в стены школы, которая прежде была графской усадьбой, детей, чтобы спасти здание от разрушений. Как странно, что древнее колдовство, взявшее начало где - то на востоке, - Матиас читал, что нечто подобное использовалось при постройке египетских пирамид и великой китайской стены, всё ещё продолжало существовать. Сколько ни искореняй, как заметил тогда фамильяр. Похоже, что работа Третьего Отдела будет нужна ещё очень долго. Кто будет оберегать людей от зла, если не ангелы в скромных гимнастëрках, как выразился полковник Ропот, когда Матиас был курсантом странного центра, где занимались подготовкой таких вот особых бойцов? Хотя, ни в каких ангелов Матиас тогда ещё особо не верил. А потом рядом с ним появился Цаткиэль, который сейчас доверчиво склонил голову к его плечу.       Лестницы и коридоры пролетели очень быстро, буквально, как на крыльях, и вскоре вынырнули, через зеркальный портал, в знакомую комнату, где Матиас осторожно усадил Цаткиэля на потёртый диван, который даже не скрипнул, - ангел был очень лëгким.       -Сейчас, - Проговорил Матиас, - Посмотрю твою рану!       -Не беспокойтесь, монсеньор, - Застенчиво улыбнулся ангел, - Она уже затягивается! Это пустяки! Немного отдохну, - и всё будет в порядке! -Хороший ты мой, - Матиас поцеловал тёплые и очень нежные губы, - Что бы я без тебя делал?       -Прекрасно обошлись бы и без него, - Едко заметил фамильяр, - Как - то же работали прежде! А он сюда за одним явился, - ваше сердце к рукам прибрать!       -Ты просто не знаешь, мелкий, - Отозвался Цаткиэль, - Что такое любовь!       -Не знаю, - Фыркнул фамильяр, - Да и знать не хочу! Это вы, пернатые, себе такую забаву придумали!       Сердито хлопнув дверью, он ушёл. Наверняка, опять к Валюджанову, играть с маленьким чертëнком. А Матиас, всё - таки, осмотрел рану Цаткиэля. Она быстро затягивалась, оставляя лишь небольшую розовую полоску. Плечи у ангела были очень изящны, а его руки были тонки и прекрасны. Матиас не раз видел, как Цаткиэль, приподняв их, распахивает белоснежные крылья.       -Где они у тебя прячутся? - Как - то поинтересовался Матиас, - Где - то между лопаток?       -Они просто появляются за плечами, - Объяснил ангел, - Когда я этого хочу. Так мы, дети Отца Нашего Небесного, устроены.       Матиас был счастлив, что рядом с ним такое совершенное и прекрасное создание. Никакая награда, никакая драгоценность не могла с этим сравниться. Что в мире, вообще, могло быть чудеснее того счастья, которое было ему однажды, внезапно и щедро, даровано?       -Монсеньор, - Тихо проговорил ангел, - Я уже давно хочу сделать вам один небольшой подарок!       В ладошке Цаткиэля, каким - то непостижимым образом, очутилась золотая роза на тонкой цепочке. У неё не было шипов, а лепестки выглядели, как живые, только очень маленькие.       -Что это, - С удивлением и восхищением спросил Матиас, - Такое?       -Это когда - то создала Дева Мария, - Пояснил ангел, - У ангелов не бывает матерей, мы рождены не от плоти. Но Отец доверил младших из Своих детей Её попечению. Однажды я упал с яблони, - а я всегда был очень подвижным и любопытным. Мне было очень больно, - да, мы тоже ощущаем боль, - и Она создала это для меня, чтобы мне было легче, из тонких золотых нитей, которые излучают звëзды. И я хочу, чтобы это оберегало вашу душу. Теперь никакие договоры с падшими, для вас, вообще, не имеют никакого значения. .       -Если Мархосиас узнает, - Заметил Матиас, - Он обидится и уйдёт.       -Да никуда он, - Рассмеялся Цаткиэль, - Не денется! Он очень привязчивый. К тому же, помогая вам, он настроил против себя всю эту падшую братию. Вряд ли им нравится, что он рядом с вами и со мной. К тому же, вы спасли его от колдунов из "Аненербе", которые заточили его в тот стеклянный шар, который вы нашли. А мне он, как ни крути, брат, хотя и дурной, и взбалмошный. Мы вместе росли. А сбежал он тогда по глупости. Так что, никуда он не уйдёт! Если бы он хотел опять сбежать, - так, давно сбежал бы. Он меня всегда помнил и скучал, поэтому, и привёл вас ко мне, там, на разрушенном заводе, когда мне нужна была помощь. Он только вредничал, пытаясь показать, будто мне не рад. Я его прекрасно знаю. Так что, не беспокойтесь, - никуда он не сбежит!       После того, как колдун - диверсант, пытавшийся, при помощи демона, убить полковника Ропота, был уничтожен, начальник Третьего Отдела начал очень быстро выздоравливать. Мучивший его тяжёлый кашель прошёл, он начал вставать, хотя, сначала, и опираясь на трость, и вскоре уже явился в свой импровизированный кабинет. Просмотрев документы и отчёты, он похвалил Матиаса, за то, что тот очень старательно работал.       -Молодец, я знал, что на тебя можно надеяться! Всё на совесть, даже у меня не так получалось! Кстати, - Он внимательно оглядел помещение, - Вы куда отсюда зеркало подевали?       -Оно вдруг совсем облезло, - Поспешно ответил, вместо Матиаса, Цаткиэль, - И мы его в речку спустили. Разбить или выбросить зеркало нельзя. Ну, вот, и пришлось!       -Что - то ты, чадо небесное, - Усмехнулся Ропот, - Хитришь! Похоже, чем - то вы тут занимались, чтобы меня на ноги поставить. Ещё и рисковали, поди, здорово? Дети, дети! Хорошие вы мои мальчишки!       Матиас был очень рад, что полковник поправляется. Матти вырос без отца, а полковник относился к нему совсем по - отцовски. И не оставил его, когда ему было особенно трудно. Что было бы, если бы Матиас, после ранения, остался совсем один, да ещё и с возникшей у него, в результате страшной травмы, болезнью? Его списали, вчистую, как что - то ненужное. Да ещё и предупредили, что и на работу его, такого, в тылу, вряд ли кто возьмёт, - кому нужно, чтобы он по десять раз в день в припадках бился? На фронт тоже было без вариантов. Матиас уже думал, что зря он выжил. И признался внезапно приехавшему побеседовать с ним полковнику, что такой жизни совсем не рад.       -Это ты брось, - Поглаживая его по вздрагивающей спине, проворчал полковник, - Такие мысли - грех смертный. На танке ты своё отъездил, но жизнь - то на этом не кончается. И насчёт того, будто ты никому не нужен, - это ты тоже не выдумывай! Ты молодой ещё совсем, чтобы так считать! Родине ты нужен, хотя, и в другом качестве. А с болезнью справиться я тебе помогу, не беспокойся!       И помог. Когда Матиас приходил к нему после тренировок, поил каким - то настоем, и, положив ему руку на голову, шептал что - то непонятное, и и судороги, заставлявшие Матиаса терять сознание, постепенно отступили. А совсем избавиться от головных болей Матиас смог уже при помощи Цаткиэля, которого полковник зачислил в Отдел, хотя, у привезëнного Матиасом с одного из заданий найдëныша не было ни документов, ни хоть какой - то нужной Отделу специальности. Юноше придумали имя Эмиль Дивинов, указали в составленных для него отцом Даниилом бумагах специальность переводчика, благо, что языками он владел, и он сделался помощником Матиаса, - и всё это благодаря полковнику Ропоту. Поэтому, увидев, что полковник вновь на ногах, Матиас облегчëнно вздохнул. Его приёмный отец поправляется, и ангел тоже рядом с ним, а значит, можно спокойно работать дальше, и надеяться, что вместе они сумеют справиться со всем, что бы, на их нелёгкой дороге, им ни встретилось.